Навязывание идеологии, заучивание порой бессмыссленных дат и хронологический разброс. Историк Тамара Эйдельман и журналист Сергей Бунтман в проекте «Открытая библиотека» обсудили проблемы в преподавании школьной истории, а мы выбрали пять основных.
1. От школьников требуют, чтобы они знали всё
Мы все когда-нибудь в жизни говорили своим детям: «Как можно не читать вот это? Как можно не знать вот этого?». У нас распространено мнение, что мы должны всё знать – хотя сами прекрасно понимаем, что это невозможно.
«Одна преподавательница много лет назад во время экзамена в МГУ сказала: «Естественно, дети должны знать все факты по истории России, потому что это их Родина». Я так и хотела спросить её: «А вы знаете все факты? Я – нет. Главное – зачем?»
Тамара Эйдельман
С одной стороны, это традиция, которая идёт от дореволюционных гимназий, ещё от немецких школ – всё надо знать подробно. А с другой – сегодня это хорошо вписывается в общую консервативную тенденцию. Есть много учителей и методистов, которые много лет положили на то, чтобы в истории не просто изучали факты, а развивали мышление.
2. Дети запоминают факты (а не анализируют)
У школьников (да и вообще в обществе) нет исторического мышления. И это самое страшное. В нашем сознании всё происходило одновременно и вообще смешано в одну кучу.
«Поляки 1612 года для нас – это те самые поляки, что и 1939 года, и те же, которых в 2005-м били в Москве около посольства».
Сергей Бунтман
А вот, например, в англосаксонской системе преподавания хронологии исторических событий вообще нет. У них каждый год выбирает учитель. Допустим, изучают эпоху Средних веков – и сразу несколько тем.
«Это разрушает, естественно, представления об общем процессе. То есть теоретически можно выйти из школы, изучив, условно говоря, Марию Стюарт, а про Ивана Грозного ничего не узнав. И это нам кажется диким и странным. Но они изучают совсем по-другому. Преподавание нацелено не на запоминание фактов, а на развитие навыков: научиться работать с источниками, анализировать тексты, отличать факты от мнения, пропаганды и искажения действительности».
Тамара Эйдельман
А дальше уже не важно, какая информация – историческая или то, что поступает из телевизора или из интернета. Умеешь анализировать – значит, цель достигнута. А найти, когда была Куликовская битва, несложно: погуглил – нашёл.
3. А ещё их не учат работать с источниками
Кстати, в этом плане ЕГЭ по истории – отличная вещь. Во-первых, ЕГЭ учит работать с информацией. Во-вторых, помогает развивать аналитическое мышление. Ведь в госэкзамене по истории большую часть занимает работа с источниками, анализ и сравнение разных точек зрения.
«Детям легче сдавать письменный экзамен, чем устный. Уж за 30 лет работы я такого наслушалась! В родном МГУ мальчику говорят: „Когда была написана работа Ленина ‚Основные задачи советской власти‘?“. Он отвечает: „Не знаю“. „Минус, – они говорят. – А теперь угадай“. Он: „Как?“ – „Давай угадывай“. Он пробует: „В 1917 году“ – „Нет, ещё один минус“. Три раза не угадал – получил за один вопрос сразу четыре минуса. А что он может доказать?»
Тамара Эйдельман
4. От детей требуют чётких формулировок (и в этом опасность единого учебника)
В едином учебнике могут быть идеологические формулировки и оценки исторических явлений, фактов и личностей, которые ученикам (особенно на экзаменах) придётся повторять вне зависимости от того, что они об этом думают или читали в других источниках.
«Этим грешили советские учебники: там идеология встречалась даже в названиях: „Всемирное историческое значение того-то и того-то“. Если всемирное историческое, то это уже позитивное явление».
Сергей Бунтман
Оно заключало в себе идеологическую подсказку и формировало не знание истории, а идеологию. Такая опасность есть и в едином учебнике, если от учеников будут требовать чётких формулировок.
«Я бы сказала, что это связано не только с единым учебником, а, опять же, с нашей системой образования. Понятно, что ни один учитель не будет давать детям пять разных учебников и говорить разное. А подавляющее большинство учебников по истории в нашей стране монологичны. То есть, естественно, мне не нравится учебник, где написано, что Сталин – эффективный менеджер, мне больше понравится учебник, где написано, что Сталин – кровопийца. Но с точки зрения методики между ними нет разницы. Каждый из них заключается в том, что я говорю: „Дети, прочитайте, запишите и повторите“. И тогда всё сводится к воспроизведению фактов».
Тамара Эйдельман
5. На преподавателе истории слишком большая ответственность
Учителям всё время приходится решать, какую информацию стоит давать, какую нет. И главное, как её преподносить. А в истории с этим особенно строго и легко исказить.
«Когда я начинала преподавать, я делала то, что делают многие учителя в разных московских школах. Я говорила: „Сейчас я вам расскажу про коллективизацию, а потом вы запишете то, что должны говорить на экзамене“. И мне очень стыдно за это сейчас, но никто пока не придумал ничего другого. Иначе ты зовёшь детей на баррикады, что, по-моему, неправильно. А врать детям нельзя, потому что они сразу это чувствуют».
Тамара Эйдельман
А ещё у учителей есть власть над детьми, и это всегда тяжело и ответственно. Любая власть развращает. Есть простые способы установить дисциплину. Например, высмеять хулигана, унизить. Очень помогает. А такая простая вещь, как вопль, – тем более. Многие учителя через это проходили. Все сразу молчат, тихо сидят. Очень удобно. Можно потом сеять разумное, доброе, вечное. Все хотят дружить со своими учениками, но это на самом деле невозможно (разве что с выпускником). Нельзя дружить с человеком, которому ты можешь поставить двойку. Это иллюзия, на которую поддаётся много учителей.
Источник: «Мел»