Если проанализировать деятельность ООН, Мирового Банка, Всемирного банка (The World Bank), ОЭСР, Европейского союза и других самых важных и влиятельных международных организаций накануне смены тысячелетий, то окажется, что они довольно слаженно высказывали надежду на приход обещанного многими религиями Тысячелетия счастья (царствования Христа).

 

Мария Демич

В документах акцентировались не упоминания о новых технологиях жизнеобеспечения, а рекомендации интенсифицировать деятельность систем образования и воспитания, обратить внимание на формирование у новых поколений высокой культуры, биоморали ([8] и др.), экологических знаний, способностей обеспечить для потомков «устойчивое развитие» (sustainable development).

Несмотря на всеобщее разочарование, пришедшее вместе с началом нового века, сконцентрируем внимание на том, что настало время коррекции и уточнения тех общепринятых терминов из ХХ и предыдущих веков (гуманизм, равноправие, справедливость и пр.), которые формируют сущностную часть решений, программ и рекомендаций уже упомянутых и других международных организаций, правительств, влиятельных СМИ. Остановимся на анализе самых важных концептуальных понятий в применении к современным условиям деятельности, например, системы высшего образования. Из этой очень широкой темы отметим преимущественно гендерные аспекты, незаслуженно остающиеся в маргинальной позиции в рейтинге интересов и усилий не только политиков, но и представителей психолого-педагогических, исторических и других гуманитарных наук.

Нет ничего проще, чем найти доказательства «гендерного невнимания», например, в теме «гуманизм». История появления этого понятия и всего важного и влиятельного гуманистического течения в истории Европы с момента начала Возрождения изобилует только и исключительно общеизвестными именами титанов-мужчин при полном отсутствии женщин ([5] и др.), хотя они не только составляли половину населения Европы, но и очень часто навсегда запечатлены в произведениях художников, скульпторов и литераторов.

Объяснение подобного отстранения женской половины европейского населения от участия в событиях в теоретических и прикладных научных сферах лежит в плоскости социологии, экономики и политики. Во всех аграрных обществах, как правило, наследование имущественных прав шло по мужской линии, структурное построение государственной власти фаворизировало мужчин. Хотя, в отличие от ислама, с его «кочевническим» происхождением и пренебрежением к женщинам, христианство с самого начала придерживалось равенства полов в их греховности и необходимости служения Богу, все же в структурах колоссальной системы религии женщины отсутствовали, и у них оставалось мало шансов оказывать какое-либо заметное влияние хотя бы минимально защитить себя от бесконечной цепи инквизиторских костров для «ведьм». Одного из немногих пострадавших мужчин – Джордано Бруно – вспоминают регулярно, а вот судьба десятков тысяч европейских красавиц столетий возникновения и расцвета гуманизма никого по-настоящему не интересует.

Начальный (итальянский) вариант гуманизма и его последующие версии в других западноевропейских странах были маскулинизированной теорией. Образно говоря, при употреблении слова «человек» в любых произведениях европейских мыслителей вплоть до начала ХХ века, на 95-98% подразумевался мужчина. Эта особенность сохранилась даже в самом развитом варианте классического европейского гуманизма – неогуманизме изобретателя модели исследовательского университета В. фон Гумбольдта.

Деформированность внимания мужчин к гендерной составляющей европейской культуры в конце концов стала главной причиной появления не самой эффективной формы борьбы с ней –  феминистического движения. Среди заметных пионеров теоретического феминизма стоит упомянуть англичанку Мэри Уолстонкрафт, увековечившую себя книгой «Защита прав женщин» (1792) и ставшей единственной представительницей прекрасного пола, удостоившейся упоминания и портрета в наиболее авторитетном Оксфордском философском энциклопедическом словаре (десятки остальных портретов изображают мыслителей-мужчин) [11].

Даже в ХХ веке долго сохранялось предубежденное невнимание всего мирового и европейского академического сообщества к женской составляющей не только к естественно-математическим и конструкторско-технологическим изысканиям и размышлениям, но даже к культурно-гуманистическим, где редкие издания авторов-женщин порой вызывали искреннее удивления в стиле, «надо же, оказывается, они могут и…» (почти общеизвестный пример –

Х. Арендт с несколькими яркими произведениями, среди которых близка к научному совершенству книга «Истоки тоталитаризма» [1]. И это происходило в условиях формирования консенсуса относительно важности обсуждения и решения множества гуманитарных, политических, экономических вопросов, касающихся равноправия полов.

По нашему мнению, своеобразной точкой бифуркации в этом вопросе стали публикации американского ученого Р. Столлера (1924-1991). Общедоступные тексты википедий утверждают, что «…до 1960-х годов психические или поведенческие свойства, отличающие мужчин от женщин, называли половыми свойствами или различиями. В современном понимании термин «гендер» был введен в научное обращение американским психоаналитиком Робертом Столлером (Robert Stoller [10]) в конце 60-х годов XX века – он предложил использовать для обозначения социальных и культурных аспектов пола понятие гендер (от английского gender – род), которое прежде использовалось исключительно для обозначения грамматического рода и поэтому не вызвало никаких коннотаций с биологией» (http://uk.wikipedia.org/ґендер).

Этот шаг Р. Столлера оказался поразительно плодотворным и своевременным по той весомой причине, что впервые всей планете был предложен научно перспективный путь социальных, психологических и педагогических исследований общественной и социальной роли обеих полов, радикально отмежевавшийся от экзальтаций и искривлений феминизма. Он не только обеспечивал равновесие акцентов, но и заинтересовывал значительную часть мужчин-исследователей, привлек их к анализу тех проблем, которые они раньше старались обходить стороной из-за вполне реальной опасности быть обвиненными в «присоединении к феминизму».

Неслучайно почти сразу же в странах Запада новый сектор социальных и психолого-педагогических исследований перепрыгнул от зачаточной стадии к высшим политическим и образовательным уровням и пространствам: «Наиболее бурное развитие гендерные исследования в высших учебных заведениях приобрели в США, Канаде, Великобритании. Несколько гендерных проектов появилось на европейском континенте еще в 70-е годы в Нидерландах, Швеции, Норвегии. Этот процесс значительно ускорился после провозглашения в 1975 году под эгидой Организации Объединенных Наций «Десятилетия для женщин»… В 1980 году на конференции, состоявшейся в Копенгагене по случаю пятой годовщины программы, были организованы семинары по гендерной политике в рамках Форума негосударственных организаций… За пять лет была создана международная сеть сотрудничества ученых и практиков, деятельность которой обсуждалась на заседаниях, происходивших во время собрания Форума женщин в Найроби. Эффективным средством распространения опыта гендерных исследований были конгрессы, конференции, семинары. В 1989 году впервые обсуждение гендерных проблем было включено в программу работы IX Всемирного конгресса международной экономической ассоциации, созванного в Афинах» [2, с. 99].

Интерес к научным исследованиям всей гендерной проблематики и изучение ее перспектив в системе образования родились в Украине после интенсификации разнообразных контактов и обменов между Украиной и большими странами Запада. Педагогические энциклопедии начали размещать объяснительные и аналитические материалы. В этот период даже близкие по времени появления педагогические энциклопедии могли чуть ли не радикально отличаться в освещении понятия «гендер». Например, большие академические словари 2001 и 2003 годов издания игнорируют это понятие [6; 7], а в созданной несколькими годами позже украинской «Энциклопедии образования» помещено сразу несколько статей, в названии которых фигурирует «гендер» [3]. Констатируем, что в начале нового столетия под влиянием развитых государств Запада и в желании интенсифицировать европейскую интеграцию в законодательной сфере Украины произошли положительные сдвиги, а тема «гендер» превратилась в постоянный и весомый фактор государственного внимания к делам образования, воспитания, занятости, социальной поддержки и обеспечения включая и наивысшие уровни законодательства.

Решающее значение для распространения среди просвещенцев и представителей других специальностей в Украине объективной научной информации по гендерной проблематике имели статьи и большие издания первых лет ХХІ века, когда, как было указано, произошел положительный сдвиг не только в государственной политике, но и во взглядах широкой общественности. Почти исчезли случаи отождествления прилагательных «половой» и «гендерный», распространились достаточно точные и совершенные формулировки и определения. Хорошим примером могут служить уже упомянутые материалы украинской «Энциклопедии образования». Так, Г.М. Лактионова в статье «Гендерное воспитание» в нескольких строках аккумулирует удивительно много важных для образования, воспитания и даже всего общества положений: «Если пол обуславливает способность или неспособность вынашивать, рождать и выкармливать детей, биологически заданные отличия между мужчиной и женщиной, то термин «гендер» характеризует подобия или отличия мужчин и женщин в их социальных ролях, образе жизни, моделях поведения, намерениях и стремлениях, нормах и ожиданиях и т.п. Следовательно, термин «гендер» раскрывает социально-ролевой статус, определяющий социальные возможности человека – мужчины или женщины – в самых разных сферах жизнедеятельности. Концепция гендера включает социально-психологические характеристики, способности и типичное поведение, присущее женщинам и мужчинам. Эти роли и обязанности подвластны изменениям со временем, зависимы от особенностей культуры и социально-экономических отношений. Например, во второй половине XIX века в обществе шли дискуссии относительно способности женщин учиться в университетах. Многие люди, среди которых были и специалисты, разделяли точку зрения, что высшее образование нанесет ущерб как отдельной женщине, так и общественному развитию в целом. В современных условиях право женщин на высшее образование не подвергается сомнению, но много девушек, женщин отказываются от высоких профессиональных притязаний и лидерства, так как, по их мнению, это может снизить их привлекательность в глазах мужчин, создать трудности для семейной жизни, воспитания детей» [3, с. 128].

В развитие этого Г.М. Лактионова делает особый акцент на том, что все наше современное законодательство придерживается принципов гендерного равноправия – от текста Конституции до всех важных для образовательной сферы законов («Об охране детства», «О высшем образовании» и пр.). Но вовсе не следует безоговорочно соглашаться с ее указанием на то, что главной причиной подобных действий украинцев были «европейские и мировые влияния».

Правильнее утверждать, что освобожденный от влияния тоталитаризма сталинского образца народ и его представители всего лишь получили возможность свободного формирования самых фундаментальных черт собственного образовательного, воспитательного и культурного законодательства. На наш взгляд, в упомянутых и других законах на землях Украины с момента появления на них около восьми тысяч лет назад предков-земледельцев воспроизведен и закреплен принцип полного гендерного равенства обеих полов (поразительно ярко это заметно во всех формах устного и материального народного творчества). В Украине никогда не доминировала русская патриархальность, тем более – шариат с его антиженским поведенческим направлением. Поэтому нет ничего странного в том, что существует и сохраняется общенациональный консенсус относительно равенства и ценности обеих полов. По этой фундаментальной причине не существует и не возникнет возражений относительно положений тех или других статей Конституции и законов.

Указанное выше замечание Г.М. Лактионовой относительно «зарубежного влияния» мы можем считать примером издержек интернационализации и применимым преимущественно к тематике и выбору определяющих акцентов научных исследований гендерного вопроса в Украине. В концентрированном виде это влияние сказывается в акцентировании всего, что можно хотя бы косвенно отнести к «дискриминации женщин». Рамки статьи не дают возможности привести много примеров и сравнений книг и статей, содержащих в названии слово «гендерный». Ограничимся лишь указанием на то, что в книге «Гендерные стратегии устойчивого развития Украины» слово «дискриминация» встречается на каждой третьей странице (а вообще – 130 раз!).

Этот «западный» уклон, который мы считаем не столько неприменимым, сколько несправедливым относительно украинского народа и культуры в целом, можно объяснить именно «зарубежным влиянием» или, как минимум, некритическим заимствованием из публикаций на Западе образцов методов и результатов исследований. Даже в целом удачном докладе 2012 года такой уважаемой организации как ОЕСР чрезвычайно заметен акцент на равенстве прав обоих полов и ликвидации имеющихся разрывов в четырех полях – социальных норм и политики всех уровней, образования и воспитания, трудовой занятости и индивидуального предпринимательства [9]. Для содействия эффективному и быстрому устранению явлений женской дискриминации и других гендерных неравенств ОЕСР ввела общедоступный специализированный портал one-stop gender data portal www.oecd.org/gender.

Вполне возможно, что вследствие специфики своего появления доклад ОЕСР «Ликвидировать гендерный разрыв» не имел шансов стать ярким и всемирным футурологическим произведением, направленным на формирование прогнозов на 5-10-15 следующих лет не только для развитых государств, но и для всей планеты. Не претендуя на заполнение этого пробела, все же сделаем акцент на том, что в ближайшие годы с полной неизбежностью состоится глобальное распространение в ежедневном быту миллиардов устройств (3D-printers), способных изготовлять абсолютное большинство нужных для жизнедеятельности вещей – от детских игрушек и мелких сувениров до кухонных принадлежностей, одежды и даже мебели. Для темы нашей статьи особо важным является то обстоятельство, что появление в каждой семье репликаторов вместе с приобретением больших подобных устройств городскими или сельскими общинами (для изготовления очень объемных вещей) неизбежно и глубоко реформирует быт, все современное производство, рынок труда, часть транспорта и почти всю торговлю.

Движение к высшему гендерному равенству через тотальное распространение репликаторов может стать причиной массовой безработицы не только в Китае, этой современной «мастерской мира», но и в развитых государствах или в Украине. И это будет лишь дополнительным примером того, что каждая инновация антропогенного происхождения по обыкновению сопровождается не только положительными последствиями, но и неожидаемыми. Их просто нужно своевременно и предусмотрительно заметить и осуществить не слишком уж сложные и финансово затратные шаги для нормального жизнеобеспечения всего населения, поскольку в будущем даже меньшее количество занятых трудом вне семьи сможет производить больше продуктов высокого качества.

Наше изложение останется преимущественно историческим, если мы откажемся от анализа современности и ближайшего будущего, ограничившись упоминанием о перспективах 3D-принтеров (репликаторов). Важным современным примером мы считаем законодательно закрепленное в декабре 2013 года намерение Европарламента с 2015 года принудительно и быстро достичь гендерного равенства. К январю 2015-го участие женщин в советах директоров акционерных и других компаний должно достичь 30%, а через пять лет – уже 40% [4].

Несомненно: Западная Европа уже имеет большой опыт привлечения женщин к корпоративному и другому управлению, хотя его показатели пребывают в очень широких пределах – от 3-4% на Мальте и Кипре вплоть до 27% в Финляндии и 33% в Норвегии. Эта скандинавская страна первой в мире произвела постепенную «передачу власти» от мужской к женской половине своего населения путем законодательного квотирования. Но очевидная всем проблема состоит в том, что имеется немало людей, считающих квотирование совершенно неразумными действиями.

Во-первых, каждая компания, соглашаясь на 10% женщин в составе совета директоров, должна подготовиться к тому, что приблизительно на одну пятую уменьшится ее рыночная стоимость (из практики Запада). Во-вторых – инноваторы должны победить отчаянное сопротивление тех женщин-директоров, которые достигли своего положения в честном соревновании с мужчинами благодаря интеллекту и компетентности, а не биологической привлекательности и наличия комплекта из двух ХХ хромосом. В-третьих – наступило время по-научному уточнить полный состав современного европейского набора главных и второстепенных «полов» и обязательно определить для них соответствующие квоты (печально то, что еще недавно их было всего два, а в наши времена – чуть ли не десятки!). И четвертое – немного заглянуть в будущее и установить регулирование для тех случаев, когда претенденты на высшие посты ради выигрыша у конкурентов путем медицинского вмешательства почти мгновенно изменят пол без улучшения показателей своего собственного мозга.

Из приведенного и многих других казусов на планете следует однозначный вывод: даже в случае использования зарубежных средств на финансирование улучшения гендерной ситуации в Украине намного лучше не копировать практику и образцы спонсоров, а действовать.

В заключение дополним свой футурологический прогноз не технологическим, а политическим анализом. В его рамках напомним о том, что самые точные сведения о глубинных импульсах индивидуального и коллективного поведения групп существ из подвида Homo Sapiens Sapiens предоставляет не психология или социология, а этология (Evolutionary Psychology). Ее нобелевские лауреаты отмечают не только крайнее любопытство и творческие способности части представителей этого подвида (инноваторов и изобретателей), но и массовую соревновательность, испепеляющее желание «превзойти других во всем».

Политические катаклизмы последних нескольких лет наиболее полно можно объяснить проявлением среди руководителей стран-лидеров именно этой генетически унаследованной мужской тяги к соревновательности. Для обеспечения государственного успеха Новые времена возвысили точные науки и конструкторские усилия – область действий для мужчин, но не для женщин. Гендерный перевес мужчин аукнулся двумя мировыми и сотнями локальных войн и конфликтов. В данный момент мир оказался в точке бифуркации с двумя основными возможностями: 1) очередного сползания в привычную для мужчин атмосферу войны если не всех со всеми, то, как минимум, с «возможными противниками»; 2) практической реализации идеи устойчивого развития (sustainable development) человечества, инспирированной неотвратимыми глобальными экологическими угрозами.

В первом случае резко возрастет роль мужчин, военного и технического образования, ориентация точных наук на силовое противостояние на Земле и в Космосе. Гендерное неравновесие быстро возвратится если не на уровень ХIX века с его недопуском женщин в университеты, то в начало ХХ века, когда студентки наслаждались своей уникальностью и вниманием множества однокурсников.

Во втором случае планета сознательно изберет мудрое развитие во исполнение заветов В.И. Вернадского, продолжится и усилится лидерство наук о жизни и человеке, абсолютное большинство студентов будет получать профессию на факультетах великого множества гуманитарных наук. В этой большой сфере мышления и деятельности женщины будут не только востребованы во всем своем составе, но в целом и в частностях не будут уступать мужчинам. Позитивное и оправданное гендерное равенство наступит «само собой» и будет сохраняться в силу объективных обстоятельств, а не вследствие необходимости выполнения тех или других административных постановлений. В гендерной теме ученые приступят к исследованиям, ведущим к значительным позитивным последствиям и для общества в целом, и для каждой особи в отдельности.

Мы особо приветствуем тот факт, что высшее образование получит новый импульс к развитию через охват профессиональной подготовкой всей молодежи и предоставлением программ обучения или повышения квалификации всего активного населения.

программ обучения или повышения квалификации всего активного населения.

Источник: RELGA.RU

 

Литература 

1. Арендт Х. Истоки тоталитаризма / Пер. с англ. Борисовой И. В. и др.; послесл. Давыдова Ю. Н.; под ред. Ковалевой М. С., Носова Д. М.

— М.: ЦентрКом, 1996

2. Грабовська Т. О. Гендерна освіта: історичний аспект // Вища освіта України.  – 2006. — №3, додаток, Т.2. – С. 98-101
3. Енциклопедія освіти / Акад. пед. наук України, головний ред. В.Г. Кремень.  – К.: Юрінком Інтер, 2008. – 1040 с.
4. Заостревцев О. Феминизм: дискриминация в законе  ([URL]: http://newsland.com/news/detail/id/1296352/ 22-12-2013)
5. Образ человека в зеркале гуманизма: мыслители и педагоги эпохи Возрождения о формировании личности (XIV— XVII вв.) / Сост., вступ., статьи и коммент. Н.В. Ревякиной, О.Ф. Кудрявцева. — М: Изд-во УРАО, 1999. — 400 с.
6. Педагогічний словник / За редакцією дійсного члена АПН України Ярмаченка М.Д. — К.: Педагогічна Думка, 2001. – 516 с.
7. Педагогический энциклопедический словарь / Гл. ред. Б. М. Бим-Бад;  Редкол.: М. М. Безруких, В. А. Болотов, Л. С. Глебова и др. – М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. – 528 с.
8. Поттер В.Р. Биоэтика: мост в будущее/ Под ред. СВ. Вековшининой, В.Л. Кулиниченко. — Киев: 2002. — 216 с.
9. Closing the Gender Gap: Act Now (DOECD 2012. – 354 р. ([URL]: http://www.oecd.org/gender/ close-the-gender-gap-now_9789264179370-en)
10. Stoller R. Sex and Gender: On the Development of Masculinity and Femininity. –  New York, 1968.
11. The Oxford Companion to Philosophy / Edit. by T.Honderich. – Second Edition. – New York, Oxford University Press, 2005. – 1056 p.