Во время торжеств, посвященных 150-летию К.Э. Циолковского, я получил приглашение на посещение Дома-музея С.П. Королева. Поскольку я являюсь одним из исследователей и сторонником версии встречи К.Э. Циолковского и С.П. Королева в воскресенье 27 октября 1929 года, я снова хотел бы привести мои доказательства этого факта. Но сначала лучше о том, с чего возник мой интерес к жизни и творчеству Константина Эдуардовича Циолковского.
В начале ХХ века моя бабушка, Клавдия Григорьевна Соловьева, урожденная Старченкова, будучи классной портнихой, обшивала семейство Циолковских. Естественно, всё хозяйство вела Варвара Евграфовна Циолковская, а потом дочери ее обращались с заказами к Клавдии Григорьевне. Мой отец – Владимир Владимирович Соловьев, мужественный человек, оставшись в 1923 г. без ног в результате бандитского нападения на поезд на станции Муратовка, не только выжил, получил образование историка и философа, но поднял и обеспечил семью из четырех детей. А в 1929 г. он получил выговор по партийной линии за то, что «он не принял меры по обеспечению знаменитого деятеля науки К.Э. Циолковского керосином». Позднее, правда, разобрались и выговор сняли. Моя матушка – Тамара Павловна Соловьева, урожденная Захарова, рассказывала мне о том, что в 1929 г. летом, в городском бору рядом с долиной Оки, непосредственно с тремя сросшимися соснами, где любил отдыхать К.Э. Циолковский, проезжая на велосипеде, они снимали дачу. Вдруг мой отец и говорит: «Тамар, Циолковский просит попить водички. Налей, пожалуйста!» Я зачерпнула из ведра воду, а когда отец вернул чашку, я обнаружила, что она была изнутри смазана тестом от блинов! Какой конфуз! И когда Циолковский через несколько дней снова попросил водички, я сама выбрала чашку, наполнила её водой и отнесла ученому. А эти три сросшиеся сосны, под которыми отдыхал ученый, словно чувствуя мощное биополе растений, мы прозвали «кукрыниксы» – по имени художников-карикатуристов».
Муж внучки К.Э. Циолковского Марии Вениаминовны Самбуровой Николай Васильевич Самбуров в 1945 г. работал у моего отца в партийной школе. Внук ученого Алексей Вениаминович Костин был в приятельских отношениях с моей сестрой Любовью Владимировной. Сам я с 1945 по 1948 гг., живя в «Макушинских казармах» – белокаменном трехэтажном-двухэтажном доме на улице Садовой (теперь там магазин «Электроника»), мальчишкой сбегал на улицу Циолковского, и босоногие мы резвились по дому-музею, где тогда еще стояли металлические венки от траурной процессии похорон К.Э. Циолковского. А чуть позже мы посещали дом №1 по улице Циолковского, где жили потомки ученого.
Шли годы. После окончания пятой калужской школы с серебряной медалью в 1954 году я поступил в Московский лесотехнический институт. А в 1957 г. стал участником Всемирного фестиваля молодежи и студентов, вернувшись из которого в Калугу, попал на мероприятия, связанные со 100-летием К.Э. Циолковского и опубликовал об этом отчет в газете «Молодой ленинец» от 18 сентября 1957 г. Возможно, этот факт стал указанием на то, чем я должен заниматься в ближайшие годы. Позднее, в 1970-1980-х гг. я стал записывать интервью с различными деятелями, имевшими отношение к космосу, на которых мне указывал директор Дома-музея К.Э. Циолковского А.В. Костин. Я записал
интервью с Е.А. Карповым, руководителем Звездного городка, ветеранами космического движения И.П. Меркуловым и А.И. Нестеренко, с заместителем С.П. Королева по общим вопросам Л.А.Малышевым, племянником Ассоновых, помогавшим К.Э. Циолковскому, В.А. Сытиным, бывшему научному работнику Дома-музея К.Э. Циолковского Софье Матвеевне Зотовой, и, наконец, с дочерью С.П. Королева Наталией Сергеевной Королевой и вдовой С.П. Королева Ниной Ивановной. Но журналистское счастье меня ждало, когда я опубликовал интервью с Борисом Григорьевичем Тетеркиным, участником встречи К.Э. Циолковского с С.П. Королевым в 1929 году. Я стал обладателем уникального материала, свидетельствующего о том, что эта встреча состоялась, о том, что Королев именно после этой встречи стал ракетчиком!
Я опубликовал мои материалы в областном радио и в газетах. Тема Циолковского и Чижевского впервые прозвучала в передаче «Клуб путешественников» ЦТ, снятой в январе 1984 г., где благодаря Юрию Александровичу Сенкевичу я стал не только автором сценария , но и консультантом этой передачи (вот бы найти эти записи!). Вслед на этой передачей был снят фильм «Есть в Калуге перекресток…», где режиссер Ада Петрова, используя мои радиопередачи, вернулась к теме встречи Циолковского и Королева в 1929 г. Огромный резонанс этой темы вызвал реакцию обкома КПСС: меня пригласили писать текст о встрече на знаке, установленном в скверике на углу улиц Циолковского и Академика Королева. Но прошло время, и завистники С.П.Королева снесли «знак о встрече». Сквер на тот момент остался безымянным.
В 1984 г. я встретился с бывшей в 1957 году ученым секретарем Дома-музея К.Э. Циолковского Софьей Матвеевной Зотовой и записал беседу с ней на магнитофон. В этом её рассказе отчетливо видна роль С.П.Королева в создании музея К.Э.Циолковского. Привожу эту запись…
КОРР: Внук Циолковского, директор мемориального Дома-музея, Алексей Вениаминович Костин, действительно, снабдил меня нужным адресом – телефона, к сожалению, у Софьи Матвеевны Зотовой еще нет – и вот я у нее в гостях. Удивительно интересный и добрый человек Софья Матвеевна – можно сказать, живая история многих десятилетий Калуги: она помнит и то, как спасали от фашистов имущество краеведческого музея патриоты-калужане Извеков и Всесвятский, она, работая с 1949 года в Доме-музее К.Э. Циолковского, своими глазами видела разорение, которое оставили после себя фашисты в этом святом месте, принимала участие ввосстановлении экспозиции музея вместе с директором музей Василием Павловичем Акимовым организовывала его работу и даже, как оказалось, чуть ли не своими руками проводила в Дом-музей телефон. На мой вопрос, не помнит ли она обстоятельства приезда Сергея Павловича Королева в Калугу на празднование столетия Циолковского, она неожиданно опровергла своим рассказом существующее у историков космонавтики о том, что Сергей Павлович был в Калуге в 1957 году единожды, только 15 сентября. Вот, что она рассказала:
С.М. ЗОТОВА: С 1949-го до ноября 1957 года я работала в качестве единственного научного сотрудника Дома-музея Константина Эдуардовича Циолковского. Мне приходилось не только вести экскурсии по музею, но и выполнять по просьбе тогдашнего директора музея Василия Павловича Акимова и хозяйственные поручения, например, мне пришлось взять на себя хлопоты по установке в музее телефона. Коллектив наш был маленький – всего пять человек, а забот по музею прибавлялось с каждым годом.
Мне приходилось держать постоянный контакт с Борисом Никитичем Воробьевым, главным хранителем фонда К.Э. Циолковского в Москве, часто выезжать к нему. Он также держал меня в курсе всех новостей в деле развития идей Циолковского. От него я узнала в середине 50-х годов, что есть такой Сергей Павлович Королев, он занимается ракетостроением, но о нем нельзя распространяться.
Летом 1957 года наш музей стали готовить к празднованию 100-летия К.Э. Циолковского. Здание долгое время не ремонтировалось, требовало ремонта. Бригада, начавшая ремонт, делала его долго и не качественно.
И вот однажды утром летом 1957 года к музею подъехала машина, из нее вышло несколько человек. Я была в музее одна, Василий Павлович работал дома. Вошел крепко сложенный человек, подошел ко мне и представился: «Сергей Павлович Королев. Как идет ремонт?» Имя мне было знакомо, я старалась ему рассказывать про все наши беды по ремонту. Да он и сам все видел, во всем разбирался, и было видно, что все, что он здесь видит ему знакомо. Наверх ему подняться уже не было возможности… Дальнейший наш разговор проходил в машине. Мы приехали к Василию Павловичу, снова приехали в музей, и были приняты какие-то срочные решения.
Вскоре приехали люди, как я знала, от Королева. Все пошло быстро, хорошо. Через некоторое время из Москвы самолетами и автобусами привезли новую экспозицию музея – стенды обновленные и т.д. Всеми работами руководил заместитель Королева по общим вопросам Лев Авдеевич Малышев – очень умный и отзывчивый человек, прекрасный организатор. Мы с ним очень подружились. Работа шла к завершению. !5 сентября в Калуге должно было состояться празднование 100-летия К.Э. Циолковского, должна была прибыть делегация Президиума Академии наук СССР. И вдруг вечером 14-го сентября выяснилось, что все почти готово, но нет ни одной ковровой дорожки в доме. Лев Авдеевич расстроился, что в Калуге не удалось достать дорожек и говорит мне: «Придется лететь «на ковер» к Сергею Павловичу!»
Рано утром 15 сентября, – а мы работали в музее с товарищами с фирмы Королева всю ночь – Лев Авдеевич постелил ковровые дорожки в музее, а мне, отведя в сторонку, сказал: «Сам Сергей Павлович из своего кабинета скатал! Прилетел я к нему, вошел в кабинет, рассказал, что вот, мол, в Калуге кто-то фонды на дорожки перехватил, и мы не достали дорожек. Досталось мне от него вчера вечером! А потом подумал, улыбнулся и говорит мне: «Лев, ну что ты стоишь! Помогай скатывать! Скатали две дорожки ! И вот теперь они здесь!»
Этим же утром появился и сам Сергей Павлович! По-хозяйски всё до мелочей осмотрел, потрогал, прошелся по сохранившимся плетенным дорожкам Циолковского в его кабинете, а потом по своим – на первом этаже и очень довольный, как-то по детски, широко улыбнулся. Всех поблагодарил и уехал.
Через несколько часов Сергей Павлович вновь появился в музее, но уже с большой делегацией. Я вела экскурсию, рассказывала представителям Президиума Академии наук СССР о жизни и деятельности Циолковского. После окончания экскурсии нас всех – и тех, кто работал в музее, и тех , кто приехал от Королева – плотников, электриков, художников и других специалистов – поблагодарили за проделанную работу.
Сохранились фотографии посещения С.П. Королевым музея тогда, 15 сентября 1957 года и наша коллективная фотография с работниками «фирмы Королева».
Глядя на Сергея Павловича в тот день, я чувствовала, что для него все это – очень родное дело, что он относится к Дому-музею Циолковского с каким-то особым чувством, ответственностью. И только позже, когда я узнала, кем он был на самом деле, какую огромную работу он вел по подготовке запуска первого спутника Земли в те дни, я была потрясена тем, сколько времени он отдал тогда и нашему музею. Видимо, для него эти два события были одной важности.
После того, как в ноябре месяце 1957 года я вышла на пенсию, научным сотрудником музея стал мой муж Владимир Семенович Зотов, удивительный человек, который посвятил все свои последующие годы жизни до самой смерти пропаганде идей К.Э. Циолковского.
От него я узнала, да я и сама достаточно часто бывала потом в музее, какую огромную роль сыграл Сергей Павлович Королевв организации работы Дома-музея, а затем в строительстве и организации работы Государственного музея космонавтики, какую большую работу проделали в этом направлении его ближайшие помощники – Лев Авдеевич Малышев и Борис Андреевич Адамович.
Я очень рада, что в Калуге будет увековечена память о встрече Сергея Павловича Королева с Константином Эдуардовичем Циолковским в 1929 году, встрече, так повернувшей судьбу будущего Главного конструктора космической техники.
Записал рассказ СоловьевВладимир Владимирович 29 октября 1984 года.»
Тогда же я поговорил с дочерью Королева Наталией Сергеевной, которая в беседе, записанной на магнитофон, рассказала о том, что в 1949 году отец на даче у бабушки ее Марии Николаевны рассказывал ей о том, как ездил в Калугу. Рассказ отца о том, что Циолковский во время разговора с ним приставлял к уху большие слуховые трубы, поразил ее воображение. В том же 1984 году, вооруженный магнитофоном, я переговорил в Москве со знакомыми мне людьми, работавшими с С.П. Королевым, известными деятелями космонавтики Олегом Александровичем Чембровским, Игорем Алексеевичем Меркуловым, Юрием Николаевичем Орешкиным, Евгением Анатолевичем Карповым – увы им С.П. Королев ничего не говорил о «факте встречи». Как всегда в поиск вмешивается женщина, и Нина Павловна, супруга О.А. Чембровского, подсказала телефон Виктора Александровича Сытина: «Я знаю, он был близко знаком и с Циолковским и с Королевым. Может быть, он ответит на Ваши вопросы».
И сегодня передо мною лежит дорогой мне сувенир альманах «Киносценарии» с дарственной надписью его главного редактора Виктора Александровича Сытина и наша совместная фотография. Мог ли я тогда предположить, взбираясь по парадной лестнице того двухэтажного домика на углу Садово-Триумфальной улицы и Воротниковского переулка, известного всем пушкинистам под названием Нащокинского дома, в котором бывал Пушкин в последнее свое пребывание в Москве в 1836 году, что иду навстречу самой истории космонавтики, калужской истории! Когда я вошел в кабинет главного редактора, я увидел крепко сложенного серьезного вида человека с седой короткой бородкой, усами, будто сошедшего со старинного портрета времен Рембранта. После обмена приветствиями я включил магнитофон:
КОРР: Виктор Александрович, будьте добры, расскажите, что Вас связывает с Калугой, с именем Циолковского, были ли у Вас встречи с Константином Эдуардовичем?
СЫТИН: С Калугой что связывает? Я родился в Калуге! Но никогда в Калуге не жил: родители сразу после моего рождения переехали из Калуги, и потом я встретился с Калугой ужу в начале 30-х годов. Поводом этой встречи был Константин Эдуардович Циолковский. Я в те годы работал в авиации и много читал и знал о Циолковском. А знал потому, что Циолковский был очень тесно связан в своей жизни и работе с моими дядями Александром и Владимиром Ассоновыми, которые еще с начала века помогали Циолковскому в его экспериментальной работе. А впоследствии, после революции, Владимир Василевич Ассонов был одним из деятелей общества по изучению местного края в Калуге и через это общество помогал изданию книг Циолковского, в частности, его известной повести «Вне Земли». Так что, можно сказать, с детства я знаком с Циолковским по беседам с родными, главным образом. А когда я начал работать в авиации, мне очень захотелось встретиться с ним лично. Я ему написал письмо с просьбой меня принять и вскорости получил открытку, в которой он писал, что всегда будет видеть меня как племянника Ассоновых, с одной стороны, а с другой стороны, как человека, который интересуется идеями, которые он, Циолковский, разрабатывает. В первый раз я с ним встретился в 32-м году, и это встреча была очень памятная, много было говорено в его светелке – еще в том маленьком домике, в котором он прожил в Калуге долгие годы…. Во вторую встречу с Циолковским – уже в 34-м году, разговор шел, главным образом, в направлении того, какое участие мог бы он, Циолковский, принять в работе Стратосферного комитета Центрального Совета Осовиахима СССР. Был случай разговора и о Сергее Павловиче Королеве. И вот тогда, когда речь зашла о том, кто сейчас является одним из руководителей реактивного научного института, то есть о Королеве, Циолковский сказал: « Да, да! Я знаю этого молодого человека. Мы с ним встречались. И было очень интересно с ним разговаривать» Больше ничего он об этом не сказал.
КОРР: Виктор Александрович, прошу прощения, а не сказал Константин Эдуардович, когда же состоялась их встреча?
СЫТИН: Это было в самом конце 20-х годов, примерно в 29 году, когда Сергей Павлович строил планёры и начинал интересоваться и реактивной техникой.
КОРР: А что-нибудь при этом Константин Эдуардович не добавил о Королеве, не помните?
СЫТИН: Нет, тогда он ничего не добавил. Но вот в одном из писем ко мне он написал очень характерную фразу. В письме от 35-го года Циолковского ко мне сказано: «Сергей Павлович Королев прислал мне свою книжечку «Ракетный полет», но адреса не приложил. Не знаю, как поблагодарить его за любезность. Если возможно, передайте ему мою благодарность или сообщите его адрес. Книжечка разумная, содержательная и полезная» Эта книжечка Королева вошла в сборники трудов Циолковского, насколько мне помнится… Мне пришлось в своей книжке «Стратосферный полет» и потом в нескольких журналах писать на нее рецензии. Это, пожалуй, были тогда одни из немногих рецензий, посвященных этому первому серьезному труду Сергея Павловича Королева, просто инженера тогда, а не Главного Конструктора, всемирно известного деятеля и основоположника практической космонавтики.»
И еще в 1984 году с помощью калужского поэта и журналиста, писателя и доброго человека Р.В. Панфёрова, мне удалось разыскать бывшего преподавателя Тульского Политехнического института 76-летнего пенсионера Бориса Григорьевича Тетеркина. Я пригласил его в Калугу и включил магнитофон прямо в светелке Дома-музея Циолковского…
ТЕТЕРКИН: В августе 1929 года по просьбе больной матери, живущей в Калуге, я переехал на жительство из Ленинграда в Калугу, где устроился работать электромонтером в железнодорожные мастерские. Через некоторое время меня послали к Циолковскому оказать помощь в установке электромотора на станок для гофрирования жести для моделей дирижаблей. Несмотря на то, что это задание было невыполнимо – надо было еще в дом подвести электричество – Циолковский не обиделся, а наоборот, расспросив меня подробно, кто я, откуда я, и, узнав, что я интересуюсь астрономией и читал философские книги, пригласил меня бывать у него, что я и делал довольно часто. И вот однажды – дело было в конце октября – я днем вышел из дома, а мы жили тогда в доме, окна которого глядели на площадь Ленина и Гостиные ряды, и вдруг увидел молодого человека примерно моих лет в кожаном коричневом пальто. Я сразу подумал: наверное, авиатор, который стоял и, кажется, не знал, куда ему дальше идти. Он спросил меня, как пройти к Циолковскому. Я как раз направлялся к Константину Эдуардовичу, день у меня был выходной (этот день мог быть воскресеньем 27 октября 1929 года – В.С.), но привести незнакомого человека к нему в дом, я , конечно, не имел права. Поэтому я подробно расспросил незнакомца, откуда он. Тот представился: «Сергей Королев. Студент Бауманского училища. Еду с планерных соревнований из Коктебеля. Доплыл пароходом до Одессы, а оттуда поездом доехал до станции Тихонова Пустынь. Дождался «передачи» и вот приехал сюда, чтобы повидаться с Циолковским и побеседовать с ним. Да вот не знаю, примет ли?»
Я тоже представился Сергею и успокоил его: «Со мною – примет» Так мы пошли к Циолковскому – через Каменный мост, потом по Пушкинской, спустились вниз по улице Брута – так тогда называлась улица Циолковского, и вошли в дом. «Дедушка дома?», – спрашивал я обычно у того, кто был в саду или дома. Так и тогда, узнав, что Константин Эдуардович дома, я повел гостя по крутым ступенькам наверх в светелку. Хозяин дома сидел, как обычно, не за столом, а рядом с ним. Мы вошли, поздоровались, я представил Сергея, и у них завязалась беседа. Честно признаться, меня мало тогда интересовали темы ракет, аэропланов, больше я любил темы философские, и Константин Эдуардович снабжал меня своей философской литературой. Но их беседа привлекла мое внимание. Сергей спрашивал у Циолковского, можно ли использовать ракетные приборы для разгона планеров и авиации. Константин Эдуардович, увидев такой живой и практический интерес к своим трудам, начал рассказывать о своих работах, о перспективах космоплавания, о завоевании пространства. Я молчал и слушал. Довольно долго они говорили – минут 30-40. А потом мы распрощались и ушли. Сергей шел возбужденный, только и говорил о Циолковском и очень благодарил меня за оказанную помощь. Обратная дорога была не короткая, мы много о чем говорили. Из Калуги в Москву тогда поезд отправлялся около полуночи, времени еще было много и я, когда мы подошли к моему дому, пригласил его зайти к нам. Мать была дома. Она нас накормила, угостила яблоками. У нас завязался дружеский разговор двух молодых парней. О чем? И о девушках тоже. И тогда-то я узнал, зачем он заезжал в Одессу… Когда спустя почти полвека после той встречи, я рассказал об этом матери Сергея Павловича, она сказала: « Узнаю, узнаю я его!»
И еще. У нас были скрипка, мандолина, гитара. Сергей так взял скрипку, что я сразу понял, что он умеет на ней играть. А вот на гитаре он не играл и попросил меня спеть что-либо и сыграть. Я конечно, исполнил свой любимый романс «Я встретил вас». Он мне подпевал. И лишь через годы из разговора с его матерью Марией Николаевной я узнал, что это был его любимый романс. А тогда я этого не знал, но видел, что он ему нравится….
Вечерело. Сергей распрощался и пошел пешком на вокзал. Я его проводил немного, потом он распрощался и сказал: «Я сам пойду!», и пошел… Когда я вновь вскоре побывал у Константина Эдуардовича, тот мне сказал: «А в прошлый раз, мой молодой друг, вы привели ко мне очень интересного молодого человека. Я очень верю в него! Он сможет!»
Прошли годы. Я стал инженером, работал. Бережно хранил фотографии, на которых Константин Эдуардович снялся вместе со мной и один. Этот «фотокор» и сегодня у меня. Я был на похоронах Циолковского. Был и на праздновании его столетия в 1957 году. Среди гостей тогда мелькнуло, как будто, знакомое лицо, напомнившее мне ту встречу, но я не подошел, было неудобно. И лишь тогда, когда весь народ увидел портрет Главного Конструктора, я его тоже узнал: « Это тот Сергей, планерист из Коктебеля…»
Несмотря на многие вышеизложенные и другие факты, по поводу встречи Королева и Циолковского было много споров. Были противники этой версии. Среди них такие авторитетные, как известный историк космонавтики Георгий Степанович Ветров (1918-1997), академик Валентин Петрович Глушко и другие. Были публикации на эту тему, высказывающие сомнения и прямо отвергающие факт встречи С.П.Королева с Циолковским. Я же приводил свои доказательства, на мой взгляд, вполне убедительные, описав это в ряде статей и в книге. И самый яркий исследователь жизни и творчества С.П. Королева Ярослав Голованов в своем исследовании, где не избежал ошибок, всё же написал: «Но может случиться, что память не изменила Б.Г.Тетеркину, что Королев действительно приезжал в Калугу в 1929 году и не рассказывал об этом по скромности, которая была присуща ему все-таки больше, нежели желание «пофантазировать». Возможно, обнаружатся новые документы и достоверные свидетельства». Да, новые свидетельства факта встречи обнаружены. Жаль только, свидетелей этой встречи уже нет.
И лишь недавно, уже накануне 50-летия первого полета в космос, совершенного Ю.А. Гагариным под руководством С.П. Королева, и Года российской космонавтики я обратился к губернатору Калужской области А.Д. Артамонову с предложением «восстановить» факт встречи Циолковского и Королева в 1929 г. – установить в Калуге Памятную Композицию «Циолковский – Королев – Гагарин». Губернатор поддержал эту инициативу, с трудом, но нашлись средства, был создан творческий коллектив и в конце концов идея была реализована!
Памятная Композиция «Циолковский–Королев–Гагарин», напоминающая о пути отечественной космонавтики и о ее героях и гениях, которых дала Россия земному миру, стоит в Калуге – центре познания Вселенной! И в честь российской космонавтики звучит Гимн Первым Космонавтам:
«Циолковский! Королев! Гагарин! В космос первый Ваш полет нельзя забыть! Мир Земной Вам вечно благодарен: Человек в мирах далеких будет жить! Человек в мирах далеких будет жить! Циолковский! Королев! Гагарин! В Вашу честь Земля созвездья назвала! Мир Земной России благодарен: столько гениев, героев ты дала! Столько гениев, героев ты дала! Пионерам мировой космонавтики – Слава! Слава! Слава!»
Источник: Журнал «RELGA»