Высокие конторки для работы стоя, низкие столики с подушками вокруг, как на чайных церемониях, круглые столы – здесь есть всё. И это не офис Google. Это государственная американская школа Wild Horse Elementary в Сент-Луисе, Миссури, в которой уже несколько лет используют flexible classroom (трансформирующееся учебное пространство).
Ирина Беляева съездила в школу и рассказывает, как всё устроено на самом деле.
Главный смысл этой идеи прост: во-первых, пространство класса планируется таким образом, чтобы каждый мог найти себе удобное место для работы. Кому-то проще думать лёжа на полу, кому-то нравится стоять, кто-то предпочитает прыгать на фитболе, в чью-то голову идеи приходят в кресле-качалке. Есть и те, кто предпочитает традиционные стулья и круглые столы. Во-вторых, пространство можно легко и быстро изменять в зависимости от учебных целей. В несколько десятков секунд можно организовать парную работу, групповую или индивидуальную, и не надо всю перемену и пол-урока двигать мебель к радости детей.
Сейчас много говорят о важности командной работы (всё-таки её называют одной из компетенций XXI века): в трансформирующемся классе дети могут сами двигать мебель, объединяться, создавать своё рабочее пространство, не мешая при этом другим. «Посмотрите на инновационные компании, – рассказывает директор школы Патрик Фишер, – они вкладывают деньги в своё пространство, потому что ценят своих сотрудников. Посмотрите на кофейни. „Старбакс“ сделали свои заведения удобными, и люди пошли к ним: они приходят в кафе не только за чашкой кофе, они там остаются работать, читать, болтать, вести переговоры. А почему? Потому что им удобно, им комфортно. Дети проводят в школе по семь-восемь часов каждый день, и мы ждём от них достижений. Мы ставим перед ними все новые и новые задачи, так неужели не стоит думать о том, чтобы детям было хорошо в классе, чтобы они хотели находиться в нём и могли сами создавать его?»
Как не превратить урок в бой подушками
Конечно, когда представляешь 20-25 десятилетних детей на фитболах с подушками в руках, хочется воскликнуть: «А как же дисциплина? Они же разнесут весь класс, школу и учителя в придачу!». Но у мистера Фишера и его учителей есть своё мнение по этому вопросу, основанное на личном опыте: «Дисциплина бывает разной, бывает такой, как в армии – все должны ходить строем – но школа не армия, здесь мы ждём от детей выполнения учебных задач, и если у них это получается, то почему они не могут учиться в комфортной и приятной атмосфере. Если ребёнок выполняет работу, которую от него ждёт педагог, то какая вам разница, где он сидит – на коврике, за партой или на бинбэге (кресло-мешок – Прим. ред.), главное, что он думает, пишет, считает, рисует, говорит, творит. Разве это так плохо, что им удобно? Часто дети принимают неправильные решения, но это их право сделать неправильный выбор. Педагоги и родители должны просто доносить до детей последствия их выбора, но если мы не дадим им возможности экспериментировать в детстве, как мы можем ждать, что из детей вырастут ответственные взрослые? Если ты приходишь в класс, где тебе удобно и хочется работать, то, скорее всего, ты выберешь – не разрушать процесс».
Такой подход практикуется в Wild Horse Elementery уже несколько лет, и внедрялся постепенно. Несмотря на исследования влияния пространства на креативность и интеллектуальную активность детей и взрослых, многим учителям и родителям было сложно принять факт, что их ребёнок не сидит за партой, а пишет на клипборде (планшет с прищепкой – Прим. ред.) лёжа на ковре. Поэтому сначала учителя школы читали разную литературу, посещали школы в соседних штатах, где flexible classroom уже давно используют, и нашлись те, кто захотел попробовать. «Я не мог сказать учителям: всё, с 1 сентября ваш класс будет выглядеть по-другому, – признаётся директор. – Если я хочу, чтобы педагоги давали свободу выбора детям, как я могу требовать что-то от них? Я могу только предлагать, поддерживать и рассказывать. У нас есть еженедельные планёрки, я приглашаю в школу известных спикеров и у нас всегда работает „библиотека для учителей“, где мы собираем литературу о последних инновациях в школе».
Результаты были очевидны: изменилась атмосфера в школе и, как ни странно, улучшилась дисциплина. Любой проект требует времени на внедрение, на привыкание, «Конечно, мы не можем просто выдать детям подушки и смотреть что будет, – рассказывает на родительском собрании учительница третьего класса Стейси Сингер. – Мы обсуждаем с детьми, как мы можем одновременно сидеть так, как нам нравится, но и не мешать друг другу, не разрушать процесс учёбы. Если ты не можешь сидеть на мяче, не падая с него и не катая по всем классу, значит придётся пересесть. Детей нужно учить, этому мы посвятим первые недели учебного года и будем говорить весь 3 класс. Учить тому, как уважать себя, друг друга и учёбу. Я знаю, что дети очень быстро понимают, что для них действительно важно, и принимают правила. Но научиться правильно вести себя в новом пространстве – это работа, и она требует времени, как и любая другая. Но всё это стоит затраченных усилий».
Есть ли жизнь без домашних заданий
Ещё одна инновация, которая часто смущает родителей, – отсутствие домашних заданий. На собрании в начале года многие родители были недовольны, что теперь не могут заставлять ребёнка учиться дома, так как на все свои призывы слышат: «Нам ничего не задано». Американский средний класс (а школа находится в районе, где живут преимущественно врачи, инженеры, IT-специалисты, часто это выходцы из Азиатских стран) традиционно серьёзно относится к вопросам образования, так как хорошие оценки помогут получить стипендию в хорошем вузе, а хороший вуз – социальный лифт. В этом американские мамы и папы очень похожи на своих русских коллег. Но мистер Фишер уверен в принятом решении: «С моей точки зрения, обязательная домашняя работа совершенно бесполезна. Хотя некоторые родители против такого подхода, они просят учебники, упражнения, задания. Многие считают, что детей нужно подталкивать, заставлять, ведь сами дети ничего не будут делать – только играть. Это так – детям нужна помощь родителя. Но почему я, или учитель по математике, или программа нашего школьного района должны определять, что вам делать с ребёнком. Мы и так учим его восемь часов в день. Если у вас есть свободное время, силы и желание заниматься образованием сына или дочери – отлично. Заставляйте их гулять, заниматься спортом, читать, собирайте вместе роботов или вышивайте крестиком, сходите в арт-центр или математический клуб.
Давайте уже признаем, что развитие ребёнка не заканчивается требованием: «Садись и реши ещё 15 примеров из учебника»
Лучшее что мы можем сделать – дать детям хоть чуть-чуть свободного времени и отправить их гулять со сверстниками. Они выберут игру, а мы знаем, что все эти чудесные вещи, о которых сейчас столько разговоров – эмоциональный интеллект, критическое мышление, лидерство – лучше всего развиваются в игре».
С другой стороны, американские учителя пытаются заинтересовать ребёнка учёбой и всячески мотивируют его на дополнительную работу дома, применяя модель «перевёрнутого класса». Например, мой сын сидит по вечерам в своём гугл-аккаунте и пишет книгу. Сочинения в школе принято писать сначала карандашом в тетради, а потом переводить в электронный вид. Мисс Ньюкамер, учительница по словесности, не требует, чтобы дети делали домашнюю работу дома. При этом её задания оказались настолько интересными, что русскоязычному 11-летнему подростку хочется сидеть и писать по вечерам английскую книжку. Кстати, если бы она снижала балл за каждую ошибку, любовь к писательскому делу прошла бы в первый же день. К ошибкам здесь тоже особое отношение. Считается, что учиться без ошибок невозможно. Но при этом задача учителя – исправить ошибки и оценить работу ученика. В Wild Horse Elementary пришли к компромиссу: учитель обозначает в работе ученика места, где он ошибся, и если в течение недели ребёнок возвращает работу исправленной – оценка за неё не снижается.
Конечно, словесность увлекла далеко не всех учеников класса, кто-то предпочитает науку (типа нашего окружающего мира), кто-то математику, а кто-то вовсю мучает скрипку. Музыка идёт четыре раза в неделю, два из них – занятия на инструментах (скрипка или виолончель). А физкультура вставлена в расписание ежедневно. Единственное домашнее задание, которое всё же остаётся, – ежедневное чтение по полчаса. Но в 4 и 6 классе его не проверяют, ведь, как считает директор, странно говорить о том, что детей учат самостоятельности и внутреннему контролю и при этом проверять каждый шаг. Да и без проверок всегда видно, кто и сколько читает. Чтобы родители всё же могли помогать ребёнку в учёбе, в начале года всем раздали листочки с рекомендациями, чем заниматься дома, и ссылками на математические сайты. А моей дочке-третьекласснице каждую неделю учительница даёт темы, которые планируют проходить на следующей неделе, и советы, чем мы можем вместе заняться дома.
Национальная школа, в которой воспитывают характер
Хорошо, скажете вы – удобные стулья и отсутствие домашнего задания – но причём тут «национальная школа, в которой воспитывают характер» (National school of character)? Такое звание Wild Horse Elementary носит с прошлого года. Дело в том, что в США убеждены, что школа – не просто место, где дают академические знания, но и институт, где формируется личность. В 1983 году правительство США подготовило и выпустило доклад «Нация в опасности: необходимость реформы образования», в котором очень эмоционально были описаны все грядущие проблемы страны, если национальная система образования не сможет перестроиться под реалии современного мира. С тех пор в стране не утихают дебаты о будущем школ. С 90-х годов всё больше говорят о необходимости воспитывать в детях так называемые компетенции XXI века. Есть специальная федеральная организация, которая может присвоить звание «школы, воспитывающей характер». Для этого учебное заведение должно пройти аттестацию и доказать, что соответствует всем требованиям 11 принципов воспитания личности. Мистер Фишер считает, что получить это звание школе помогла программа «Лидер во мне» (семь принципов описаны в книге Стивена Кови).
Автор этой программы – известный американский консультант по вопросам лидерства, управления бизнесом и собственной жизнью Стивен Кови. Он же автор мирового бестселлера «7 навыков высокоэффективных людей». По программе Кови важнее всего не дать ребёнку какие-то определённые знания, не рассказать, что думать, а научить, как думать, как ставить цели, как планировать, как достигать желаемого, как научиться развивать самого себя (human development). Все эти навыки можно освоить, если следовать принципам высокоэффективных людей.
Их семь, первые три – об индивидуальной работе: «будьте проактивными» (контролируйте себя сами, не ждите, когда это сделает кто-то другой), «начиная любую деятельность, представляйте конечную цель» и «правильно расставляйте приоритеты». Ещё три принципы говорят о верных стратегиях совместной работы: «думайте в парадигме „выиграл-выиграл“» (выгодно должно быть всем), «главное – понять, а не быть понятым», «достигайте синергии» (творческого взаимодействия). Седьмой принцип звучит по-русски немного странно – «заточи свою пилу». Это значит, что нужно постоянно самосовершенствоваться. В детском варианте важен здоровый образ жизни, здоровое питание и упражнения для ума.
Я как скептически настроенная русская мама тут же интересуюсь: неужели все люди должны быть лидерами и как измерить личную эффективность отдельно взятого ученика? Учителя объясняют, что под словом «лидерство» в этом контексте понимается исключительно умение управлять своей собственной жизнью, а не желание вести массы к светлому будущему. А вот что касается измерения эффективности, никто точно не может ответить, как её измерять. Рейтинг школы в основном основывается на результатах тестов, которые дети сдают в конце года, то есть на их академической успеваемости. Как мерить «черты характера» и «личную эффективность» пока никто не придумал ни в России, ни в США. Для себя Патрик Фишер давно решил: «Мы станем эффективной школой, когда наши дети выпустятся из школы с любовью к учёбе и школе, когда дети будут приходить к нам с желанием находиться здесь и узнавать новое. Я хочу, чтобы они были любопытные, не думали, что школа – это ужасная скука. Чтобы уже в начале своего пути дети понимали, чего хотят достичь». Какой прок от медуз и инфузорий?
Слова о страсти к учёбе, развитии любопытства и умении работать – не просто красивые слова. За ними стоят технологии. В любой государственной школе есть строгие учебные программы и планы, но ведь можно изменить сам подход к изучению материала. Например, по программе нужно изучать медуз или инфузорий-туфелек. И вряд ли знания о медузах и инфузориях сделают человека успешными, а если очень нужно что-то узнать о жизни обитателей морей, можно поискать в интернете. Но какая разница, что именно изучать, считают тут, важно, как это делать. Любая тема может стать материалом хорошего проекта или тренировки критического и системного мышления. Поэтому основной упор в Wild Horse Elementary делается именно на проектную деятельность. Кстати, проекты не становятся головной болью для всей семьи: вся работа ведётся исключительно в учебное время или, по желанию ребёнка, в его свободное время самостоятельно.
Зажечь интерес и страсть к учёбе в ребёнке можно лишь личным опытом, уверены американские учителя. И этим опытом нужно делиться, поэтому раз в два месяца в школе проводится Spark (искра). Каждый учитель может научить детей чему-то, что он любит: кулинария, мода, моделирование, футбол, всё что угодно. Учителя заранее составляют списки тем и вывешивают их в школе, а ребёнок выбирает три наиболее интересных для него. В день мероприятия всех на несколько часов распределяют не по классам и предметам, а по интересам. Учителя не только рассказывают детям о своих хобби, но и общаются с детьми в неформальной обстановке.
«Всё это, конечно, эксперимент, – говорит директор. – Да, мы внедряем проектную деятельность и строим трансформирующиеся классы, мы пытаемся отказаться от оценок и обязательных домашних заданий, развиваем эмоциональный интеллект. Но мы не можем сказать, когда это приведёт нас к успеху. Единственное, что я знаю точно, если я не буду верить в то, что мы делаем, мне нужно встать, закрыть дверь и уйти навсегда. Но я здесь. Значит, я верю в то, что мы делаем правильные вещи».
Перед уходом я спросила у мистера Фишера, какую книгу о воспитании или образовании он бы посоветовал прочесть своим русским коллегам и родителям школьников. Директор начальной школы в Миссури рекомендует прочесть книгу «Гибкое сознание» Кэрол Дуэк, американского психолога, которая предлагает изменить подход к обучению. Потому что можно достичь успеха в чём угодно вне зависимости от таланта и IQ. Успех определяет интерес к теме, работоспособность и целеустремлённость. Автор хочет, чтобы мы отказались от идеи «ты хорош в математике – ты плох в математике». Мы должны говорить: ты можешь всё, если будешь работать, то завтра станешь лучше.
Источник: «Мел»