Странную заметил закономерность: чем спокойнее жизнь, тем больше витает в обществе любовь к Советской власти. Какими сложными фрейдовскими законами это объяснить, не знаю, однако закономерность ощущаю.
Андрей Максимов (писатель, телеведущий)
Причем ощущение такое, что у поющих «осанну» Советской власти память отшибает. Тут участвую я в ток-шоу, и один коллега говорит: мол, в 70-е годы в СССР жили не хуже, чем в капстранах. А дефицит не помните? А толпу, кидающуюся за сосисками, сделанными из бумаги? А зеленые бананы, за которыми надо было стоять в очереди, потом заворачивать в газету и ждать, пока дозреют? А шампанское, покупаемое в октябре на Новый год, – надо брать, потом не будет?
А другой возмущается, что он, видите ли, получил работу после вуза, а его сыновья – дети сегодняшнего дня – нет. Позабыли, что такое было распределение? Это когда выпускник вуза совсем не принадлежал себе, по сути, быть крепостным. Вуз направлял его туда, куда считал нужным – хоть за тридевять земель от дома. Нравится – не нравится, хочется – не хочется, не волновало никого. Отучился? Будь любезен два года отрабатывать. По мне свобода лучше, чем рабство, хотя в рабстве, конечно, спокойней.
Но это все ладно, в конце концов, мифы – дитя истории, они всегда будут создаваться, тут не поделать ничего. Однако тут еще заговорили про то, что нужно в наше образование брать что-то из советских времен. А это уже дело практическое. Достойное, мне кажется, обсуждения.
Есть ли что-то в советских временах, что можно в нынешнюю систему образования взять? Безусловно. И главное – это отношение государства к школе и к учителю.
Я очень хорошо помню времена, когда тема школы стала в кинематографе модной, это случилось после картины Полонского и Ростоцкого «Доживем до понедельника». Были фильмы Динары Асановой, на которые набивались полные залы. Будущий оскароносец знаменитый Владимир Меньшов начал свою режиссерскую карьеру с «Розыгрыша» – фильма, что называется, школьной тематики.
Что-то давно я не слышал о педагогах-новаторах. Может, они и есть, только про них никто не ведает. А раньше их имена знала вся страна.
Подростков всегда воспитывают, во все времена. Но раньше их еще и изучали. Обществу было интересно: что за люди приходят в страну. Когда я был подростком, я участвовал в программе «Спор-клуб», которую вел сам Ролан Быков! Мои ровесники сидели в студии на Шаболовке, спорили о своей жизни, и вся страна это смотрела.
Сегодня школа и подростки словно выпали из общественной жизни. Их не замечают, а если замечают, то изобличают: вот, мол, какое нехорошее поколение, одни гаджеты на уме, а книг не читают. Если учитель ощущает себя чиновником, главное для которого заполнить кучу отчетов, – ничего хорошего из его преподавания получиться не может, это понятно.
Школы, которые были у нас при Советской власти и продолжают быть сегодня, великий педагог Иоганн Генрих Песталоцци называл антипсихологическими. Они какими были – такими и остались. Метод, который придумал и внедрил Песталоцци, называется «метод природосоответствия». Гений педагогики считал, что учить ребенка надо, исходя из его природы, из его потребностей. Вбивать в голову человека некий объем знаний бессмысленно. Если знания не отвечают природе человека, он сдаст экзамен (например, ЕГЭ) и тут же все забудет. Что мы, собственно, и наблюдаем.
Абсолютно антипсихологична привычная нам система оценок, которая приучает ребенка учиться не для пополнения своего запаса знаний, а для учителя и родителей, чтоб не ругали. Будь оценки полезны, они бы перекочевали во взрослую жизнь. Но у нас оценок нет. Если бы за каждую мою колонку мне ставили балл: сегодня – пять, а завтра – не получилось у тебя – три, я бы вряд ли выдержал. Представьте себе, взрослые люди, что за каждое ваше действие на работе вам ставят оценку – за каждое! Наши дети живут так одиннадцать лет!
Самое печальное в нашей школе, что во всех своих действиях она идет не от ребенка, а от наших представлений о том, что ему необходимо.
Ни советская система школьного образования, ни нынешняя вызовам времени не отвечает. Ее надо менять в корне. А когда этого не происходит, приходится обходиться косметическим ремонтом.
Вот хотят взять из прошлого производственную практику – хорошо это и плохо? А у ребят не пробовали спросить? Или мы исходим из того, что они – ленивые придурки с гаджетами в руках и их собственное будущее их совсем не интересует?
Будут дети мыть школу или не будут – это ничего не изменит. Ребенка невозможно приучить просто к труду. Ему надо помочь найти призвание, и тогда он будет делать любимое дело с такой страстью, что его не оторвешь. Но именно поиском призвания школа практически не занята.
Все мои книги про воспитание я адресую родителям и детям. Мы не заметили, что педагогическая наука и практика переместилась из школы в семью. Сегодня родитель, которого интересует судьба его ребенка, понимает: да, школа помогает ребенку обрести навыки общения, социализироваться, но помочь ему обрести призвание, развить его, наконец, помочь ребенку стать счастливым могут только родители.
Если мы хотим, чтобы школа учила и воспитывала людей ХХI века, надо смотреть вперед, а не назад. Из прошлого всегда можно взять что-то для будущего, но новое время диктует принципиально новые подходы. С детьми эпохи Интернета нельзя общаться методами середины прошлого века. Цель – она всегда впереди.
Источник: «Российская газета»