Еще в школе мы узнаем, что гонорары русских писателей XIX века, особенно именитых авторов вроде Льва Толстого, были не такими скудными, как у современных прозаиков (и уж тем более поэтов). Однако гарантировало ли писательское ремесло безбедное существование? «Горький» выяснил, как и сколько зарабатывали Достоевский, Островский, Некрасов и их менее известные современники.
Представление о том, что вторая половина XIX века была с точки зрения гонораров золотым веком для писателей, не более чем миф.
На первый взгляд гонорары – по крайней мере, известным писателям – выплачивались фантастические: Тургеневу за небольшое «Дворянское гнездо» (1859) заплатили невиданные 4000 руб., за роман «Отцы и дети» – 4775 руб., А.Н. Островскому за пьесу «Лес» – 1000 руб., еще не очень известному в 1857 г. Л.Н. Толстому за последнюю часть известной трилогии «Юность» по 100 руб. за лист (всего в ней было 9 листов 7 стр.), И.А. Гончарову за «Обломова» (1859) – 10000 руб.
Дальше – больше: во второй половине XIX в. гонорары быстро росли вместе с увеличением числа читателей журналов. Примечательно, что в XIX веке речь идет прежде всего не о книгах, а именно о журналах. Нигде, кроме России, журнал не имел такого всеобъемлющего значения и влияния в сравнении с книгой и газетой. Именно туда авторы отдавали свои произведения, постепенно выстраивая свое литературное имя и получая деньги: гонорары за журнальные публикации превышали книжные почти в десять раз.
Если книга выходила сразу отдельно, это скорее всего означало, что она не заслуживает внимания или была «забракована всеми повременными изданиями», – авторитетно утверждал современник. Знающий толк в издательском деле, П.А. Плетнев в 1846 г. писал: «В нашу эпоху журналы сделались исключительным чтением публики», – и тенденция эта дальше только укреплялась.
Еще одна причина выигрышной позиции журналов перед книгами была географическая: большинство читателей было рассредоточено по губерниям и уездам огромной страны, системы книжной торговли и библиотечной сети не были налажены; почта же прекрасно справлялась с доставкой периодических изданий. К тому же книги стоили сравнительно дорого и не гарантировали качественного содержания: Н.К. Михайловский подсчитал, что журнал выдавал изрядный объем литературного и научного материала за 12-15 рублей, а книги тот же объем – уже за 30-40. Причем материал этот был проверенный, отобранный и одобренный образованными редакторами, имена которых были известны читающей публике и ею уважаемы.
Реформы Александра II не прошли зря: с 1860-х гг. читательская аудитория растет – а вместе с ней увеличиваются и тиражи толстых журналов, и выплаты за публикации. В целом с конца 1850-х гг. до конца века гонорары увеличились почти в два раза.
Впрочем, не стоит забывать, что масштабы рынка литературы середины XIX в. все же были относительно невелики, грамотные составляли около 8% всего населения страны (т.е. примерно 10 млн человек).
Среди них людей, имевших возможность и привычку к постоянному чтению, было не более 1 млн, а уж любителей серьезных толстых журналов – и того меньше. При этом образованные любители часто были не очень платежеспособны (среди них преобладала интеллигенция, чиновничество, малая часть купечества, мелкое и среднее провинциальное дворянство). Куда больше народу читали красивые, доступные и простые для понимания иллюстрированные журналы, а массовый спрос (если, конечно, грамотных мещан и крестьян того времени можно назвать «массой») имела лубочная литература. Большая часть светского аристократического общества традиционно читала иностранную литературу в оригинале.
Говоря о повышении писательских гонораров, стоит упомянуть и об инфляции цен, съедавшей часть доходов: по сравнению с концом 1850-х гг. индекс цен (высчитанный по 26 основным товарам) в начале 1870-х был выше на треть, а в 1890-х – наполовину.
Самыми высокооплачиваемыми писателями второй половины XIX в. были Тургенев (в 1850-х гг. средняя ставка его гонорара была 400 руб., в 1860-х – 300, в 1870-х – 600, в 1880-х – 350) и Л.Н. Толстой (от 100 руб. за лист в конце 1850-х. – до 300 руб. в 1860-х, 600 – в 1870-х и 1000 руб. – в 1890-х). До обидного немного получал Достоевский: 200 руб. в конце 1850-х гг., 125 руб. – в 1860-х, 250 – в 1870-х и 300 руб. – в 1880-х гг.
Издатель и выдающийся коммерсант своего времени Н.А. Некрасов, выплачивая в журнале «Современник» гонорары писателям, полушутливо жаловался в стихах:
Дорог ужасно Тургенев –
Публики первый герой –
Эта Елена, Берсенев,
Этот Инсаров… ой-ой!
Выгрузишь разом карманы
И поправляйся потом!
На Гончарова романы
Можно бы выстроить дом.
Дом, действительно, можно было бы выстроить, но только если писать, например, по одному такому роману в год или хотя бы в два. Однако выдающиеся романы великих писателей тиражирования и поточного производства не предполагают, поэтому примеры исключительно высоких гонораров остаются именно исключениями.
Одним из немногих писателей, кому удавалось жить всей большой семьей на доходы от литературных произведений, был Л.Н. Толстой, имевший в литературной среде славу не только великого писателя, но и исключительно жесткого переговорщика, умевшего назначить и отстоять самую высокую цену за свои объемные книги.
Так, еще в 1863 г. у М.Н. Каткова – редактора журнала «Русский вестник» – он хотел получить за публикацию «Казаков» и «Поликушки» 1000 руб. за 7 листов, а за остальные листы – больше чем по 200 рублей. Деньги графу были срочно нужны для уплаты бильярдного долга некому пехотному капитану (Катков пытался возражать: поначалу ведь договаривались всего на 150 руб. за лист).
Тому же Каткову он отдал «Войну и мир» по 500 рублей за печатный лист и сам занялся подготовкой ее отдельного издания. «Анна Каренина» «стоила» 20 тыс. руб., т.е. те же 500 руб. за лист. За последний свой роман «Воскресение» писатель получил от издателя «Нивы» Маркса феноменальные тысячу рублей за лист (и отдал их на переселение в Канаду духоборов – «людей XXV столетия»). Толстой (а также Софья Андреевна) был одним из немногих, кто успешно занимался самостоятельным изданием книг, – делом хлопотным и ненадежным.
Куда тяжелее приходилось Достоевскому. «От бедности я принужден торопиться и писать для денег, следовательно, непременно портить», – признавал писатель. Пожалуй, никто из великих писателей не был вынужден писать так спешно и в унизительно невыгодных для себя условиях: за 1866 г. Достоевскому пришлось представить к печати два романа. «Преступление и наказание» писалось для катковского «Русского вестника» – всего по 150 руб. за лист, после чего всего за 26 дней был написан «Игрок» (с помощью юной стенографистки, как известно, ставшей позже женой писателя). Два последующих романа – «Идиот» и Бесы» – также оплачивались по 150 руб. (или чуть больше) за печатный лист. Так, за 42 печ. листа «Идиота» «Русский вестник» заплатил 7000 руб. Только в 1870 гг. жизнь Достоевских стала более или менее благополучной: в 1875 г. «Подросток» был напечатан в «Отечественных записках» (250 руб. за лист), а последний роман – «Братья Карамазовы» – снова у Каткова и по 300 руб. за лист, что несравнимо с гонорарами Л.Н. Толстого. Анна Григорьевна была в книжном деле незаменимой помощницей мужа: она занималась переизданием романов, сама договаривалась с типографиями и торговала книгами прямо у себя на квартире.
Писателей первой величины было немного; средние же выплаты писателям были следующими: в «Современнике» (по данным за 1856–1859 гг.) средняя гонорарная ставка за прозаические произведения составляла 50 руб. за печатный лист (максимум – 100 руб., например, за «Фауста» Тургенева в 1856 г.), за поэтические (стихотворения оплачивались поштучно) – 10-15 руб., а статьи шли по 30-50 руб. По гонорарным ведомостям «Отечественных записок» за 1871 г. видно, что за прозу редакторы платили уже по 60-75 руб. Исключение составляли Островский, получавший от 150 до 175 руб. за лист, и Салтыков-Щедрин (по 125 руб.). За стихотворение можно было получить от 15 до 20 руб. (высший гонорар при этом получил Некрасов – 75 коп. за строчку «Дедушки Мазая»), а за статьи – 60-75 руб. В «Вестнике Европы» (по данным за 1894–1897 гг.) за прозу платили уже 80-100 руб. (максимально – 250), гонорары за стихотворения были относительно небольшими – 10-15 руб., а за статьи – 80-100 руб.
Таким образом, что касается писателей «среднего звена», т.е. собственно профессиональных литераторов, то картина вырисовывается вовсе не радужная.
Вот несколько весьма красноречивых цитат о нелегком труде беллетристов: «В России литературою деньги добываются трудно, и кому надо много – тому приходится и писать много», – говорил Н.С. Лесков, писатель далеко не средней руки. «Ныне писатель, по большей части, голый бедняга, вынужденный ради куска хлеба писать чуть не день и ночь. Тут не напишешь много хорошего. Гонорарий ничтожен…», – вторил ему беллетрист И.А. Кущевский. «…Случалось продавать самые дорогие сердцу авторскому произведения на корню, и наша совесть маячила, потому что работалось впроголодь и впрохолодь. Да еще на каждый наш рубль десяток ртов было разинуто», – вспоминал В.И. Немирович-Данченко.
Справедливости в оплате труда писателя не было и тогда, когда «поэт в России» – равно как и прозаик – был «больше, чем поэт». Один из младших современников с понятным возмущением писал: «У нас нередко случается, что какой-нибудь ходкий учебник приносит составителю его – больше доходу, чем иной chef-d’oeuvre русской литературы – своему автору. Учебник по Арифметике, Евтушевского, запродан издателю Полубояринову за 50000 руб.».
Для того чтобы суметь прожить исключительно литературным заработком, профессиональные литераторы вынуждены были писать много и быстро: это касалось и «классиков», живущих литературным трудом. Хорошо оплачиваемый Тургенев получал за год 4 тыс. руб., Н.С. Лесков – 2 тыс. руб., А.П. Чехов (в конце 1880–1890-х гг.) – 3,5 тыс. руб., а литераторы «средней руки» гораздо меньше – не более 1-1,5 тыс. руб. в год. Исходя из средних ставок гонораров в 1870–1880-х гг., легко можно подсчитать: чтобы заработать эту сумму, надо было написать не менее 20 печатных листов (т.е. книгу довольно приличного объема), а на деле – еще больше, т.к. часть материала могла не пройти цензуру или быть отклонена редактором. Например, А.П. Чехов писал за год не более 10 листов. К тому же, некоторые журналы (например, «Современник») не выплачивали гонорара за дебютную публикацию, а нередко и задерживали выплату гонорара (правда, справедливости ради надо заметить, что иногда по просьбе писателя выплачивали гонорар и авансом).
При этом жизнь (особенно в Петербурге) была недешева: еще в 1858 г. И.А. Гончаров писал: «…женатому человеку в провинции в наше время и с тысячью рублями трудно прожить… а в Петербурге с 1500 руб. сер<ебром> семейному едва можно прокормиться… В Петербурге надо получать не менее двух тысяч руб. сер<ебром>, чтобы жить безбедно». Семья Достоевских, например, тратила на жизнь более 3 тыс. руб. в год.
Любопытно для сравнения посмотреть бюджет мелкого чиновника этого времени – того самого «маленького человека», о котором писали Гоголь и представители известной «натуральной школы». Так, в 1857 г. титулярный советник мог едва сводить концы с концами. При доходе в 260 руб. в год (из них жалованья 210 руб., наградных – 50 руб.) он живет в съемной квартире – точнее, в каморке за перегородкой со всеми удобствами (отоплением, освещением и прислугой), платя за это 77 руб. 50 коп. в год. Он не тратится ни на книги, ни на журналы, культурные его развлечения ограничиваются тремя спектаклями в «Александринке» (2 р. 25 к.). Одежду он покупает на толкучем рынке, а обувь – «под Апраксиным» (30 р. 56 к.), обедает у соседки-чиновницы (в год – 54 р. 75 к. плюс праздничная закуска – 12 р. 45 к.), а завтраки и ужины обходятся ему в 51 р. 20 к. Лишнего чиновник себе не позволяет: вино обходится ему в 7 р. 70 к., извозчики – в 9 р. 65 к., табак – в 14 руб., карты – в 3 р. 89 к., прочие расходы – чуть более 36 руб. в год. Получается, что общий расход его составляет 318 р. 60 к., так что для сведения бюджета не хватает 58 руб.: их он зарабатывает перепиской бумаг у купца (90 р. в год).
Чиновники рангом повыше могли жить не такой печальной жизнью. Квартира с передней, кухней и отоплением стоила им 240 руб. в год, расходы на чтение (газеты и библиотека) – 28 р., абонемент в Итальянскую оперу (4 ярус) и 10 спектаклей в разных театрах – 35 р., туалетные принадлежности (перчатки, галстуки, духи и т. д.) – 46 р., стол (включая праздничные расходы, чай, кофе и сахар) – 350 руб., покупка одежды и обуви – 94 р., прислуга (кухарка, она же прачка) – 60 р., вино – 29 р. 70 к., извозчик – 66 р., а табак и папиросы – 30 р. В итоге расход за год был 1269 р. 68 к., а доход – 1405 р., при этом жалованья – всего 715 р. Этот условный чиновник, однако, подрабатывал переводами романов – 360 р., и частными занятиями по управлению домами – 180 р., так что за год мог еще сэкономить 135 р. 32 к.
В губерниях в 1865 г. чиновники VII-VIII класса (прокурор или советник) получали жалованья 750 р. (столько же – «столовых» и 500 р.– «квартирных»), вице-губернатор (V-VI класс по табелю о рангах) – 1800 р. («столовых» – 770 р. и «квартирных» – 857). Во второй половине века жалованья чиновникам заметно возросли. В 1870-80-е гг. столоначальник (чиновник VII ранга) получал более 1500 руб. в год, старший учитель в гимназии – более 1000 руб., а земские врачи и статистики – 1000–1200 руб.
Впрочем, чиновники в отношении доходов не слишком показательная группа: как известно, их официальное жалованье не учитывало многочисленные «теневые доходы», т.е. взятки, – считалось, что они получают так мало, что вынуждены промышлять самостоятельно.
Приведем еще несколько примеров цен на различные продукты и услуги в середине XIX в. Так, по ценам Москвы фунт сахара стоил 24 коп. серебром, четверть ведра водки – 1 р. 13 коп. сер., пуд говядины – 5 р. 30 коп. ассигнациями, сто штук яиц – 1 р. сер., крепостной камердинер оценивался в 3000 р., шуба из чернобурой лисицы – в 1000 р., а из соболя – в 2000 р. Деревенская изба при этом стоила 100 р., а сажень дров – 16 р. асс.
В это же время в Ярославской губернии вольная стоила 500 р. (в другом месте просили 5000 р. за две крестьянские семьи), крестьянская душа оценивалась в 24 р., а серебряный рубль – в 3 р. 50 к. ассигнациями.
Как известно, многие литераторы второй половины XIX в. жили (далеко) не только на литературные заработки: так, у Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, А.А. Фета были доходы с поместий; И.А. Гончаров, А.Н. Майков, Я.П. Полонский и Ф.И. Тютчев служили в цензуре, В.В. Крестовский – в армии, В.М. Гаршин – на железной дороге, а А.П. Чехов был земским врачом. Нередко именно этот «побочный» (или наоборот, основной) доход и давал писателям возможность вести достойный образ жизни.
Таким образом, в качестве очевидного вывода о доходах и образе жизни писателей в России второй половины XIX в. можно представить мнение одного из литераторов-современников: «труд писателя так странно ценится, так относителен, так, наконец, неопределенен, что заранее обрекает писателя на некоторого рода нищенство. Исключение в этом отношении составляют только некоторые из писателей, и то потому только, что или имеют недвижимые имущества, полученные по наследству, или – занимают какие-либо общественные должности, обеспечивающие их помимо литературного труда. Все же остальные бьются как рыба об лед, нередко давая другим тысячи, а сами оставаясь без куска хлеба».
Краткая библиография:
Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978
Рейтблат А.И. От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы. М., 2009
Литературное наследство. Т. 53–54. М., 1949
Бахтияров А.А. История книги на Руси. СПб., 1890
Никитина Н.А. Повседневная жизнь Льва Толстого в Ясной поляне. М., 2007
Достоевская А.Г. Воспоминания. М., 1987
Миронов Б.Н. Российская империя. От традиции к модерну. Том III. СПб., 2014
Источник: «Горький Медиа»