Профессиональная деформация может проявляться по-разному: в мыслях, поступках, речи, причем как устной, так и письменной. В прошлом году мой преподаватель английского заметила, что я путаю слова like («как, вроде») и lake («озеро»), что однозначно связано с моей основной специальностью — лимнологией, наукой об озерах. Копнув чуть глубже, я осознал: основным переводом слова like являются слова «нравиться» или «любить», что в какой-то мере сакрально связало мои постоянные ошибки с like и lake и выбранную тему для этой научно-популярной статьи. В общем, я хочу поговорить о любви. Весна же на дворе!
В Москве прошел трехдневный просветительский марафон «Новое Знание». Около 150 спикеров, среди которых ученые, предприниматели, спортсмены, деятели искусства и политики, выступили на нем с лекциями и открытыми уроками, которые можно было посмотреть удаленно. К форуму также подключились основатель SpaceX Илон Маск и соучредитель компании Apple Computer Стив Возняк — приводим их ответы в виде тезисов.
Когда близилась к завершению публикация воспоминаний отца о пережитом, я немного колебался, как поступить с остальной частью его литературно- мемуарного наследия. Ведь кроме вошедшего в сборник литературных и научных трудов «Искусство лжет не притворяясь», изданного в 2011 году благодаря поддержке Фонда Президентский центр Б.Н.Ельцина, многое из написанного им так и остается за пределами публичного пространства.
Соглашаясь с необходимостью воссоздания у наших современников объективной истории девяностых, нам часто задают вопрос: почему в качестве зеркала происходивших тогда событий мы выбрали именно газету «Россия»?
Мое первое самое сильное впечатление от Бежецка, как ни странно, было связано не с обликом старинного русского городка, который я увидел впервые, а с его духом, с его воздухом. В отличие от Москвы, здесь этот воздух хотелось пить, как родниковую воду, он был чист и прохладен по-зимнему, и легкий привкус тонкого аромата печного дыма совсем его не портил.
Ни одного физика в мире Лев Давидович Ландау не ставил так высоко, как автора общей теории относительности, которую считал «самой красивой из существующих физических теорий» [1, стр. 224]. Ландау годами уточнял знаменитую классификационную шкалу ученых «по достижениям», но на первом месте с большим отрывом неизменно стоял Эйнштейн.
До настоящего момента некоторые из нас отчаянно цеплялись за надежду, что страны, так или иначе связанные с социализмом, лучше справляются с пандемией. Я имею в виду не только те государства, где коммунистическая партия все еще у власти, такие как Китай (хотя некоммунистический Тайвань справляется лучше, чем материковый Китай!), Вьетнам и Куба, но и страны с укоренившейся социал-демократической традицией вроде скандинавских (хотя и в этом здании появляются трещины).
Авторский цикл «Против течения: история гражданских конфликтов» заслуженного учителя России Тамары Эйдельман, посвященный мирной борьбе людей за свои права, завершился в Ельцин Центре рассказом о мягкой и бескровной смене тоталитарной власти в ряде европейских стран в ХХ веке и силах, которые стояли в авангарде революционных перемен.
Пришвин, как многие мыслители того времени, осознавая назревшую необходимость глубоких перемен русского общества, видел в революции способ скорейшего преображения и обновления жизни. Однако падение монархии не стало началом долгожданной эпохи равенства, братства и справедливости.
Соглашаясь с необходимостью воссоздания у наших современников объективной истории девяностых, нам часто задают вопрос: почему в качестве зеркала происходивших тогда событий мы выбрали именно газету «Россия»?
