Этим летом исполнится 100 лет со дня основания Всероссийского союза глухонемых (ВСГ) – первой в России общенациональной организации глухих граждан. Если бы не случившиеся впоследствии драматические события, то мы сейчас могли бы обойтись без слова «первой».
Виктор Паленный
Имеются фотографии съезда 1926 года, на обороте которых бисерным почерком написано: «4-й съезд…» – писавший это С.И. Соколов считал первым съезд 1917 года, а вторым – съезд 1920 года, третьим – Всероссийскую конференцию 1921 года. Но из-за того, что только в 1926 году государство зарегистрировало Устав ВОГ, мы отсчитываем историю нашего Общества с этой даты. Хотя, если подумать, вполне можно начинать с 1917-го: пусть и Устав ВСГ тогда не был зарегистрирован, но Союз действовал, открывал отделы – даже в страшных условиях Гражданской войны. И налицо очевидная преемственность – достаточно сказать, что одним из ведущих «модераторов» съездов 1917 и 1926 гг. был Сергей Иванович Соколов.
Вообще само создание ВСГ сейчас представляется чудом. Союз организовали сами глухие, без участия слышащих «покровителей». Решили – и тут же начали действовать – менее через полгода начинает работу съезд – Всероссийский!
А импульс объединению глухих дала Февральская революция. Напомню, к тому времени действовали несколько объединений: Петроградское, Московское, Саратовское… В том бурном 17-м году, как грибы после дождя, стали возникать кружки, общества – в Ростове-на-Дону, Симферополе, Калуге, Харькове, Одессе, Казани, Екатеринодаре (ныне – Краснодар), Ставрополе, Калуге…
В марте 1917 г. в Москве был созван митинг, постановивший избрать временный Комитет для подготовки к созыву Всероссийского съезда.
18 марта 1917 г. по инициативе С.И. Соколова и Н.И. Кошеляевского и под председательством Кошеляевского состоялся митинг глухонемых Москвы. Признав необходимость организации единения, собравшиеся постановили избрать Комитет, которому поручено проредактировать резолюцию политического характера и, вступив в сношения с Петроградским и Московским обществами глухонемых, озаботиться созывом Всероссийского съезда глухонемых для разработки экономических вопросов (Известия Московского Комитета глухонемых. №1. 6 апр. 1917 г.).
19 марта на массовом митинге в Петрограде член Петроградского комитета глухонемых Евгений Журомский призвал: «Граждане глухонемые, объединимся в единый союз!»
Вскоре была выпущена брошюра «Всероссийский союз глухонемых», в которую вошла речь Журомского на митинге.
(…) Товарищи, подымем же знамя Союза, сплотимся вокруг него теснее и воскликнем: «Да здравствует Всероссийский союз глухонемых!»
Прочь вековое иго! Под тяжестью векового рабства настрадавшиеся глухонемые сколько перетерпели лишений, унижений и оскорблений. Стряхнем с себя узы рабства и обновим сами свою жизнь. (…)
Товарищи, помните, Союз – это орган борьбы за существование. Помните, Союз – это защита прав и интересов ваших. Чем больше глухонемых в Союзе, тем лучше и вернее будет дело! В этом залог успеха и счастья (Всероссийский…, 1917.С.14).
На митинге 14 мая был избран постоянный Комитет глухонемых Москвы из 18 лиц, а 17 мая — президиум, председателем которого стал С.И. Соколов.
В апреле 1917 г. вышел первый номер газеты «Известия Московского Комитета глухонемых» с «Воззванием к москвичам!» Позже МКГ выпустил листок «Обращение к глухонемым», в котором призвал всех глухих России объединяться «в один общий Всероссийский Союз, который …мог бы с большей ясностью и твердостью выдвинуть наши наболевшие нужды».
(…)Один в поле не воин, и мы, как и прежде, останемся абсолютно беспомощными, если каждый из нас будет говорить только о себе. Теперь не время говорить одному за себя. Только группа лиц, соединенная в союз, имеет теперь значение, силу и авторитет.
Для того, чтобы образовать Всероссийский Союз глухонемых, необходимо сговориться, выяснить положение, наметить план действий и изыскать средства. Для того нужно созвать Всероссийский Съезд глухонемых. Только обсудив эти вопросы, мы можем твердо идти к намеченной цели – Союзу. (…)
7 апреля председатель МКГ С.И. Соколов прибыл в Петроград, где встретил полное понимание по поводу организации нового объединения глухонемых.
9 апреля на общем собрании членов Петроградского общества глухонемых был образован Петроградский комитет, председателем был избран Николай Дейбнер.
Все активистыостро осознавали необходимость быстрейшего создания Всероссийского союза глухонемых для отстаивания их прав: на образование, работу, участие в общественной жизни, на то, чтобы быть полноправными и защищенными законом гражданами. И не жалели сил на подготовительную работу.
17–24 июля (по ст. стилю) 1917 г. в помещении Арнольдо-Третьяковского училища на Донской улице, д. 49, проходил Первый Всероссийский съезд глухонемых. На съезд прибыли 36 делегатов от разных губернских и городских организаций глухих.
Председателем Съезда был избран С.И. Соколов.
Шесть дней подряд держал С.И. Соколов в порядке, спокойствии и необыкновенной дисциплине громаду собрания из мира глухонемых (Известия Московского Комитета Глухонемых. №5-6. 15 авг. – 1 сент. 1917 г.).
Острые дискуссии разгорелись по вопросам образования – обучение в школах, ремесленная подготовка, роль «мимики», религиозно-нравственное воспитание и т.д.
Впечатляющим был доклад «По юридическому вопросу» Александра Удаля, техника при управлении постройки дороги «Петроград – Рыбинск». Докладчик, детально обрисовав социальное и правовое положение глухонемых, подчеркнул, что существующее законодательство дает простор для возможного произвола со стороны недобросовестных «нормальных», а глухонемые не имеют гарантий на сохранение личных и имущественных прав против посягательства со стороны заинтересованных слышащих, которым достаточно просто объявить глухонемых нуждающимися в опеке.
В резолюции съезда было записано, что следует добиваться, чтобы при освидетельствовании глухонемых, достигших 21 года, для установления их правоспособности, должен присутствовать глухой эксперт, или училищам глухонемых было передано право признания правоспособности глухих.
После обсуждения экономических вопросов съездом была принята резолюция о необходимости организации артельных мастерских.
Съездом был принят временный Устав ВСГ. В нем указано, что Союз «устраивает повсеместно Отделы Союза, организуя в них культурно-просветительные ячейки, как то: библиотеки, лекции, вечерние и воскресные курсы, экскурсии и т.п.; организует кооперативные мастерские».
Съезд избрал Центральный комитет Всероссийского союза глухонемыхв составе: С.И. Соколов, Н.И. Кошеляевский, Н.Л. Дейбнер, М.Д. Василев (Пятигорск), А.С. Грязнов (Сергиев Посад); кандидатами были избраны – Е.А. Смирнова и А.Я. Удаль (Петроград).
Председателем Центрального комитета Союза стал Сергей Иванович Соколов.
В состав Ревизионной комиссии были избраны: Г.Г. Торопов (Петроград), Г.Г. Алексеев (Тифлис), Е.Е. Журомский.
3 марта 1918 г. на общем собрании неслышащих г. Петрограда и окрестностей было постановлено упразднить Петроградский Комитет глухонемых и образоватьПетроградский отдел ВСГ. Его председателем стал БорисКаммонен. В том же месяце отдел был официально зарегистрирован.
В июле 1918 г. V Всероссийский Съезд Советов принял Конституцию, которая предоставила глухонемым право избирать и быть избранным в органы власти (выдвижение кандидатов проводилось по месту работы или по объединениям!). В Петрогубсовет был избран депутатом Е.Е. Журомский.
Б. Каммонен и Е. Смирнова-Федотова хлопотали перед властями о трудоустройстве и культработе среди глухонемых. И 17 ноября 1918 г. на ул. 12-й Роты (после смерти Каммонена, умершего от воспаления легких 2 ноября 1918 г.) открылось первое в Советской России убежище глухонемых – двухэтажное деревянное здание, рассчитанное на 50 мест. Там работало правление Петроградского отдела ВСГ, которое с 1919 по 1925 г. возглавлялаМария Минцлова-Пиотровская. Она вела культурно-просветительную часть работы, в деле же социального и трудового обеспечения руководящую роль играла Елена Смирнова-Федотова, Усилиями последней в доме 8 по Литейному проспекту было основано второе убежище специально для престарелых и нетрудоспособных глухонемых.
Первый клуб для глухих открылся в 1919 г. при первом убежище на ул. 12-й Роты, д. 28.В августе 1920 г. убежище (Дом глухонемых) вместе с клубом переехало с ул. 12-й Роты на Красную (Галерную) улицу, в дом 47, который находился в веденииотдела социального обеспечения. Здание было названо: «Дом Труда и Просвещения глухонемых». Здесь имелись общежитие, столовая, с осени были открыты мастерские: швейная, вязальная, затем сапожная и несколько позже – столярная и слесарная, открылась также вечерняя школа по ликвидации неграмотности (школой заведовала М.С. Минцлова-Пиотровская).
Петроградский отдел ВСГ устраивал неслышащих на работу, оказывал им культурно-бытовую помощь. Он вел регулярную переписку с глухими других городов, еще не объединенных. Отдел имел оттуда полные учетные списки всех глухих этих городов. Впоследствии эти списки были использованы для организации ВОГ. В результате дружеской переписки корреспонденты отдела в одиночку и группами «паломничали» в Ленинград, где их радушно встречала Смирнова-Федотова и ее коллеги.
В сентябре 1918 г. Московское общество глухонемых им. И.К. Арнольда и Московский комитет глухонемых объединились в Московский отдел ВСГ. Вначале председателем правления отдела был Мамикон Казазянц, в 1920 г. отдел возглавил Дмитрий Чанцов.
В 1920 г. на Пятницкой улице, в доме №39, усилиями инструктора отдела социального обеспечения С.И. Соколова в бывшем купеческом особняке (во дворе был еще флигель с мезонином) открылся «Дом глухонемых». С.И. Соколов, П.А. Савельев, С.Ф. Коротков и другие работники Дома доставляли глухонемых детей и подростков с вокзалов, базаров и из ночлежек, грязных, голодных, оборванных – всех надо было обмыть, постричь, накормить. В Доме были организованы: школа грамоты, столярная мастерская, «вязанье туфель из тряпок для женщин». Позже в мастерской наладили производство игрушек, которые продавали сами глухие с лотков на рынках и на улицах – деньги шли в кассу «Дома глухонемых». За пункт ликвидации безграмотности, где в 1920 г. обучалось 25 глухонемых подростков, отвечала С.И.Лычкина.
В Калуге после Всероссийского съезда был создан Калужский союз глухонемых, который возглавил А.В. Межеков.В 1918 г. Коммунальный отдел горисполкома выделил Калужскому союзу дом с садом и огородом при нем. Позже союз организовал столярную и сапожную мастерские.
В Симферополе начал действия Таврический союз глухонемых, председателем правления которого был делегат Всероссийского съезда 1917 г. – зубной техник М.Г. Герчиков.
В 1918 г. образовался Костромской отдел Всероссийского союза глухонемых под председательством И.Н. Соколова.
В Сердобске Саратовской губернии А.М. Тризно организовал отдел ВСГ, зарегистрированный Губисполкомом, «школу взрослых» (около 100 чел.) и мастерские, где в 1920 г. работало 20 человек.
Организованный в 1917 г. Уфимский отдел ВСГ из-за отсутствия связи с Центром вскоре распался. В декабре 1919 г. начал свою деятельность Уфимский городской союз глухонемых, устав которого был зарегистрирован отделом управления Губернского исполкома. Председателем правления союза стал И.М. Мартынов, секретарем – Н.М. Крылов. Внешкольный подотдел отдела народного образования открыл вечерние курсы для взрослых глухих. Земельный подотдел Горхоза выделил Союзу близ Уфы огород размером в 1,5 десятины. В 1920 г. в городе «объединившихся» глухонемых насчитывалось около 50.
В 1919 г. в Казани открылся клуб глухонемых, субсидируемый Внешкольным подотделом отдела просвещения. Здесь была организована библиотека, и начали проводиться лекции. В 1920 г. в отделе ВСГ было объединено 65 глухонемых.
В Ишиме (совр. Тюменская обл.) Г.Р. Ваганов организовал культурно-просветительный кружок и отдел ВСГ.
В Пензе 29 июля 1920 г. в присутствии прибывшего из Москвы С.И. Соколова состоялось собрание глухонемых, на которое явилось 34 человека. На собрании было решено создать отдел ВСГ, председателем правления был избран С. Федоров.
В Москве, Ленинграде, Ишиме, Самаре и других городах шла работа по трудоустройству, в местные отделы собеса входили члены ВСГ.
В 1919–20 гг. в местных органах соцобеспечения был зарегистрирован ряд отделов ВСГ, однако Устав ВСГ (временный) не был зарегистрирован официально, он нуждался в доработке и утверждении на Всероссийском съезде.
Как закрывали Союз
12–17 октября 1920 г. работал II съезд Всероссийского союза глухонемых. На нем присутствовало 32 делегата от 15 городских организаций:
Сергей Соколов зачитал отчет о деятельности ЦК за период с 1 сентября 1917 г. по 1 октября 1920 г.
(…) Для наглядности ЦК стремился создать в Москве образцовое учреждение под названием «Дом глухонемых», для каковой цели необходимо было собрать средства со всех отделов. (…)
Связь с провинцией была организована в форме анкет и рассылкой циркулярных оповещений о единстве действий. Новые организации возникли через бывших делегатов 1-го Всероссийского Съезда: в Киеве, Тифлисе, Саратове, Уфе. Укрепились зародившиеся организации в Калуге, Казани, Екатеринодаре, Екатеринославе, Харькове и Петрограде. (…) Устав Союза после Съезда был взят председателем Редакционной комиссии Союза гл. Смирновой для переписки его набело. Вследствие последовавшей вскоре гражданской войны, устав был задержан до января 1918 г., когда он был получен в Москве, отпечатан и разослан в провинцию.
И тогда же образовался перерыв сообщений со многими городами, и деятельность ЦК потеряла всероссийское значение. Связь оставалась лишь с Петроградом, Костромой, Саратовом, Калугой и Курском.
Петрограду была предоставлена автономная деятельность в пределах Северной области. К нему примкнула основанная после Съезда Витебская организация и отдельные лица из Пскова и Архангельска.
За период по 1 января 1919 г. ЦК, кроме указанных городов, имел случайную переписку с Иваново-Вознесенском, Ишимом, Уфой и Казанью. Результат этой переписки не привел ни к чему вследствие коренных переломов в среде глухонемых из-за гражданской войны и, таким образом, восточный район остался без внимания ЦК, исключая нижнее и верхнее Поволжье – Саратов и Кострому.
Внутренняя жизнь ЦК за этот период проистекала следующим образом: не встречая ниоткуда притока членских взносов, ЦК не развертывал своей работы во всей широте. Служба членов ЦК на стороне и добровольно-безвозмездная их работа вечером не могла привести к осязательным результатам. Отлучка днем по делам ЦК была невозможна, а вечерние занятия носили чисто теоретический, декларативный характер…
(…) Вследствие невозможности созыва 2-го Съезда устав был переработан ЦК соответственно с Ревизионной комиссией и подан на регистрацию последовательно, начиная с Московского Совета Р.К. и Кр.Д., прошел Наркомюстиции, Наркомздрав и попал в Наркомсобес, где понадобились личные переговоры по поводу устава. Во время этих переговоров сделано предложение ЦК-ту в лице председателя, а затем членов – Смирновой и др. вступить в Наркомсобес в качестве инструкторов по организации помощи глухонемым. Согласие членов ЦК было дано при условии признания Союза, что и последовало в словесной форме. Письменное согласие и регистрация устава должны были быть закончены после длительной проверки его. С этого времени область деятельности ЦК перешла в руки инструкторов и, согласно указания властей, работа сосредоточилась в Москве, в организации разного рода помощи глухонемым и по созданию образцового учреждения. (…) В дальнейшем с сентября 1919 г. вплоть по март месяц в Москве была парализована всякая работа по Союзу вследствие стоявших всюду холодов и невозможности работать ни в каком помещении. С марта работа по ЦК оживилась на короткое время и была прервана болезнью председателя, тем более что оставшиеся в Москве члены ЦК в силу личных служебных обстоятельств не могли оказать ЦК существенной помощи. По выздоровлении председателя и с приглашением нового секретаря т. Савельева деятельность ЦК оживилась, и с того времени возник вопрос о созыве 2-го Съезда. (…)
Резюмируя все изложенное, Центральный Комитет выводит итоги:
Им непосредственно соорганизованы 4 отдела, присоединились к Союзу 7 организаций, вступили в сношения 4 автономные организации. Союз организовал в Москве и Петрограде ряд учреждений, доклады о которых предоставляются особо. Через Союз основывались, переорганизовывались, окрепли организации в Москве. Союз дал массе толчок к самовоспитанию и к общественной деятельности. Союз, несмотря на сепаратистские стремления некоторых организаций, пробудил в них желание сплочения и связи. Пропаганда единения пробудила в массе жажду к самодеятельности, и глухонемые выступили на путь активной работы в пользу себе подобных. (…) (ГАРФ. Ф. 511. Оп. 1. Д. 3. Л. 130–132об.).
Гражданская война в стране закончилась. Большевистская власть уже не желала терпеть «самоуправство» глухих и требовала от образованной в августе 1920 г. ячейки Российской коммунистической партии глухонемых ликвидации ВСГ, «созданного во времена керенщины и ныне являющегося ненужным балластом» (из газеты «Известия» 1920 г.).
Петроградский отдел принял обращение:
Мы, нижеподписавшиеся члены Всероссийского Союза Глухонемых, заслушав доклады членов правления Отдела и узнав, что среди слышащих наших сограждан намечается течение против существования Союза, настоящим постановили:
- (…)
- (…)
- В надобности бытия или не бытия Союза глухонемых компетентны только сами глухонемые, которые действительно знают, что им нужно: даже те из наших слышащих сограждан, которые целыми годами трудились … с нами — не всегда достаточно ясно понимают положение глухонемых, а остальные граждане и подавно этого не знают.
- Мы категорически протестуем против всяких попыток насиловать нашу волю, направленную к коллективному сотрудничеству с властями Рабоче-Крестьянской Республики. Мы протестуем против попыток применения к нам и нашему Союзу пережитков жандармской идеологии, по которой ассоциация свободных граждан — вредна и не нужна для государства, ибо закон, мол, достаточно хорошо обеспечивает их.
- Мы категорически объявляем, что больше не желаем быть объектами экспериментов со стороны слышащих, ибо мы такие же люди, как и они (выделено авт.).
- О настоящем постановлении и его причинах поручаем Правлению довести до сведения всех глухонемых России (ГАРФ. Ф. 511. Оп. 1. Д. 3. Л. 107–107об.).
Под обращением подписались не только питерцы, но и члены Московского, Уфимского, Сердобского, Костромского, Ишимского отделов и прочих делегатов от всех отделов ВСГ.
Но Союз отстоять не удалось…
Председатель президиума съезда Павел. Савельев заявил, «что Союз теперь ничем помочь глухонемым не может, так как все функции находятся в руках государства, и его следует похоронить как можно скорее, и начать строительство новой жизни».
Выполняя установку коммунистической власти, организатор московской партийной ячейки глухонемых настаивает, что от Союза «надо избавиться как от ненужного балласта, тормозящего все дела развития глухонемых». ЕвгенийЖуромский присоединяется к нему:
Союз умирает вследствие того, что все главнейшие задачи Союза уже отошли к государству и распределены по всем советским ведомствам так, что у Союза ничего не осталось; осталась лишь одна цель – это общение между собратьями-глухонемыми. Находясь в таком бесцельном состоянии, Союз не может дольше жить, а потому подлежит ликвидации. Это будет более чем целесообразно. Взамен отжившего свой век Союза нужно открыть новую государственную организацию глухонемых. Главная цель этой новой организации – представительство, сотрудничество, посредничество, то есть мы, все глухонемые, должны войти в контакт с разными ведомствами и работать на пользу советских младших глухонемых (ГАРФ. Ф. 511. Оп. 1. Д. 3. Л. 208).
После долгих прений была принята резолюция: «Съезд, идя навстречу пожеланию представителей Наркомсобеса, принимает конструкцию Управления делами глухонемых при Нар. Собесе, но выносит пожелание, чтобы эта конструкция распространилась и на другие Наркомы, как заинтересованные в деле глухонемых» (там же, л. 81).
В конечном итоге, после продолжительных прений комфракция Съезда добилась своего: съезд постановил ликвидировать ВСГ и передать все возложенные на Союз функции в ведение соответствующих наркоматов — социального обеспечения, просвещения, здравоохранения. Деньги отделов Союза решено сдать местным комячейкам, а если таковых нет – отослать в Московскую организацию коммунистов глухонемых.
Как резюмировал год спустя организатор Петроградской ячейки глухонемых РКП(б) Александр. Удаль:
Союз ликвидирован и ликвидирован по настоянию представителей Наркомсобеса под предлогом, что профессиональные интересы глухонемых и без того защищаются имеющимися профсоюзами; что же касается защиты интересов глухонемых, в профсоюзах не зарегистрированных, то эти интересы будут защищаться собесом. (…) …Союз вынужден был покориться силе внешнего, нравственного давления и согласиться на самоубийство, несмотря на то, что отчетливо предвидел бесплодность и слабую осуществимость обещания Наркомсобеса, в силу роста бюрократизма в центрах (ГАРФ. Ф. 511. Оп. 1. Д. 5. Л. 13).
На съезде с приветствием от Школьного совета Арнольдо-Третьяковского училища выступил тов. Федоров, который заявил, что «ныне государство берет на себя все, но оно без вашего участия работать не может, и на первых порах избрало одного только Вашего представителя т. Соколова на место заведующего секцией в Наркомсобес, к которому просим обращаться со всеми вашими нуждами и запросами». Тут П. Савельев, а также А. Удаль высказали ему претензии, не скрывая своего раздражения от того, что новый декрет, подписанный Народными комиссариатами социального обеспечения, просвещения и здравоохранения о распределении глухонемых, в зависимости от умственных и физических особенностей, между тремя комиссариатами был утвержден без участия представителей глухонемых: «Мы не ребятишки, а такие же граждане, как все, и имеем право знать, что с нами предполагается делать».
Съезд против правительственного декрета от 26 ноября 1920 г. в принципе ничего не имел, за исключением туманно сформулированного п.2, где глухонемые вообще смешиваются с идиотами. Между прочим, в последующий период эта неточность не была исправлена, что дало повод Удалю констатировать:
…«к категории «неспособных к обучению, слабоумных, идиотов взрослых и детей» относятся также и «остальные группы глухонемых и слепых», причем не оговорено, кого же из глухонемых следует причислить к этим «остальным группам» и кого нет. Каковы результаты этой недоговоренности для живущих личным трудом глухонемых, нетрудно сообразить, особенно, если принять во внимание хотя бы то факт, что, по-видимому, опираясь на эти недоговоренности, Наркомсобес проектирует лишить глухонемых права заведовать и руководить учреждениями для глухонемых, основанными самоотверженными усилиями лучших представителей Союза глухонемых (ГАРФ. Ф. 511. Оп. 1. Д. 5. Л. 41).
При обсуждении положения с просвещением глухонемых было предложено срочно создать курсы подготовки инструкторов для глухонемых, чтобы «провести в жизнь декрет о ликвидации безграмотности», «краткосрочные курсы для глухонемых инструкторов по клубной работе».
Из резолюции о социальном обеспечении:
Необходимо организовать в крупных центрах учреждения для глухонемых, в которых устраиваются убежища, культурно-просветительные очаги и мастерские разного рода.
Особенно необходимо устройство трудовых сельскохозяйственных колоний. …Необходимо сосредоточить дело глухонемых в одних руках инструкторов или заведующих местной секцией, не допуская существования учреждений для глухонемых по обычному для всех шаблону и в руках лиц, ничего общего с глухонемыми не имеющими. Все учреждения соц. обеспечения для глухонемых должны быть непосредственно подчинены в административном отношении только одному органу секции о глухонемых (ГАРФ. Ф. 511. Оп. 1. Д. 3. Л. 84об.).
Съезд предложил «всем учреждениям для глухонемых взять на себя защиту и помощь глухонемым», а также и представительство в этот переходной период.
Под занавес съезд обратился к Сергею Соколову (который после съезда стал инструктором Наркомсобеса по делам глухонемых) с просьбой «взять в свои руки все дела новой организации». В ответ прозвучало: «Идите к той цели, которая преднамечена съездом, оставьте старую мысль о Союзе… Сосредоточьте свое внимание на клубах… давайте дорогу к просвещению… (…) Гражданские права здоровых глухонемых будут окончательно закреплены только нашими общими усилиями, когда мы своей работой овладеем доверием слышащих» (там же, л. 89). Последнее прозвучало без явного энтузиазма.
В 1921 г. на Конференции активных работников-глухонемых А. Удаль вспоминал:
(…) В силу гражданской войны сношения различных провинциальных отделов Союза были до крайности затруднены, поэтому союзный центр не мог оказать регулирующего и руководящего влияния на эти отделы. Тем более знаменательно, что эти отделы, тем не менее, оказались живучими и активными, появляясь самопроизвольно помимо какого бы то ни было импульса со стороны центра. Что касается последнего, то помехой на его пути явилось препятствие со стороны, откуда и вовсе его нельзя было ожидать: оказалось, что правительственные органы пролетариата никак не могли взять в толк, для чего, собственно говоря, должен существовать Союз глухонемых, когда уже имеются профсоюзы, и на этом основании отказало в регистрации центра Союза, а вместе с ним и самого Союза.
(…) Кто мало-мальски близко знаком с глухонемыми, их бытом, языком, психологией, тот неизбежно должен согласиться, что с ликвидацией Союза государство потеряло ценного сотрудника в области устроения глухонемых граждан… (ГАРФ. Ф. 511. Оп. 1. Д. 5. Л. 11).
Вся работа с неслышащимиМосквы была возложена на ячейку РКП(б) глухонемых, организованную 14 августа 1920 г. П. Савельевым, П. Ракушиным и другими активистами, а наркоматы судьбой глухих особенно не интересовались.
Впереди была упорная борьба глухих за право иметь свою общероссийскую организацию. Спустя несколько лет власти признали актуальность этого вопроса, и в сентябре 1926 году состоялся съезд, результатом которого стало образование Всероссийского объединения глухонемых (ныне – Всероссийское общество глухих).