Как может строиться взаимодействие Академии наук и научно-популяризаторского сообщества? Как сделать это сотрудничество взаимовыгодным? Об этом размышляют ведущие популяризаторы страны.
Сейчас обсуждается более активное участие РАН в популяризации науки. На мой взгляд, в этой области Академии не следует браться сразу за весь фронт работ. Необходимо определить основные задачи и цели и в соответствии с ними выбрать целевые аудитории и методы. В частности, важно определиться с тем, планируется ли работа с максимально широкой аудиторией, или же основной упор делается лишь на небольшие целевые группы (талантливые школьники, уже проявляющие интерес к науке, и т. п.). Нерационально дублировать уже активно развивающиеся сегменты популяризации (например, книгоиздание или лектории). Разумеется, важно максимально использовать имеющиеся собственные ресурсы и активно сотрудничать с существующими проектами (как общероссийскими, так и региональными).
Представляется важным, чтобы в академической популяризации по возможности одновременно присутствовали два мотива: мировая наука сегодняшнего дня и достижения ученых РАН. В связи с этим рассказывать об успехах (проблемах, задачах и т. д.) мировой науки стоит с упоминанием ситуации с российскими исследованиями в этой области. А повествование о достижениях российских ученых надо обязательно давать в контексте общемировых исследований.
По всей видимости, особенности уникальных ресурсов Академии в сравнении с ресурсами существующих успешных игроков на поле популяризации позволяют сконцентрироваться на двух основных направлениях и, соответственно, двух очень разных целевых аудиториях.
С одной стороны, Академия могла бы сконцентрироваться на работе с талантливыми школьниками, в первую очередь «на местах» (там, где есть учреждения РАН и члены Академии). Это небольшая целевая аудитория, но крайне важная с точки зрения воспроизводства кадров. Речь должна идти не только о днях открытых дверей, но и о регулярных проектах (кружки в тесной кооперации с институтами, с доступом к лабораторному оборудованию и т. п.; помощь школьникам в осуществлении исследовательских проектов — развитие проектной деятельности является важным аспектом развития школьной программы).
Кроме того, сюда же попадает рассказ об успешных карьерных траекториях (причем не обязательно только об ученых, работающих у нас в стране; рассказ о талантливом школьнике из данного города, который потом после учебы стал успешным ученым в крупном мировом центре, также представляет большой интерес с точки зрения привлечения молодежи в науку). Безусловно, следует всячески стимулировать делать результаты всей этой деятельности общедоступными, в первую очередь в Сети (например, в виде видеороликов, сайтов, блогов, статей и т. п.).
С другой стороны, Академия как крупная и авторитетная государственная организация потенциально имеет ресурс по продвижению и поддержанию научно-популярной программы высокого уровня на популярных ТВ-каналах (канал «Наука 2.0» не является достаточно доступным телезрителям по всей стране). Это ни в коем случае не должна быть передача с «говорящими головами» или набор «телелекций». Необходима полноценная программа с демонстрацией опытов, репортажами из лабораторий и т. д. и т. п.
В настоящее время небольшие каналы (в том числе в Интернете) не обладают ресурсами для реализации подобных проектов, а ведущие (государственные) телеканалы, по сути не будучи заинтересованными, не получают прямой команды сверху (а также дополнительной поддержки и финансирования) относительно таких проектов.
Наконец, есть две другие проблемы, связанные с имеющимися механизмами популяризации и коммуникации, которым следует уделить внимание. Во-первых, это уже существующие научно-популярные проекты Академии. Научно-популярные журналы РАН («Природа», «Человек» и «Земля и Вселенная») по сути прозябают, не имея даже полноценных сайтов. Ограниченность размера аудитории не позволяет использовать их как действенные механизмы популяризации. И это надо срочно менять. Премиальные и конкурсные программы Академии в области популяризации тоже работают неэффективно. Здесь необходимы серьезные изменения. Члены Академии также могли бы заметнее влиять на научно-популярные программы фондов (например, РФФИ), которые обладают чрезвычайно низкой результативностью, несмотря на значительные затраты.
Во-вторых, Академии нужна действенная пресс-служба, которая формировала бы поток актуальной информации о реальных важных достижениях ученых в удобной для журналистов форме (в том числе на английском языке). По всей видимости, требование наличия «освобожденного» пресс-секретаря в каждом институте РАН будет избыточным (мал поток значимых результатов, мало квалифицированных специалистов для пресс-служб). Однако и наличие лишь одной центральной пресс-службы явно недостаточно (к тому же качество работы пресс-службы РАН вызывает заслуженную жесткую критику).
Необходимо определиться с необходимым объемом работников пресс-служб, исходя отчасти из структуры РАН с точки зрения предметных областей (по отделениям), отчасти из регионального принципа, но в основном ориентируясь на количество потенциально интересных для массовой аудитории результатов. Причем желательно, чтобы работники пресс-служб были специалистами в конкретной научной области, имея соответствующий опыт и образование. Например, видимо, было бы достаточно одного сотрудника для работы с физическими институтами Уральского отделения, или одного сотрудника для охвата результатов всех математических институтов РАН (как из-за относительно небольшого числа работ, так и из-за того, что лишь о небольшой части результатов можно доступно рассказать массовой аудитории).
В заключение подчеркну, что стратегия популяризации должна исходить в том числе и из интересов самих ученых. И их привлечение обязательно должно сопровождаться понятной мотивацией. Таким образом, популяризация должна иметь сильную положительную обратную связь с наукой, а научные сотрудники в целом (а не только отдельные энтузиасты) должны не на уровне лозунгов понимать смысл выхода за пределы башни. В противном случае мы получим имитацию популяризации, или же она останется уделом относительно небольшого числа увлеченных людей.
Программа-максимум для РАН
Александр Сергеев, научный журналист
Я бы считал, что на встрече популяризаторов и руководства Академии наук нужно обсудить следующие темы.
1. Реорганизация пресс-службы РАН. Сейчас она вывернута наизнанку: на сайте РАН пресс-служба перепечатывает (да еще и без разрешения) статьи, опубликованные журналистами, вместо того чтобы, наоборот, быть источником информации о РАН для журналистов и общества. Причем перепечатки идут даже без особого отбора — что на пользу РАН, а что во вред. Вероятно, такой дайджест публикаций интересен для сведения некоторым академикам, но то, что он выдается на сайте за продукцию пресс-службы РАН, это за гранью здравого смысла. Особенно если учитывать, что на сайте РАН нет актуальной информации о научной деятельности институтов.
Чтобы повернуть пресс-службу и сайт РАН лицом к прессе и людям, этим делом должны заняться профессионалы из области медиа. Лучше всего — те, кто имеет опыт в научно-популярных медиа, поскольку там знакомы и с научными понятиями, и со спецификой целевой аудитории. Ошибочно думать, будто пресс-службой и сайтом могут заниматься научные сотрудники или секретари из аппарата РАН, которые «тоже умеют работать с информацией и писать статьи». Мы же не думаем, что электриками в здании РАН должны работать академические физики, раз они тоже знают электричество.
Думаю, популяризаторское сообщество могло бы оказать РАН определенную помощь в процессе реформирования пресс-службы.
Как минимум в обсуждении и формулировании требований к работе обновленной системы, в выработке структуры и стилистики подачи информации, в создании информационных потоков, в подборе кадров. Также РАН может обращаться к научным журналистам и коммуникаторам, заказывая у них помощь в подготовке своих пиар-материалов, когда нежелательно нагружать этим собственных сотрудников.
2. Рецензирование научно-популярного контента. Популяризация науки, исчезнувшая в 1990-х годах, сейчас восстановилась без участия государства и РАН. Популяризаторы науки в последние годы более или менее организовались и начали вести систематическую деятельность по просвещению населения. Однако у большинства популяризаторов, конечно, нет такой погруженности в науку, как у ученых. Поэтому нередко в научно-популярных материалах встречаются пробелы, неточная или устаревшая информация, неправильно расставляются акценты, не учитываются важные взаимосвязи.
Было бы желательно создать при РАН систему рецензирования наиболее заметных научно-популярных публикаций книг, прессы, телепрограмм и основных интернет-медиа (YouTube, VK и т. п.). Рецензии, подготовленные учеными и публикуемые на сайте РАН, могли бы играть роль, подобную литературной критике: подчеркивать успехи, обращать внимание на недостатки, восполнять упущения, а главное — выделять ярких авторов и предупреждать относительно сомнительных источников, поскольку в этой сфере немало лжепопуляризаторов или просто некомпетентных журналистов, вводящих публику в заблуждение. Некоторые из них даже прикрываются научными степенями и званиями, как, например, профессор С. В. Савельев.
В популяризаторском сообществе есть критика наиболее вопиющих случаев мракобесия, однако систематического рецензирования и нормальной повседневной работы нет, поскольку этика, как правило, не позволяет критиковать коллег, а если это и делается, то всегда носит скандальный оттенок, подобно «сообществу затемнителей», которое пытается сформировать Сергей Белков. Авторитетная система рецензирования научпопа, внешняя по отношению к научно-популярному сообществу, могла бы принести гораздо больше пользы, поскольку способствовала бы росту качества, а не конфликтности. В дальнейшем на основании рецензий можно было бы присваивать рейтинги научного доверия РАН различным книгам, СМИ, интернет-каналам, научно-популярным авторам и даже отдельным важным публикациям. Систематически низкий рейтинг научного доверия может быть поводом для пересмотра редакционной политики СМИ со стороны учредителя.
Система рецензирования и рейтингования научно-популярных источников послужила бы укреплению института репутации на научно-популярном поле. Она стала бы хорошей альтернативой эмоциональной идее научного цензурирования СМИ (например, путем прикомандирования научных редакторов от РАН), которой симпатизируют многие члены Академии, поскольку не представляют, как еще можно влиять на ситуацию.
Доброжелательное указание на неточности, которых не могут избежать даже лучшие научно-популярные авторы, дополнительная информация (в частности, раскрывающая деятельность РАН по затронутому направлению) служили бы как уточнению научных представлений, циркулирующих в медиасреде, так и улучшению имиджа РАН. Фактически сейчас некоторые ученые эпизодически выполняют такую работу, однако их рецензии, как правило, не выходят за рамки авторского блога и не систематизируются. И, наконец, рецензирование выявило бы для журналистов новые имена экспертов, к которым можно обращаться за консультациями при подготовке материалов для публикаций о науке.
Сейчас обсуждается активизация деятельности РАН в области популяризации науки. На мой взгляд, создание системы рецензирования научпопа могло бы стать первым проектом на этом направлении. РАН не надо пытаться самой пытаться выполнять работу популяризаторов. Гораздо ценнее выступить в роли куратора и координатора популяризации, а в первую очередь — в роли рецензента. Ведь популяризация науки — это в значительной мере ее (науки) социальная реклама. И кому, как не РАН, оценивать, хороша ли она?
3. Укрепление и переориентация борьбы с лженаукой. Когда создавалась Комиссия по борьбе с лженаукой, основной угрозой были квазигосударственные лженаучные мегапроекты, которые использовались для расхищения бюджета (торсионные поля, гравицаппа, фильтры Петрика и т. п.), при этом РАН и государственные ведомства были относительно слабо затронуты подобными злоупотреблениями. Сегодня ситуация изменилась в трех аспектах. Лженаука переориентировалась на широкую публику, институциализировалась и проникла в РАН и в государственные ведомства.
В новых условиях нынешний формат Комиссии по борьбе с лженаукой недостаточно эффективен. Сугубо общественный статус деятельности Комиссии не позволяет браться за достаточно большие и сложные проекты. Затруднена координация с другими общественными организациями. Есть противодействие внутри РАН. Было бы правильно изменить статус Комиссии, сделав ее из консультативного органа ПРАН координационным органом для всей противолженаучной деятельности в стране. Для этого надо пересмотреть Положение о Комиссии (проект уже два года лежит в ПРАН без ответа).
Главная идея: Комиссия должна выступать не как автор-исполнитель антилженаучных актов, а как координатор, консультант и сертификатор качества таких актов, исполняемых самыми разными другими лицами и организациями. Для этого Комиссии нужна возможность оперативно подключать к своей деятельности людей и организации, которые занимаются борьбой с лженаукой, делегировать им отдельные свои функции. Это может стать продуктивным форматом сотрудничества между РАН и просветительским сообществом.
4. Налаживание диалога по институциональным проблемам науки. Есть целый ряд важных и требующих изучения тем, по которым нет полноценного взаимопонимания между учеными и популяризаторами. Например:
- качество научных журналов и публикаций;
- оценка значимости различных идей и направлений исследований;
- проблемы, возникающие в связи применением наукометрии;
- вопросы финансирования науки;
- проблемы научной этики;
- проблема эндемичных для России научных направлений;
- проблемы слабых научных работ и групп;
- вопросы публичного понимания науки и доверия к ней;
- вопросы социологии, методологии и философии науки.
Этот список далеко не исчерпывающий. Все эти темы активно обсуждаются в профильных интернет-сообществах и среди научных журналистов, но на уровне РАН представлены отдельными специалистами и группами, которые часто непубличны. Соответствующую информацию научные журналисты и популяризаторы ловят буквально «из воздуха», опираясь на догадки и не вполне ясные сигналы при личных контактах с учеными. Оптимально было бы периодически обсуждать эти важные вопросы с участием научно-журналистского сообщества на специальных круглых столах или семинарах.
Также было бы ценно объединить усилия популяризаторов и специалистов РАН, занимающихся такими направлениями, как социология, методология, история, этика и философия науки. Сейчас коммуникация на этом направлении между популяризаторами и учеными находится в сложном состоянии. Ряд специалистов относится к популяризаторам скептически и даже пренебрежительно. Популяризаторы же недооценивают глубину проблем социологии научного знания и смежных направлений. В этой сфере было бы ценным организовать регулярные круглые столы для просвещения просветителей.