Как могло бы выглядеть общество, где включать инвалидов в общую жизнь, делать среду доступной только потому, что нормально не давать быту возможности умалять человеческое достоинство – традиция и дело обычное? История знает ответ на этот вопрос. В девятнадцатом веке в США существовал остров под названием Мартас-Винъярд, где глухонемые были включены в общую жизнь, как больше нигде.
Текст: Лилит Мазикина.
Дети, которые никак не хотели учиться
В 1817 году энтузиаст от педагогики по имени Томас Гэллодет основал Американскую школу для глухих детей, первую в Новом Свете. Чтобы организовать её работу, он ездил во Францию и изучал там местный жестовый язык и устройство занятий с использованием этого языка. Всё это он мечтал внедрить на родине, но столкнулся с проблемой.
В школу стали свозить учеников – за одних платили родители, за других – благодетели. И часть этих учеников, мягко говоря, не преуспевала в изучении прогрессивного французского жестового языка. Когда же дети использовали жестовый язык в общении с учителями, они постоянно делали это неправильно, словно никак не могли запомнить верных слов. Зато друг с другом дети общались прекрасно – и тоже с помощью жестов. Судя по всему, разговоры у них бывали порой долгие и сложные, это было нечто большее, чем приглашение поиграть или жестовые шутки.
Дело в том, что группа учеников, которым не давался жестовый язык из Франции, была с острова Мартас-Винъярд. Острова, на котором давно уже существовала своя развитая речь. Дети привыкли выражать ею свою мысли и им было трудно переучиваться так же быстро, как тем детям, для которых французский жестовый язык оказался единственным способом общаться со сверстниками в школе. Они не «использовали жесты неправильно». Они непроизвольно переходили на родной язык.
В конце концов победил разум и патриотизм, и учителя в школе (а также другие ученики) обогатили французский жестовый язык словами и выражениями из родного американского Мартас-Винъярда, и поэтому американская жестовая речь отличается от своей прародительницы, хотя немым американцу и французу до сих пор легче понять друг друга, чем британца. Но особенность острова Мартас-Винъярд была не просто в том, что его глухие жители сумели разработать сложную жестовую речь. Особенность его была в том, что, хотя большинство жителей острова не отличались немотой или глухотой, жестовый язык на нём был не просто одним из основных, а, пожалуй, доминирующим.
То ли родство, то ли проклятье
Первыми поселенцами острова на северо-западе США были китобои, и долгое время эта профессия оставалась основной для жителей. Название острову, впрочем, дали не они – ещё в семнадцатом веке британский путешественник Бартоломью Госнольд поименовал его в честь своей рано умершей дочери, «Виноградник Марты». Или в честь тёщи, её бабушки. Они были тёзками.
На острове, конечно, жили люди, народ вампаноаги, но белые колонисты очень серьёзно их потеснили – часть переехала в другие населённые вампаноаги области, часть была убита в стычках, часть умерла от завезённых из Европы болезней. В восемнадцатом веке население острова было уже почти на сто процентов белым. В том же веке среди него распространился полновесный жестовый язык.
То ли дело было в неудачных браках между кузенами и кузинами, то ли (как иногда говорили) в индейском проклятии, но уже в восемнадцатом веке значительная часть жителей острова были глухими. Значительная – не значит большинство. Глухих было столько, что их можно было бы и игнорировать, как часто делали с меньшинствами в других областях и землях. Но на Мартас-Винъярде что-то пошло не так, и сложилась уникальная для восемнадцатого века инклюзивная культура. Глухие здесь непросто полноценно участвовали в общественной жизни, от собраний горожан до ведения бизнеса, от заключения браков до найма на любую работу.
Вид на один из причалов острова, 1900 год.
Язык настолько развился не просто потому, что глухих было достаточно – но потому, что на нём общались как на основном все жители острова. То есть в компании, где были только слышащие, люди говорили на английском. Но если хотя бы один из присутствующих был глухим, все немедленно переходили на жестовый язык, обычно сопровождая им английскую речь.
Кроме того, на жестовом языке островитяне общались и в ситуации, когда видимость была сносная, а слышимость – почти нулевая, например, во время плохой погоды в море. Переходили на жестовый и когда надо было «пошептаться» так, чтобы никто не услышал. С жестовой речью дети Винъярда ставили рождественские представления, на жестовый язык переходили во время переговоров с посторонними, когда надо было быстро посовещаться. Люди, потерявшие слух от старости, полностью переходили на общение жестами. Даже в семьях, где не было ни одного глухого, все знали жестовую речь.
Получается, что жестовая речь, во-первых, была известна всем, а во-вторых, фактически использовалась как основная – на чистый английский переходили только в подходящей для этого ситуации. Просто потому, что ненормально, когда кому-то некомфортно в общей компании.
Куда девался язык Мартас-Винъярда
Как уже было сказано, жестовая речь островитян сильно повлияла на развитие современного американского жестового языка. Язык Мартас-Винъярда – один из материнских для амслена (то есть современной жестовой речи в США). Однако на самом Мартас-Винъярде давно никто на нём не говорит.
Конечно, это произошло из-за того, что остров стал жить более открытой жизнью в первой половине двадцатого века. На него стали присылать чиновников и специалистов из регионов, в которых жестовой речи вне сообщества глухих не знали. С самого острова стала уезжать молодёжь – и иногда возвращаться с молодыми жёнами из других городов и штатов или детьми от неудавшегося брака. В результате глухих стало рождаться всё меньше, а на официальном уровне тем более не поддерживались «непонятные» разговоры.
Возможно, последнее поколение островитян, говорившее на местном жестовом языке.
Сейчас немногочисленные глухие жители острова пользуются общим американским жестовым языком, а со слышащими общаются при помощи текста. Современные технологии позволяют даже моментально озвучивать всё, что пишешь на телефоне в специальной программе, просто по мере написания, так что недопонимания из-за плохого зрения собеседника больше не бывает.
Источник: «Культурология»