Этот заголовок “России” №37 за 8-14 сентября 1993 года нам подсказала авторская колонка, ставшего членом редакционного совета газеты Алексея Симонова, которая, в свою очередь, очень точно отражала специфику текущего момента.
Политический бокс имеет, разумеется, несколько иные правила, но по крайней мере сохраняет распределение ролей. Противники боксируют, судейская власть следит, чтобы не били ниже пояса, а пресса подсчитывает очки и выносит свои вердикты. Но у советских , как известно , собственная гордость: подножки, захваты, удары ниже резинки трусов, кастеты , упрятанные в боксерские перчатки … Да если бы только это. Судьи со смаком отвешивают удары то одному , то другому сопернику, а в это время на ринг выскакивают одетые в цвета боксирующих так называемые независимые журналисты и норовят врезать одному из соперников . В зале раздают перчатки , и того и гляди , это захватывающее занятие перекинется в зрительские ряды. Брек! – так и хочется крикнуть, чтобы развести противников по углам, а судей и журналистов поставить на место . Ну ладно, ни до президентской команды, ни до Верховного Совета , положим , уже не докричаться. Они вошли в такой клинч, что , кажется, только пожизненная дисквалификация способна остановить этот беспредел. Но, господа судьи, господа пресса, давайте уже сегодня подумаем о следующей паре, иначе ринг разнесут в клочья , зал расшарашат так, что стен не останется , а над покосившимися воротами ветер будет пузырем надувать одичавший лозунг «Выше знамя советского спорта!» . Неужели нет иных ценностей , кроме ценности власти и ценности победы? Неужели каждый из нас втайне мечтает выступить на этом ринге в качестве боксера ? Если судьи за рингом окажутся не способны выработать собственный кодекс чести, бесчестье ожидает державу и следующего матча просто не будет.
Алексей СИМОНОВ
Рецепт «табуретки по-беловежски»
Андрей СОЛОВЬЕВ
Парламент в пятницу рассматривал только то, что стреляет. Порохом пахло даже от заведомо гиблого поручения опальному зампреду Ю. Воронину – добиться ликвидации чуть ли не двух триллионного долга армии. Это знакомо: каждому Руцкому – свое сельское хозяйство …
Парламент наверняка считает, что выказал добрую волю, приняв две трети президентских поправок к Закону о средствах массовой информации. Президент наверняка считает это злыми кознями – отвергнуты наиболее принципиальные его предложения. Появление наблюдательных советов противоречит обеспечению свободы слова, утверждает Президент. «Гарантия свободы слова – это нормальная работа российского парламента, толковал журналистам спикер на заседании. Если вы будете помогать тому, чтобы здесь была прекращена работа, тогда не рассчитывайте ни на какую свободу слова». Чтобы быть свободным, нужно улыбаться парламенту на ширину приклада.
«Борьба с коррупцией стала использоваться для обострения политической конфронтации», такова исходная точка указа об отстранении Шумейко и Руцкого. Надо полагать, Президент был удивлен, когда парламент всплеском конфронтации реагировал на его миротворческие усилия. Даже отец Глеб Якунин не смог отказать себе в удовольствии пожарить яичницу на горящей избе. «Обостряющаяся борьба вокруг вице – президента должна завершиться глубоким политическим кризисом», – заявил он и потребовал немедленного созыва съезда. Указ о Шумейко и Руцком решено направить в Конституционный суд. Но не истины ждут от Зорькина. И даже не выбора позиции, а выбора окопа. И нас тоже приглашают разделить угрюмую непримиримость сторон.
Мы снова приближаемся к беловежскому декабрю. Целью и результатом Беловежского совещания было установление единовластия, устранение политического противника – Горбачева со всеми его союзными причиндалами. Нужно было вышибить из – под него табуретку, которая называлась «Советский Союз». Стороны внутренне отказались от компромиссов. Они борются за власть, а та слишком дорога, чтобы ее делить. Начав с Конституции (как некогда с Союзного договора), мы пришли к появлению органа, который способен не решать проблемы, а рубить их, – Совета Федерации (по – старому – Беловежского coвещания). Но и Верховный Совет «беловежен» настроен на бескомпромиссное устранение конкурента, если хватит сил. Противникам не терпится вышибить друг из – под друга табуретку, которая называется «Россия».
Большой Кремлевский дворец закрыт на ремонт
Андрей ЖДАНКИН
Этому событию опечалятся, наверное, народные депутаты, уже привыкшие проводить съезды в бывшей резиденции российских императоров. А какие там буфеты и столовые! Дворцу будет возвращен первоначальный облик, изуродованный в 30 – е годы.
Тогда на месте двух красивейших залов, созданных в честь орденов святых Андрея Первозванного и Александра Невского, устроили кишкообразное помещение для проведения партийно-советских форумов. Но назначение Большого Кремлевского дворца, напомним, другое – он является мемориалом победы россиян в Отечественной войне 1812 – 1814 годов. Одновременно с переделкой залов снесли Красное крыльцо, служившее парадным входом в Грановитую палату с Соборной площади, а на его месте возвели столовую в два этажа.
На днях истекает трехмесячный срок, за который, согласно Указу Президента, должны быть подготовлены предложения по восстановлению Андреевского и Александровского залов, но работы уже идут. В самом дворце – предварительные: в зале съездовских заседаний размонтированы кресла и драпировка, скрывавшая статую Ильича.
Основной строительный фронт пролегает снаружи. Все лето солдаты разбирали двухэтажную столовую. Задача эта оказалась непростой. Каркас столовой, а также своды съездовского зала сделаны из прочнейшего монолитного бетона. Арматура в нем из стали, специально разработанной для строительства Дома Советов (что должен был вы расти на месте храма Христа Спасителя). Разборка ведется только вручную, с величайшей аккуратностью. На прошлой неделе столовая приказала долго жить. На ее месте начнет возрождаться Красное крыльцо. Белый камень для него уже завезли. Кстати, «кончина» столовой пошла на пользу Грановитой палате: первый этаж там занимали кухонные помещения. В обновленном виде их предполагается передать в пользование православной церкви. Восстановление двух залов позволит заменить все инженерные сети. Это крайне необходимо, поскольку сейчас они находятся в плачевном состоянии. Например, кондиционеры служат почти 30 лет и износились до предела.
Пока не решено, как будет проходить восстановление дворца; то ли закроют все здание целиком то ли поэтапно. У каждого варианта есть плюсы. Реконструировать поэтапно долго, но многие помещения могут использоваться. Закрыть здание полностью – дело пойдет быстрее, но все равно потребуется не менее 5 лет.
Реконструкция такого масштаба стоит немало. По предварительным подсчетам Моспроекта, для закупки инженерного оборудования потребуется около 15 миллионов долларов. Но экономить на такой жемчужине России просто грешно. Ансамблю зданий Большого Кремлевского дворца в мире равных нет. Прознавшие о реконструкции БКД иностранные фирмы буквально штурмуют администрацию Президента и кремлевское начальство, обещая все сделать в кратчайшие сроки и с отличным качеством. Но строить, видимо, будут отечественные мастера. А закупать техническое оборудование скорее всего придется за рубежом – там качество повыше. Для этого планируется устроить несколько конкурсов – тендеров.
И последняя кремлевская новость. Несмотря на упорно циркулирующие в обществе слухи, рубиновые звезды на кремлевских башнях на двуглавых орлов менять никто не собирается. Заместитель коменданта Кремля подполковник Валерий Горелов сообщил, что подобный вопрос даже не обсуждался
4 миллиарда – и парламент ваш!
Партии должны показывать источники своего финансирования. Это часть открытой политики, норма для гражданского общества. Однако не все на это идут. Один из обнадеживающих примеров – Фонд поддержки избирательных кампаний Демократической партии России. На эту тему – разговор с председателем Центрального совета фонда, председателем правления ДПР Валерием ХОМЯКОВЫМ.
Валерий Алексеевич, в апреле вы говорили, что для победы на выборах в будущий парламент потребуется 4 миллиарда рублей. Фонд уже накопил такие деньги?
Если бы и накопил – при такой инфляции мы по – прежнему были бы далеки от победы … Мы зарегистрировали фонд как вcepоссийскую общественную организацию четыре месяца назад, поэтому рано говорить о серьезных финансовых средствах. Все идет довольно сложно. Прежде всего сам смысл, сама концепция фонда неотрывна от избирательной тактики партии. Мы давно уже не верим, что ДПР дадут возможность сколько-нибудь заметно прозвучать в центральных средствах массовой информации, особенно электронных. Поэтому, да и не только поэтому мы предпочитаем уходить в регионы, вести избирательную борьбу прежде всего на местах – оно, кстати, и эффективнее. Следом «в народ» уходит и фонд. Мы в первую очередь озабочены созданием Филиалов фонда. По замыслу они должны обрастать малыми предприятиями, товариществами с ограниченной ответственностью. Первый филиал создан во Владимире в июне. На очереди – Нижний Новгород, Рязань, Екатеринбург, Владивосток.
– Пока приходится опираться на спонсоров?
– Есть несколько типов людей, которые поддерживают нас материально на протяжении трех с половиной лет существования партии. Во – первых, те, которым в рамках закона необходимо решить какую – то свою проблему. Вот он ходит- бьется, в бюрократические стенки упирается, а ничего сделать не может. Обращается к нам, и мы, используя свои связи, пытаемся помочь. А он перечисляет на партийный счет какие – то средства.
– Вообще – то тема скользкая … Партия получает деньги за то, что вы кого – то обслуживаете «по блату …»
Нет, уж давайте открыто, раз такой вопрос задан. Партии надо жить. Закона о партиях все нет, да и трактовка в нем государственного финансирования партий не будит больших надежд. Да, мы боремся за партию и такими средствами. И не мы одни. Вот Жириновский «пробивает» через министерства интересы обратившихся к нему местных предпринимателей, а те отчисляют деньги на счет ЛДПР. Это предосудительно? В конце концов, для нас это еще и конкретная работа с нашей социальной базой, и обеспечение приоритетов партийной политики. А после этих признаний особенно приятно сообщить, что появляется все больше ставших на ноги деловых людей, помогающих партии, ничего не требуя взамен.
То есть убеждения стали по карману?
-Ну, если хотите иронизировать … В общем, люди дозрели до понимания: без опоры на какую – то политическую силу в ближайшем будущем может накрыться то, что для них – дело жизни. И третий тип – личные друзья Николая Ильича Травкина и мои. Их не интересует политика, просто старые знакомые готовые нас поддержать. Конечно, этих денег не хватает …
Не хватает на что?
– На что мы тратимся? Ну, например, заказали Всероссийскому центру изучения общественного мнения исследование рейтингов партий. ВЦИОМ в течение месяца проводил опросы в 14 регионах России. Это обошлось в миллион рублей. Опрос показал, что если бы в конце июля состоялись многопартийные выборы в парламент по проекту «закона Шейниса», то в нем 120 мест получила бы НПСР, 56 – мы, 48 – РДДР. Но мы на этот счет не обольщаемся. Я думаю, что довольно значительное количество мест получит «президентская партия» блок «Выбор России». Особенно если выборы состоятся осенью. Они спешат, потому что прекрасно понимают: к весне их рейтинг будет значительно ниже, чем сейчас. А пока после референдума сохранились еще остатки эйфории, пока еще средства массовой информации, как ни упирается Верховный Совет, подконтрольны президентской команде …
– Вернемся к разговору о фонде?
– Это и есть разговор о фонде. Вне политического рассказа его деятельность теряет смысл. Например, если «Выбору России» выгодно спешить, то нам это невыгодно.
– Вы откровенны …
– На здоровье … и мы предпочитаем, чтобы выборы в парламент были назначены на март 94-го. Это и политически обоснованно – выборы надо как следует подготовить. И «экономически» – Фонд успеет больше заработать и больше сделать. Мы вместе с отделом избирательных кампаний правления ДПР провели учебу кандидатов в партийный избирательный список. Собрали на подмосковной базе 115 человек из 40 регионов России и неделю занимались с ними деловыми играми. Они лучше узнали друг друга, игротехники объяснили им смысл и суть избирательной кампании. Ну и еще один результат: в таком небольшом коллективе видны люди, присутствие которых в парламенте было бы нежелательно… Понимаете, нельзя сказать, что Фонд занимается исключительно сбором денег.
–Кстати , а текущим финансированием партии он занимается?
– Да. Я же еще и председатель правления партии меня не поделишь. Хотя главная задача создание финансовой базы будущей избирательной кампании.
– Хорошо, а как филиалы фонда действуют в регионах?
Не действуют – только начинают. Набирается около двадцати областей, в которых мы можем расчитывать на успех в избирательной кампании. Там могут выдвинуть нормальных кандидатов, нормально организовать избирательную кампанию и отфинансировать ее. Например, Нижний или Рязань. Я сам собираюсь выдвинуться по Рязанскому сельскому одномандатному округу, поездить, агитируя за себя и за партийный список. Ну а формы работы филиалов могут быть самые разные. – самое простое клуб поддержки ДПР. Но мы сейчас склонны работать не столь прямолинейно. Скажем, активисты партии открывают клуб любителей пива …
– Пиво только членам ДПР?
– Наоборот, всем. Ну а под пиво да не поговорить о политике? Или клуб «Женщины за что-нибудь» . У нас в России в любом областном центре с помощью двадцати активистов можно набрать столько очков, насоздавать столько неявно засвеченных партийных структур … Они и не должны заниматься сбором денег, они должны становиться ядром кристаллизации потенциальных сторонников партии .
-Ну а если «закон Шейниса» не пройдет и финансирование выборов останется только государственным?
– Может быть, тогда будем заниматься тем же самым, только переименуемся просто в фонд поддержки ДПР … Но я думаю, что новый Закон о выборах в парламент все – таки пройдет. Вообще, что касается досрочных выборов, съезд может сделать любопытный ход: назначить на весну будущего года и парламентские, и президентские выборы. А «закон Шейниса», в общем – то, всех устраивает. И те политические организации, которые не у власти: нас, НПСР, РДДР. И «Демроссию», и «Выбор России» – то есть президентское окружение. Не устроить он может только нынешних замечательных народных депутатов. Тогда каждый из них должен будет опять искать одномандатный округ, где еще отпускают доверие в кредит. Или проситься в партийный список – пойдут ли на это партии? Но в любом случае и общественное мнение, и политические партии будут оказывать на Верховный Совет довольно сильное давление, чтобы выборы были назначены и проходили по новому закону.
Андрей Петров: высокие точки пройдены
Родился 2 сентября1930 года в Ленинграде, в 1954 году окончил консерваторию. С 1964 года по инициативе Д. Шостаковича возглавил композиторскую организацию города. Автор опер и балетов, среди которых наиболее известны «Петр Первый» и «Сотворение мира», многих симфонических и камерных произведений. Широко известны его эстрадные песни и пьесы для эстрадного оркестра, музыка к кинофильмам. За музыку к фильму Э. Рязанова «Небеса обетованные» удостоен приза «Ника»
– Вы все лето провели безвыездно в городе. Это связано с какой – то новой работой?
– Это лето получилось у меня рабочее. Южнокорейские общественные организации, среди которых есть и религиозные, попросили написать симфонию на темы протестантских гимнов. Я с удивлением узнал, что самая массовая религия в Республике Корея – это протестантство. До этого я только один раз, в США, заходил в протестантскую церковь, и от нее осталось очень сильное впечатление. Может быть, большая свобода, большая общительность и сердечность, какая – то солнечность. Всем известно, что протестантские гимны и хоралы – это европейская и американская музыка, причем, если в католицизме это григорианский хорал, в православии тоже строгая хоровая музыка, то в протестантстве это народные популярные мелодии самых разных стран – шотландские песни, итальянские канцоны. американские спиричуэл, есть авторские мелодии Баха, даже Доницетти. Это мне близко, нашел какие – то нити от «Сотворения мира», когда я изучал старинную французскую музыку. Я с увлечением начал работать, а у моих заказчиков разгорелся, так сказать, аппетит, и они попросили написать еще одну симфонию. Сперва я отказывался, но они придумали целую программу, чтобы оркестр нашей филармонии под управлением А. Дмитриева провел премьеру обеих симфоний в Kopee (уговорили, хотя сейчас я понимаю, что это было рискованное дело). Практически за семь восемь месяцев я написал две сорокаминутные симфонии. Если учесть, что в это же время я написал музыку к новому фильму Рязанова, то и впрямь получается, что я с такой интенсивностью никогда не работал. Естественно, были отложены все дела, включая Союз композиторов.
А удовлетворение от этой работы есть?
-Вы знаете, да. Во – первых, от того, что это вечные темы, каждый хорал и гимн имеет текст на двух языках и много сюжетов из Евангелия. Что греха таить, все мы в своем творчестве в прошлые годы как – то откликались в большей или меньшей степени на публицистическую тематику, на сиюминутность, а тут прикосновение к вечному.
Во – вторых, это свое образный социальный заказ. Он предназначается для самого широкого круга слушателей, многие из которых, возможно, впервые в жизни придут на симфонический концерт.
– Вам не кажется, что мы зачастую – жертвы иллюзий и величаем равно оптимистично век нынешний и век минувший, вы позволяли себе трезвый взгляд на наше время, которое завершает XX век?
– Признаюсь, мне кажется, что самые высокие точки музыкального творчества, к сожалению, уже пройдены в XIX веке. В отдельных случаях, в музыке Стравинского, Шостаковича, Прокофьева – всплески, достигающие этих вершин. Но дальше, вероятно, что – то будет иное. Каждое явление имеет начало, кульминацию и конец.
– Как вообще живется сегодня композитору в России?
– Сейчас, когда массовая потребность только в развлекательной музыке, трудности возросли многократно. Я знаю, что те, кто пробивается в этом жанре, в эстрадных шоу, живут намного лучше. Композиторы так называемых академических жанров – к ним рынок особенно жесток. Если раньше у нас скромно, но все же только на сочинении музыки могли жить 10 – 15 из 160 членов петербургского Союза композиторов, то сейчас служить приходится почти всем. Выход есть у тех, кто помногу работал в кино, но их раз – два и обчелся – В. Баснер , И. Шварц . Или у кого давние хорошие контакты с исполнителями нашими и зарубежными, это тоже немногие С. Слонимский, Б. Тищенко, Ю.Фалик , или композиторы, которые вызывают большой интерес за рубежом – как А. Кнайфель. Не все преподают консерватории, ее возможности тоже не безграничны.
-Широкие, так сказать, массы людей знают, любят, ценят вас по музыке для кино. Как здесь ваши дела?
-Раньше делал два фильма в год, поскольку писал и для театра, и симфоническую музыку. Естественно, при выборе на первом месте был Эльдар Рязанов, другие интересные для меня режиссеры. В прошлом году из – за сложной экономической ситуации я тоже заволновался и сделал четыре фильма. Это Г Данелия- «Настя», И. Гостев – «Серые волки». Один молодой режиссер из Минска сделал фильм «Полет ночной бабочки» и получил в Беларуси аналог нашей «Ники» 1 – й приз «Олеся» (это история любви проститутки и американского пианиста приехавшего на конкурс имени Рахманинова). Я вместе с ним получил «Олесю» за музыку к этой мелодраме. Второй – Виктор Сергеев, поставивший картины «Палач» и «Гений», а третий фильм, к которому я написал музыку, – «Странные мужчины Семеновой Екатерины». Состоялась запись музыки первых 11 серий 52-серийного телефильма «Петербургские тайны» по знаменитому роману В. Крестовского «Петербургские трущобы», имеющему подзаголовок «Книга о сытых и голодных». Это работа на пару лет.
– В жизни бывают самые невероятные совпадения. Первый заместитель главного редактора нашей газеты – Александр Евлахов. Его старший брат – композитор Орест Евлахов, насколько мне известно, был среди ваших преподавателей?
– Да, это так. Орест Александрович был выдающимся педагогом и основал целую школу. У нас часто говорят: «школа Шостаковича», «школа Щербачева». Но, может быть, школа как система была более всего именно у Евлахова. Он даже написал очень хорошую книжку о преподавании композиции «Проблемы воспитания композитора». Конечно, как один из любимых учеников Шостаковича, он исповедовал его принципы. Он оставил у нас всех очень добрую память, да и ученики у него какие В.Гаврилин, Б.Тищенко, С.Слонимский, И.Шварц, С. Баневич.
– А почему вы не преподаете в консерватории, отказались от поста ее ректора?
– Я пробовал преподавать и понял, что это не для меня. Приходить два раза в неделю, заниматься несколько часов со студентами и затем от них отключаться – я бы так не смог. А для той системы преподавания, что у нас, нужно быть универсально образованным.
– Андрей Павлович, все – таки вы согласились снова возглавить государственную экзаменационную комиссию в консерватории. Ваше мнение о выпускниках композиторского отделения?
– Я возглавляю ГЭК в третий или четвертый раз. Вместо того чтобы идти на концерт молодых композиторов и слушать то, что кем – то отобрано по принципу удобства для исполнения, тут полно знакомишься с их симфонической, хоровой и камерной музыкой. Впечатление такое: что касается информированности о современной музыке, то студенты очень многое знают и пробуют, владеют многими приемами современной техники. Но они весьма плохо знают классическую музыку не все, но многие. Видимо, отчасти по этой причине их произведения есть просто демонстрация приемов и способов выражения, а индивидуальность, к сожалению, не ощущается .
– Что вы можете сказать о молодых композиторах России?
Если говорить о наших, петербургских, то такое ощущение, что их мало знают. Честно говоря, из тех, кому до 30 – 35 лет, я не вижу, кто бы представлял большой интерес для публики. На нашем последнем фестивале было яркое сочинение Л. Десятникова, но ему 38. У меня большие сомнения в отношении перспектив молодых. Им стоило бы для самих себя разобраться, почему такой большой и заслуженный интерес к музыке Г. Уствольской, А. Кнайфеля, хотя это иногда превращается даже в скандал, неожиданный для них самих. Кнайфель рассказывал, что написал одну вещь по заказу Парижского радио, и после концерта был диспут среди публики, кричали, спорили. Сам Ростропович заказал ему концерт для виолончели. Я отметил для себя московского композитора Якимовского – не знаю, правда, сколько ему лет, – оперу его «Ах, эти русские!» поставил Ростропович. В целом же той яркости, какой отличалось предыдущее поколение во главе со Шнитке, пока нет.
– Андрей Павлович, вы были народным депутатом СССР. Довольно быстро после избрания стало заметно, что вы охладели к политике.
– Я немножко наивно, по инерции своего прежнего депутатства, полагал, что это будет почетное дело, полезное для Союза композиторов. Потом, знаете, на наш союз пришлось 10 депутатских мест – мне представлялось необходимым побороться, чтобы вторая по численности в стране организация композиторов была представлена в парламенте. Охладел к политике я по двум причинам. Понял, что моя программа, как и многие другие, была просто нереальной. Например, я предлагал открыть телеканал, целиком посвященный детям и подросткам. Поговорил с Роланом Быковым, подошли к одному из заместителей премьера, он ответил , что на это нужны миллиарды. Вторая причина – быстро понял, что это дело профессионалов: социологов, экономистов, политологов, юристов, может быть, творческих людей – типа журналиста Юрия Щекочихина, который знает криминальный мир не хуже профессионалов, писателей некоторых. Потом все само собой закончилось, и больше ни на какие выборы не пойду.
– Отчего разлюбил вас Мариинский театр? Из его репертуара исчезли все ваши оперы и балеты.
– Думаю, есть объективные причины. «Маяковский начинается» и «Пушкин» ушли из репертуара естественно, их жизнь на сцене была длительной. В отношении «Сотворения мира» были заверения главного балетмейстера Олега Виноградова, что будет годичный перерыв, обновят его оформление и снова выпустят. Но теперь главный интерес балета – в зарубежных поездках и, видимо, не до возобновления. «Петр Первый» – причина, что на последнем спектакле повредили конструкцию, она очень сложная, и надо все делать заново. Помимо объективных, есть и другие причины. Когда смотрят только на Запад, идут только те спектакли, которые заказывают оттуда, назовем их «конвертируемыми».
– С вашим именем была связана целая плеяда певцов. А сейчас вы не получаете прямых «заказов на песни» от поэтов, исполнителей? Сейчас властвуют рок и попса, сами исполнители все сочиняют. У Пьехи треть песен в репертуаре сделана музыкантами ее ансамбля. Категория таких композиторов, как Пахмутова, Фельцман, Портнов, Пожлаков, как бы вышла из игры, они могут писать для исполнителей вроде Сенчиной, но и она склоняется к более современным композиторам. Остается только Кобзон, который поет ретро. Спрос на композиторов, кто за рекомендовал себя в 60-70 – е годы, практически исчез.
– Вы для себя кого – то из рок – музыкантов выделяете или они для вас все на одно лицо?
– «Наутилус- Помпилиус», но, правда, первого периода. Макаревич. Мне многое нравится у Гребенщикова, у Юрия Шевчука. У нас есть традиции русских бардов, и от Высоцкого к Шевчуку идет экспрессивная манера подачи, острая социальная направленность. Для меня самым русским в рок – музыке является Юрий Шевчук. Что касается поп-исполнителей, я к ним абсолютно равнодушен.
В настоящее время Юрий Шевчук признан “нежелательным артистом”. Макаревич и Гребенщиков внесены Минюстом РФ в реестр “иностранных агентов”
-Такой хулиганский вопрос: вы в этом жанре могли бы написать на уровне?
– Андрей Вознесенский сделал мне подборку стихов, чтобы сделать представление для Альберта Асадулина и рок-группы. Начал и почувствовал, что в легкой музыке не перепрыгнуть через поколение. Должно быть естественно, как ты чувствуешь. Вот когда писал «Я шагаю по Москве», «Голубые города», я жил такими настроениями, такими мелодиями, которые совпали с поколением шестидесятников. Потом не случайно пере шел к романсу, мои слушатели как бы взрослели вместе со мной.
В заключение разговора Андрей Павлович написал свое пожелание редакции газеты:
Беседу вел Юрий СВЕТОВ Санкт – Петербург
—