Под этим заголовком вышел № 37 газеты “Россия” за 9-15 сентября 1992 года. Что не удивительно, поскольку именно долго готовившийся и внезапно отмененный визит Б.Н.Ельцина в Японию оказался тогда в центре общественного внимания. Одновременно этот прецедент стал поводом анализа внешней политики нашей страны в целом.
Курильский рецепт кардинала Ришелье
Андрей ШАРЫЙ
Борис Ельцин имеет редкую возможность войти в мировую историю в качестве первого отечественного руководителя, посетившего соревнования по японской национальной борьбе сумо.
. А вот останется ли нынешний российский Президент в истории человечества как человек, счастливо разрешивший застарелый территориальный спор с дальневосточными соседями этого не знает никто. Включая, похоже, самого Президента.
Митио Ватанабэ министр иностранных дел Японии, вернувшийся из Москвы на родину после сентябрьского раунда переговоров, доверительно сообщил журналистам, что Борис Ельцин признался: он не определил еще позицию, которую займет в Токио. Японский министр, разделяющий международный пессимизм относительно не скорого решения территориальной проблемы, тем не менее оптимистически заявляет, что в отношениях России и Японии наступит новая эпоха: «Надо только терпеть и терпеть, ничего другого не остается». По пословице: Бог терпел, и им велел … Над японцами, как говорится, не каплет. Это у нас в стране новой эпохи ожидать не приходится – деньги бы дали.
Японцы не прочь поднять бело – красный флаг над Курилами, но достаточно осторожны, чтобы не перегибать палку: рез кий прорыв в их пользу может привести к серьезным осложнениям для нынешних обитателей российских коридоров власти. А кто придет им на смену – неизвестно даже мудрым японцам. Известно только что лучшего ожидать вряд ли стоит. A потому обе стороны предельно раздражены мертвым штилем в двусторонних отношениях. И отсутствием прогнозов относительно погоды на завтра – барометр барахлит.
Ельцин улетает в Токио, имея в президентском портфеле полтора десятка вариантов решения территориального споpa, ни один из которых, по всеобщему мнению, не обладает реальными шансами на то, чтобы стать единственным. От давать острова нельзя – вокруг только и разговоров, что это не соответствует национальным интересам. Не отдавать тоже нельзя – не видать иначе мирного договора с японцами, не видать кредитов, не видать инвестиций и займов, поддержки в МВФ и «семерке» . Бессмысленно ехать, чтобы возвратиться ни с чем, – лучше уж дома сидеть. Но и отменять широко разрекламированную поездку лидера такого ранга рука не поднимается.
Положению Президента не позавидуешь, но для российского характера особо ценным качеством извечно была крепость задним умом: о чем раньше – то думали, когда визит планировали?..
Поездка в Токио, очевидно, не принесет радикальных результатов. Страны и народы, их населяющие, будут дружить по-прежнему- когда каждый вкладывает свой смысл в понятие «дружба». Ни патриоты, ни демократы не получат явного повода для созыва многотысячных манифестаций. Историки еще раз вспомнят хитроумного кардинала Ришелье, который никогда не бывал на Курильских островах, но не грустил, оказавшись перед перспективой провала своей политики: вместо этого он яростно продолжал ведение тайных и открытых, но одинаково бессодержательных и бесперспективны переговоров. А мы с вами, быть может увидим по телевизору репортажи о японской национальной борьбе сумо, приуроченные к началу новой эпохи в двусторонних отношениях.
Курильские острова. Позиции сторон
Приказ: провести границу
Затянувшийся на десятилетия спор о принадлежности затерявшихся в море островков, похоже, близится к завершению. К какому – покажет визит российского Президента в Токио. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию статью доктора исторических наук Кирилла ЧЕРЕВКО, в которой он излагает свой взгляд на историю проблемы
ПОЗИЦИЯ СССР состояла в том , что Курильские острова, в пределы которых включаются как Большая Курильская гряда от о.Шумшу до о.Кунашир , так и острова Малой Курильской гряды – Плоские ( Хабомаи , или Суйсе ) и о.Шикотан , или о.Шпанберга (Сикотан ), необходимо отдать Советскому Союзу.
Эта точка зрения, высказанная И.Сталиным в конце ноября 1943 года на Тегеранской конференции, была подтверждена в сентябре 1951 года советским полномочным представителем А.Громыко на конференции в Сан – Франциско по заключению мирного договора с Японией. В совместной декларации СССР и Японии 1956 года вместо названия Малая Курильская гряда употреблены названия острова Хабомаи и Сикотан. В последнее время о возможности дополнения перечня некурильских островов с учетом пози ции Японии говорит заместитель министра иностранных дел РФ Г.Кунадзе.
ПОЗИЦИЯ США по этому вопросу претерпела изменения. В меморандуме отдела изучения территориальных проблем государственного департамента США от 28 декабря 1944 года Курилы определялись как острова, которые тянутся от северо – восточного побережья о.Хоккайдо до Камчатки, т.е. включают не только о – ва Кунашир и Итуруп, но и все острова Малой Курильской гряды.
В директиве Верховного командующего союзных держав Д.Макартура № 677 от 29 января 1946 года острова Хабомаи и Шикотан не включались в состав Kypильских островов, но исключались из – под юрисдикции Японии с оговоркой, что это решение носит неокончательный характер.
В период подготовки Сан – Францисского мирного договора США вначале придерживались вполне обоснованной актами японского законодательства позиции, что в состав Курил не входят из островов, права на которые в настоящее время оспаривает Япония , только Хабомаи. При этом будущий полномочный представитель США на мирной конференции в Сан Франциско Дж. Даллес заявил, что в составе Курил из спорных островов правительство не включает только Хабомаи; а вопрос о точном определении пределов Курильских островов лучше было бы оставить для последующего урегулирования и передать на решение Международного Суда ООН.
Отказ СССР от заключения Сан – Францисского мирного договора позволил США и Великобритании изъять из проекта положение о том, что Южный Сахалин и Курилы переходят в соответствии с Ялтинским соглашением во владение Советского Союза, ибо для государства, не подписавшего договор. это положение не предоставляло никаких прав.
Позиция США изменилась через пять лет, когда госдепартамент США в памятной записке правительству Японии впервые согласился с его требованием исключить из состава Курил не только острова Хабомаи и Шикотан, но и острова Кунашир и Итуруп.
ПОЗИЦИЯ ЯПОНИИ по данному вопросу также претерпела изменения. В 1951 году в проекте мирного договора заместитель министра иностранных дел Японии С.Иногути предложил ограничить пределы Курил, переходящими во владение СССР островами, которые будут определены заинтересованными сторонами, а в случае, если Советский Союз не подпишет этот договор, то положение о них вообще исключить из текста договора.
После того , как США не согласились с этим предложением и определение пределов Курил не было включено в окончательный текст мирного договора , премьер – министр Японии С.Есида в выступлении на конференции в Сан – Франциско исключил из состава Курил только острова Хабoмaи и Шикотан как составляющие часть префектуры Хоккайдо, не упомянув , однако , что последний был изъят из префектуры Нэмуро ( о.Хоккайдо ) и включен в провинцию Тисима ( Курильские острова ) в 1885 году указом премьер – министра и министра внутренних дел Японии. Что же касается островов Кунашир и Итуруп, то их Есида отнес к южной части Курильских островов, подчеркнув, правда, что в прошлом они были определены как территории Японии не в результате агрессии, а договора с правительством России в 1855 году.
Еще более определенно эта точка зрения на пределы Курил была сформулирована в комиссии по иностранным делам палаты представителей японского парламента: «Что касается смысла понятия «Курильские острова» по Ялтинскому соглашению, то … под этими территориями имеются в виду так называемые Северные и Южные Курилы , но … в их состав не включаются острова Хабомаи и Шикотан».
Это определение Курил было тогда же подтверждено заведующим договорным отделом МИД Японии Нисимурой, выступавшим как представитель японского правительства при ратификации в парламенте Японии Сан – Францисского мирного договора. Этого определения Курил Япония придерживалась до проведения в 1955-1956 годах советско- японских переговоров о прекращении состояния войны и восстановлении дипломатических отношений. Министр иностранных дел М.Сигэмицу, признавший, что Кунашир и Итуруп входят в состав Курил, был под давлением США в июле 1956 года отозван с переговоров.
С 19 апреля 1956 года до 14 ноября 1961 года эти острова японские власти включали в понятие Курильских островов (Тисима). Такое определение Курил нашло свое отражение и на японских картах Курильских островов, изданных в довоенный и послевоенный периоды. Ревизия же прежнего понимания состава Курильских островов получила свое отражение в японской картографии с конца 60 – х годов. При этом МИД Японии стал использовать не основной – голландский текст первого русско- японского договора 1855 года (единственный согласованный сторонами), а его японский перевод, в котором переводчиком была допущена описка – вместо иероглифа «прочие» в словосочетании «Уруп и прочие Курильские острова к северу составляют владение России» употреблен похожий на него в скорописном написании иероглиф «земля, территория». Это позволило японской стороне толковать пределы Курильских островов как не включающих в себя южную часть Курил, расположенную к югу от о.Уруп.
ПОЗИЦИЯ ВЕЛИКОБРИТАНИИ в период подготовки Сан – Францисского мирного договора изложена в справке МИДа «Суверенитет над островами Хабомаи» от 2 мая 1951 года, в которой содержится вывод: «Необходимо отдать обещанные русским Курильские острова причем в это понятие в нашем толковании должны быть включены о-ва Кунашир и Итуруп. В отношении же островов Хабомаи с нашей точки зрения представляется, что правильно было бы признать их находящимися де – юре под суверенитетом Японии, а де – факто – занимаемыми Советским Союзом … Что же касается острова Шикотан , то представляется желательным запросить из Токио мнение экспертов о том , считать ли его включенным в понятие «Курильские острова» или нет.
3 мая 1951 года на основе такого понимания пределов Курильских островов сторонами был согласован англо-американский проект мирного договора с Японией, по которому Южный Сахалин с прилегающими островами и Курильские острова переходили во владение СССР, хотя мнение МИДа Великобритании о необходимости точного указания географических координат Курил учтено не было. Таким образом, в период заключения мирного договора с Японией заинтересованные стороны, несомненно, исключали из состава Курил о-ва Хабомаи (Плоские) и допускали изъятие из их пределов о.Шикотан, но о-ва Кунашир и Итуруп, несмотря на встретившую возражения США попытку японской стороны исключить их из состава Курил, стороны, в том числе Япония, в конечном счете не исключили.
Мнение о возможности исключения из состава Курильских тех островов, от претензий на которые Япония отказалась по этому договору, а также о-вов Кунашир и Итуруп, не подтверждается фактами. В середине октября 1956 года полномочный представитель Японии министр земледелия и лесоводства И.Коно попросил извинения у Н.Хрущева за изменение позиции Японии, тем самым фактически дезавуировав требования Японии в отношении Кунашира и Итурупа.
Есть у нас еще дома дела
Юрий БЕЛЯВСКИЙ
Несомненно, что из всех событий прошедшей недели самую бурную реакцию вызвала отмена Ельциным своего визита в Японию. Между тем рассматривать это решение в качестве сенсации может только весьма поверхностный наблюдатель нашей политической жизни. Если что и стало неожиданностью, так это отсутствие тонкости явно необходимой в подобных случаях.
Сначала последовало заявление по поводу небезопасности пребывания Президента в Токио (по – моему, последним высокопоставленным иностранцем, которого японцы не уберегли от неприятностей, был Николай II, сто лет назад, будучи еще наследником – цесаревичем, совершивший ознакомительную поездку в Японию и подвергшийся там нападению его фанатика), а затем объявление о «неотложно идущем» заседании Совета безопасности, где якобы все и решилось. Уведомление, кстати сказать, породившее массу ненужных слухов и толков. Вплоть до такого: мол, на заседании СБ Ельцину было сказано, что в отсутствие Президента в этой стране всякое может случиться. В контексте давно заявленного «осеннего наступления правых» кое – кто из комментаторов позволил себе предположить, что Президент не решается даже на неделю оставить вверенную державу без присмотра. Толки и пересуды продолжаются до сих пор, наводя на грустные раз мышления о том, что политическое изящество и изощренный профессионализм явно не являются отличительными качествами тех, кто готовит зарубежные визиты первого лица нашего Отечества.
Ну да Бог с ними, потому что важнейшим, на мой взгляд, событием недели стала все- таки не отмена визита, а четверговое заседание правительства, где наконец – то была обсуждена и принята концепция энергополитики РФ в новых экономических условиях. О сущности этого документа наша газета писала еще два месяца назад («Россия» № 28 от 8-14 июля 1992 г.). Важность же его усугубляется тем, что богатство российское в ближайшем будущем прирастать может исключительно топливно-энергетическими ресурсами, больше, к сожалению, нечем. Добыча их между тем в последние годы катастрофически падает, и всем, кого интересуют не экономические сказки со счастливым концом, а суровая жизненная реальность, понятно, что происходит это не в последнюю очередь из – за отсутствия у правительства (не только нынешнего) четкого представления о путях развития добывающих отраслей.
В принятой концепции сформулированы принципы формирования и обеспечения разумных энергопотребностей общества и рационального использования природных ресурсов. Реализовать принципы предполагается за счет создания контролируемого энергорынка. Имеется в виду, что цены на газ и электроэнергию государство будет по – прежнему регулировать, а на уголь, нефть и нефтепродукты постепенно отпускать, контролируя при этом уровень рентабельности предприятий – монополистов. Инвестиции в развитие добывающих отраслей возможны из любых источников, в том числе и зарубежных. Примечательно, что мысль о необходимости создания гарантий для иностранных инвесторов исходила на этот раз от В.Черномырдина, которому стараниями радикалов создан имидж крайнего консерватора. Вообще это заседание правительства стало его бенефисом. Даже Б.Ельцин, по собственному признанию не любящий раздавать похвалы, оценил концепцию достаточно высоко. Впрочем, Президент не упустил случая попенять Черномырдину: вот, мол, не подготовили предложений по сотрудничеству с Японией при добыче нефти на Сахалинском шельфе, а с Южной Кореей – по якутскому газу, пришлось поездки откладывать. Не остался в долгу и вице премьер, заявивший, что если дело только в этом, то он готов принять на себя всю ответственность за сорвавшиеся визиты.
Немаловажным обстоятельством этого заседания правительства явилось редкостное для данного высокого собрания единодушие участников. А если судить по числу «реверансов», сделанных «коренными гайдаровцами» в адрес новых коллег по правительственной упряжке, то появляется мысль, что министры – либералы сумели оценить выгоды и удобства той жесткости, которую министры- производственники пытаются внести в работу Кабинета. Не исключено, что нынешнее правительство, если ему отпущено для этого время, сумеет в конце концов стать более или менее сбалансированным органом управления страной. Пора бы уж …
Россия сосредоточивается?
Почему внешняя политика Москвы обречена на провал
Павел БАЕВ
Замедленность и неадекватность реагирования российского МИДа на кризисы в ближнем и дальнем зарубежье уже стали стилем, но в последнее время привычные упреки прессы в отсутствии концептуальных основ внешней политики сменились взрывом публикаций, предлагающих ликвидировать этот дефицит. Авторы самой разной квалификации смело устанавливают ориентиры и приоритеты, прочерчивают геостратегические сдвиги и отслеживают макрополитические тенденции.
Детонатором этого взрыва, по всей видимости, послужил вызвавший бурю страстей отложенный визит Президента Б.Ельцина в Японию. Но «критическая масса» нарастала с самого момента распада СССР и складывалась из недоумения по поводу зигзагов и шараханий во внешней политике, неудовлетворенности объяснений этих «маневров» И, наконец, приходящего (почти с годичным смещением во времени) понимания того непреложного факта, что мы живем в новой стране, у которой должны быть свои особые национальные интересы. За этим долженствованием, однако, скрывается сугубая произвольность прочтения этих интерecов, что заставляет задаться вопросом: возможна ли в принципе целостная концепция?
Интересы государства Российского
Из политической теории следует, что главным интересом государства является его «выживание», сохранение территориальной целостности и политического строя. Эту максиму весьма сложно приложить к такому несформированному государственному образованию, как Россия.
Лишь подчиняясь необходимости, ее руководство согласилось признать принцип нерушимости искусственных до нелепости границ, доставшихся в наследство от прошлого. Но надежды на «естественную» консолидацию были опрокинуты «территориальным бунтом», который отнюдь не иссяк с заключением федеративного договора. Вызовы территориальной целостности в России имеют по преимуществу внутренний характер, и это отнюдь не облегчает поиск ответов. Курилы являются заслуживающим упоминания Исключением, важность которого состоит именно в раскручивании центробежных эффектов. Отслеживание этой цепной реакции наталкивает на достаточно спорный вывод: развал Союза стал следствием не столько путча, сколько его бесславного исхода и дальнейших действий победоносного российского руководства. Президент Ельцин уверенно продолжил курс на демонтаж центра чтобы через год самому оказаться в положении руководителя неуправляемой «страны стран».
Ситуацию самоуничтожения политической системы никак не назовешь уникальной- от Адриатики до Памира постсоциалистические государства дробятся на все более мелкие осколки, и нигде этот процесс не идет мирным путем (Чехия и Словакия могут стать исключением, подтверждающим общее правило). Руины Югославии ежедневно доказывают – военных решений не существует, но политики (и даже такие неподдельные приверженцы «общечеловеческих ценностей», как Эдуард Шеварднадзе) вновь и вновь обращаются к последнему аргументу – оружию. Многократное повторение одной и той же схемы эскалации заставляет поверить, что конфликты вырываются из – под контроля не из – за узколобого национализма отдельных лидеров , а из – за отсутствия общеевропейских подходов к «после холодно – военной» реконструкции . Казавшиеся абсолютно невозможными «малые войны» в Европе свидетельствуют, что ялтинско-потсдамские границы не в большей мере соответствуют современным национально – политическим реалиям , чем версальские, однако СБСЕ продолжает держаться за «спасительный» хельсинкский принцип нерушимости.
Для России, к счастью, военная сила еще не стала вновь используемым инструментом политики, но вольно или невольно – создает угрозы территориальной целостности соседей. Государственные интересы, связанные с судьбой десятков миллионов русских «за границей», быстро смещаются из сферы обеспечения прав человека в плоскость территориальных претензий. Активная русская община, требуя поддержки своего права на самоопределение, может поставить Россию перед дилеммой, оказавшейся трагически неразрешимой для Сербии. Фактически сегодня политические рубежи государства Российского определяются не столько «собиранием земель» вокруг Москвы, сколько действиями соседей, автономий и регионов (и реакцией на них), направленными преимущественно на утверждение своей суверенности. Общий разброд и дезориентированность могут быть преодолены, если будет твердо обозначен исторический курс: «Россия сосредоточивается» . Но для этого как минимум необходим центр притяжения в виде стабильного и уверенного руководства страны. В реальности же интересы, связанные с сохранением политического строя, складываются из мелких и корыстных интересов конкурирующих политических элит, ведомств и отдельных чиновников.
Интересы властей предержащих
Уникальной особенностью последнего времени стал массовый приход «кухарок» к управлению государством, структуры которого десятилетиями основывались на жесткой номенклатурной иерархии. Многолюдное «хождение во власть» привело к быстрому сплочению нескольких конкурирующих политических элит, осознающих свои интересы только через борьбу за сферы влияния. Превращение власти в самоцель, а не в средство реализации долгосрочных интересов политически организованных сил ведет к девальвации государственной стратегии. Для практической политики не имеет решительно никакого значения, действительно ли в недрах Совета безопасности вызрел документ, формирующий доктрину национальной безопасности России, и как он соотносится с якобы подготовленной в МИДе запиской, определяющей внешнеэкономические приоритеты.
В целом внешняя политика до последнего времени оставалась как бы на периферии главного политического процесса борьбы во властных сферах и между ними. Это обеспечивало МИДу достаточную свободу для реализации реформистско-либеральных начинаний Андрея Козырева. Но постепенно его не вовлеченность в бюрократические баталии перестала быть плюсом, а простор для политического маневра заметно сузился.
Одним из про явлений этого стало фактическое отстранение МИДа от подготовки несостоявшегося президентского визита в Японию, которой занимались М.Полторанин и Ю.Петров, О.Румянцев и Е.Амбарцумов (двое последних – контрподготовкой).
За этим частным случаем можно рассмотреть более общую тенденцию к усилению президентского участия во внешней политике. Иногда оно сводится к достаточно рискованным импровизациям, но в большинстве случаев Президент опирается на новую структуру, которая выросла специально для обслуживания его функций, – Совет безопасности. Теперь виза «суперминистра» Ю.Скокова решает судьбу важнейших инициатив МИДа. Фактически утратив прямой доступ к Президенту, Андрей Козырев вынужден пробираться лабиринтами межведомственных согласований. Этот бюрократический ренессанс имеет четкую политическую ориентацию: интересы безопасности снова становятся равнозначны интересам ВПК.
Такое тождество можно проследить не только во властных структурах, но и в политической практике, в частности, как ни странно, в вовлечении России в урегулирование конфликтов в Осетии и Приднестровье. Здесь произошло необычное сложение двух политических векторов. С одной стороны- требование положить конец бессмысленному кровопролитию. С другой- стремление восстановить упавший престиж армии и легитимировать планы создания сил быстрого реагирования. Миротворческие операции казались прекрасным способом решения этих задач, и их благородные цели можно было бы только приветствовать, если бы временное прекращение огня не подменяло настоящих политических решений. Фактически сегодня российские (на 75 процентов) силы по поддержанию мира фиксируют отделение Приднестровья от Молдовы и Южной Осетии от Грузии. Как только политическая неприемлемость такого «урегулирования» станет очевидной Москва услышит, как миротворческие батальоны «просят огня». И только тогда, видимо, в Совете безопасности будет поставлен вопрос: насколько военное вовлечение в периферийные конфликты, не подкрепленное дипломатически ми усилиями, отвечает интересам России (хочется надеяться, что это произойдет до начала новых миротворческих акций в Абхазии и Таджикистане)? Ответом, скорее всего, станет эвакуация «ограниченных контингентов» , а убытки и потери будут отнесены по графе «переоценка интересов».
Назрела, по всей видимости, и переоценка внешнеполитических интересов, связанных с продвижением экономической реформы.
Интересы реформы и реформаторов
Если все – таки предположить наличие у МИДа «большой стратегии», то несомненно, что в ней долгосрочная цель реинтеграции России в сообщество индустриальных демократий была подчинена решению ближайших задач содействия экономической реформе. Андрей Козырев формально не числился в «команде Гайдара», но играл ключевую роль в осуществлении ее планов. Изначально замысел строился на том, что либерализация цен дает мощный толчок структурной перестройке экономики, и в самый болезненный момент этого цикла поступает широкомасштабная помощь из-за рубежа и начинается массированный приток инвестиций. Эта теоретическая схема опрокинулась.
Очевидная сегодня не только для Гайдара, но даже для Геращенко нецелесообразность новых долгов «на проедание» проецируется и на внешнеполитическую сферу- обессмыслились серьезные усилия МИДа по обеспечению кредитных линий. Первые симптомы этого проявились еще перед мюнхенской встречей «семерки», где Ельцин лишь изображал интерес к 24 миллиардной программе помощи. А ведь именно на нее, а не на собственные интересы на Балканах в значительной мере была ориентирована линия российской дипломатии в югославском конфликте. Принципиально важным было солидаризоваться с позицией ЕС, в которой все более явно доминировал односторонний до нелепости подход Германии: «Во всем всегда виноваты сербы!» На Лондонской конференции Россия правда, предприняла обещанную попытку , «исполнить соло» , но неубедительность ее посреднических усилий лишь заставила пожалеть об упущенных ранее возможностях.
Визит Президента в Японию задумывался МИДом как продолжение той же линии «спасения» реформы – смягчение позиции по территориальному вопросу должно было бы обеспечить приток японских капиталов.
В целом с утратой ориентиров, обозначенных в программе реформ, внешняя политика России оказалась заложницей конъюнктурных расчетов и амбиций. Вряд ли можно ожидать, что концепция национальных интересов откроет выход из этого тупика. Скорее мы увидим, как на ее основе будут пытаться обосновывать спонтанные силовые реакции на новые кризисные ситуации. И атаки на правительство, безусловно, будут наращиваться под лозунгами «отступления – забвения – предательства исконных интересов России. Но бессмысленно было бы искать за ними содержания и тем более смысла.
—
—