Городской суд Санкт-Петербурга приговорил к длительным срокам заключения двух профессоров Балтийского государственного технического университета (БГТУ) им. Д.Ф. Устинова, «Военмеха», признав их виновными в шпионаже в пользу Китая.
Вера Васильева
Евгений Афанасьев был осужден по ст. 275 УК РФ («государственная измена») на 12,5 года колонии строгого режима. Его коллега Святослав Бобышев – по ст. 30 и ст. 275 УК РФ («пособничество государственной измене») на 12 лет строгого режима.
Суд поддержал версию следствия, которое проводили сотрудники ФСБ, о том, что во время служебной командировки в Китай с мая по июнь 2009 года профессора за денежное вознаграждение передали составляющие государственную тайну сведения о ракете «Булава» представителям китайской разведки. Эти данные, отмечается в решении суда, теперь могут быть использованы в системе обнаружения российских подводных лодок.
В свою очередь, защитник Святослава Бобышева Владимир Павлов высказывал мнение, что данное дело нужно лишь для «галочки» раскрываемости подобных преступлений. Сами осужденные категорически отрицают свою вину. Ученые заявили, что никаких секретных работ они не выполняли и выезжали в Китай для чтения лекций и проведения практических занятий. Судебное разбирательство, как это обычно бывает с уголовными делами подобного рода, проходило в закрытом режиме.
Профессора были арестованы в марте 2010 года, и с того времени они удерживались под стражей. В июле 2010 года Общественный комитет в защиту ученых назвал Афанасьева и Бобышева «жертвами шпиономании». Председатель этой правозащитной организации академик РАН Юрий Рыжов в конце мая этого года направил президенту РФ Владимиру Путину письмо об уголовном преследовании ученых, необоснованно обвиненных ФСБ в шпионаже. В этом документе он, в частности, указывает на особенности дела Афанасьева и Бобышева, характерные для всех сфабрикованных «шпионских» дел против ученых. Снова бездоказательные обвинения, свои «эксперты», отказы от рассмотрения заявлений обвиняемых и защиты, – пишет Юрий Рыжов.
Как и в других подобных случаях, например Игоря Сутягина, ученым вменили в вину разглашение «секретов», давно уже обнародованных в печати и в Интернете. Характерно, что уровень секретности в момент публикации был значительно ниже, чем сейчас. Мнение сотрудников «Военмеха» тоже оказалось на стороне осужденных ученых, ставших, как считают их коллеги, жертвами очередной «шпионской» кампании.
Напомним, что «Военмех» – один из крупнейших военных университетов страны. В советские времена о вузе было не принято распространяться, потому что его выпускники решали задачи национальной обороны и безопасности СССР. Сегодня это открытое учебное заведение, куда зачисляют по итогам ЕГЭ. Здесь теперь готовят даже гуманитариев – экономистов и политологов. «Военмех» реализует программы международного обмена студентами, аспирантами, преподавателями с государствами Западной Европы, есть международная аспирантура.
История взаимоотношений между БГТУ и Харбинским политехническим университетом, по словам одного из патриархов «Военмеха», заведующего кафедрой стартовых и технических комплексов ракет и космических аппаратов Юрия круглова, была вполне обычной, характерной для выстраивания связей между вузами. В «Военмехе» побывала китайская делегация и предложила организовать обмен по учебному процессу.
Договор это давний, в нем прописано всё, как у всех: обмен студентами, стажировка аспирантов, преподавателей. И, естественно, чтение лекций. Летать в Харбин стали я и двое моих ребят – Евгений Афанасьев и Святослав Бобышев. <…> То, что они оказались в «Лефортово», для нас стало неожиданностью, бомбой! Как гром среди ясного неба! С договором было всё в порядке, да и брякнуть на лекции что-либо лишнее они точно не могли, я сам проводил с ними инструктаж. Ездили ребята вдвоем, всего шесть раз. Последний – где-то в мае 2009 года. Это и стало их «криминальным» случаем, – рассказывал СМИ Юрий Круглов.
С резкой критикой шпиономании в спецслужбах выступал адвокат и правозащитник Юрий Шмидт (цитата по интернет-порталу HRO.org):
C 1995 года спецслужбы России активизировали «борьбу с врагами». Тогда ФСБ получила свое нынешнее название – и в ее структуру была возвращена ранее выведенная следственная служба. Срочно надо было что-то делать, доказывать свою полезность, к тому же народ-то за несколько лет демократии «совершенно распустился» – особенно журналисты, правозащитники, всякие там экологи и прочие ученые. Но поскольку старых, привычных, нежно любимых статей за клевету, за подрыв советского строя, за демонстрации и забастовки уже не было, пришлось пустить в дело единственную оставшуюся, хотя и сильно видоизмененную, «идеологическую» – «измена Родине». По ней и стали привлекать к ответственности граждан за стремление реализовать свое законное право на свободный информационный обмен, особенно – если этот обмен осуществлялся на международном уровне.
Многие задаются вопросом, почему с такой настойчивостью ФСБ охотится на ученых? А действительно, почему? – рассуждает Юрий Рыжов в своем письме к Владимиру Путину. И сам же пытается найти ответ. Представляется, что главная задача – создание иллюзии враждебных сил внутри страны и враждебного окружения, – полагает академик.
Я помню Ваше выступление в Госдуме 19 апреля 2000 года, содержавшее явно ошибочный тезис о криминализации общения с иностранцами. <…> Похоже, что Ваши слова нашли отклик в сердцах чекистов, страдающих синдромом лакейства и шпиономании. Нельзя исключить, что продолжающиеся и сегодня преследования ученых вполне могут опираться на соображения такого рода, – добавляет председатель Общественного комитета защиты ученых.
И тот факт, что никакой реакции на обращение академика Рыжова не последовало, и очередной приговор по «шпионскому» делу еще раз свидетельствуют: между научно-техническим прогрессом и средневековой охотой на ведьм руководство страны, увы, выбирает последнее.
Источник: Газета «Троицкий вариант»