В Ельцин Центре в рамках авторского проекта Валерия Выжутовича «Другой разговор» состоялась встреча с доктором педагогических наук, заслуженным учителем РФ Евгением Ямбургом. Он попытался объяснить собравшимся, в чём причины эпидемии насилия в российских школах.
И начал как раз с примеров, попавших в новости. Напомнил, что в Пензе в одной из школ учительница заклеила ученице рот скотчем. А при разборе конфликта выяснилось, что у девочки СДВГ – синдром дефицита внимания и гиперактивности.
– Что это значит? Это значит, что у девочки нет, условно говоря, «нормальной» связи между нейронами мозга. А сигналы в голове идут быстрее в десять раз. То есть, интеллект у неё в норме, но просто, извините за выражение, шило в одном месте. И к такому ребёнку нужен особый подход. Как раз на стыке педагогики и медицины, где мы сегодня и работаем. Но это мы – «Школа Ямбурга». А кто учил работать с такими детьми ту самую учительницу? Да никто. А научить надо. Тогда не будет ни скотча, ни заклеенных ртов.
По мнению Евгения Ямбурга, одна из причин всплеска жестокости в том, что в современной России сейчас одновременно живут и взаимодействуют пять поколений.
– Первое – это поколение советских людей: дедушки и бабушки, которые ностальгируют по молодости и идеализируют то, что происходило в Советском Союзе. Понятно, что раньше и вода мокрее была, и девушки нас любили, и деревья были большими. Второе – это, скажем так, ментально «шестидесятники». Они верили, что рынок нас спасёт и демократия. Что «…темницы рухнут, и свобода нас встретит радостно у входа…». Оказалось, что эта самая свобода выкинула за борт огромное количество интеллигентных людей, и они это страшно возненавидели и пошли в другую сторону. Дальше – поколение прагматиков, которые уже в нулевые годы имели своего рода договор негласный с государством: мы не очень лезем в политику, а вы не очень лезете в наш бизнес и так далее. И это тоже рухнуло. Четвёртое поколение – совсем новое – супергосударственное, якобы патриотическое, которое считает, что нужно возрождать мифы. Советские. Царские. И православие, и народность, и советскую власть. Всё вместе. Как шампунь и кондиционер – в одном флаконе. И это всё люди, у которых есть дети. А дети – это пятое поколение. Которому родители транслируют свои взгляды. И у каждого – своя история. И каждый уверен, что он прав. Если папа транслирует, ну, не будем говорить грубо – нацистские, но жёсткие националистические взгляды, будет одна реакция у ребёнка. Если папа или мама придерживаются либеральных концепций – другая… И вот здесь мы и получаем жуткую невротизацию страны.
Невротизм возрастает и преобразуется в очень тяжёлые вещи. У нас сегодня, по данным Союза педиатров, здоровых детей всего 12 с половиной процентов. Онкологических больных становится больше каждый год на пять тысяч. Задержки в развитии. Но на первом месте психоневротические заболевания. И дело не в том, что «из Америки занесло» или «через интернет надуло» – это всё глупости. Тут всё гораздо глубже и страшнее. Чего же мы удивляемся, что у нас убийства, самоубийства, избиения? Ничего удивительного. Надо понимать, что у родителей-невротиков – дети-невротики. У родителей-психотиков – дети-психотики. Давайте посмотрим на себя в зеркало – а кто сегодня не невротик? Обществу нужна длительная педагогическая терапия. Чем мы и пытаемся сегодня заниматься, – завершил разговор Евгений Ямбург.
«Другой разговор» с Евгением Ямбургом превратился в своего рода бенефис педагога. Он травил байки. Рассказывал анекдоты. Цитировал Пушкина, Окуджаву, Цветаеву. И призвал всех присутствующих как можно больше читать стихов, потому что «стихи очищают душу».
Мы поговорили с Евгением Ямбургом перед его выступлением.
– Как вам музей Бориса Ельцина?
– Во-первых, я себя чувствую равноправным экспонатом этого музея. Потому что стоял на баррикадах у Белого дома в 1991 году. И лично знал многих людей, которые там действовали. А во-вторых, я педагог и понимаю, что нельзя без знания истории давать какие-то оценки. Ведь сегодня столько вокруг этого фейковой информации, лжи и субъективных оценок, а здесь в музее всё очень точно. И для меня очень важно, что тут оказываются дети, а я всё время работаю со старшеклассниками, и поэтому хочу повториться – здесь всё очень точно. Говорю это как свидетель тех событий. Есть такое выражение: «Врёт как очевидец». Так вот я стараюсь не врать. И в каждом зале у меня внутри всё дрожало, потому что, простите, хоть это и прошлый век, но это моя зрелая молодость.
– И какая она – ваша зрелая молодость?
– Абсолютно не согласен с теми людьми, которые на 90-е клевещут. «Лихие 90-е» и так далее. Это глупость. Одномерное, линейное мышление. Да, было очень сложно. Материально сложно. Но, простите, у нас – у педагогов – горели глаза. Можно было всё. И если говорить откровенно, государству было не до нас, и оно не мешало нам прорываться в новые совершенно вещи. Практически все лучшие инновационные модели возникли в школах именно в 90-е. Приведу только один пример: мы были одними из первых, кто ещё при советской власти тайно внедряли методику Марии Монтессори – она была запрещена в СССР. Как мы это делали, вспоминать не будем… Всё самодельное. Сбитые в кровь руки. И вот так называемые «лихие 90-е». Ко мне в гости приехал министр образования Голландии Фрид Ридсон – молодой 45-летний парень – мы были ровесники. Он посмотрел, что у нас происходит, и сказал, что у них при такой сложной жизни учителя бы только бастовали, а вас работают, делают что-то новое и интересное. Я ему ответил, что он давно не читал Библию, а там не зря сказано, что не хлебом единым жив человек. И потрясённый этой ситуацией, он тогда сделал мне королевский подарок – два настоящих комплекта Монтессори по 60 тысяч долларов каждый. И мы стали ещё интереснее работать.
Для меня 90-е – годы вдохновенные. И что я могу сказать с грустью? Жизнь была непростой, и материально сложной – часто не платили зарплату, но у людей глаза горели. Я сейчас много езжу по России. У меня свои проекты – обучение больных детей. Встречаюсь с людьми, а глаза тухлые. 90-е были яркими. Противоречивыми. Но яркими и свободными. Другой вопрос, почему мы оказались не готовы к этой свободе? Внутренне не готовы. Мне кажется, что это такая подростковая болезнь – и в этом подростковом состоянии большая часть нашего социума пребывает до сих пор. И пока мы не излечимся, ничего не изменится.
Как лечиться? Наращивать «мускулы культуры» – вот как зарядку по утрам делаем, как мышцы тренируем, точно так же. Когда Корнея Ивановича Чуковского посадили в тюрьму, был такой эпизод в его жизни в 1920-е годы, он позже писал в дневнике: для чего нужна культура? Когда тебя повалили на спину, на лицо положили подушку и сели задом, единственное, чем ты можешь дышать – это культурой. Культура – это невидимый противовес фобиям, ненависти и комплексам. Ничего другого просто не существует.
Автор: Денис Каменщиков