Нобелевская премия, присужденная в этом году работающим в университете английского Манчестера физикам Андрею Гейму и Константину Новоселову, вызвала широкий отклик на родине лауреатов. Тут и гордость за российскую (или советскую) науку и систему образования, и возмущение по поводу того, что этим ученым пришлось работать за границей. Потому что тот факт, что они открыли свой графен в Англии, однозначно рассматривается как российская потеря.
Алексей Байер
По своему опыту должен сказать, что реакция могла быть и хуже. Мои англоязычные статьи довольно часто переводятся на русский язык (без моего ведома) и публикуются на разных сайтах рунета. И добрая половина комментариев к ним, независимо от того, о чем статьи, перепевает старые песни советской пропаганды: «Сбежал, предал, продался, теперь пытается уговорить себя и других, что сделал правильно». Я, конечно, не нобелевский лауреат, но критике подвергалось не то, что меня от них отличает, а то немногое, что роднит.
Надеюсь, против Гейма и Новоселова подобных неандертальских выпадов не было, хотя не ручаюсь. Особенно после того, как Гейм в довольно резкой форме отверг приглашение сотрудничать с фондом «Сколково». Да и без такого непатриотичного выпада отношение к эмигрантам в России сложное, двойственное и в широких массах, подозреваю, негативное. Как писал еще Галич:
Значит все мы, кровь на рыле,
Топай к светлому концу!
Ты же будешь в Израиле
Жрать, подлец, свою мацу!
Тут Россия на целый виток отстает от остального мира.
На ранних этапах своего (совсем недавно начатого) развития Китай очень полагался на китайскую диаспору. Ранние инвестиции в КНР текли главным образом из Сингапура, Гонконга, Тайваня и из других стран Юго-Восточной Азии, где процветали китайские общины. Китайские экспаты, получившие образование в странах с рыночной экономикой, открывали первые дочерние структуры иностранных фирм в Китае.
Россия на пути к рыночной экономике смогла задействовать лишь очень немногих из своих эмигрантов. Очередная попытка привлечь в страну успешных представителей русскоговорящей диаспоры была сделана в 2006 году, но и из нее мало что вышло. Александр Мигдал, финансовый математик и сын советского физика Аркадия Мигдала, комментировал в «Коммерсанте» указ президента Путина о программе переселения соотечественников в том ключе, что, дескать, на родине в своей области он работать не сумел бы.
Медведев, когда был в Калифорнии прошлым летом, встречался с представителями русскоязычной диаспоры в Силиконовой долине. Участие членов русскоязычной общины западного побережья США, которая насчитывает более полумиллиона человек и многие представители которой работают в науке, должно стать одной из главных составляющих проекта «Сколково» и залогом его успеха. Встреча Медведева с бывшими соотечественниками – дело хорошее, и его заверения в том, что их знания, умение и опыт нужны России – дело важное. Но мне кажется, что российский президент тут опоздал лет на 15.
Китай ежегодно посылает десятки тысяч студентов за границу. В университетах и аспирантурах мира обучается почти 400 тысяч китайских студентов. Они годами живут за границей, после обучения работают или занимаются наукой, и многие из них потом возвращаются в Китай.
Для Индии подобные свободные передвижения еще более характерны. Индийцы, работавшие в Силиконовой долине, по собственной инициативе и не дожидаясь визита индийского премьера уже 20 лет назад начали создавать индийскую индустрию аутсорсинга, на которую теперь опирается все «экономическое чудо» в стране.
Китай остается достаточно националистичным государством в своей «большой» экономике, но его научные истеблишмент и частный бизнес постепенно интернационализируются. Потому что сегодня это международные секторы, где во всем мире делается одно общее дело, основанное на сотрудничестве, а не на приоритете национальной науки.
Вот, например, Гейм и Новоселов и их графен. По сравнению с другим британским ученым, Робертом Эдвардсом, получившим за день до них Нобеля по медицине за разработку технологии зачатия в пробирке, премию им дали авансом. Графен, скорее всего, будет иметь очень широкое применение, но в будущем. А будущее графена интернационально. Вряд ли в разработках будут лидировать британские фирмы. Скорее, это будут американские, германские, китайские или японские конгломераты. Если бы Гейм и Новоселов работали в России, то и в этом случае российские компании вряд ли смогли бы широко и коммерчески успешно применить их разработки.
Бизнес-менеджеры сегодня – тоже совершенно международный класс. Культура бизнеса интернациональна, язык его английский, менеджеры одинаково одеваются и мыслят схожими категориями. Я не так давно участвовал в переговорах в Париже, где российский бизнесмен встречался с американской компанией. С «американской» стороны были француз и фламандец, а возглавлял их команду ирландец. Более того, возможно, что само понятие «национальная компания» постепенно отмирает. Да, неуспешные компании, такие как «Дженерал Моторс», подчеркивают свою принадлежность к титульной нации и спешат получить дотацию у государства. Зато успешные становятся не только мультинациональными, но и наднациональными. Например, у меня создается такое впечатление, что большой бизнес в Америке махнул на эту страну рукой. Американские компании усиленно финансируют политические течения, требующие снижения налогов при катастрофическом дефиците бюджета и неподъемном национальном долге, а также настаивают на резком уменьшении государственных затрат в жизненно важных сферах – образовании, науке, инфраструктуре. Что ж, сегодня эти компании видят основной рост своей прибыли за границей, и там же находится их производство. Возможно, они готовы рассматривать США как своего рода офшорный адрес – страну третьего мира с льготным налогообложением.
Сегодня более действенны не столько призывы вернуться на родину, сколько социальные сети, действующие по языковому или культурному признаку – такие, примерно, как «Сноб.ру», идея которого – объединить русскоговорящих профессионалов, живущих и работающих по всему миру. Русскоговорящая диаспора уже и так одна из самых многочисленных в мире, и разбросана она по земному шару, наверное, еще шире, чем индийская или китайская. Причем среди русскоговорящих эмигрантов процент успешных и образованных людей существенно выше, чем среди индийцев, китайцев и других значительных международных общин.
Как бы там ни было, национальные признаки сегодня здорово устарели. Границы стираются, ученые, бизнес-менеджеры и предприниматели едут туда, где им больше платят и где есть больше возможностей для самореализации. Без всяких там «продался», «уехал», или «увы, вынужден был покинуть родину». В мировой экономике мы постепенно становимся безродными космополитами, и если Россия создаст у себя надлежащие условия, сюда приедут работать ученые и менеджеры самых разных национальностей, не только русские экспаты.
Истоник: «Сноб»