Знойным летним днем на площади комплекса Академии наук собралось более тысячи человек, выстроившихся в очередь на несколько сотен метров. Подобное можно увидеть на каком-нибудь фестивале или выступлении популярного исполнителя. Но в этот раз столь огромное количество людей (среди которых явно преобладала молодежь) собралось, чтобы услышать лекцию прибывшего в столицу Джеймса Уотсона.
Джеймс Уотсон; Святослав Горбунов
Данное событие примечательно еще и тем, что на этот раз визит ученого был ознаменован возвращением нобелевскому лауреату его медали: как известно, он вынужден был продать ее в декабре 2014 года.
В толпе – разговоры о генетике, биологии, науке в целом. Очередь медленно перемещается в недра второго подъезда. Периодически собравшиеся выражают некоторое сомнение: попадут ли внутрь все желающие? Подозрения оказались не напрасны. Ввиду небольшой вместимости президентского зала РАН абсолютное большинство пришедших на встречу так и не смогло попасть внутрь. Места в зале закончились еще в 17:20 (начало лекции было запланировано на половину шестого), а длинная очередь лишь продолжала расти. Налицо очевидный и, увы, ожидаемый просчет организаторов. В итоге изначально «открытая» лекция на глазах и за очень короткое время переформатировалась в «закрытую». Тем не менее сам по себе интерес столь большого количества молодых людей к научной лекции не может не радовать человека, понимающего ценность научного знания для современного мира. По словам сотрудников пресс-службы организатора нынешнего визита, о приезде Уотсона стало известно менее чем за двое суток. Однако и такой небольшой срок позволил собрать больше тысячи желающих попасть на встречу. Всё это весьма и весьма напомнило предыдущий приезд Уотсона в Москву, вызвавший такой же неимоверный ажиотаж.
В своем вступительном слове Джеймс Уотсон поведал, что начал интересоваться идеей победы над онкологическими заболеваниями еще в девятнадцать лет. Сейчас ему уже 87, но он не оставляет работу, предпринимает всё новые попытки найти лекарство от рака и не теряет оптимизма. «Главное – это тяга к науке, к знаниям», – говорит ученый.
Зал оказывает лектору радушный прием. И вот знаменательное событие: к нобелевскому лауреату из рук президента РАН возвращается его награда, полученная более полувека назад. Многочисленные репортеры стремятся запечатлеть этот исторический миг. Затем следует короткое, но вдохновляющее выступление гостя:
«Впервые я заинтересовался вопросами изучения рака, когда младший брат моего отца услышал этот страшный диагноз. В то время я поступил в школу при Университете Индианы, где стал заниматься изучением вирусов. Меня интересовал вопрос: могут ли вирусы вызывать рак? Когда же я получил докторскую степень, то решил перейти от самих вирусов к их „сердцу“ – структуре ДНК. В то время, в первые 15 лет после открытия ДНК, мы работали над самыми основами вопроса, открыли связь ДНК с РНК и т. д. Но уже тогда я хотел двигаться дальше. Целью нашего направления в науке в целом и моей работы в частности был поиск химического способа найти гены, ответственные за возникновение рака. Нам нужно было понять: можно ли создать новый, гораздо более эффективный класс лекарственных препаратов? Мы хотели изучить всю ДНК человека и понять, какие именно изменения могли бы приводить к заболеванию.
В 1980 году ученые задались вопросом о секвенировании всего человеческого генома. С использованием технологий того времени для осуществления этого проекта потребовалось бы больше 3 млрд долларов и около 120 лет непрерывной работы. Мы собрали специальный комитет, чтобы проанализировать вопрос о целесообразности подобного предприятия – и получили одобрение. Я был назначен главой проекта, проработал над ним четыре года, после чего вынужден был уйти.
Впрочем, к тому времени у нас уже сформировалась сильная команда ученых, я был уверен, что задача может быть выполнена и без меня. Так что вместо изучения человеческого генома я решил играть в теннис, постепенно повышая свой уровень мастерства. Кстати, в теннис играю я до сих пор! И могу заметить, что занятия спортом снижают риск развития онкологических заболеваний на 30%.
Сегодня мы можем заниматься изучением человеческого генома на постоянной основе. Если в 2006 году стоимость расшифровки генетического кода одного человека составляла порядка 1 млн долларов, то сегодня современные технологии снизили ее до 1 тысячи. Именно поэтому мы предлагаем расшифровать геном всех людей, у которых был диагностирован рак, чтобы приблизиться к ответу на вопрос, что же его вызывает.
Однако мы опасаемся, что и это не поможет нам вылечить все виды рака: ведь свойства опухоли меняются вместе с развитием самой болезни. Пока мы можем немногое. Лекарства, эффективные на начальных стадиях заболевания, увы, не могут бороться с раком на терминальных. Поэтому сейчас самое главное – не постигать структуры ДНК, а изучить абсолютно все виды рака и озадачиться поиском действующих веществ для поздних стадий заболевания.
В настоящее время клинические испытания проходят сразу два препарата, использование которых может быть весьма и весьма перспективно. Самые серьезные надежды мы возлагаем на один из них, находящийся на третьей стадии испытаний. В его присутствии обычная химиотерапия становится более эффективной на поздних этапах болезни. Эти результаты очень обнадеживают меня. Быть может, в ближайшие пять лет мы найдем препарат, способный излечивать рак на финальных стадиях. Я не теряю надежды увидеть этот результат, хотя мне тогда и будет 93 года. Впрочем, в науке часто бывает так, что реальный срок, необходимый для открытия, оказывается раз в пять больше, чем прогнозируемый. Однако и это неплохо.
Когда в 1972 году президент Никсон заявил, что наука бросает вызов раку, мы думали, что нам хватит и 10 лет для победы, как для полета на Луну, но этого не произошло. Вспоминаю, как мы открывали структуру ДНК. Тогда я и Крик предполагали, что исследование займет месяц, но оно заняло полтора года. Мой совет молодым ученым: беритесь за тему, которую предполагаете освоить максимум за три года…
Вообще, проблема времени – большая проблема. В отличие от лунной программы, победа над раком так и не состоялась. И самое страшное при этом то, что существует возможность потерять веру среди научного сообщества в саму вероятность окончательного решения этой задачи.
Сегодня мы задаемся вопросом об изучении психических заболеваний с позиций генетики, но эта тема оказывается еще более сложной, нежели рак. Сейчас мне было бы интересно заниматься генетикой мозга и поведения. Это очень перспективная тема для молодых ученых и прекрасная база для новых свершений.
В заключение я хотел бы поблагодарить всех российских ученых, с которыми сотрудничал или сотрудничаю. Я приветствую наше взаимодействие и очень надеюсь, что оно продолжится».
Отвечая на вопросы из зала, Джеймс Уотсон уточнил, что для дальнейшей борьбы с раком важно найти идеальную комбинацию препаратов. Причем на последних стадиях надо сконцентрировать внимание на внедрении нового препарата, который снижал бы необходимую для лечения степень воздействия химиотерапии. Зачастую на поздних стадиях химиотерапия наносит большой удар по больному. Кроме того, важно заняться профилактикой.
Отвечая на вопрос о своей книге «Избегайте занудства» (Avoid Boring People), нобелевский лауреат отметил: «Вероятно, мы никогда не найдем лекарства от скуки. Но мы можем стать лучшими студентами и преподавателями».
«Признаюсь, в бытность студентом я всегда прогуливал скучные лекции. В этой книге я даю некоторые советы сегодняшним учащимся», – сказал Уотсон.
И еще несколько высказываний от знаменитого ученого: «Очень плохо быть самым умным в своей среде. Наоборот, хорошо, когда в окружении есть куда более мудрые и знающие люди; это заставляет нас самих развиваться, так же развивается и наш мир».
«Что касается будущих исследований в области работы мозга, то надо сказать, что они, пожалуй, наиболее трудные. Ведь мы не знаем языка мозга, не знаем, как устроена наша память. Великие ученые ставят перед собой великие вопросы. Быть может, мы раскроем эти тайны в следующем году, но не исключено, что лишь в следующем веке. Что же касается нас с Криком, то мы просто родились в удачное для исследования нашего вопроса время».
«Я против законов и регламентов, замедляющих прогресс, – так ответил знаменитый ученый на вопрос об ограничениях на научные исследования в области генной инженерии. – Главное, на что мы должны опираться, – это безопасность, а барьеры замедляют движение науки вперед».
На шутливый вопрос, не собирается ли знаменитый ученый вновь продать свою медаль, Уотсон ответил, что теперь это невозможно, поскольку поставило бы в неловкое положение и его самого, и господина Усманова, благодаря которому награда вернулась к владельцу.
Источник: Газета «Троицкий вариант»