Активность Русской православной церкви, все более заметная в последнее время как в политике, так и в публичной сфере, вызывает неоднозначную реакцию в обществе. Такие события, как принятие закона о защите чувств верующих, строительство новых церквей, передача музеев в собственность церкви, не только становятся предметом бурных общественных дискуссий, но и способствуют формированию локального гражданского протеста. В то же время деятельность Московского Патриархата по усилению своего влияния в сфере образования в последние годы не вызывает заметной общественной реакции, а клерикализация образования не воспринимается как реальная угроза.
Анна Александровна Ожиганова (р. 1969) – антрополог,
научный сотрудник Института этнологии и антропологии
Российской академии наук.
Между тем мы становимся свидетелями нового этапа борьбы за светскую школу. Вновь поднят вопрос о расширении преподавания предметов, связанных с религией. В ходе дискуссии, проведенной на телеканале «Культура» в декабре 2014 года, глава патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, влиятельный московский священник, протоиерей Дмитрий Смирнов, заявил, что «изучение религии должно стать главным предметом, стержнем всей школьной программы»[1]. В мае 2015 года комиссия по развитию науки и образования Общественной палаты РФ предложила включить в школьную программу предмет «Нравственные основы семейной жизни» (инициатива принадлежит члену комиссии, митрополиту Игнатию (Пологрудову))[2]. В ряде регионов этот предмет уже преподается в 10–11 классах по учебнику, подготовленному екатеринбургским священником, руководителем Центра защиты материнства «Колыбель», иереем Дмитрием Моисеевым, и православным психологом, автором ряда популярных статей и радиопередач, посвященных вопросам материнства, семьи и воспитания детей, монахиней Ниной (Крыгиной).
Концепция религиозного образования
В принятом в 2000 году на Архиерейском Соборе РПЦ документе «Основы социальной концепции Русской православной церкви» содержится положение об «устранении последствий атеистического контроля над системой государственного образования». В этой связи, говорится в документе, церковь должна стать полноправным участником школьного образовательного процесса, более того, «желательно, чтобы вся система образования была построена на религиозных началах и основана на христианских ценностях»[3]. ПредседательСинодального отдела религиозного образования и катехизации, епископ Зарайский Меркурий (Иванов)[4], в своем докладе «Перспективы развития опыта преподавания Основ православной культуры», прочитанном на Архиерейском совещании 16 июля 2010 года, выступил с идеей создания непрерывного православного образования от детского сада до высшей школы[5]. Это предложение определило дальнейшую повестку Московского Патриархата в сфере образования.
Пока наиболее важным результатом усилий РПЦ в этом направлении стало включение в 2012 году в школьную программу предмета «Основы религиозных культур и светской этики» (ОРКСЭ) в качестве федерального образовательного компонента. Этот курс состоит из шести модулей: «Основы православной культуры», «Основы исламской культуры», «Основы буддийской культуры», «Основы иудейской культуры», «Основы мировых религиозных культур» и «Основы светской этики». В соответствии с регламентом, разработанным Министерством образования, родители должны выбрать один из модулей, а школа в свою очередь обязана предоставить каждому ученику возможность посещать занятия по выбранному курсу, даже если на него записался лишь один человек. Школьники изучают ОРКСЭ в четвертом классе один час в неделю, оценки по этому предмету не выставляются.
До официального введения в масштабах всей страны ОРКСЭ в течение двух лет преподавался в 19 регионах в рамках эксперимента. Тем не менее практика преподавания до сих пор плохо отработана и проходит с многочисленными нарушениями регламента. Свобода выбора модуля на практике не обеспечивается. Зачастую администрации школ делают выбор за родителей и ставят их перед свершившимся фактом, заявляя о невозможности организовать преподавание разных модулей в одном классе. Представители епархий оказывают давление на региональные отделения Министерства образования и школьные администрации. Если учителя, следуя регламенту, предоставляют родителям право выбора модуля, их могут обвинить в противодействии изучению православия и «подрыве духовно-нравственного воспитания школьников», как это произошло в городе Хвалынске Саратовской области. Представителей епархии возмутила незначительная с их точки зрения доля учеников, отдавших предпочтение модулю «Основы православной культуры», и они добились увольнения директора, а затем и завуча неблагонадежной школы[6].
Однако было бы неверно полагать, что введение ОРКСЭ – это всего лишь пример плохого исполнения хорошей идеи, и, соответственно, надеяться, что со временем основные проблемы будут решены. Министерство образования, ссылаясь на международную практику школьного религиозного образования, преподносит этот проект как свидетельство модернизации школы, направленную на реализацию свободы совести и свободы вероисповедания.
На самом деле изучение религии в российской школе кардинальным образом отличается от аналогичных европейских проектов. В соответствии с Концепцией религиозного образования под названием «Толедские руководящие принципы преподавания религии и убеждений в государственных школах», принятой в большинстве стран Евросоюза, изучение религии должно основываться на приверженности концепции прав человека. Программа курса должна быть объективной и беспристрастной, формироваться на основе современного понимания религиозности, охватывать не только религии, но также верования и убеждения, быть «чуткой к локальным проявлениям религиозного и секулярного плюрализма»[7]. За последние годы в области школьного религиозного образования произошли значительные изменения: большое внимание уделяется актуальным вопросам растущего религиозного разнообразия и межконфессионального взаимодействия, проблеме внеконфессиональной религиозности, а также трансформации религиозных институтов в условиях секулярного общества[8]. Даже в таких странах, как Великобритания и Греция, где обучение религии традиционно включено в школьную программу, началась дискуссия о необходимости трансформации вероучительного предмета в религиоведческий.
В соответствии с Конституцией и законом «Об образовании» Россия является светским государством, гарантирующим светский характер образования. В то же время ключевой задачей современной государственной политики провозглашается так называемое «духовно-нравственное воспитание» молодежи[9]. В новых государственных образовательных стандартах отмечается, что воспитание должно опираться на «базовые национальные ценности»: православие («православие объединяло русских людей в единый народ»), имперский идеал («человек государственный, слуга царю и Отечеству») и, наконец, советский патриотизм («героическое служение, вплоть до самопожертвования, во имя будущего своей страны и своего народа, пренебрежение материальным во имя идеального»)[10]. Школа должна обеспечить «формирование российской гражданской идентичности обучающихся», «культивировать чувство гордости за свою страну, народ, историю».
Таким образом, главной задачей «духовно-нравственного воспитания» выступает конструирование русской православной идентичности, в которой «традиционные религии» – ислам, иудаизм и буддизм – выступают в качестве локальных вариантов русской (или евразийской) империалистической концепции, в то время как для других религий места в принципе не предусмотрено[11].
Так называемая модернизация образования в конечном счете сводится к религиозному воспитанию и архаическим воспитательным моделям. Если в официальных документах подчеркивается исключительно светский характер ОРКСЭ, то в методических материалах содержатся недвусмысленные указания на их истинные цели. Так, одно из пособий для учителей начинается со следующего пассажа: «Эта книга являет собой важный поворот в жизни российской школы и содержания образования. Религия и религиозные организации возвращаются в публичную жизнь»[12]. Риторика чиновников Министерства образования и методистов, разрабатывающих концепцию преподавания школьного курса религии, не оставляет сомнений, что речь идет о конструировании новой государственной идеологии.
История введения уроков религии в школьную программу
Первоначально планировалось знакомить школьников лишь с основами православия. Патриарх Алексий II еще в 1999 году заявил о необходимости изучения православной культуры в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Вскоре был создан Координационный совет по взаимодействию Министерства образования и Русской православной церкви, подготовивший к 2002 году примерную программу предмета «Православная культура»[13]. К 2006 году под разными названиями – «Основы и ценности православия» (Белгород), «Основы православной культуры» (Курск), факультатив по «Закону Божьему» (Воронеж), «Основы православной культуры и нравственности» (Новосибирск), «История Церкви» (Ростов-на-Дону) – этот курс уже преподавался в более чем 11 тысячах общеобразовательных школ, причем в Белгородской, Калужской, Смоленской и Брянской областях – в качестве обязательного предмета[14]. Впоследствии для создания, по выражению Абдусалама Гусейнова, «иллюзии политкорректности» было решено добавить опционные модули по так называемым традиционным религиям России и «светские» модули «Основы светской этики» и «Основы мировых религиозных культур».
Эта ситуация отражает установившееся на тот момент status quo между светским обществом и амбициями РПЦ. Бурные дебаты, развернувшиеся в 2006–2009 годах относительно введения религии в школьную программу, постепенно затихли, уроки ОРКСЭ стали частью школьной рутины. Многие родители полагают, что один урок в неделю не нанесет большого вреда их детям, и называют ОРКСЭ «очередной школьной глупостью»[15].
Тем не менее официальные данные по выбору модуля показывают, что общественное сопротивление принимает форму отказа от изучения «Основ православной культуры» в пользу «светских» модулей. В 2014–2015 учебном году «Основы православной культуры» изучали 33% 4-классников, тогда как «Основы светской этики» выбрали 45%, а «Основы мировых религиозных культур» 18% учащихся[16]. С начала введения ОРКСЭ эти данные остаются практически неизменными из года в год[17].
Стоит обратить внимание также на относительно небольшое число учеников, выбравших модули других традиционных религий. «Основы исламской культуры» изучают всего 4% 4-классников, причем почти половину из них составляют школьники Чеченской республики, «Основы буддийской культуры» – 0,4% (всего 5458 человек), «Основы иудейской культуры» – 0,02% (всего 357 человек, из них 132 – в Москве). Приведенные цифры несопоставимы с реальной численностью представителей этих конфессий в Российской Федерации. Кроме того, они наглядно демонстрируют, что принцип свободного выбора модуля вне зависимости от конфессиональной принадлежности, декларируемый Министерством образования, на деле не соблюдается.
Выбор модуля зависит не столько от религиозных традиций того или иного региона, сколько от решения региональной администрации. В Белгородской, Рязанской, Тамбовской, Ростовской областях число выбравших «Основы православной культуры» составляет 80–90%. В то же время в Кабардино-Балкарии никто не изучает ни православия, ни ислама. В Бурятии 4% учеников выбрали «Основы православной культуры», 5% – «Основы буддийской культуры»; в Башкирии православие изучают всего 0,7%, а ислам – 3,6% школьников. Руководство Татарстана приняло политическое решение об отказе от преподавания «религиозных» модулей в пользу «светских»: в школах республики не изучают ни православия, ни ислама. Отвергая все обвинения со стороны РПЦ и лично патриарха, республиканские чиновники отмечают, что население, понимая важность вопроса, выступает против деления детей по конфессиональной принадлежности: «Мы не скрываем свои позиции о том, что интегрированный курс наиболее рационален, толерантно направлен»[18].
Синодальный отдел религиозного образования проводит постоянный мониторинг выбора курса «Основы православной культуры» и призывает епархии к активной работе с региональными управлениями образования, администрациями школ и родительскими сообществами:
«Взаимодействовать с родителями нужно не только на родительских собраниях в школах, один, два или пусть даже пять раз в год, как об этот отрапортовали 85% епархий. Взаимодействие с родителями должно быть постоянным, непрерывным и многоплановым»[19].
В Карелии благодаря усилиям епархии число школьников, изучающих «Основы православной культуры», увеличилось с 7% до 11% («Основы светской этики» выбрали 67%, а «Основы мировых религиозных культур» – 22% учеников»)[20].
В ряде регионов в течение нескольких лет существует практика преподавания православия во всех классах в форме спецкурсов. В 2015 году проект расширения ОРКСЭ на другие классы начинал приобретать реальные очертания в масштабах всей страны. Патриарх Кирилл поднял эту тему на XXIII Рождественских чтениях и направил соответствующий запрос в Министерство образования. Официальный ответ министерства был озвучен лишь в апреле: Дмитрий Ливанов категорически не рекомендовал расширение курса и сообщил, что этот вопрос может быть рассмотрен лишь через некоторое время, после тщательного анализа результатов мониторинга. Тем не менее в мае Министерство образования опубликовало информационное письмо, разрешающее школьной администрации продолжить преподавание религии в других классах[21].
Московская Патриархия не намерена отступать от своего плана по расширению курса. 16 ноября 2015 года на очередном заседании рабочей группы Министерства образования и Синодального отдела религиозного образования и катехизации митрополит Меркурий (Иванов) вновь предложил рассмотреть возможность включения в программу всех классов средней школы курса «Основы духовно-нравственной культуры народов России» и провести его апробацию в Ростовской области[22].
Анализ учебников
Утвержденный Министерством образования Федеральный перечень школьных учебников включает учебные комплексы по ОРКСЭ семи издательств. Большинство школ (83,5%) занимаются по учебникам издательства «Просвещение», всего 9% – по учебникам издательства «Дрофа», и около 6% используют учебники других издательств.
В перечне вновь оказались одиозные учебники по «Основам православной культуры» Людмилы Шевченко и Аллы Бородиной. Первые версии этих учебников, вышедшие еще в 2002 году, получили негативную оценку со стороны экспертного сообщества, увидевшего в них угрозу принципу светскости образования, воинственную антинаучность, националистические и ксенофобские идеи. Так, Людмила Шевченко считает главной задачей своего курса «воспитание школьников как благочестивых граждан, обладающих добродетелями в православном понимании»[23]. Бородина заявляет, что православие выступает «культурообразующей» религией России[24]. Оба автора проводят идею доминирования русской православной культуры, подтасовывают исторические и этнографические факты для подтверждения идеи изначальности «русского православного этноса». Как отмечал Николай Митрохин в своем докладе «Клерикализация образования в России» относительно учебников Бородиной:
«Необходимо обратить особое внимание на “связанность” этнической и конфессиональной идентификаций, подчеркнуть, что эта предполагаемая “связанность” делает религиозную идентичность элементом национальной, а связанные с религией идеологемы – частью этно-национализма»[25].
Тем не менее эти учебные комплексы, рассчитанные на 11-летнее обучение, продолжают издаваться большими тиражами. Издательский проект Бородиной имеет поддержку со стороны РПЦ: издание начало осуществляться по благословению патриарха Алексия II, в настоящее время ему покровительствует протоиерей Александр Шаргунов.
Все авторы настаивают на том, что ОРКСЭ – это исключительно светский, культурологический предмет. При этом «культурологический подход» противопоставляется религиоведению как «атеистической» дисциплине. Так, Бородина заявляет, что преподавание религиоведения вступает в противоречие с Конституцией РФ и законом «Об образовании», оскорбляет чувства верующих, а также не способствует успешной социализации[26]. Анализ такого документа, как «Основы социальной концепции РПЦ», а также высказываний представителей церкви подтверждает, что понятие «религиозная культура» не случайно легло в основу концепции ОРКСЭ, поскольку они возводят словоcultura («возделывание», «воспитание», «образование») к слову cultus(«почитание», «поклонение», «культ»). На этой, мягко говоря, спорной этимологии основывается тезис о религиозной основе любой культуры.
Еще в 2010 году всем шести учебникам курса «Основы религиозных культур и светской этики», вышедшим в издательстве «Просвещение», эксперты Российской академии наук дали однозначно негативную оценку[27], однако они продолжают переиздаваться практически без изменений. Эти учебники стали буквальным воплощением идей, сформулированных в «Концепции духовно-нравственного воспитания и развития личности гражданина России в сфере общего образования». Согласно этой концепции, воспитание должно опираться на «базовые традиционные ценности»: патриотизм, гражданство, семья, труд, традиционные российские религии. Указанные традиционные ценности нашли отражение в тематическом плане, едином для всех учебников серии.
Самый известный учебник серии – это, безусловно, «Основы православной культуры» протодиакона Андрея Кураева. Являясь представителем церкви, автор не скрывает своей миссионерской цели. Учебник содержит образцы религиозной практики, молитвы, примеры иконопочитания. Тем не менее многим учителям и родителям, в том числе не православным, он нравится, так как написан «живым, понятным для детей языком».
Учебник «Основы светской этики»[28] являет собой пример этатистской идеологии, что подтверждается практикой преподавания: по рассказам родителей, первый урок курса посвящается рассказу о заслугах Владимира Путина на посту президента.
Учебники издательства «Дрофа» были написаны уже с учетом разгромных экспертных оценок учебников предыдущих серий и представляют по сравнению с ними большой шаг вперед. Интересным решением является диалогическая форма изложения. Школьник Игорь и его сестра, студентка Юля, обсуждают вопросы этики; пастушок Ваня и старец Василий родом из XIX века рассуждают о спасении души и традиции прощения в православии; бабушка Рабия знакомит своих внуков Ильяса и Камиллу с мусульманскими обычаями. Самые неожиданные собеседники – индийский мальчик Ананда и его друг слоненок Падма из учебника по основам буддизма. Оригинальной идеей стало введение так называемых «не совсем обычных уроков»: например, суд над Сократом, виртуальная экскурсия в православный храм, путешествие в Иерусалим.
Однако во всех учебниках серии заметно стремление авторов обойти потенциально острые вопросы. Так, учебник «Основы исламской культуры», по словам одного из экспертов, «принудительно толерантен»[29]. Авторы предостерегают от неверного понимания слова «джихад» и объясняют, что на самом деле «джихад – это стремление сделать что-то доброе, полезное и нужное для других людей, например: помочь маме – сходить в магазин или присмотреть за малышами»[30].
Татьяна Шапошникова, редактор серии учебников издательства «Дрофа», убеждена, что создает российский вариант «настоящего мультикультурного образования». На самом деле, вписанные в Концепцию, эти учебники, так же, как и все другие, конструируют некую искусственную русско-православную имперскую идентичность. Не случайно в качестве главных героев в учебнике по православной культуре выведены персонажи Древней Руси.
Общественное мнение: родители и учителя
Весной 2015 года я провела небольшой опрос среди учителей московских школ, которым в следующем учебном году впервые предстояло вести уроки ОРКСЭ (50 респондентов), а также – среди родителей их учеников (92 респондента). Уроки ОРКСЭ ведут, как правило, учителя начальной школы, не обладающие для этого ни достаточными знаниями, ни мотивацией для их получения. Введение курса ОРКСЭ проходит в условиях непрерывной реформы средней школы и постоянно возрастающего бюрократического давления на учителей. Многие из них опасаются, что не готовы к преподаванию этого предмета, ожидают возникновения конфликтов – прежде всего с родителями своих учеников, но также и с администрацией школы.
Министерство образования приняло ряд мер по регулированию преподавания ОРКСЭ, в частности обязало всех учителей пройти обучение на специальных курсах, организованных Академией повышения квалификации учителей и некоторыми другими институтами. Однако во многих школах существует неофициальная практика отправлять учителей на курсы, специально открытые с этой целью при монастырях. Из 50 учителей, участвовавших в опросе, пятеро уже прошли обучение в Николо-Перервинском и Новоспасском монастырях, еще шесть человек планировали сделать это в ближайшее время.
Введение уроков религии в средней школе затрагивает практически каждого. Родители оказались в ситуации, когда им необходимо ответить на вопрос, как они относятся к этим урокам, хотят ли они, чтобы их детей знакомили с религией в школе и каким именно образом, по их мнению, это должно происходить. Тем не менее в настоящее время лишь очень немногие сформировали собственную позицию по этому вопросу. Большинство опрошенных родителей продемонстрировали высокую степень лояльности введению курса ОРКСЭ. Они считают, что современному человеку необходимы знания о религии (лишь один человек высказал противоположную точку зрения), и убеждены, что эти уроки будут интересны их детям. Более половины согласны с тем, что курс изучения религии может быть продолжен в старших классах.
Большинство учителей, принявших участие в опросе, также продемонстрировали высокую степень лояльности введению ОРКСЭ. Они согласны, что современный человек нуждается в знании о религии. Подавляющее большинство считают, что изучение религии лучше всего начинать в 4 классе и что курс ОРКСЭ будет интересен для четвероклассников. Учителя подтвердили, что школьный курс религии должен давать объективную информацию о вероучении, истории, социальной роли разных религий, то есть быть религиоведческим, а не теологическим. Почти две трети учителей высказались в пользу изучения «Основ светской этики» и «Основ мировых религиозных культур», что соотносится с данными о выборе модулей в среднем по стране.
В то же время две трети опрошенных, как из числа учителей, так и родителей, считают, что этот курс должен быть факультативным, а не обязательным, как сейчас. Эти данные коррелируют с результатами социологического опроса, проведенного в 2013 году Аналитическим центром Юрия Левады: 75% опрошенных полагали, что предметы, связанные с религией, должны быть добровольными, по желанию родителей учеников, лишь 20% высказались за то, чтобы изучение религии в школе было обязательным для всех[31].
Неожиданными оказались ответы на вопрос относительно разделения учеников на группы по религиозному признаку при изучении ОРКСЭ: больше половины опрошенных поддержали идею разделения класса. Оказалось, что, в отличие от экспертов[32], учителя не рассматривают эту практику как нарушение Конституции. Они убеждены, что курс ОРКСЭ является «культурологическим» и, поскольку школы должны обеспечить выбор модуля, разделение учеников представляется им совершенно необходимым.
Разговор на разных языках
Мы видим, что в настоящее время общественного консенсуса по вопросу преподавания религии в школе не существует. Проблема состоит не в наличии различных мнений относительного того, надо ли включать религиозные предметы в школьную программу, а в том, что в большинстве случаев эти суждения сами по себе противоречивы и не отрефлексированы, поскольку в значительной степени созданы пропагандой. Люди говорят на разных языках и не желают слышать друг друга.
С целью избежать возможных обвинений в нарушении Конституции и закона «Об образовании», гарантирующих светскость учебного процесса, введение ОРКСЭ оправдывается преимуществами мультикультурного воспитания. Однако на самом деле этот предмет являет собой пример очевидной индоктринации и пропаганды консервативных ценностей: этатистской версии патриотизма, формальной набожности, приверженности «традиционной» семье и так далее.
Впрочем, представители РПЦ неоднократно выступали с предложением пересмотра Конституции. В очередной раз это предложение прозвучало на совместном заседании Совета Федерации и Государственной Думы по вопросам противодействия терроризму 20 ноября 2015 года. Глава Синодального отдела внешних церковных связей, митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), заявил, что «пора, наконец, отказаться от такого понимания отделения церкви от государства, а школы от церкви, которое предполагает, что религия не должна напрямую присутствовать в светском образовательном пространстве»[33]. Посредством этой риторики преподавание религии становится вопросом национальной безопасности, действенной мерой по профилактике международного терроризма.
Апологеты православного образования ссылаются на данные социологических опросов, в соответствии с которыми чуть ли не 84% процента населения страны является православным. Однако хорошо известно, что скрывается за этой статистикой. Число верующих остается практически неизменным с начала 1990-х годов и составляет около 3%[34]. Около трети респондентов, называющих себя православными, не верят в бога, еще для двух третей вера не играет значительной роли в жизни[35]. Данные о православном большинстве говорят лишь о том, что православие по преимуществу выполняет функцию символического и – в значительно меньшей степени – ценностно-нормативного признака этнического сознания. Как отмечает Александр Агаджанян, православие в России превращается в культурно-религиозную идентичность и является в значительной мере мифологемой, возникшей в ответ на потребность в новой идентичности[36].
Борис Дубин указывает на корреляцию между массовым обращением к православию и пиететом по отношению к власти и авторитету. Власть использует православие как символ национального единства, в то время как церковь превратилась в «образ единства без реального единения»[37]. Граждане страны разделены на два лагеря: тех, кто безоговорочно поддерживает деятельность РПЦ, и тех, кто тем или иным способом выступает против. Однако это разделение осуществляется не по принципу веры или неверия, но по принципу лояльности или оппозиционности существующему политическому режиму. Можно привести множество примеров, когда православные верующие выступают против строительства новых храмов, введения обязательных уроков религии в школе и других инициатив церкви.
По мнению Николая Митрохина, РПЦ со своей правоконсервативной платформой – антилиберализмом, антизападничеством, ксенофобией, этатизмом и авторитаризмом – приобретает все более очевидные черты политической партии[38]. Это новое политическое православие действует в тесной связке с государственной властью, но обладает также собственной политической повесткой.
В этой ситуации опасность уроков религии заключается не столько в клерикализации образования, сколько в угрозе превращения школы в механизм трансляции новой государственной идеологии «без идеи», апеллирующей к мифологеме традиционных духовных ценностей. Поскольку залогом успешного распространения этой идеологии является отсутствие критического, рационализирующего взгляда, задачей школы становится воспитание «нового православного» – не способного к рефлексии, лояльного по отношению к власти. В контексте этой воспитательной парадигмы можно рассматривать заявление автора упоминавшегося выше популярного учебника Андрея Кураева о том, что детям нельзя говорить о «терпимости», «открытости», «диалоге культур», поскольку в обществе никакого диалога нет и быть не может, поскольку существует социальное неравенство, и именно эту идею – неравенства и иерархичности – должна «прививать» школа[39].
Несмотря на все усилия церкви, проект введения уроков религии представляется совершенно нежизнеспособным. Дальнейшее давление РПЦ на Министерство образования с целью реализации своей программы религиозного воспитания неизбежно вызовет общественный протест, еще более решительный, чем накануне официального введения ОРКСЭ. В настоящее время большая часть активистов, выступающих против растущего влияния церкви, стоит на позициях секуляризма (например, фонд «Здравомыслие»). Однако группы воинствующих атеистов все громче заявляют о себе: они участвовали с антицерковными лозунгами в массовых протестах 2011–2012 годов, активно присоединяются к акциям противодействия строительству храмов. Этот кризис, грозящий перейти в конфликт, демонстрирует, что перспектива формирования в России настоящего демократического секулярного государства, в котором в равной мере уважаются религиозная свобода для всех верующих и свобода от религии для неверующих, еще более далека, чем десять–двадцать лет назад.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект № 16-06-00282 а.
Источник: журнал «Интелрос»
[1] Основы православной культуры – в светскую школу? // Телеканал «Культура». 2014. 23 декабря (http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/20905/episode_id/1152662/video_i…).
[2] Митрополит Игнатий. Воспитание должно быть основано на традиционных ценностях (www.oprf.ru/ru/press/news/2015/newsitem/29488).
[3] Основы социальной концепции Русской православной церкви. М.: Издательский совет Московского Патриархата, 2001. С. 329–410.
[4] Возведен в сан митрополита в 2011 году.
[5] Доклад епископа Зарайского Меркурия на Архиерейском совещании 16 июля 2010 года «Перспективы развития опыта преподавания Основ православной культуры» // Время и вера. 2010. 16 июля. (www.verav.ru/common/mpublic.php?num=707).
[6] Школа и РПЦ // Радио Свобода. 2015. 4 апреля (www.svoboda.mobi/a/26937031.html); Патриотизм по-хвалынски // Радио Свобода. 2015. 21 апреля (www.svoboda.mobi/a/26970006.html).
[7] Toledo Guiding Principles on Teaching about Religions and Beliefs in Public Schools (www.osce.org/odihr/29154?download=true).
[8] Beaman L.G., Van Aragon L. (Eds.). Whose Religion? Issues in Religion and Education. International Studies in Religion and Society. Leiden; Boston: Brill, 2015.
[9] Концепция духовно-нравственного воспитания и развития личности гражданина России в сфере общего образования / Под ред. А.Я Данилюка, А.М. Кондакова, В.А. Тишкова. М.: Просвещение, 2009. С. 17.
[10] Там же. С. 12–13.
[11] Концепция четырех «традиционных религий» восходит к закону «О свободе совести и религиозных организациях» (1997).
[12] Основы духовно-нравственной культуры народов России. Основы религиозных культур и светской этики. Книга для учителя. 4–5 классы: справ. материалы для общеобразоват. организаций / Под ред. В.А. Тишкова, Т.Д. Шапошниковой. М.: Просвещение. 2013. С. 3.
[13] Митрохин Н.А. Клерикализация образования в России. М., 2004 (http://libelli.ru/works/n_mitr.htm).
[14] Православная культура преподается более чем в 11 тыс. школ России // Интерфакс-религии. 2006. 27 декабря (www.interfax-religion.ru/?act=news&div=15872).
[15] Полевые материалы автора. Интервью с родителями четвероклассников. Москва, 2013–2014 годы.
[16] О результатах мониторинга и проведения координационных работ по реализации курса ОРКСЭ в 85 субъектах Российской Федерации в 2014 году(www.orkce.org/sites/default/files/file/mntrng2014.pdf).
[17] Сведения о выборе модулей учащимися 4-х классов в 2012–2013 учебном году (www.orkce.org/sites/default/files/file/mntrng2013_p1.pdf); Сведения о выборе модулей учащимися 4-х классов в 2013 учебном году (на 1 ноября 2013 года)(www.orkce.org/sites/default/files/file/pril1_itg13-14.pdf).
[18] Антонов К. Татарстану указали на религиозный курс // Коммерсантъ (Казань). 2015. 28 января (www.kommersant.ru/doc/2655327).
[19] Диакон Георгий Юренко. Взаимодействие церковных институтов с родительским сообществом в рамках преподавания основ православной культуры. Опыт регионов // Внедрение комплексного учебного курса ОРКСЭ в образовательных учреждениях в 2014–2015 году. Проблемы, решения и перспективы. Материалы научно-практической конференции. 6–8 июня 2015.М., 2015. С. 58.
[20] Васильева Н.В. Взаимодействие с религиозными организациями в рамках введения и реализации комплексного учебного курса ОРКСЭ // Внедрение комплексного учебного курса ОРКСЭ в образовательных учреждениях в 2014–2015 году… С. 36.
[21] Письмо Минобрнауки России от 25.05.2015 г. № 08–761 «Об изучении предметных областей: “Основы религиозных культур и светской этики” и “Основы духовно-нравственной культуры народов России”»(https://pravobraz.ru/pismo-minobrnauki-rossii-ot-25-05-2015-g-08-761-ob-…).
[22] См.: www.patriarchia.ru/db/text/4273911.html.
[23] Шевченко Л.Л. Православная культура. Экспериментальное учебное пособие для начальных классов общеобразовательных школ, лицеев, гимназий. 2-й год обучения. М.: Центр поддержки культурно-исторических традиций Отечества, 2004.
[24] Бородина А.В. Основы православной культуры. Православие – культурообразующая религия России. Учебное пособие для учащихся 4 класса.М., 2004.
[25] Митрохин Н.А. Клерикализация образования в России…
[26] Бородина А.В. Основы православной культуры. Мир вокруг и внутри нас. 2 класс. Пособие для учителей. М.: Экзамен, 2010. С. 5.
[27] Смирнов А.В. Учебник нужен, но его придется переписать с нуля(http://iph.ras.ru/s_0.htm).
[28] Экспертное сообщество неоднократно выражало протест относительно самого выражения «светская этика». Директор Института философии Абдусалам Гусейнов говорил о недопустимости употребления этого термина в качестве названия предмета, поскольку он не принят в современной философской литературе, за ним не стоит никакой историко-философской традиции.
[29] Мальцев В. Ислам со стороны // НГ-Религии. 2012. 5 сентября (www.ng.ru/ng_religii/2012-09-05/7_islam.html).
[30] Основы религиозных культур и светской этики. Основы исламской культуры. Учебник для общеобразоват. учреждений. 4 класс / Под ред. Т.Д. Шапошниковой. М.: Дрофа, 2012. С. 132–133.
[31] Дубин Б. Вера большинства // Монтаж и демонтаж секулярного мира / Под ред. А. Малашенко, С. Филатова. М.: РОССПЭН, 2014. С. 200.
[32] Например, Абдусалам Гусейнов отметил, что «деление учеников на верующих и неверующих – это дикость, такая же, как если бы мы стали делить их по политическим симпатиям или по национальному признаку»: Черняев А.Мораль не выбирают. Интервью с директором ИФ РАН А. Гусейновым // НГ-Религии. 2012. 20 июня (www.ng.ru/ng_religii/2012-06-20/1_moral.html).
[33] Выступление председателя ОВЦС, митрополита Волоколамского Илариона, на объединенном заседании Совета Федерации и Государственной Думы 20 ноября 2015 года (www.patriarchia.ru/db/text/4276260.html).
[34] Митрохин Н., Сибирева О. «Не бойся, малое стадо!»: Об оценке численности православных верующих на материале полевых исследований в Рязанской области // Неприкосновенный запас. 2007. № 1(51). С. 243–258; Зоркая Н. Православие в безрелигиозном обществе // Вестник общественного мнения. 2009. № 2(100). С. 65–84; Митрохин Н. Социология «бескорыстных мечтателей», или Как все-таки считать количество православных. Рецензия на книгу В. Чесноковой «Тесным путем: Процесс воцерковления населения России в конце ХХ века» // Неприкосновенный запас. 2007. № 1(51). С. 276–284.
[35] Дубин Б. Указ. соч. С. 187–188.
[36] Агаджанян А. Религиозный плюрализм и национальная идентичность в России // Международный журнал по мультикультурным обществам. 2000. Вып. 2. № 2. С. 18.
[37] Дубин Б. Указ. соч. С. 188.
[38] Митрохин Н. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 236.
[39] Кураев А. Школьное богословие(http://azbyka.ru/tserkov/lyubov_i_semya/vera_i_deti/kuraev_shkolnoe_bogo…).