Город-крепость Каркассон, расположенный на юге Франции, принимает ежедневно порядка 30 тысяч туристов, уступая по посещаемости только Парижу. Из Французской столицы сюда добираться долго. Зато от Барселоны до Каркассона чуть больше двух часов на машине. Именно этот путь я и выбрал.

Александр Евлахов, Каркассон-Москва

Места здесь очень древние: римляне обосновались здесь еще во втором веке до нашей эры, воздвигнув и обустроив укрепленный лагерь. После падения Рима город захватили вестготы, и он почти триста лет был их столицей. В 725 году их вытеснили сарацины, с которыми согласно преданию и связано название города.

Протестанты

Впрочем, и Каркассон и другие места, входящие в состав древней провинции Лангедок настолько пропитаны легендами и тайнами, что подлинную историю и вымысел отделить порой невозможно.

После смерти Карла Великого и дробления его империи, Лангедок приобрел независимость и вся эта местность от Прованса до Пиринеев в состав французского королевства не входила. Управлялся Лангедок дворянскими династиями, самой могущественной и из которых была династия Транкевелей, разбогатевшая на торговле со Средним Востоком. Коммерция и открытость несли в эти места искусство и веротерпимость, и очень скоро Лангедок – страна трубадуров по уровню свободы и типу культуры, стал уникальным местом в христианском мире. Все это предопределило распространение именно в Лангедоке и его центре Каркассоне учения катаров.

Это учение ( от греческого катарос – чистый ) по одной версии пришло из нынешней Болгарии, по другой изнутри Франции. Его сторонники исповедовали дуализм, наличие с одной стороны Бога добра – создателя всего духовного, с другой Дьявола – создателя материального мира, в том числе и человека, с его пороками. Они подвергали сомнению божественное происхождение Христа, допускали наличие у него жены и детей, отмечая существенные отличия в различных евонгелиях и их фальсификацию. Считая крест орудием пытки и казни, они, как и первые христиане исключали поклонение ему. Роль женщины в учении катар была неоднозначна, но они открывали женские школы, делая тем самым первый шаг к эмансипации.

Интересно, что учение катаров по оценке некоторых ученых оказало влияние на самое известное произведение Михаила Булгакова “Мастер и Маргарита”. К примеру сцена в которой Левий Матвей обращается к Воланду с просьбой от Иешуа, чтобы дух зла взял с собой Мастера и Маргариту и наградил их покоем полностью соответствует догмату катаров о подвластности земли не Богу а дьяволу. Или финал романа, в катором Фагот Коровьев из шута, в драной цирковой одежде, превращается в темно-фиолетового рыцаря. На вопрос Маргариты о причинах этой перемены Воланд отвечает: “Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил…его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош”.

Здесь еще больше взаимосвязи начиная с имени “Фагот” которое на французском языке означает и шута, и безвкусно одетого, и отдающего ересью, и кончая каламбуром “из тьмы сотворился свет”, который в катарской оценке был бы действительно “неудачной шуткой” поскольку в их понимании тьма – область полностью отделенная от света.

Каждый находил в учении катаров то, что хотел: бедные – равенство, богатые – возможность освобождения от тирании Рима, женщины – социальные интересы; поскольку, придя в лоно катарской церкви, могли стать высшим слоем – “посвященными”, или как их еще называли “совершенными”.

Привлекательной для многих была философия катаров относительно бедности и богатства. Они считали, что добровольная бедность угодна Богу, но Богу не нравится, когда людям ее навязывают. Несомненно, многие буржуа примыкали к катаризму, надеясь, благодаря этому, стать равными аристократам.

Это реформированное христианство позволяло им, не впадая в грех, требовать право свободно заниматься коммерцией, заимствовать деньги, или размещать свои капиталы так, чтобы это приносило прибыль.

О финансовой деятельности секты катаров известно мало, но она несомненно получала пожертвования и часто с выгодой их использовала. Высокий авторитет “посвященных” гарантировал их точность бухгалтерского учета. Не делая различия между денежными и любыми другими коммерческими операциями, катары поступали более прогрессивно, чем римская церковь, которая запрещала проценты, отождествляя их с ростовщичеством. Что же касается церковных налогов, то они катарами однозначно осуждались: ” Не Христос их установил!” Преследования и изгнания, которым подвергались катары побуждали их игнорировать недвижимость и отдавать предпочтение деньгам и драгоценностям, которые можно было вывести и спрятать .

Проповедники катар – “посвященные” в темных (как у Коровьего-Фагота) одеждах и высоких колпаках были аскетичны во всем и резко отличались от погрязших в богатстве, разврате и коррупции служителей католической церкви. Катаров все больше поддерживают не только крестьяне, но и ремесленники, торговцы, представители аристократии, а построенная в Каркассоне кланом Транкевелей базилика святого Назария становиться главным оплотом нового учения. Римско – католическая церковь в Лангедоке полностью утрачивает свои позиции – католические храмы закрываются, а церковная “десятина” не платится вовсе.

Убивайте всех!

В итоге в 1206 году папа Иннокентий “дает отмашку” прибывшему из Каркассона в Рим епископу на искоренение катарской ереси. Первоначально ставка делается на “контропропагандистские мероприятия”. В Лангедок направляется миссионерская делегация во главе с испанским монахом Домиником Гусманом. Однако в Рим делегация возвращается ни с чем: в Альби и Тулузе, Каркассоне и Монсегюре не только “посвященные”, но и простые крестьяне, утверждают,что мир существует вечно, не имея ни начала, ни конца. А сам Гусман настолько заражается от катар духом аскетизма, что вскоре создает орден имени самого себя еще более аскетичный и суровый (доминиканский).

В 1209 году после убийства прибывшего в Каркассон папского легата Пьера де Кастельно людьми их свиты графа Тулузского, (не имевшими ничего общего с катарами, основная заповедь которых гласит: ” не проливай крови”) искоренение ереси окончательно переходят в силовую фазу.

Альбигойский ( от названия катарского города Альби ) крестовый поход окончательно закончится только в 1255 году, хотя битвы и осады, пытки и костры, на которых сжигали непокорных еретиков, истребление местного населения продлится в этих местах еще 65 лет. Фактически это был первый геноцид в Европе и первая религиозная война, в которой христиане уничтожали христиан и о которой известно значительно меньше, чем о произошедшей три столетия спустя войне католиков с протестантами. Как это и всегда бывает крестовый поход фактически велся во имя власти и наживы: 200 тысячам баронов с севера Франции, в том числе 20 тысячам рыцарей, участвовавшим в походе на Лангедок и их предводителю барону Симону де Монфору была дана возможность захвата земель в собственность. Первая массовая бойня, в ходе которой было истреблено 20 тысяч мирных жителей состоялась в маленьком городке Безье. Вступив в него воины задали вопрос папскому легату: ” Как отделить католиков от еретиков?” На что получили вполне “христианский” ответ: ” Убивайте всех, господь потом сам распознает своих!”

Это событие окончательно определило выбор графа Транкевеля. И без того возмущенный мирскими притязаниями церкви, продажей индульгенций и другими симптомами разложения, он издает указ: ” Предлагаю город, крышу, хлеб и мой меч всем, кого преследуют, кто остался без города, крыши и хлеба.” Так Каркассон становиться цитаделью катаров и их последователей. Осада города-крепости продлилась две недели. А когда по их истечении у осажденных кончилась вода, граф Транкевель под белым флагом выехал в лагерь врага для переговоров. Вопреки рыцарскому кодексу чести он по приказу Симона де Монфора был схвачен и взят под стражу, а после взятия Каркассона посажен на цепь в собственный замок, где три месяца спустя от голода и избиений умер. Впрочем, есть версия, что он был отравлен.

Его титул и владения перешли предводителю крестового похода Симону де Монфору, который сделал Каркассон собственной штаб квартирой. Здесь же в базилике де Монфор, убитый в 1218 году при осаде Тулузы, был похоронен. Рядом с его могилой находиться плита с изображением осады и барона, наступившего ногой на кошку. Этот образ по замыслу создателей означал “жалких катаров”, возомнивших себя львами, и должен был носить устрашающий характер: с 1233 года Каркассон стал “крепостью инквизиции” и для более полного выполнения этих функций, сын Людовика Святого, приказал построить здесь специальную башню.

Эта башня, как впрочем и вся крепость сегодня стали местом съемок исторических и приключенческих фильмов. Здесь, в частности, снимались “Мушкетер” “Робин Гуд” и “Гарри Поттер”

Последний оплот

Вторым после Каркассона оплотом катаров был замок Монсегюр. Эта крепость расположена на очень большой высоте и к ее осаде крестоносцы преступили только в 1243 году. Но даже большого количества солдат не хватило полностью окружить подножье горы, и осада длится около года. Примерно за три месяца до падения Монсегюра, двое “посвященных” покинули замок, унеся с собой, как считается большую часть сокровища катаров – золото, серебро и деньги и переносят все это в укрепленный грот в глубине гор. Больше об этом не услышит никто.

Весной 1244 года Монсегюр с полутысячей осажденных, среди которых было около двух сотен “посвященных” сдается.

Все они суду инквизиции предпочли костер. За исключением четырех “посвященных”, фигурирующих в протоколах допросов инквизиции. Эти четверо с помощью веревок спускаются со стометровой высоты и бегут из замка. На допросе комендант монсегюра Роже де Мирпуа под пытками показал: “Бежавшие “совершенные” носили имена Хуго, Экар, Кламен и Эмвель. Более о них я ничего не ведаю. Я сам организовал их побег, они унесли с собойнаши сокровища и документы. Все катарские тайны содержал сверток”. Однако уже известно, что все материальные ценности были унесены тремя месяцами раньше. К тому же, трудно представить себе спускающихся по веревке, нагруженных слитками и деньгами. Все это даст повод предположить, что “посвященными” были унесены либо информация, либо какой-то предмет культа.

В пользу последнего говорит, в частности использование осажденными перемирия, для того, чтобы отметить ритуальный праздник катаров, совпадающий с христианской пасхой. Известно, что в процессе праздника шесть женщин и двенадцать мужчин рыцарей и младших офицеров были приняты в лоно катарской церкви. Все эти факты, связанные воедино и породили версию, что в ходе этого ритуала использовался какой-то атрибут, возможно легендарная чаша Святой Грааль, вынесенная позднее четверкой “посвященных” из замка, и якобы спрятанная неподалеку от Монсегюра.

Некоторые исследователи считают, что катары обладали тайными знаниями связанными со Святым Граалем, которые после уничтожения катаров через наследников тамплиров – розенкрейцеров дошли до наших дней. С 1929 года начинаются поиски Святого Грааля, которые первоначально вел на юге Франции немецкий ученый Отто Ран. Сравнив поэму Эшенбаха “Парцифаль” с географией Прованса и событиями Альбигойских войн, он выявил, что упомянутая в поэме гора Святого Грааля Монсалковат это ни что иное, как последний оплот катаров крепость Монсегюр. Эти выводы ученого заинтересовали Генриха Гиммлера, который предложил ему принять участие в исследованиях финансируемых СС. Исследования начинаются, но уже без Отто Рана, который в 1939 году погибает при загадочных обстоятельствах, якобы приняв яд. В Монсегюр прибывает экспедиция, состоящая из историков, этнологов и спелеологов. Раскопки продолжаются до лета 1944, когда все сопровождавшие отряд и свидетели раскопок были ликвидированы. В марте 1945 года Розенберг обращается к гросс – адмиралу Денницу с просьбой о выделение для катарской экспедиции специальной подводной лодки. Однако вскоре после этого Германия капитулирует.

Что же касается Каркассона, то эта крепость, с которой мы начали путешествие, к началу XIX века была заброшена и разрушена. Это послужило причиной обращения известного писателя Проспера Мериме к французскому правительству и в 1844 году знаменитый архитектор Виолет – ле – Дюк приступает к реставрации Каркассона. А через четыре десятилетия, здесь, в главном центре земли катаров, библиотекарь Жюль Дуанель, основывает неокатарскую церковь. А еще через тринадцать лет епископ Каркассона Бийар осветит отреставрированную священником Беранже Соньером церковь Марии Магдалины в расположенной недалеко от этих мест деревушке Ренн ле Шато. Сделал это он не смотря на то, что над входом в эту церковь будет красоваться надпись: “Это место ужасно”.

Эта деревушка, – ставшая после книги и фильме Дена Брауна “Код Да Винчи” местом настоящего паломничества туристов – тема последующего разговора.

Как, впрочем и тема других “рыцарей” – тамплиеров. А были ли этими рыцарями катары? Судить не берусь. Но ясно одно: их уничтожение означало разрушение столь своеобразной культуры и образа жизни, что они вполне могли привести к образованию цивилизации отличной от Италии, Испании и Северной Франции. И, случилось это, история Европы, да и мировая история, могли бы пойти иным путем.