Нашим современникам Георг Лихтенберг известен, скорее всего, своими, посмертно опубликованными афоризмами, которыми восторгался Иммануил Кант. Однако, прежде всего, в истории науки он оставил след как физик и астроном, благодаря чему и был избран почетным членом Петербургской Академии Наук.
Богдан Рудный
Георг Кристоф Лихтенберг (1742-1799) – немецкий ученый, философ, публицист. Профессор физики Геттингенского университета (Ганновер). Автор знаков плюс и минус в физике электричества, где также известно явление Лихтенберговой фигуры. В 1794 г. становится иностранным почетным членом Петербургской Академии наук. Оценивая свое место в философии, Лихтенберг пишет: «Если моя философия недостаточно сильна для того, чтобы сказать нечто новое, то в ней всё-таки достаточно мужества для того, чтобы считать не вполне достоверным то, во что уже так давно верят». Наибольшую известность Лихтенбергу принесли его «Афоризмы». Ряд из них столь оригинальны, что не только не имеют аналогов, но, возможно, никогда не будут превзойдены. «Афоризмы» он готовил на протяжении трех десятилетий. Это своего рода дневник, куда Лихтенберг вносил свои философские размышления, наблюдения, заготовки для будущих произведений и «лозунги». Гете писал: «Богатство Лихтенберга вызывает удивление…». Силой ума и таланта выдающегося просветителя восхищались Кант, Ницше и Толстой.
«Не приносит ли больше пользы в конечном итоге дух противоречия, чем дух единства?»
Познавательная страсть двигала Лихтенбергом и превратила его жизнь в постоянный поиск истины. «Я вижу в каждой вещи предзнаменование, и сотни предметов за день становятся мне оракулами». Цель: «хоть немного поднять тех людей, к которым спустился». «Старайся не быть ниже своей эпохи», «Не следует ложиться спать прежде, чем не скажешь себе, что за день ты чему-то научился».
Издать «Афоризмы» при жизни автор не решился.
«Мы, правда, уже не сжигаем ведьм, но сжигаем каждое письмо, в котором содержится правда».
В 1770 и 1774-75 гг. Лихтенберг гостит у друзей в Англии. Неизгладимое впечатление на него оказывает уровень демократии и динамика развития этой страны. Раздробленная родная Германия выглядела на этом фоне весьма убогой. Позднее он напишет другу:
«Хорошо вам, что вы в Англии. … Человека нигде так не почитают, как в этой стране, … как об этом можно только мечтать при солдатских правительствах». «Я собственно побывал в Англии, чтобы научиться писать по-немецки».
Пересмотр старого
Лихтенберг советует не бояться пересматривать традиционное устройство, порядок вещей: «Наши предки вполне обоснованно завели определенный порядок, а мы столь же обоснованно упраздняем его».
Правильное не боится исследования, как и золото в старину отличали от подделок пробой в огне:
«Усомнись во всём, по крайней мере, один раз, и пусть не будет исключением из этого даже аксиома “дважды два – четыре”», «Приучи свой разум к сомнению, а сердце к терпимости».
По мнению Лихтенберга «философия – это всегда искусство анализа, как бы к ней не относились». Если философия есть простым рассуждением (анализом), тогда чем она отличается от других наук? – В сущности, только тем, что «собирает сливки» со всех наук, производя наиболее высокие обобщения и выводы. У каждой компании своя философия, а руководитель компании – её главный философ. К нему стекается вся информация, и лишь он один в компании способен собрать разрозненные информационные блоки, увидев их единой системой, и выработать правильную тактику управления в данной внешней ситуации.
Основное правило логики
Лихтенберг призывает к здравомыслию и максимальной последовательности в анализе. «Осмотрительность в суждениях – вот что следует рекомендовать сегодня всем и каждому». Осмотрительность в суждениях означает строгое соблюдение принципа адекватности между утверждением и основаниями утверждать. – Общеизвестная вещь, но как часто нарушается!
О правлении
Лихтенберг пишет о государствах (но это применимо и к компаниям), что они, подобно живым людям, «бывают детьми, и пока они в этом возрасте, монархическая форма правления для них лучше всего». Т. е. компанию приходится как бы вести за руку, и по мере ее взросления вводя в управление все больше элементов демократизма. Единовластие особенно важно в решительные моменты истории компании: «Большое количество умов само по себе препятствует развитию событий. Когда должно совершиться нечто великое, то здесь могут и обязаны быть лишь немногие». Конфликт двоевластия всегда пагубен:
«Два всадника, сидя на одном коне, дерутся друг с другом – прекрасная аллегория государственного устройства!»
О точности
Однажды, Лихтенбергу, герцогскому стипендиату Геттингенского университета, посчастливилось наблюдать на протяжении одной недели два важных события. Между ними он усмотрел некое «подобие»:
«Когда вечером 3 июня 1769 г. Венера должна была пройти через солнечный диск, то после предварительных приготовлений ее увидели в положенное время. Когда же 8 июня прусская принцесса должна была проследовать через Геттинген, то ее напрасно ожидали до 12 часов ночи, – она появилась лишь 9-го в 10 часов утра».
Генерирование нового
Выработать что-то новое можно путем усовершенствования старого. Для этого необходимо «думать постоянно: как можно это сделать лучше?» Родив что-то новое, следует не останавливаться на достигнутом, но «всегда стремиться еще на одну пядь вперед». «Хорошо! – Еще лучше! Ново! – Еще новей!»
Лихтенберг замечает, что «люди очень много читавшие, редко делают большие открытия». – Это оттого, что прочитанные готовые мнение мешают составить собственные.
Тем, кто опасается открыть уже открытое, Лихтенберг советует не опасаться: «Ведь повторяют же мысль и дважды, и ничего в этом нет плохого, если только она в новом одеянии. Если ты думал самостоятельно, то твое открытие будет, разумеется, всегда своеобразным».
Сам Лихтенберг был плодотворен в открытии нового. Достаточно сказать, что этот талантливый экспериментатор пришел к идее воздушного шара, независимо от братьев Монгольфье, не реализовав идею лишь в виду отсутствия средств.
Гений – это генератор нового. Лихтенберг спрашивает, «чем отличается великий гений от заурядной массы»? И отвечает: «Заурядный человек … считает современное состояние вещей единственно возможным и относится ко всему пассивно. Ему не приходит в голову, что все – от формы мебели до тончайшей гипотезы – решается в великом совете человечества, членом которого он является … Великий гений всегда задает вопрос: а может быть это неправильно?.. Поблагодарим же этих людей за то, что они порой, хоть однажды, встряхивают то, что стремится осесть».
Лихтенберг говорит, что «читать означает “брать в долг”, а сделать на основе этого открытие – значит “уплатить долг”».
Для описания процесса генерации идей Лихтенберг использует выражения «новые взгляды сквозь старые щели», «стремиться увидеть в каждой вещи то, чего еще никто не видел и над чем еще никто не думал». Также важна попытка увидеть многое в малом: «Склонность людей считать незначительные вещи значительными породила немало значительного». Кроме того, «чтобы увидеть нечто новое», по мнению Лихтенберга необходимо «сделать что-то новое».
О значении самостоятельного мышления
Лихтенберг сетует, что «большинство людей живет модой, а не разумом».
«В слове “ученый” заключается только понятие о том, что его много учили, но это еще не значит, что он чему-нибудь научился». «Быстрое накопление знаний, приобретаемых при слишком малом самостоятельном участии не очень плодотворно. Ученость также может родить лишь листья, не давая плодов».
Читать необходимо, но «много читавшие, редко делают большие открытия». Противоречие снимается, если поступающие при чтении сведения вкладывать в собственную систему: «Нам следовало бы стремиться познавать факты, а не мнения, и, напротив, находить место этим фактам в системе наших мнений». При таком подходе, готовые мнения уже не мешают Вам составлять собственные.
При чтении человек следует чужой логике и может отключаться от собственной. Лихтенберг говорит, что «многие люди читают только для того, чтобы не думать». Такого рода отключений следует избегать.
Лихтенберг советует «больше видеть самому, чем повторять чужие слова».
«Причина того, что люди так мало запоминают из того, что они читают, заключается в том, что они слишком мало думают сами». Для запоминания важно возникновение ассоциаций. «Будь внимательным, не воспринимай ничего бесплодно, соизмеряй и сравнивай».
Великие не осуждают
«Отыскивать мелкие недостатки – издавна свойство умов, которые мало или вовсе не возвышались над посредственностью. Возвышенные умы молчат или же возражают против целого, а великие умы творят сами, никого не осуждая».
«Первый шаг мудрости – нападать на все, последний – переносить все».
Важно мобилизовать силы
«Я полагаю, что источник большинства человеческих бед заключается в пассивности и мягкотелости. Нация, наиболее способная к напряжению сил, являлась всегда и самой свободной и самой счастливой». «…В эпоху детства мира, переживаемую нами, следует не пребывать в покое, а постоянно действовать…»
«Люди, обладающие некоторым талантом, слишком склонны думать, что работа должна быть для них легкой. – Напрягай свои силы постоянно, человек, если ты хочешь создать нечто великое».
«Слово “трудность” совершенно не должно существовать для творческого ума».
Лихтенберг спрашивает: «Может ли человек сам пробудить в себе активность?» – И отвечает: «Укрощением страстей. Главным образом сладострастия. Следует начинать с малого, не давать себе часто поблажки в мелочах из опасения, что это может завести очень далеко». Эти рассеивающие внимание мелкие поблажки, вынуждают откладывать важное дело, а «откладывание важных дел – одна из опаснейших болезней души».
Что мешает мобилизации сил? – В первую очередь отсутствие перспективы быть справедливо оцененным: «Более всего препятствует напряжению наших сил то, что видишь людей, пользующихся славой, которой они, по нашему убеждению, недостойны».
Энергичным, но нетерпеливым натурам Лихтенберг предлагает принцип «менее энергично, но дольше»: «…Они остывают и приходят в уныние, едва заметят, что не движутся вперед. Они бы продвинулись дальше, если бы прилагали меньше сил, но в течение более длительного времени».
Сосредоточенность и напряжение, утверждает Лихтенберг, способно продлить время: «Если ни на один день не уклоняться от своей цели, – то это тоже хорошее средство продлить время, и притом надежное, но пользоваться им нелегко».
Тенденции развития
Лихтенберг выделяет некую тенденцию «мутации» старых сущностей в новые, утонченные формы: «Все становится более утонченным: музыка когда-то была шумом, сатира – пасквилем, и там, где сегодня говорят “будьте любезны”, некогда давали оплеуху».
Но все ли тенденции в развитии мировой системы правильны?
«Так как каждый человек может сойти с ума, то я не вижу оснований, почему это не может случиться и с целой мировой системой». О некоторых профессиях Лихтенберг выражается так: «Если бы когда-нибудь в мире начали совершать только необходимые дела, то миллионы умерли бы с голоду».
О свободе
«Каким путем люди дошли до понятия о свободе? – Это была великая мысль». Свобода – сложное понятие. В частности возможен парадокс противопоставления свободы и закона: «Быть свободным? Каким образом? – Вне закона вероятно?»
Злоупотребления свободой, говорит Лихтенберг, лучше всего позволяют понять сущность свободы и правильное ее применение. «Великих мира сего часто упрекают, что они не сделали всего того хорошего, что могли бы сделать. Они могут возразить: подумайте-ка о всем том зле, которое мы могли бы причинить и не причинили!»
Задумываясь о всякой свободе, первое, что приходит в голову, это отсутствие препятствий. Но «хорошие» препятствия, т. е. рамки или ограничения обязательно нужны. Свобода (личностная) состоит в согласии личности с рамками, в понимании их необходимости и в вытекающем отсюда желании функционировать в них. Если рамки правильны, то это прекрасно!
О пользе занижения имиджа
Георг был 18-ым ребенком в семье. В 9 лет остался без отца. Заболевание рахитом привело его к горбатости. Недостатки тела вылились в развитие больших внутренних достоинств этого человека. Размышления на этот счет у него не редки: «Предпочесть великий ум в слабом теле – это требует размышления, а до него могут подняться лишь немногие. На скотном рынке глаза всех постоянно устремлены на самого крупного и упитанного быка».
«Постоянно оказывается, что так называемые “дурные люди” от более основательного изучения их выигрывают, а “хорошие” от этого теряют». «Чем больше вглядываешься в невзрачное поначалу лицо, тем больше находишь в нем черты индивидуальности».
Лихтенберг с теплом отзывается о людях, которые «обладают способностью казаться глупыми, прежде чем обнаружат ум». Ведь и сам он имел невыдающуюся внешность, лишавшую его «предварительного» имиджа.
Человеческой природе бывает характерна склонность создать преувеличенный имидж. Лучше всего – адекватность между имиджем и сущностью, либо даже заниженный имидж, – но на практике это не легко. Завышенный имидж может оказаться непосильным: «Остерегайся занять благодаря случайностям пост, который тебе не по плечу, чтобы казаться тем, чем ты не являешься на самом деле. Ничего нет опасней и разрушительней для внутреннего покоя, … ибо обычно это кончается полной утратой доверия к тебе».
«Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает».
О значении мелочей
Процедурные мелочи важны: «Во многих сочинениях знаменитого писателя я бы охотней прочитал то, что он вычеркнул, чем то, что он оставил».
Накапливание мелочей может дать новое качество: «Величайшие дела в мире совершаются через другие, которые мы считаем ничтожными, через малые причины, не замечаемые нами, но в конце концов накапливающиеся».
Искусство оригинальной формулировки
Среди литературных средств, активно используемых Лихтенбергом, значится ирония, к которой он прибегал в основном с целью, чтобы высказанная мысль вызывала эмоции и таким образом лучше запоминалась. «Что мелко в серьезной форме, то может быть глубоко в остроумной». «Если твое немногое не представляет ничего оригинального, то выскажи его по крайней мере оригинально». – И сам он обладал такой способностью облекать мысли в оригинальные оболочки: «Рыба, утонувшая в воздухе», «Перечень опечаток в перечне опечаток», «Общеизвестно, что четверть часика больше, чем четверть часа», «Ему поднесли горячую, слегка подгоревшую благодарность», «Человек был так умен, что стал почти ни к чему не пригоден», «Парень, который украл однажды 100 000 талеров, уже может в дальнейшем честно прожить жизнь», «Было бы неплохо, если бы какой-нибудь ребенок написал книгу для стариков, потому что сегодня все пишут для детей», «Следует признать, что этот человек прав, но не по тем законам, которым решили повиноваться во всем мире».
«Лучшая сатира, бесспорно, та, в которой столь мало злобы и столь много убедительности, что она вызывает улыбку даже у тех, кого она бьет». «Острый ум – увеличительное стекло; остроумие – уменьшительное».
Да! В чувстве юмора этому человеку не откажешь: «… Я благодарю Бога тысячу раз за то, что он сделал меня атеистом».
Интересные афоризмы
«Человеческий язык – сущая условность».
«Люди, которым всегда некогда, как правило, ничего не делают».
«Прежде чем осудить, всегда надо подумать, нельзя ли найти извинение».
«От людей следует требовать услуг по их возможностям, а не по нашему желанию».
«Старикам дают в помощники молодых. Мне кажется, во многих случаях было бы лучше, если бы молодым давали в помощники стариков».
«В жизни так же, как и во врачебной практике: первые шаги – решающие».
«Меня часто порицали за совершенные ошибки те люди, у которых не было ни силы, ни остроумия, чтобы их совершить».
«Кто захочет слушать извинения, когда он может видеть действия?»
«Рабский поступок – не всегда поступок раба».
«Самая опасная ложь – слегка извращенная истина».