Соглашаясь с необходимостью воссоздания у наших современников объективной истории девяностых, нам часто задают вопрос: почему в качестве зеркала происходивших тогда событий мы выбрали именно газету «Россия»?
Наверное, потому, что именно с газетой «Россия» связан необычайно насыщенный период жизни и у меня- главного редактора журнала «Новые Знания», и у основателя и главного редактора этой газеты Александра Дроздова, который теперь является Исполнительным директором- председателем Правления Ельцин Центра. Нам обоим тогда довелось трудиться в Белом Доме (как мы тогда стали называть нынешнее здание Правительства РФ), в эпицентре новой российской власти, которая была тогда, без преувеличения, эталоном публичности и доступности. Пропускного режима в здание, где находилось главное должностное лицо РСФСР, в 1990 году почти что не было. Там мы и познакомились с Александром Дроздовым, который был помощником его первого заместителя Руслана Хасбулатова. Довольно скоро я воодушевился его замыслом- созданием влиятельной еженедельной газеты. Первоначально ее предполагалось назвать «Республика», но Б.Н.Ельцин- остановился на названии «Россия». Именно она фактически стала первым средством массовой информации суверенной России. Хотя газета и имела в подзаголовке надпись: «Газета Президиума Верховного Совета РСФСР», с подготовки ее первого номера в редакцию никто не звонил и не рекомендовал, кого публиковать, а от кого воздержаться. Тем более никому и в голову не приходило что- либо запрещать.
Так я стал сначала ее автором- обозревателем, потом, оставив должность руководителя группы консультантов ВС РСФСР, руководителем отдела и первым зам. главного редактора. К тому времени я уже очень хорошо знал профессиональный путь Главного редактора Александра Дроздова, внучатого племянника Николая Щорса, включавший фундаментальную подготовку в МГИМО, многолетнюю работу собкором «Комсомольской правды» в Японии, а затем заведующим ее международным отделом и ответственным секретарем. Знали мы, конечно, многих интересных авторов, которых тогда совсем не нужно было искать. Тем более, что в те годы публикации должностным лицам ни с кем не надо было согласовывать.
Вслед за кровавыми событиями начала года в Литве, а также отъемом у граждан страны денежных средств под видом денежной реформы, о чем речь шла в наших предыдущих выпусках, в фокусе общественного мнения оказывается тема свободы средств массовой информации и, прежде всего возникшей на телевидении цензуры.
Ее первым проявлением еще 28 декабря стала отмена выпуска необычайно популярной тогда передачи «Взгляд» Председателем Гостелерадио СССР Леонидом Кравченко, недавно назначенного на этот пост Указом М.С. Горбачева. Поводом для такого решения послужила тема отставки со ссылкой на надвигающуюся диктатуру министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, которая должна была стать лейтмотивом передачи. В личной беседе с авторами программы Кравченко выразился вполне определенно, сказав, что эта тема на данный момент не самая актуальная. На коллегии же Гостелерадио было объяснено, что начнет действовать новая концепция телевизионных программ, согласно которой первый общесоюзный телеканал, особенно по вечерам, намечено отдать в основном художественным передачам. И, стало быть, «Авторское телевидение» со своими политизированными программами должно уступить место в первой программе концертам, спектаклям, фильмам. Этот курс был поддержан газетами «Советская Россия» и «Ветеран», которые подчеркивали, что симпатии авторов «Взгляда» явно на стороне тех, кто отрицает саму идею советской социалистической государственности.
В середине января разразился скандал, связанный с событиями в Литве. Ведущая программы «Телевизионная служба новостей» («ТСН») Татьяна Миткова отказалась зачитывать навязанный ей руководством комментарий о произошедших там событиях, за что была отстранена от эфира. По стопам своего коллеги пошли и другие ведущие программы, в итоге 16 января передача вовсе не вышла в эфир.
Вести ее должен был Дмитрий Киселев. По его словам, главный сменный редактор потребовал от него выбросить из передачи два сюжета. Один из них рассказывал о первой жертве насилия в Литве; в другом было зафиксировано, как на Верховном Совете полковник Петрушенко требует: «Руки прочь от Кравченко». Киселев согласился пойти на компромисс в случае с полковником, но отказался умолчать об убийстве в Литве. Тогда был запрещен весь выпуск.
«Да, гласности затыкают глотку, — возмущен главный редактор «Независимой газеты» Виталий Третьяков. — Но есть уже настоящая свобода печати, свобода слова, которым глотку не заткнуть. Редакция «Независимой газеты» готова принять в свой штат тех тележурналистов, которые в результате «нового телемышления» могут хоть на какое-то время оказаться без возможности ЧЕСТНО зарабатывать себе и своим семьям на хлеб. В первую очередь это относится к журналистам ТСН.
Однако даже несмотря на запрет, «Взгляд» продолжал появляться на голубых экранах – теперь уже на Ленинградском телевидении в передаче Беллы Курковой «Пятое колесо». В частности, 17 января 1991 года свет увидел выпуск, целиком посвященный взбудоражившим страну вильнюсским событиям.
В ленинградской газете «Смена» публикуется открытое письмо, в котором общественные деятели просят Комитет Верховного Совета по вопросам СМИ принять «срочные меры для защиты гласности и права граждан самостоятельно, без навязчивой идеологической опеки Л. Кравченко и тех, кто за ним стоит, решать, какие передачи смотреть, что при этом думать и чувствовать. И как жить». Вслед за ним публикуется открытое письмо деятелей культуры – «Мы отказываемся от сотрудничества с ЦТ». К их протесту присоединяются театроведы, которые называя себя сторонниками Бориса Ельцина, требуют создания независимого российского канала. Так борьба за гласность становится борьбой с информационно- пропагандистской политикой Союзного центра, а имя собственное руководителя Гостелерадио становится синонимом понятия Цензура.
5 февраля несколько делегатов VII съезда Союза журналистов СССР выступают за исключение Кравченко из их рядов. Однако предложение не проходит. Как и предложение о его отзыве из народных депутатов СССР, в качестве получившего этот мандат от СЖ СССР как общественной организации.
В эти же дни о бойкоте Центрального телевидения и необходимости защищать независимую прессу говорят на февральском пленуме Конфедерации союзов кинематографистов СССР. Так 5 февраля рождается идея Фонда защиты гласности. С этой идеей и пожеланием помочь в ее осуществлении ко мне как к руководителю группы консультантов Комитета ВС РСФСР по СМИ обратились Алексей Симонов и его сестра Маша. Потом мы неоднократно собирались, готовя документы будущего Фонда в их квартире по соседству с метро Аэропорт, а 6 июня состоится его первая пресс- конференция. Девизом Фонда станет: «Гласность- это черепаха, ползущая к свободе слова».
В 1992 году Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов войдет в состав редсовета нашей газеты «Россия»
«25 марта Союз журналистов СССР получил письмо-протест группы журналистов бывшего Гостелерадио. 13 апреля секретариат Союза журналистов Москвы исключает Кравченко из своих рядов. «Названо пять причин, но хватило бы и одной для такого решения: это и введение цензуры, и умышленное искажение событий в Прибалтике, и возня вокруг выступления Ельцина, и отстранение от эфира лучших журналистов, и низкопробная развлекаловка, которой оказался засижен экран, как немытое окно мушней», — пишет в те дни журналист Нинель Логинова в «Независимой газете».
Тем не менее Кравченко пробудет в должности главы первого канала до провала ГКЧП, когда своим указом 21 августа его снимет президент России Борис Ельцин.
Сегодня мы предлагаем вашему вниманию подборку материалов в газете «Россия» №7 от 16 февраля 1991 года, посвященную ситуации в СМИ.
«Россия» №7 от 16.02.1991г
Журналисты всей России- объединяйтесь!
Андрей ДЯТЛОВ
Сражение за эфир, о начале которого мы рассказали в прошлом номере «России», перестало быть чисто экономическим, как все-таки пытался время от времени пред- ставить его Центр, и перешло на поле политики. Это подтвердил Президент СССР, своим Указом вмешавшийся в спор и провозгласивший Всесоюзную государственную, телерадиокомпанию с Кравченко во главе. Забота его о телевидении, которое действительно становится в руках Центра оружием, простерлась даже до освобождения ее от валютного налога в пользy Центра, который свел на нет многие внешнеэкономические начинания предприятий и других ведомств. Такова любовь Президента к телевидению. Но это еще не так серьезно, если не учитывать другое: переход Гостелерадио в новое качество, совершенный не решением парламента, а одним росчерком пера, превращаeмого в малозависимое экономически от решений того же парламента и даже Кабинета министров СССР подразделение- компания есть компания. И таким образом Кравченко получает то, о чем мечтал с начала заступления на пост, — рычаг, контролирующий журналистов посильнее приказов по ведомству. Я не удивлюсь, если с этого момента журналистов, сочувствующих России, просто будут увольнять «по экономическим причинам» уже в интересах компании.
Впрочем, как ни парадоксально, Кравченко оставлены права министра: что это, первое независимое министерство или «теневой» центральный орган госуправления СССP? Указ практически ввел новый статус: орган управления, напрямую подчиненный Президенту, выходит так. Что ж, это добрая поддержка «курса» тов. Кравченко на «независимость и объективность» телевидения и радиовещания в стране. Российский парламент заслушал сообщение министра печати и информации РСФСР М.Полторанина по этой проблеме, но решение свое пока отложил. Вероятно, в связи с Указом Президента нужно сориентироваться и перегруппировать силы. Как подсчитали экономисты, Россия от отсутствия своего телевидения и радиовещания (то время, что ей удалось выбить в эфире таковым считать нельзя) ежегодно теряет примерно 22 миллиарда рублей. И, вероятно, час принятия мер наступил, как ни оттягивали его россияне. На встрече с журналистами Б.Ельцин говорил о возможности привлечения законсервированных линий и пунктов связи, в том числе и военных, находящихся на территории России, к созданию радио и ТВ республики. Но есть и еще одна сторона защиты суверенитета российских журналистов и права россиян на информацию-законодательная. О практических попытках вырваться из- под контроля Центра и подготовке новых законов, оберегающих свободу слова и гласность, -наш сегодняшний разговор.
Гостелерадио, верни наши деньги.
Мы отдадим их Телерадиокомпании России
Косвенная цензура, о которой так настойчиво говорила не только «Россия», но и вся независимая печать, превратилась в реальную. Воодушевленное словами Президента СССР о Законе о печати, руководство Гостелерадио практически аннулировало его первую статью, запрещающую, в частности, цензуру массовой информации, и по политическим соображениям резко ограничило как время, так и охват вещания «Радио России».
Как было сказано на прошедшей недавно пресс-конференции во Всероссийской телерадиокомпании, ее журналистов и «Радио России» обвинили практически в антигосударственной, антисоциалистической и антипартийной позиции, поскольку позиция зта противоречит установкам и политике Центра. На вопрос Президента Всероссийской телерадиокомпании Олега Попцова председатель Гостелерадио СССР Кравченко ясно дал понять, что делается это не просто по его личному решению, но по решению вышестоящих инстанций.
Надо понимать, как минимум- нового Кабинета министров?
В результате за «РР» осталась только третья программа радио (отобраны 1-я программа и «Маяк»), примерно на треть сократилась аудитория радиослушателей. Надо сказать, жизнь «РP» и до того не была сахаром: трансляция на Урал и далее (по Москве -вечерняя, а на местах- утренняя) шла, прерываемая по техническим причинам то переключением станций, то «Пионерской зорькой», то «Последними известиями». И без того ведущим было крайне трудно выстроить цельную программу.
И все-таки по информативности, оперативным комментариям, остроте материалов этот канал за два месяца стал лидером у российских слушателей. Кравченко украл у российских слушателей (да и не только у них) право на получение информации, нарушая тем самым не просто Закон о печати, но и международные соглашения и документы на этот счет, под которыми стоит подпись и руководителей нашей страны.
Следующими будут газеты? Впрочем, почему «будут»? Уже идет откровенный нажим на «Известия», уже представители демократической печати (более 160 газет и изданий) провели в Москве первое совещание, одним из мотивов которого было объединение для того, чтобы устоять.
Уже «добродетели», решившие «помочь» прессе Ленинграда, всерьез обсуждают список депутатов, которых «можно допускать» до участия в передачах, а также-список слов, которые нужно запретить употреблять комментаторам (нет, речь не о бранных словах). И подумывают, а не закрыть ли вообще прямой эфир?.. Уже тот же Кравченко открыто заявляет руководителям Всероссийской телерадиокомпании, что с «РР» вообще разбираться будут в другом месте и соответствующие материалы «туда» переданы.
Уже на объединенном пленуме ЦК и ЦКК КПСС открыто говорится о том, что «плюрализм и гласность умело подменены противниками КПСС настоящей психологической войной против собственного народа». И что вообще, «если и дальше в средствах массовой информации за государственные деньги будут продолжаться»…и т.д.
Позвольте, какие у Гостелерадио государственные деньги? Это деньги налогоплательщиков, которые оплатили покупку телевизоров, пользование антеннами, электричеством, а теперь, за свои же кровные, оставлены без выбора что, когда и в какой интерпретации смотреть и слушать.
Редакция «России» обращается к народным депутатам СССР и РСФСР, правительствам Центра и России, а также к Президенту СССР с требованием рассмотреть действия руководства Гостелерадио СССР и не только положение, сложившееся с российским радио и телевидением, но и начавшийся процесс фактической отмены Закона о печати.
Мы обращаемся к читателям России» за поддержкой. Мы благодарим благотворительную организацию «Женщины за социальное обновление», «Общество многодетных семей», общество «Инвалид детства», коллег-журналистов из Свердловска, Иркутска, Ленинграда, читателей столицы и других городов, обратившихся в нашу редакцию с предложениями о помощи «Радио России» и российским журналистам. Со своей стороны, если будет объявлен счет Фонда защиты гласности, идея создания которого уже есть, журналисты «России». окажут ему максимальную поддержку.
Российская печать: даешь свой закон!
Средства массовой информации переживают сегодня не лучшие времена. Некачественная проработка союзного Закона о печати позволяет некоторым государственным ведомствам самым грубым образом вмешиваться в работу средств массовой информации, как это продемонстрировал председатель Гостелерадио СССР. Стабилизировать положение может принятие российского Закона о печати. Возможно, в конце февраля — начале марта нынешнего года он будет представлен на рассмотрение ВС РСФСР. Наш собеседник- один из авторов проекта, заместитель министра печати и массовой информации Российской Федерации доктор юридических наук Михаил ФЕДОТОВ.
— В чем отличие создаваемого вами проекта от уже существующего союзного Закона о печати?
— Отличие существенное, но основная концепция союзного закона сохраняется. Заметьте такую деталь. Я глубоко убежден, что войны законов в том виде, о котором так часто пишут в печати, не существует. Нет войны между разумными союзными и республиканскими законами. Другое дело — законы, созданные по бюрократическому образу и подобию, не могут сосуществовать с законами, исходящими из общечеловеческих ценностей, реальных потребностей жизни. Обратите внимание, союзный Закон о печати ни одна из республик не торпедирует. Как это ни странно, о его приостановлении хлопочет само союзное правительство, Президент. Происходит так потому, что закон построен на демократической основе, исключающей идеологические догмы. Это же стало и стержнем проекта Закона о печати России. А вот само содержание претерпело значительные изменения. Во- первых, мы стараемся избегать той «законодательной грязи»; которая имеет место в союзном законе. Проходя через ВС СССР, он получил очень много «родовых травм». Наша задача не допустить перенесения их на российский закон. Во-вторых, союзный закон исходил из принципа, разрешительного, провозглашающего свободу печати, а в нашем проекте она сама собой подразумевается без предварительного провозглашения.
— Как отражены эти положения в тексте проекта закона?
— К примеру, возьмем первую статью: «..поиск, получение, производство, распространение массовой информации, учреждение средств массовой информации, владение, пользование и распоряжение ими, изготовление, приобретение, хранение и эксплуатация технических устройств и оборудования, предназначенных для производства и распространения продукции средства массовой информации,- не подлежит ограничениям за исключением предусмотренных настоящим законом». Здесь мы идем от принципа: все, что не запрещено, разрешается. Следующая существенная деталь нашего проекта. Мы конкретизируем положения, заложенные в союзном законе. Например, там говорится: «цензура массовой информации не допускается». А что такое цензура? Можно ли считать цензором Главное управление по охране государственных тайн в печати (Главлит СССР)? Об этом в союзном законе ничего не сказано. Чтобы восполнить этот пробел, мы ввели целую статью: «Недопустимость цензуры». Разница огромная: в союзном законе — одна строчка, у нас-статья, в которой не только подробнейшим образом разъясняется настоящее положение, но и предусматриваются все возможные варианты защиты прессы от цензурного карандаша. Ибо цензура подобна ФЕНИКСУ, который погибает и возрождается снова. Теперь об учредителях. Союзный закон перечисляет, кто может стать учредителем. Мы же, наоборот, называем тех, кто не может им стать. Сегодня союзный закон лишает права учреждения райкомы КПСС, издательства, акционерные общества, малые предприятия И многие другие организации. А все потому, что в Законе СССР они попросту не перечислены. Мы же предусматриваем, что учредителем может быть любой государственный или общественный орган, организация или Лицо. Кроме того, в наш проект заложен конкретный механизм предотвращения монополизации средств массовой информации. В союзном законе об этом одна тоже, как и о цензуре, -строка. Мы этому посвящаем несколько статей. Например, оговариваем, что высшие органы государственной власти и управления РСФСР устанавливают максимальное суммарное количество средств массовой информации, которые могут находиться в одних руках. Это в чистом виде антимонопольная мера.
— Михаил Александрович, а в каких случаях может быть отказано учредителю?
— Отказ в регистрации СМИ возможен только, если заявление подано от имени организации или лица, не наделенного правом учредителя, если название, примерная тематика, специализация противоречат закону, если регистрирующий орган обладает доказательствами того, что указанные в заявлении сведения не соответствуют действительности. Во всех остальных случаях мы не предлагаем никаких ограничений.
— Если предположить, что ваш проект будет принят парламентом России с минимальными поправками, не возникнет ли противостояния союзного Закона о печати республиканскому?
-Думаю, нет. Ведь наш проект не противоречит, Закону СССР о печати, а дополняет его и конкретизирует. А вообще нашим законодателям давно пора понять, что союзный закон не бетонная стена, а реденький штакетник, в котором огромное количество дыр. Вот их и должен заполнить республиканский закон. Так что на данном этапе противостоянию возникнуть попросту не из чего. А в будущем оно может иметь место только в том случае, если изменится союзный закон. Это уже будет проблема не из легких. Придется бороться на уровне Верховного Совета СССР.
— Как вы думаете, какие положения из вашего проекта могут быть отвергнуты парламентариями?
— Опыт работы в комитетах и комиссиях ВС СССР показывает, что жертвой депутатов порой может стать самая безобидная вещь, поэтому очень трудно предугадать… Как правило, связано с желанием той или иной группы депутатов изменить закон в свою пользу. Но ведь закон ДЛЯ того и существует, чтобы в равной мере служить и правым, и левым. Он не может быть инструментом в руках какой-либо одной партии или группировки. Законы пишутся для всего общества. По этому поводу я хотел бы обратиться к депутатам с таким пожеланием: дорогие коллеги, закон -это живой организм. Он приемлет только те поправки, которые в него вписываются, которые ему органически могут быть присущи. Не нужно пытаться вписать в закон то, что туда не может быть вписано. Иначе это сломает всю концепцию, разрушит весь организм закона. Надо быть предельно осторожными даже при самой незначительной правке. Мы будем просить Верховный Совет рассматривать каждую внесенную поправку только с учетом мнения авторского коллектива. В свою же очередь мы готовы разъяснить каждое слово, каждую запятую проекта.
Беседу вел Александр ДЯДЕЧКО
Будет ли телевидение свободным?
Лариса УСОВА, собственный корреспондент «России»
Недавнее выступление по ленинградскому телевидению председателя Ленинградского комитета по телевидению и радиовещанию Бориса Петрова с призывом к «культурному диалогу», плюрализму, его предложение сократить время прямого эфира являются не чем иным, как продолжением ПОЛИТИКИ «ВЫШЕСТОЯЩИХ ИНСТАНЦИЙ». Абсолютно ясно, что политика эта противоправна, она нарушает Закон о печати, но «синдром Кравченко» уже вовсю действует на Чапыгина, 6, где расположен телерадиокомитет. Свидетельство тому — запрет передачи Светланы Кульчицкой о Прибалтике, трудности с выходом в эфир депутатского канала по событиям в Литве. Для того чтобы пробиться на телеэкран, депутатам потребовалось специальное решение президиума Ленсовета по этому поводу. Кроме того, перевод российского радиовещания с «Маяка» на третью программу, труднодоступную для большинства горожан, практически полностью лишил ленинградцев возможности слушать российское радио. Впрочем, тот плюрализм, о котором так вдруг забеспокоился руководитель телерадиокомитета в Ленинграде, если и существовал там, то лишь вопреки воле администрации. Те, кто создавал «Пятое колесо», «Альтернативу», «НЭП», те же «600 секунд», знают, чего стоило даже в нашу столь непродолжительную эпоху гласности выпустить острую и актуальную передачу.
21 января в Ленинградском комитете по телевидению и радиовещанию состоялась конференция трудового коллектива. Тележурналисты и работники радио решили добиться независимости и самостоятельности. А для этого вместо ныне существующего комитета создать Ленинградский государственный телерадиовещательный комитет-Лентелерадио- с правами ленинградской государственной организации. Сразу же вслед за этим последовало обращение ведущего «Воскресного лабиринта» народного депутата РСФСР Михаила Толстого к ленинградцам начать сбор необходимых 40 миллионов рублей для выкупа ленинградского телевидения.
Комментирует директор программ ленинградского телевидения Юрий СЕРОВ:
— Мы ориентируемся на создание такого телевидения, которое было бы свободно от любого воздействия — Союза, республики, местных властей. Основное условие для реализации программы- финансовая и хозяйственная самостоятельность. Сегодня нас полностью финансирует Гостелерадио, у которого мы находимся в роли пасынка. Не получаем ни видеопленки, ни аппаратуры, приходится ходить на поклон за каждой мелочью. Увеличение же в этом году финансирования на 15 миллионов рублей является лишь видимостью улучшения: денег стало больше на треть, а время телерадиовещания увеличилось почти Вдвое. Однако в любой момент нас оттуда могут одернуть: «не рекомендовать». Еще более бессмысленным выглядит наше подчинение исполкомам. Между тем любая зависимость- это возможность для давления и монополизма. Что касается создаваемого Всероссийского телерадиокомитета, то я считаю, что нам лучше всего строить отношения с ним на партнерских, равноправных началах- как сотрудникам, а не как начальнику и подчиненному.
Комментирует председатель комиссии Ленсовета по гласности и средствам массовой информации Юрий ВДОВИН:
— Я полностью поддерживаю идею самостоятельности ленинградского телевидения как регионального, не зависимого от союзных и республиканских «командиров». Но вот имеет ли смысл бороться за свободу от областного и городского Советов? Думаю, нет. Рискую этим навлечь на себя обвинения в желании депутатов руководить, контролировать. Этого не пришлось бы делать, если бы мы имели на ленинградском телевидении десяток разнообразных каналов, как во всех цивилизованных странах. Мы же пока имеем только один, и нельзя допустить, чтобы это единственное «окно» стало рупором какой-либо определенной политической силы. Во избежание недоразумений лучше всего было бы заключить ДОГОВОР между тремя соучредителями Лентелерадио- трудовым коллективом, облсоветом и горсоветом — и предусмотреть в нем Интересы каждого из участников.
Кор: По-моему, вы делите «шкуру неубитого медведя». Пока еще Ленинградский телерадиокомитет-одно из подразделений Государственного комитета по телевидению и радиовещанию СССР. И свободу ему добровольно никто давать не собирается…
Юрий ВДОВИН: Для начала необходимо упразднить централизованное финансирование. Деньги не должны уходить из города, мы сами способны содержать свое телевидение. Ленсовет, облсовет и городской телерадокомитет сегодня за «круглым столом» создают необходимую правовую базу будущей самостоятельности. Гарантий, что наша идея будет принята «наверху» доброжелательно, нет. Предстоит борьба.