В 2004 году на разговорной передаче «Школа злословия» появился выпуск с лауреатом Нобелевской премии по физике Виталием Гинзбургом. Примерно в середине передачи физик предложил ведущим Авдотье Смирновой и Татьяне Толстой поговорить о религии. Получился интересный разговор.
Гинзбург: Давайте лучше о религии поговорим.
Толстая: Опять… Почему любите вы это?
Гинзбург: Нет, понимаете, я жутко возмущен. Поэтому мне нужна трибуна.
[Все смеются]
Гинзбург: Нет, я сейчас объясню. Мне действительно хочется сказать одну вещь очень важную сказать, хочется воспользоваться… Ни в коем случае не нужно путать: из-за безобразного совершенно советского строя отождествляют атеистов с воинствующими безбожниками.
Это то же самое, что отождествлять верующего христианина, католика конкретно, со сторонником инквизиции. Или православного человека отождествлять с теми, кто воровал языки у староверов в свое время. Совершенно разные вещи.
Я ни в коем случае не безбожник. Я атеист — это значит, что я не верю в существование бога, больше ничего.
Но я хочу сказать о другом. Я хочу сказать об этом преподавании [религии] в школе. Это действительно актуальный у нас вопрос. И здесь имеет место просто жульничество. Я считаю… Я уверен, что каждый более-менее культурный человек понимает огромную ценность, в частности, Библии. Коран не знаю, но Библию я читал. Это ценнейшее художественное и историческое сочинение. Это все понимают.
Кроме того, знание Библии совершенно необходимо каждому культурному человеку, потому что старое искусство очень… в общем, думаю, не надо всё это объяснять.
Поэтому в школе, конечно, должна освещаться и Библия, и читать ее неплохо, и знать что к чему и так далее. Совершенно ясно, что в школе нужно религиоведение в каком-то масштабе.
Что же сейчас предлагается сделать? Предлагается факультативно иметь Основы пролетарской культуры.. буээ… Основы православной культуры!
Толстая: Эта оговорка не даром, потому что это именно та идеология, которую они пытаются навязать.
Гинзбург: Что меня возмущает? Не православие само по себе. Меня возмущает постановка вопроса. Факультативно — то есть всячески подчеркивается, что с согласия ученика, а если до 16-ти, то с согласия родителей. Ну а все остальные родители и ученики, которые не согласны и не хотят ходить на эти уроки, то есть им не нужно сообщать вообще о Библии и обо всем остальном? Ведь вот как получается. Абсурдность этого должна быть видна каждому человеку, который знает таблицу умножения.
Я ведь не предлагаю, чтоб на этих уроках религиоведения человека убеждали, что нет бога. Пожалуйста, верь в свое удовольствие, если хочешь. Ни пропаганда атеизма, ни пропаганда религии — это неуместно в школе. Это убеждения человека, и вообще это огромная разница.
Хочу подчеркнуть: огромная есть разница между верой в бога и теистической [почитательной] верой. Христианство, иудаизм, мусульманство тесно связаны с верой в чудеса. Я отрицательно отношусь не к самой вере в бога, а к теизму. Это огромная разница. Если человек деист… Деист — это человек, который считает, что есть бог, который создал всю природу, запустил ее, но дальше не вмешивается в судьбы и в жизнь людей. А теисты, наоборот, считают, что есть бог, который всем управляет.
Мое отрицательное отношение к религии связано не с верой в бога. Доказать, что бога нет — невозможно, как невозможно доказать, что есть бог. Пожалуйста, верь. Мы устроены так сложно, что какой-то жалкий комарик так сложен, что я вполне понимаю людей, которые это так просто не объяснишь. Мол, что-то есть, высшая сила — пожалуйста! Никаких возражений нет.
Я против чудес! Вот чудеса совершенно противоречат научному мировоззрению. Нельзя считать, что не было эволюции, нельзя считать, что человек и все животные были созданы 7 тысяч лет назад — вот это абсурд.
Я старался узнать у людей, во что они верят. Большинство верит, что что-то есть. Кроме природы что-то есть. Вот такая вот вера — я не могу ее опровергнуть, и я ее, в каком-то смысле, понимаю. Я даже таким людям завидую, потому что верующим легче. Вся вера основана на страхе. Боязнь смерти, боязнь несчастий. Поэтому человек ищет, хочет скрыть это.
Смирнова: Почему вам кажется, что она основана на страхе?
Гинзбург: Скажи о себе.
Смирнова: Зачем я буду говорить о себе?
Толстая: Вы выступаете против слишком большой роли церкви в жизни общества. Мы согласны. Нечего ей лезть туда, куда не надо.
Смирнова: Мы обе верующие. Я более конфессиональная, нежели Татьяна.
Толстая: У меня своя система.
Смирнова: Это слишком долгий разговор. Я, будучи православной, я хожу в церковь, принимаю исповедь, причастие и так далее. Меня это возмущает именно как верующего человека, как бы воцерковленного. Вас что возмущает?
Гинзбург: Как я уже сказал, я совершенно не являюсь безбожником, я полностью признаю свободу совести и уважаю людей искренне верующих вполне. Я против всяких гонений на церковь, потому что у меня никакой агрессии абсолютно нет.
Смирнова: Вас возмущает ущемление прав атеистов?
Гинзбург: Да, церковь должна быть отделена от государства. Я уверен, что для будущего церкви нужно не идти по пути, которое было в царское время, когда православная церковь всем управляла. Какой результат? Спасла Россию? Нет.
Я против вмешательства церкви в то, что ее не касается. Дети не должны подвергаться не антирелигиозной пропаганде, не наоборот. Вы посмотрите этот учебник по православной культуре. Это же черт знает что такое. Пропаганда не веры как таковой, пожалуйста, верьте в бога. Это пропаганда антинауки. Я люблю науку, всю жизнь занимаюсь наукой, я не могу, чтобы мне говорили, что дважды два пять.
Смирнова: Ну, мне кажется, что иногда пять.
Источник: https://zen.yandex.ru