25.11.2021

Спектр тем, наполняющих выпуск «России» №46 от 20 ноября 1991 года, как всегда, богат, и с наиболее значимыми из них мы вас сегодня познакомим. В том числе с последней, третьей частью публикации Дмитрия Ольшанского, выполненной в жанре политологической экспертизы по делу ГКЧП.

И все же главная из них, предопределившая на многие годы (и даже десятилетия) вперед жизнь нашей огромной страны вне всякого сомнения была задана 15 ноября первым заседанием сформированного Б.Н. Ельциным нового правительства России.

СТЕНОГРАММА ЗАСЕДАНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА РСФСР 15 ноября 1991 года. (Фрагмент)

Председательствует — Б.Н.ЕЛЬЦИН

Б.Н.ЕЛЬЦИН Здравствуйте. Мучительно знакомо.(1) Пять лет не был. Прежде всего я поздравляю с назначением членов Правительства Российской Федерации, правительства реформ, так будем называть. Строилось сейчас формирование Правительства на несколько новых принципах, учитывая некоторый печальный опыт прошлого состава, что внутри Правительства начались политические столкновения, интриги. И это в тот-то период, когда Россия рушится. Это просто нравственно преступно. А потому надо было сформировать, самое главное, единую команду. И мне, например, кажется, что это удалось. У нас есть еще несколько кандидатур, вакантных должностей. Но в целом это удалось. Действительно, люди все нравственно чистые и не позволят втянуть себя в дрязги друг с другом вместо того, чтобы заниматься очень плотно и очень много нашими российскими делами.

 Я убежден и верю лично в назначение каждого члена Правительства. Тем более мы, и я, конечно, в том числе, представляем, в какое время мы руководим Россией. Такого кризисного состояния не было, может быть, за всю историю России: экономического финансового, материального обеспечения людей, социальной сферы, культурной, духовной, в развитии промышленности, сельского хозяйства, транспорта, экология- что ни возьми, то не просто проблема, а или кризисная ситуация, или близкая к катастрофе. Действительно, мы оказались сейчас на узкой тропинке, которая идет по краю пропасти, а одна нога уже практически в пропасти. И вот надо успеть пройти по этой тропе, и надо все-таки за достаточно короткий срок столько, сколько выдержит народ, чтобы не выйти на улицу и не смести нас всех.

Кстати, вместе с другими республиками, и это все понимают. Вчера был Госсовет союзный, очень долго, очень напряженно и мучительно. Но все-таки все понимают, что все зависит сейчас от России. Пойдет Россия действительно тем курсом, теми радикальными реформами, решительно, быстро, конечно, разумно, обдуманно, раскрепостим мы людей, то есть найдем возможность работать, перестанем мешать — это вот главная задача, сделаем из людей не рабов, а свободных тружеников — тогда работа пойдет. Когда человек знает, что он работает на своей земле, что все зависит от него, он, конечно, будет работать по-другому. Человек работает на заводе, знает, что там часть его собственности — он будет работать по-другому, освободить от десятков, , а иногда и сотен различных инструкций, пут, запретов и внутренних, и внешних. Дать самостоятельность, максимальную самостоятельность возможную нашим регионам, республикам, городам, советам, предприятиям, организациям. Найти мужество пройти этот путь в очень болезненном состоянии общества. Да, многие из нас прошли путь оппозиционеров. Когда было достаточно, тоже не легко, но, по крайней мере, легче критиковать руководство за все и вся.

Сейчас нашими, как бы в этом отношении не скажу соперниками, но стороной, с которой придется очень тяжело общаться, это, конечно, россияне. Потому что жить будет какое-то время, и это правда, которая была высказана на съезде, жить будет какое-то время хуже, жизнь будет ухудшаться. Цены будут расти, соответственно материальное обеспечение, жизненный уровень будут падать. Наша задача — сократить это время, именно вот это падение.  Ну, мировой опыт говорит, что можно. Страны поменьше укладываются в два месяца, три месяца. Но если бы мы уложились в полгода, именно с падением, пусть потом будем на верхней планке какое-то еще время, но мы уже тогда выйдем. Поскольку именно в то время, тогда уже можно проводить денежную реформу, именно в то время, тогда уже не будет расти инфляция, именно на этой высокой горизонтали. А потом какое-то уже снижение цен и соответственно начало повышения жизненного уровня народа.

Заседания Правительства будут проводиться каждый или не каждый, мы определимся, но в четверг, в 10 часов утра. Сегодня исключение, потому что вчера был неплановый день, занят был Госсоветом Союза. Но могут быть такие ситуации, жизнь. А в общем в четверг, в 10 утра или через неделю, или каждую неделю, в зависимости от обстоятельств. Я бы хотел предупредить всех, что заседания должны идти четко, это не дискуссионный клуб, программ мы уже столько наслушались, и их было столько, что сейчас еще какие-то программы обсуждать, еще дополнительные альтернативные программы появятся, нам уже надо с этим заканчивать, все — останавливаться. И мы выбор сейчас сделали, и нам нужно только очень энергично идти по этому пути

Я буду требовать строжайшей дисциплины как председательствующий, но будет некоторые заседания вести Геннадий Эдуардович, чтобы предельно коротко докладчик — 10-15 минут. Не убеждать, не агитировать друг друга, а вносить предложения, замечания, какие-то поправки и так далее. Заранее готовить документы, чтобы все члены Правительства с ними были ознакомлены за несколько дней и были бы готовы высказать свое мнение. Принимать решение сразу: сутки, не больше на дооформление этого документа и подписывать. Все это должно строго выполняться всеми и членами Правительства, и советниками, и госсоветниками, и членами президентской группы, и Секретариатом, и соответственно аппаратом. Конечно, главное- в реализации тех решений, которые мы будем принимать, и контроль за их реализацией. К сожалению, надо отметить, (я старался не критиковать все это время прежнее правительство), но сейчас, наверное, это можно сказать, что не имело систему контроля отлаженную, четкую, через соответствующую информационную обработку, чтобы меньше было занято людей, но всегда знали бы, как проходит выполнение того или иного постановления или указа.

Да, конечно, эти две недели прошли не зря, шло формирование. Это серьезный вопрос, когда, конечно, имеешь дело с каждым человеком и не ошибиться очень важно, но тем не менее мы могли бы за эти две недели чуть-чуть продвинуться и дальше по решению или по принятию некоторых решений, указов. Думаю, что даже с точки зрения документооборота нам нужно провести реформу, и поручить это специальной группе, очень квалифицированной группе. Провести весь анализ документооборота и соответственно внести предложения по его резкому сокращению.

Россия вообще страна бумаг, — каждый пишет друг другу. Даже внутри Правительства у нас идет друг другу писанина. Один министр пишет другому министру. Ты зайди на одну минуту и выясни вопрос и все. Нет, обязательно надо написать, зарегистрировать, потом ответ через 3 месяца получить, а может быть, не получить. И такое бывает.

Или, скажем, оформить земельный участок. Человек неграмотный, допустим, или малограмотный крестьянин — это для него просто высшая математика. Он не может в этом разобраться. Но нельзя ставить его в такие условия, что он не знает, что он подписывает. И вот это длится месяц, два, три. В американской практике, если больше 40 минут длится оформление земельного участка, значит, государство не живет, это все: он впустую тратит время. Для себя отвел 15 минут, но имейте в виду — это в первый раз. Ради первого заседания, больше никаких вступительных слов не будет. Все-таки сегодня необычный, действительно, день. Да, действительно, ответственность на нас большая, потому что каждый из нас понимает, что мы идем все-таки в рисковую зону и идем с риском для дела, для политической карьеры своей и авторитета, чего угодно. Но я, например, лично на это пошел открыто, прямо и, не сомневаясь, потому что все-таки у России огромные возможности и огромный потенциал, и я верю в Россию. И вот эту веру мы должны передать как-то и людям. И на этой вере мы выиграем несколько месяцев, может быть, самые важные месяцы, которые нам понадобятся. Повестка дня у вас на руках. Первый вопрос о системе неотложных мер по реализации экономической реформы. Егор Тимурович Гайдар, пожалуйста.

1. Примечание. Фраза Б.Н.Ельцина: «Мучительно знакомо» вызвана тем, что заседание Правительства РСФСР проводится в зале на 5-м этаже здания на Старой площади (1-й подъезд), где прежде заседало Политбюро ЦК КПСС.

Е.Т.ГАЙДАР. Уважаемые товарищи! Сложность нашего положения с точки зрения осуществления стратегии реформы связана с тем, что Россия не имеет всего набора атрибутов государственности и механизмов государственного управления экономикой, необходимых для четкого проведения осмысленной собственной самостоятельной экономической политики. Именно поэтому нам придется параллельно решать две задачи. Первая — это радикализация реформы. Вторая — обретение экономического суверенитета. Именно поэтому нам сначала придется пойти на высокую открытую инфляцию, не надеясь сдержать цены, и потом стабилизировать экономику на основе реконструкции банковской системы, денежной реформы. Сегодня есть несколько принципиальных вопросов, по которым мы должны определиться. Главная из них — это стратегия реформы цен. Здесь опять же две проблемы. Первая. Круг товаров, на которые мы хотим и надеемся сохранить регулируемые цены. Принципиальная альтернатива следующая. Либо мы пытаемся использовать регулируемые цены для того, чтобы сдержать рост цен на сельскохозяйственную продукцию и обеспечить паритет цен между сельским хозяйством и промышленностью, либо мы отказываемся от этих попыток и предельно ограничиваем круг регулируемых цен. На основе тщательного анализа последствий выбора этих альтернатив мы пришли к твердому убеждению в том, что попытка сегодня централизованно регулировать цены на сельхозмашины, минеральные удобрения, средства защиты растений, а, следовательно, и на металл, который необходим для их производства, химические компоненты, полностью развалила бы программу либерализации цен, сделало бы невозможной задачу финансовой стабилизации

Это значит, что мы вынуждены будем предельно ограничить круг регулируемых цен, по существу свести их к топливу, энергии и драгоценным металлам, перевозкам грузов и основным услугам связи. Предполагается, что цены на нефть вырастут ориентировочно регулируемые в пять раз. Общий индекс оптовых цен и цен на услуги составит примерно три раза. По розничным ценам. Здесь также придется предельно ограничить перечень товаров, по которому мы будем использовать регулируемые цены, сведя его только к товарам самой первой необходимости, необремененных высокими дотациями.

 Нам придется отказаться от дотирования, от регулирования цен на мясо-молочную продукцию, практически на все промышленные товары народного потребления. Мы предлагаем сохранить в кругу регулируемых только такие товары, как основные виды хлеба, молоко, молочнокислые продукты, соль, сахар, масло растительное, детское питание, водку, топливо, бензин, медикаменты и спички.

А так как квартплату предполагается решать вместе с приватизацией жилья, транспорт и важнейшие виды коммунальных услуг также остаются * государственным регулированием. Второй вопрос, связанный с реформой цен — это ее последовательность, шаги по либерализации цен. Здесь две альтернативы. Первая. Попытаться сделать все в одном пакете, одновременно разморозить розничные и оптовые цены, параллельно произведя реформу налоговой системы, перейдя к налогу на добавленную стоимость. Это более последовательный, более спокойный вариант. Но, к сожалению, ситуация, анализ ситуации показывает, что у нас нет возможности дождаться сроков, необходимых для такой упорядоченной ценовой реформы. В этой связи мы предлагаем осуществлять ценовую реформу в два этапа.

 Первый этап — это размораживание цен на товары, которых давно уже нет в открытой продаже. Это товары социально-культурного назначения, в первую очередь, также часть товаров легкой промышленности, параллельно введя небольшие корректировки в механизм изъятия налога с оборота и повысив налоговые ставки. Недостаток этого варианта состоит в том, что мы будем иметь два ценовых всплеска. Первый ценовой всплеск — сейчас немедленно, как только мы сможем это подготовить технически. Я не буду называть даты все-таки, даже здесь. Второй ценовой всплеск, связанный с отпуском оптовых цен и всей совокупности розничных цен. Однако, если мы будем достаточно жестко проводить политику по отношению к налогу с оборота, то по расчетам общий индекс цен по совокупности двух всплесков будет ниже при выборе второго варианта. Недостаток его очевиден: мы два раза наносим удар по народному благосостоянию, а не один раз. Но, к сожалению, видимо, этот выбор придется сделать. Меры, сочетающиеся и сопровождающие реформу цен в собственно экономической области, а о социальных будет говорить Александр Николаевич Шохин.

Первое. Это либерализация внешнеэкономической деятельности. Мы должны параллельно с либерализацией цен хотя бы создать минимальные условия для конкуренции на внутреннем рынке. Что мы можем сделать здесь? Это первое. — Действительно, снять импортные ограничения — по импорту товаров народного потребления. Открыть широкие возможности для иностранных инвестиций. Сделать ряд шагов, направленных на переход к конвертируемости рубля в тех масштабах, которые это возможно сделать, при высокой ответной инфляции. На это направлен подготовленный и представленный на ваше рассмотрение указ о либерализации внешнеэкономической деятельности.

Следующий момент — это коммерциализация торговли. Конечно, сломать за месяц государственную монополию в торговле мы не сможем, но мы должны сделать так много, как можем для того, чтобы продвинуться в этом направлении. Главное здесь — это открытие счетов низовым предприятиям розничной торговли, предоставление им права юридического лица, позволяющее надеяться на формирование условий конкуренции между предприятиями низового звена. Пока все сосредоточено на опте, никакой конкуренции внизу не будет. Предложенный вам проект также предполагает политический выбор. Мы вносим серьезные изменения в систему организации торговли в условиях острейшего дефицита и накануне суровой зимы. Здесь есть некоторые разногласия, еще они окончательно не урегулированы между Министерством торговли и материальных ресурсов и Министерством экономики и финансов по конкретному механизму коммерциализации торговли. Эти разногласия мы снимем в течение двух дней. Я думаю, что мы все-таки не можем пойти сегодня на административную ликвидацию предприятий, главных управлений торговли в городах, потому что вне зависимости от практических последствий нас все обвинят, что мы накануне либерализации цен развалили систему управления торговлей. И они просто будут саботировать нашу работу. Поэтому пойдем в этом же направлении, но чуть более осторожно.

В области приватизации. Сейчас мы срочно перерабатываем на основе тех документов, которые были разработаны, мы их дорабатываем и предлагаем вести две оперативных корректировки, которые позволят резко ускорить процесс приватизации. Первое из них связано с приватизационными счетами. Выход на систему приватизационных счетов, предусмотренных в законе, потребовал бы от нас полтора миллиарда рублей денег и огромных организационных усилий, по существу удвоения мощности сберегательного банка по переработке информации. Сделать это сегодня физической возможности мы не имеем. Поэтому, сохраняя направленность закона на обеспечение социальной справедливости в процессе приватизации, мы предлагаем другой механизм, а именно: направление в 1992 году вырученных от приватизации денег на социальные программы и социальную поддержку, что не потребует таких расходов и такой огромной организационной работы, с тем, чтобы вернуться к вопросу о приватизационных счетах в 1993 году, когда к этому будут финансовые основания.

Второе. Мы предлагаем не связываться с обсуждением программы приватизации на Верховном Совете, иначе мы потеряем всю зиму. Мы предлагаем ее оперативно доработать и принять Указом Президента с тем, чтобы потом вынести на Верховный Совет. Следующий блок вопросов, связанных с обеспечением экономического суверенитета РСФСР и созданием минимально необходимых предпосылок для проведения осмысленной экономической политики. Первый из них — это вопрос о Государственном банке, о Министерстве финансов СССР и о Гознаке. Невозможно проводить стабилизационную политику, не имея контроля над собственным денежным обращением и думая, что союзный бюджет и российский бюджет это разные бюджеты, один из которых не имеет к другому отношения. Инфляцию питают сегодня оба бюджета — и российский, и союзный. Союзный в первую очередь.

В этой связи нам предстоит организационно объединить Министерство финансов СССР и РСФСР, четко определиться с набором затрат, которые берет на себя Россия. Наше предложение состоит в том, чтобы немедленно взять на себя значительную часть союзных расходов, которые так или иначе придется финансировать. Не обманывать себя тем, что кто-то это будет делать за нас и затем уже бюджет на 1992 год строить, исходя из возможностей финансового покрытия совокупных расходов России, и того, что мы готовы взять из Союза.

С этим же связан, естественно, вопрос о передаче фондов, имущества Гознака, принадлежащих Минфину СССР, Минфину РСФСР. Соответствующее постановление вам представлено на утверждение. Вопрос о Государственном банке. Вопрос максимально деликатный, сложный, но решать его тем не менее придется. Мы предложили представленный вам проект Указа Президента по вопросу о Государственном банке. Нам кажется, что Указ этот предельно сдержан по своему содержанию, он ни в чем не задевает республики. Мы не предлагаем конфисковать золотой запас, мы не предполагаем конфисковать активы и пассивы Государственного банка, мы предполагаем только установить контроль Государственного банка России на денежное обращение на территории России, с тем, чтобы потом урегулировать все споры и разногласия с республиками. Только на этой основе мы сможем получить реальные рычаги в контроле над денежным обращением и сдержать рост цен, денежные и финансовые меры. Соответствующий проект указа представлен на ваше рассмотрение.

 Следующий вопрос. Это регулирование экспорта, вывоза нефти и нефтепродуктов с территории России. Проект соответствующего постановления вам роздан. Сегодня сложилась критическая ситуация, связанная с тем, что российские органы, союзные органы выдали примерно 129 млн.тонн лицензий на экспорт нефти и нефтепродуктов. Работа ведется нескоординированно. Лицензии выдаются без квот. По существу, если они будут выполнены, то страна просто на эту зиму останется без топлива. Даже беглое ознакомление со списком предоставленных лицензий заставляет предположить широкое распространение коррупции в этой сфере. Мы передали соответствующие материалы в Министерство внутренних дел и предлагаем принять срочно оперативное постановление, отменяющее выданные лицензии и предполагающее срочный пересмотр всей системы лицензий с тем, чтобы ограничить тем, что действительно нужно для интересов России. Параллельно немедленно перейти к формированию системы контроля за вывозом нефти и нефтепродуктов в другие республики с тем, чтобы исключить реэкспорт российской нефти через территории других республик за валюту за рубеж. Торговать будем по мировым ценам, на основе бартера, учитывая взаимные интересы республик.

Следующий вопрос. Организация промышленности драгоценных металлов, алмазов на территории РСФСР. Золотой запас и контроль за производством золота — важнейшее средство финансового маневра. Сегодня у нас очень остро стоит проблема с обеспечением импорта в первом квартале 1992 года. Острый дефицит валютных ресурсов, в том числе и в связи с перераспределением российских ресурсов на союзные нужды. Нам нужно, даже если мы не пойдем сейчас на крупномасштабную авансовую продажу золота, нам нужно иметь этот вариант для того, чтобы иметь развязанные руки свободного маневра. Для этого четкая юридическая фиксация нашего контроля за добычей золота должна быть обеспечена. Именно это закрепляется в данном постановлении.

Я не хочу останавливаться на всех представленных документах, часть из них достаточно очевидно говорит сама за себя, не хочу тратить вашего времени. Еще по одному принципиальному вопросу, который я хотел бы обсудить. Дело в том, что до сих пор союзные органы продолжают брать кредиты и распределять кредиты, предоставляемые иностранным банкам. Были проведены переговоры об ответственности за выплату долга. Украина категорически отказалась от принципов солидарной ответственности за выплату задолженности. В этой ситуации, мне кажется, что Правительство РСФСР должно было бы выступить с заявлением примерно следующего характера. «Мы признаем и уважаем обязательства Советского Союза финансовые, заключенные до настоящего времени, мы готовы вести переговоры с другими республиками о солидарной ответственности по этим обязательствам. Вместе с тем, учитывая, что источником погашения всех этих обязательств в настоящее время является исключительно позитивное сальдо торгового баланса России, мы просим иностранных кредиторов не вести никакие переговоры о предоставлении новых займов без участия России. С настоящего времени за любые займы, заключенные без участия России начиная с сегодняшнего дня, Россия не отвечает». Вот примерно текст нашего заявления, если мы согласимся с этим, то, мне кажется, его стоило бы сделать.

 Следующий вопрос. Министры «семерки» должны в ближайшие дни прилететь в Москву, вести переговоры по поводу задолженности. После того как сейчас весь механизм после отказа Украины развалился, мне кажется, что этот визит сегодня был бы несвоевременным, и время для него не оптимально. Может быть, нам следовало бы вступить в переговоры с послами семи ведущих стран, попросив их на неделю отсрочить визит руководителей стран «семерки» для того, чтобы мы могли определить свою позицию, договориться с республиками, и четко ее сформулировать на переговорах с «семеркой», опять же учитывая, что у России 10 млрд. позитивного сальдо торгового баланса, а у всех остальных республик 6 млрд. отрицательного сальдо торгового баланса. Это вот реальность, из которой надо исходить. Так, уважаемые товарищи, я заканчиваю.

Б.Н.ЕЛЬЦИН. Спасибо, Егор Тимурович

Российские реформы: время пошло

Юрий Белявский

Итак, год, полученный Борисом Ельциным от Съезда народных депутатов для приведения в порядок российской экономики, начался в пятницу, 15 ноября. Будем считать, что произошло это на заседании правительства, которое по определению, должно быть «правительством народного доверия и реформ».

Что касается первой части определения, поскольку большинство новых министров и вице-премьеров мало кому известно, народу придется довольствоваться тем, что этим людям доверяет Президент. Во всяком случае, он назвал их «командой, способной отвести общество от края пропасти. У общества нет других вариантов.  А вот реформы, судя по комплекту документов, утвержденных на первом же сборе конечно- ждать себя не заставят.

 Сначала российское правительство решило разобраться с оказавшимися в его распоряжении средствами. С этим намерением трудно не согласиться. Реформы требуют соответствующего финансово-кредитного обеспечения. (Глядя на печальные результаты деятельности правителей союзных, осознаешь это нeпреложное обстоятельство особенно остро. Те, даже не приступая к реформам, а под только разговоры о них, ухитрились угробить чуть ли не весь золотой запас, довести внутренний долг до совершенно фантастического триллиона рублей и Буратино на поле чудес вынуждены раскапывать в собственном Госбанке некие, давно уже проеденные, 52 миллиарда, чтобы заплатить жалованье самим себе и тем несчастным, которые все еще вынуждены получать зарплату из союзного бюджета).

 Правительство Ельцина начинает с того, что забирает у союзного руководства еще не пущенное в распыл. И начинает достаточно жестко: «Распад банковской системы Союза ССР, потеря контроля за денежной эмиссией, бездеятельность центральных банковских учреждений дестабилизируют финансово-экономическую ситуацию, обостряют финансовый кризис в РСФСР и Союзе ССР в целом». Я процитировал один из указов, утвержденных на первом заседании правительства. В нем же говорится: образовать Госбанк РСФСР, придать ему функции единственного на территории России органа государственной денежно-кредитной и валютной политики, главной целью которой является укрепление рубля.

 Это, пожалуй, главное. Укрепится рубль, станет он честной мерой честного труда, тогда возродится и экономика, появится возможность нормальной жизни, а если контроль за денежной массой потерян, то любая самая замечательная программа стабилизации обречена на провал. И укреплять рубль следует жестко, решительно, без оглядки на то, нравится это кому-то или нет. Решат суверенные государства создать Банковский союз- хорошо, но без экивоков и демагогических ссылок на всеобщее- построенное только на соответствии количества голосов каждого участника этого союза доле имеющегося у него капитала. «Гамбургский счет», господа. Деньги, они счет любят. Мешать процессу укрепления рубля в России непозволительно никому. Из того же Указа: «В случае нарушения Госбанком СССР экономических интересов РСФСР правительству РСФСР принять меры к прекращению его деятельности на территории РСФСР». Вот так. А для укрепления рубля забрать в Россию то, то ей принадлежит и что дальше просто опасно оставлять развалившемуся «центру»: Гохран, Главалмаззолото, Гознак… Разобраться наконец в отношениях с бывшими союзными республиками, намеревающимися ввести собственные валюты. Разобраться честно и до конца: «Уполномочить Министерство экономики и финансов РСФСР на ведение переговоров с руководством суверенных государств- бывших союзных республик по вопросам выделения долей золотого запаса, алмазного и валютного фонда и дальнейшего их использования».

Четко сказать, кому же все-таки принадлежит то, на что готовы претендовать все: морской флот, энергосистема, магистральные нефте-, газо-, продуктопроводы, атомная промышленность.  Не общая это собственность, которой должен управлять теперь уже мифический «центр», а совместная, т.е. принадлежащая суверенным государствам, и должны они на многосторонних межреспубликанских переговорах договориться, как этой собственностью управлять. Обо всем этом шла речь в документах первого заседания российского правительства. Особо в ряду неотложных мер по стабилизации экономики России и защиты внутреннего рынка республики стоит проблема регулирования поставок нефти и нефтепродуктов за пределы РСФСР. Этому посвящен специальный Указ Президента. Отныне при выдаче квот и лицензий на экспорт нефти будут существовать следующие приоритеты: потребностей РСФСР в топливе и энергии на осенне-зимний период (с 1 декабря вводятся ограничения на вывоз нефти и нефтепродуктов за пределы республики); выполнение межправительственных соглашений; исполнение договоров, заключенных на поставку продуктов питания и медикаментов.

Есть в утвержденном пакете документов и президентский Указ об организации работы промышленности драгметаллов и алмазов на территории РСФСР. Тех самых, что по всем законам должны обеспечивать наш родной, «деревянный» рубль, тех, что бездумно тоннами выбрасывались на мировые биржи, устраивая там «лихорадки» и совершенно не улучшая наше с вами тоскливо-нищенское существование. Отныне они тоже переходят в полное ведение России.

 Особенно меня заинтересовало в этом указе то, что плата за пользование месторождениями будет зачисляться в местные бюджеты так же, как и часть выручки от реализации драгметаллов в СКВ. Может быть, это наконец позволит встать на ноги многим регионам России, а то уж больно безотрадно было смотреть на голодно- разуто-раздетую жизнь тех, кто в. полном смысле слова «сидит» на золоте и алмазах.

Некоторые надежды на ликвидацию разутости и раздетости российского народа порождает указ Президента о либерализации внешнеэкономической деятельности. Отменяются нелепые ограничения на бартерные операции. Любое предприятие имеет право заниматься внешнеэкономической деятельностью, в том числе и посреднической, без специальной регистрации. Банки могут открывать валютные счета всем юридическим лицам и гражданам и, что не менее важно, выдавать гражданам принадлежащую им валюту по их требованию без каких-либо ограничений и разрешений. Все виды обязательных валютных отчислений, налоги на экспорт и импорт, установленные органами СССР, отменяются.

Хочется верить, что этот указ позволит наконец начаться той самой «товарной интервенции», которая хоть как-то заполнит наши пустые прилавки. Впрочем, этим же указом наносится ощутимый удар по «долларизации» внутреннего рынка. Судя по всему, с 1 июля будущего года приходит конец бурно расцветшим валютным магазинам. Во всяком случае, в указе недвусмысленно говорится: «Запретить на территории РСФСР расчеты и платежи между юридическими лицами, а также между юридическими лицами и гражданами в иностранной валюте». Насколько это разумно, судить не берусь. Как говорят в таких случаях завсегдатаи вышеуказанных магазинов: «No comment».

Ну и наконец несколько слов о группе документов, призванных смягчить надвигающуюся либерализацию цен. Обстоит дело, проще всего, пожалуй, с теми, кто получает зарплату из бюджета, работая в отраслях социально-культурной сферы, науке, правоохранительных и управленческих органах. Их заработок упреждающим указом Президента с 1 декабря повышается на 90 процентов. Вводит Президент с 1 января будущего года и минимальный размер оплаты труда в России, определяя его в 200 рублей. Не вдаваясь в дискуссию, позволю себе усомниться в реальной возможности прожить на этот минимум. Впрочем, другим своим указом Президент снимает практически все существовавшие раньше ограничения на размер заработной платы. С 1 декабря предприятия и организации определяют размер средств, направляемых на потребление, самостоятельно в пределах заработанных ими средств.

 Основным достоинством этой группы документов является, на мой взгляд, то, что они появились, как говорится, «до того». Однако, учитывая их упреждающий характер, судить о реальной действенности можно будет лишь тогда, когда это самое «то» наступит.

Не претендуя на полный охват всего, что было решено на заседании правительства в пятницу, хочу заметить: первый выброс реформаторских указов впечатляет. Насколько успешной окажется их реализация, зависит не только от правительства, но и от всех, кто и дальше собирается жить в стране под названием Россия. Ясно одно: обещанные реформы начались, и время, на них отведенное, пошло. (Состав членов Правительства реформ см. на стр.3)

СОСТАВ Правительства реформ, сформированного на 15 ноября 1991 года

Ельцин Борис Николаевич — Президент РСФСР, Председатель Правительства РСФСР;

Бурбулис Геннадий Эдуардович- государственный секретарь РСФСР, Первый заместитель Председателя Правительства РСФСР;

Гайдар Егор Тимурович — заместитель Председателя Правительства РСФСР по вопросам экономической политики, министр экономики и финансов РСФСР

 Шохин Александр Николаевич- заместитель Председателя Правительства РСФСР по вопросам социально политики, министр труда и занятости населения РСФСР;

Анисимов Станислав Васильевич— министр торговли и материальных ресурсов РСФСР;

Булгак Владимир Борисович — министр связи РСФСР:

Воробьев Андрей Иванович — министр здравоохранения РСФСР;

Данилов- Данильян Виктор Иванович— министр геологии и природопользования РСФСР;

Днепров Эдуард Дмириевич — министр образования РСФСР,

Дунаев Андрей Федорович — министр внутренних дел РСФСР:

Ефимов Виталий Борисович — министр транспорта РСФСР;

Иваненко Виктор Валентинович — председатель Государственного Комитета безопасности- — министр РСФСР;

Козырев Андрей Владимирович министр иностранных дел РСФСР.;

Лопухин Владимир Михайлович министр топлива к энергетики РСФСР:

Памфилова Элла Александровна -министр социальной запиты РСФСР;

Полторанин Михаил Никифорович -министр печати и массовой информации РСФСР;

Салтыков Борис Георгиевич министр науки и технической Политики РСФСР;

Федоров Николай Васильевич министр юстиции РСФСР;

Чубайс Анатолий Борисович председатель Государственного Комитета РСФСР по управлению государственным имуществом — министр РСФСР;

Титкин Александр Алексеевич- министр промышленности РСФСР,

Хлыстун Виктор Николаевич — министр сельского хозяйства РСФСР.

Свобода приходит нагая

Михаил Делягин

И хирургу, и пациенту

Вот уже месяц страна живет напряженным ожиданием либерализации цен. Стихийное их высвобождение идет уже много месяцев; достаточно сказать, что, по данным специалистов Академии народного хозяйства СССР, еще в первом полугодии 45% оптовых цен промышленности были свободными и договорными (60%- по потребительским товарам и 40%- по продукции производственно-технического назначения), а в розничной торговле этот показатель во втором квартале 1991 года составлял 50%.

Объявленная либерализация цен, таким образом, всего лишь ускоряет естественно и уже довольно давно идущий процесс.

Необходимость ее не вызывает сомнений.  

 Главное, что предполагается достичь (и, как свидетельствует мировой опыт, достигается) с помощью либерализации,- исправление ценовых диспропорций, которые не только душат народное хозяйство и ведут к деградации наиболее социально значимых отраслей, но и парализуют государство, обрекают его на постоянные попытки ограничения и подавления нарождающихся рыночных механизмов.

Здесь надо сразу же оговориться, что преодоление ценовых диспропорций не имеет ничего общего с совершенно утопическим лозунгом установления ценовых соотношений, наблюдающихся на мировом рынке.

 Утопичность этого лозунга заключается в том, что в рыночной экономике соотношение цен обуславливается в первую очередь технологическим уровнем развития, которое в нашей стране довольно существенно отстает от мирового. И, следовательно, стремление к мировым ценам и даже к «мировым соотношениям цен» является всего-навсего хорошо замаскированным вариантом стремления «догнать Америку», который при всей своей привлекательности на повестке дня пока стоять не может.

 Сегодня речь идет о другом- о восстановлении хозяйственной свободы, инициативы и предприимчивости, без которых просто немыслимо выволочь нашу экономику из болота экономического кризиса. А для этого необходима либерализация цен, ибо хозяйственная свобода в условиях их фиксирования нонсенс, а инициатива и предприимчивость существуют в основном в виде соответствующих статей Уголовного кодекса.

Есть еще одна причина, сделавшая окончательное высвобождение цен прямо-таки жгучей необходимостью: нынешняя двухсекторность нашей экономики, ее разделение на сферу действия фиксированных и сферу действия свободных, «коммерческих» цен. Как только вторая принимает сколь-нибудь легальные и сколь-нибудь значительные размеры, из сектора, использующего фиксированные цены, начинается массовый и неудержимый переток материальных ресурсов и квалифицированных кадров. И никакие запреты, никакие стихийно возникающие компенсационные механизмы (типа созданных при них производственных кооперативов) не могут спасти использующий фиксированные цены сектор от деградации. А ведь именно в нем находятся практически все системы жизнеобеспечения, сбои в работе которых измеряются не рублями, а жизнями.

Таким образом, либерализация цен необходима. Но это- не лекарство, это-хирургическая операция, причем у врачей нет наркоза, и больной будет кричать, хвататься за скальпель и бить хирурга по голове.

 Либерализация цен чревата тремя основными опасностями. Главной, конечно же, является потребительский шок, в котором окажется население, имевшее фиксированные доходы и приобретавшее основную часть продукции по государственным (фиксированным) ценам.

 Вторая связана с исключительно высокой степенью монополизации нашей экономики: нормальной реакцией монополии на освобождение цен является их немедленное взвинчивание при одновременном сокращении производства.

И, наконец, третья опасность связана с некоторыми принципиальными отличиями советской экономики от экономик капиталистических и даже восточноевропейских стран. Там наиболее слабыми элементами народнохозяйственного организма являются в основном базовые отрасли, в наибольшей степени удаленные от потребительского рынка. Всякий «стандартный» кризис с наибольшей силой отражается именно на них и с наименьшей-на предприятиях, непосредственно удовлетворяющих нужды населения.

В нашей же стране базовые отрасли, наоборот, принадлежат к числу наиболее сильных и наиболее защищенных, а отрасли, непосредственно обслуживающие население, бедствуют. Достаточно сказать, что основная часть сахарных заводов СССР построена еще до революции: и шок, вызванный либерализацией цен, больнее всего ударит по наиболее важным именно сейчас производствам легкой, пищевой промышленности, по сельскому хозяйству.

Даже частичная, «ползучая» либерализация цен привела к угрожающему увеличению «ножниц» между хотя и неудовлетворенным, но все же ограниченным спросом населения и неудержимым взвинчиванием цен со стороны поставщиков материальных ресурсов и техники. В наибольшей степени страдает от этого сельское хозяйство. Так, по оценкам специалистов Минсельхозпрода РСФСР, ожидаемая — по итогам текущего года сумма удорожания материально- технических ресурсов и услуг для села превысит 32 млрд.руб., а дополнительные доходы сельскохозяйственных предприятий окажутся почти вдвое меньше.

Лучше быстро, чем «эффективно»

Каково возможное развитие событий?

Первый вариант-немедленная либерализации цен «очертя голову», без использования механизмов, нейтрализующих перечисленные выше опасности.

Можно с уверенностью утверждать, что такое освобождение цен приведет к дальнейшему, но теперь уже резкому сворачиванию производства, разрыву значительной части сложившихся рыночных хозяйственных связей и дезорганизации экономики.

 В результате неизбежен длительный устойчивый рост цен, настолько стремительный, что любое индексирование доходов будет по чисто технологическим причинам существенно отставать от него, обрекая значительные массы населения на голод.

 Кроме того, сегодня неразвитость рыночной инфраструктуры не позволит обеспечить доставку уменьшающегося количества товаров во все регионы РСФСР; благодаря этому стремительный рост цен отнюдь не везде будет дополняться появлением товаров в торговле.

Поэтому единственно приемлемым представляется второй вариант действий государства- контролируемая либерализация цен. Причем словечко «контролируемая» обозначает здесь очень многое. Контролировать либерализацию цен-значит опережающими темпами осуществлять целый пакет мер по увеличению предложения товаров и связыванию денежных запасов населения, по целенаправленной нейтрализации перечисленных выше опасностей.

 Главными из них следует признать меры по ограничению монополизма (запрет либерализации цен на полностью монополизированные товары, разукрупнение искусственно созданных монополий, Ускоренная интеграция в мировую экономику). Необходимы меры и по снятию всех оставшихся «в наследство» от союзной бюрократии ограничений на предпринимательскую деятельность и доходы населения. В этом же ряду можно назвать всемерное поощрение выпуска доступных для населения акций, максимальное форсирование «народной» приватизации, то есть продажи госимущества населению и в предельно упрощенном порядке.

 В существующей политической и экономической ситуации дальнейшее затягивание приватизации под любыми предлогами, в том числе и с целью «повышения eе эффективности» — непозволительная роскошь. Даже если приватизация пойдет медленно, она отвлечет с потребительского рынка значительные массы наличных денег, которые будут сберегаться для последующего участия в ней.

Радует, что выступление Б.Ельцина на Съезде народных депутатов РСФСР четко продемонстрировало приверженность руководства России именно этому пути. И еще приятнее, что кадровые вопросы наконец в основном решены, и, следовательно, время промедлений кончилось.

Потому что, кроме перечисленных двух, существовал еще и третий путь — самый страшный, самый — бесперспективный: путь нерешительности, колебаний и бездействия, путь затягивания самого тяжелого периода либерализации цен — периода потребительской паники, когда либерализация уже объявлена, но еще не осуществлена. В самом этом периоде нет ничего необычного. Через него прошли все страны, освобождавшие цены: через такую же панику причем уже дважды- проходила и наша страна.

Но и в мае прошлого, и в марте этого года глубина экономического кризиса была несравнимо меньшей, чем сейчас, когда впервые на памяти нынешнего поколения на продовольственных магазинах Москвы появляются таблички «закрыто по техническим причинам в связи с отсутствием товаров», когда хлеб и молоко систематически раскупаются во многих районах в течение часа, а водка и сахар поступают в открытую розничную торговлю редко и в незначительных количествах, что заставляет людей занимать очереди с 5-6 часов утра «на всякий случай».

 Ясно, что сохранение такого положения еще хотя бы на несколько недель сделает жизнь населения невыносимой.

Рост цен умеренный, местами порывистый

 Стандартный вопрос, волнующий советских людей: «на сколько повысятся цены?» уже не имеет смысла. Государство будет регулировать (фиксировать, повышая поэтапно, пошагово) только цены на наиболее важные продукты питания и на боюсь, некоторую продукцию базовых отраслей. Общий уровень потребительских цен по крайней мере первое время будет быстро повышаться, на 10-15 процентов опережая рост доходов населения. Ежедневный прогноз погоды вполне можно будет дополнять прогнозом завтрашних цен.

 В этих условиях оказание помощи наиболее бедным будет иметь смысл только в натуральной, не нейтрализуемой обесценением денег, форме. Для ее обеспечения целесообразно перейти к взиманию по крайней мере части местных налогов «в натуре».

Надо понимать, что карточки на основные продукты питания, вводимые в Москве, например, с 1 декабря, в существующих условиях, скорее всего, помогут лишь в течение первого месяца. После этого с ними случится то же самое, что уже случилось с талонами на сахар и водку: товары, предназначенные для их отоваривания, все более мощным потоком будут устремляться в коммерческий сектор. Поэтому введение карточной системы не сможет стать эффективной мерой защиты населения. Она даст лишь передышку, в течение которой должно завершиться формирование нового, рыночного типа поведения и психологии советских людей.

Фоторепортаж Владимира СЕМИНА

Через сто с лишним лет ситуация на Кавказе внешне повторяется — русские вводят чрезвычайное положение, а чеченцы от мала до велика встают «в ружье». Чрезвычайное положение стало отнюдь не миротворческим актом. Видимо, вспомнив об опыте невмешательства в Нагорном Карабахе или Южной Осетии, решились власть предержащие на этот шаг. Но именно благодаря ему все многочисленные промахи и просчеты генерала Дудаева ушли на второй план и выдвинутые им лозунги независимости примирили его сторонников и оппозицию ради одного стремления — освободиться от русских. Последнее проявление геноцида в отношении чеченского населения времен отечественной войны не прибавило миролюбия этому народу.

«Я сражаюсь не за Дудаева, а за свободу» — сказал один из ополченцев на границе. А в это время в местном пресс-центре успокаивали русскую учительницу, которой вооруженные юнцы предложили убраться восвояси. Но «великое переселение народов» — не выход из положения. Пройдет медовый месяц президента, эйфория политических побед уступит место ежедневным проблемам. Смогут ли жители Чечено-Ингушетии справиться с ними без традиционной поддержки России? Очевидно, что нефть на вертолетах транспортировать не будешь, что в одночасье не рвутся многолетние экономические связи. Да и нужно ли? Но истину эту, никто не услышит, если изрекать ее под звуки автоматных очередей.

«Кто есть ХУ?»

ДМИТРИЙ ОЛЬШАНСКИЙ

К построению непротиворечивой версии

Экспертиза может строить свои версии, если следствие задаст соответствующие вопросы. В данном случае они должны звучать так: во-первых, могла ли сложиться такая ситуация, при которой собирающий власть Президент успокоился и недооценил возможности команды исполнителей или тех, кто за ними стоял? Ответ ясен: нет.

 Во-вторых, могла ли «стая» и иже с ней попытаться взять под контроль Президента? И здесь понятно: вполне возможно. А могла ли преуспеть в этом? Похоже, что в определенной степени смогла, особенно поначалу, но с течением времени то ли контроль стал ослабевать, то ли Президент сумел придумать нечто совершенно новое.

В- третьих, и здесь линия разделяется на несколько вариантов, могла ли «стая» решиться |на радикальные шаги (прямой мятеж и хотя бы временное устранение данного персонажа, видя, что управляемость Президента, скажем, недостаточна и он все- таки исподволь гнет свою линию-например, отделяясь от «стаи» и договариваясь один на один |о чем-то с Ельциным в Ново-Огареве? В принципе могла. И тогда, усилив давление, могла вынудить его смириться с необратимостью ситуации и заставить продолжать играть роль декоративной фигуры, оставив попытки к освобождению и обретению какой-то власти. Но не менее вероятен положительный ответ и на иной вопрос: а мог ли Президент (или некие решившие помочь в этом силы), терпеливо дождавшись такой возможности, «подставить» своих бывших исполнителей, а ныне политических предателей и «сдать» их, скажем, как отработанное вторсырье на свалку социалистической истории? Возможно. Но возможно и еще одно: некие силы, сводя свои счеты со «стаей» или с теми, кто за ней стоял, решили пойти на освобождение Президента, просчитав прoстой вариант: и без того являясь заложником, он вряд ли будет возражать, если изменятся, причем не в худшую сторону, условия его и без того декоративного существования.

 Следователь вправе выбрать любой из предложенных экспертизой вариантов – скорее всего тот, который наилучшим образом стыкуется с теми данными, которыми он располагает, но которых, увы, лишена экспертиза. Однако ни один из вариантов в принципе не противоречит другому: линии вновь соединяются воедино, говоря о том, что любой вариант был бы выгоден Президенту.

Вновь вернемся на пресс- конференцию Горбачева по возвращении из Крыма. Он сказал, что заговорщики предложили ему принять участие в перевороте в воскресенье, 18 августа. Вызывает недоумение: зачем Президенту предлагать участвовать в каком- то заговоре, если у него и так достаточно полномочий, чтобы навести в стране порядок? Значит, полномочий недостаточно, а заговор выгоден? Более логичным выглядит опубликованное утверждение Янаева, который суть переговоров в Форосе изложил так: группа руководителей попросила Президента навести порядок. На что он ответил, что у него есть заместитель Янаев, пусть он и наводит порядок. Этому не противоречит и та фраза, которую вроде бы последней сказал Горбачев «эмиссарам ГКЧП»: мол, «можете делать, что хотите», «все равно у вас ничего не получится». Это в каком смысле «можете делать, что хотите» и что значит «ничего не получится»? Хотелось бы подробнее именно в этом месте.

Анализ событий 19-21 августа в Москве приводит к предположению о том, что «восьмерка» воспринимала происходившее не как заговор, а как выполнение чьих-то указаний. Чьих? И что имел в виду Янаев, говоря на пресс-конференции о своем друге Горбачеве, который скоро поправится, и они еще вместе поработают? Многие уже называли эту пресс-конференцию «групповым портретом без антигероя», а бездеятельность «путчистов» трактовали как поведение исполнителей, на минуточку занявших чужое место в отсутствие хозяина и ждавших новых его указаний, кем- то обещанных при необходимости. Но кем: именно?

Ссылаясь на бывшего премьера Павлова, его заместитель Щербаков вроде бы говорил о том, что все начал Крючков: позвонил, дескать, и заявил о готовящемся вооруженном перевороте, болезни Горбачева, скапливающихся повсюду боевиках и необходимости введения чрезвычайного положения. О том. что все начал именно Крючков, говорит и Язов в тех самых «утекших» на Запад протоколах допросов. Далее в последовательности событий мятежа вообще все упирается в позицию Крючкова: именно КГБ и его председатель могли сделать, но не сделали демонстрацию мятежа реальным переворотом, так и не сняли кавычки со слова «путч».

 Считать Крючкова тупицей и пьяницей, в отличие от иных «путчистов», нет достаточных оснований. Нельзя сослаться и на неопытность: по многим свидетельствам именно он «помогал» введению военного положения в свое время в Польше. Он определенно знал, как делаются перевороты. Знал, но не сделал. Значит, цели так называемого мятежа и «путча» на самом деле были иными. И именно Крючков, блестяще запутав остальных участников «заговора», знает ответы о подлинных целях разыгранного перед нами спектакля. Но знает ли кто-нибудь о том, что это знает Крючков?

В этой связи возникает несколько вопросов, которые экспертиза в свою очередь считает необходимым адресовать следствию. Первое: на чем основывалась уверенность Крючкова, заявившего сразу после ареста, что суд его оправдает? Второе: о чем он писал, уже будучи арестованным, в своем письме Горбачеву? — а ведь это было первое дело, которым он занялся, оказавшись в неволе. И третье: чем объяснить различия в формулировках Указов Президента СССР от 22 августа об освобождении от должностей, скажем, Павлова и Крючкова? По Павлову Указ гласит: «В связи с возбуждением Прокуратурой Союза ССР уголовного дела в отношении Павлова В.С. за участие в антиконституционном заговоре освободить Павлова Валентина Сергеевича от обязанностей Премьер-министра СССР». Указ по Крючкову более лаконичен и не имеет грозной преамбулы: «Освободить Крючкова Владимира Александровича от обязанностей председателя Комитета государственной безопасности СССР». И все. Точка. Никакой мотивировки в этом Указе Горбачев не приводит. Почему, собственно? Что за дискриминация в среде «заговорщиков»?

Экспертиза вновь отказывается верить в случайности. Особая роль Крючкова видна невооруженным глазом. Но в чем именно она могла состоять? Рассмотрим возможные варианты.

Первый: Крючков- агент «темных сил», главарь и вдохновитель «стаи», и раньше контролировавшей Горбачева. Он затевает «заговор», дабы «призвать к порядку» отбившегося от рук Президента. Имитирует мятеж для оказания психологического давления. Звучит по крайней мере не очень серьезно: ведь кто- кто, а Крючков прекрасно знает цену расплаты за подобные спектакли. Знает, но идет на это. И, видимо, летит 21 августа в Форос, дабы извиниться перед Горбачевым? Фантастично, но не более того.

 Второй: Крючков — прямой агент Горбачева. Знал, что делает, знал, зачем, и потому так уверен в своей безопасности. Был в «стае», но все осознал и решил помочь законному Президенту вновь обрести власть. Честно говоря, не очень-то верится. Хотя бы потому, что весь прошедший год демонстрирует: не держал Крючков Президента за серьезного человека.

Третий: Крючкова хитроумно «подставили» так же, как и он затем подставил в свою очередь остальных членов «восьмерки». Но какими должны быть механизмы, аргументы и гарантии, чтобы «подставить» такого зубра разведки? Не то что сто-, а двухсот-, трехсотпроцентными. Кто же может дать такие гпарантии? Или господь Бог, или соответствующий уровень власти на земле- пусть ограниченный в полновластии, но все еще номинально носитель высшей власти. Не косвенные ли гарантии Президента были передан Крючкову кем-то из «теневого кабинета»? Не была ли это хитрейшая двойная, а может быть, и тройная игра, мастером которой давно зарекомендовал себя Горбачев? И не до. окончательного ли выяснения всех обстоятельств (или для подтверждения гарантий. Для предъявления счетов?) полетел Крючков 21 августа в Крым?

 Вот тогда многое становится понятным и укладывается в рамки политологического анализа. Президенту СССР, давно озабоченному желанием освободиться от контролирующих и сдерживающих его сил, пришла в голову идея того, как это может быть сделано. Или, что вполне допустимо, ему помогли прийти к этой мысли- избавиться от «стаи» путем крупномасштабной провокации «контролеров» — такой, в результате которой он ничего не потеряет. Если удастся «путч», то он в крайнем случае останется в прежней роли. Если не удастся-а ясно, что есть силы, которые встанут на борьбу с «заговорщиками» ради достижения своих собственных целей,- то Президент наконец-то избавится от назойливых «исполнителей». Конечно, трудно было заранее просчитать стремительное воз- вышение тех сил, которые были призваны всего лишь помочь Президенту, но и здесь было ясно, что терять-то на самом деле нечего.

Так или не так все это выстраивалось решать безусловно может суд и только суд. Можно ли обсуждать варианты до суда? Ну, eсли это можно делать допрошенным в статьях и книгах, то можно, наверное, и всем другим. А дальше пусть рассудит все тот же суд. Вот только когда и каким он будет?

 «По Каменеву» или «по Бухарину»?

В политической истории нашего исчезающего государства было немало явных или скрытых политических процессов. Вот только моделей поведения подсудимых на этих процессах было немного. Наиболее отчетливы две. Назовем одну из них поведением «по Каменеву», вторую — «по Бухарину». Как известно, Каменев пошел на сотрудничество со следствием и стал одним из соавторов сценария процесса. Условием такого сотрудничества было в той или иной форме сохранение жизни «соавтора». Реальность обернулась по-другому: стило посоучаствовать в реализации сценария, сказать нужное последнее слово, как «соавтор» перестал быть нужным. Смертный приговор был провозглашен, и тут уже не было ни малейшей возможности «раскрыть рот» и ныне сказать правду: сталинские соколы и их главарь добились своей цели. Поддавшись обещаниям, Каменев утратил последнюю возможность борьбы. Хотел сохранить собственную жизнь, а потерял все.

Процесс с участием Бухарина развивался по несколько иной логике, но привел к тому же финалу. Этот герой не то, чтобы молчал- он делал завуалированные намеки, надеясь на потомков, но так и не решился назвать вещи своими именами. Похоже, что собственная трагическая судьба была ему уже ясна, и в качестве платы за молчание могло быть обещано иное: судьбы молодой любимой жены и маленького ребенка. Используя иную модель, «соколы» и тут добились того, чего хотели.

Возможно ли ныне повторение подобных вариантов? Во многих интервью Гдлян, в частности, утверждает, что вполне возможно. Более того, он обосновывает и мысль о том, что не все могут дожить до суда, говоря о возможных «советах» тому или иному подследственному — например, «принять мужественное решение». От самоубийства до молчания или самоубийственной лжи в виде полного принятия всей вины на себя- таким может быть переданный кем-то совет. В качестве «платы» за следование этому совету может быть обещано все что угодно. Главное для «советчиков» добиться молчания, а после расстрельного приговора, мол, и говорить поздно, и слушать никто не станет.

Вопрос для экспертов: станут ли люди, наученные историческим опытом, верить в подобные обещания и следовать таким советам? Такое в принципе вполне возможно. Дело в том, что личная надежда действительно умирает последней-несмотря на прекрасное знание того, что было, до последнего сохраняется вера в то, что так лично со мной никогда не будет. И хоть знает человек, что до него всех обманывали, но верит: а вот лично его не подведут.

Почему молчал Лукьянов в тот момент, когда народные депутаты «сдавали» его следственным органам, освобождая и от должности, и от депутатской неприкосновенности? А ведь ему явно было что сказать-хотя бы повторить те намеки, которые он вроде бы делал 20 августа на встрече с делегацией российского парламента и повторял позднее. То ли это был вопрос, то ли утверждение, но смысл состоял если не в причастности, то в осведомленности Президента относительно развития событий в Москве. С чего это вдруг? И какую модель поведения решил избрать Анатолий Иванович, столь обеспокоенный нервной системой своих домашних, что настоятельно просил арестовать его на рабочем месте, а не на даче, и потом долго возмущался тем, что сделали все наоборот? А как понимать фразу, сказанную его дочерью о том, что будущее ее отца зависит от того, какие показания он будет давать?

И главный вопрос: да будет ли этот суд? Или, как в том итальянском детективе, в котором шеф полиции оказался главой мафии, и впрямь скажут: «Следствие закончено, забудьте». И зажгутся титры типа тех, которыми кончался тот фильм, со словами, которые сказал когда-то великий Кафка. А смысл тех слов прост: что бы вам ни показалось, как бы вы ни оценили действия этого человека — не имеет значения. Ведь этот человек не слуга закона, и потому все, что он делает,-это и есть сам закон. И для вас это неподсудно.

Потому что возникли «новые политические обстоятельства» и существует вполне определенная (кем?) «политическая целесообразность». Потому что в попытке сохранить хоть какое-то единство страны нужна хотя бы символическая фигура, демонстрирующая это псевдоединство для Запада и сохраняющая видимость возможности какого-то межреспубликанского диалога. Потому что на место такой фигуры лучше всех подходит уважаемый Михаил Сергеевич-потому что других желающих просто нет. Потому что так или этак, но стремление к власти неукротимо, и ради нее- пусть ограниченной, пусть эфемерной,- но можно пожертвовать всем, чем угодно. Даже истиной.

Как же все это знакомо-от «революционной целесообразности» и «необходимости» до последующих на многие десятилетия хитрейших интриг ради одного: сохранения власти во что бы то ни стало. Что, так и будем продолжать «по- совковому»? Боясь выкидывать этим совком пресловутый «сор из избы»? Или начнем наконец жить честно и бесстрашно — тем более что повод проверить всех на честность предоставился. И честно сказать: что было, а чего не было. Так, чтобы прекратились слухи и домыслы (если это слухи и домыслы) и появилась у народа уверенность в том, что его, действительно, не «дурят». Что- бы все поняли, говоря словами Михаила Сергеевича, «кто есть ху», и много ли наверху тех, кого он, распекая, поименовал чудаками на букву «М».
—
—

—
—

—
—

Твердым ленинцам- твердая валюта

«Участвовать во всем этом было просто тошно»

Так в беседе с Александром ЕВЛАХОВЫМ выразил отношение к собственному участию в передаче денег зарубежным компартиям Михаил ЛЮБИМОВ — в прошлом сотрудник разведки, а ныне-писатель. Рассказанное им, по сути ставит точку в расследовании тайного финансирования из бюджета СССР зарубежных компартий. Не менее жирную точку (а точнее крест) надо поставить на отрицание их лидерами данного, теперь уже неоспоримого факта.  

-Михаил Петрович, каким образом вам приходилось участвовать в передаче валюты зарубежным компартиям?

-Когда с 1976 по 1980 год я был резидентом КГБ в Дании, то одной из моих задач было служить своего рода передаточным пунктом финансирования их компартии. Я вручал эти деньги, как правило, лично генсеку, которым был тогда Есперсен, а позднее Енсен, несколько раз в год небольшими партиями. Годовая сумма, если мне не изменяет память, составляла тогда 300 тысяч долларов.

-Не изменяет, хотя в последние годы эта партия получала чуть больше-350 тысяч долларов. Такая сумма, в частности была ей выделена и последний раз в 1990 году.

 — Неужели это было даже год назад?

-Да. Если быть точным, постановление Политбюро на сей счет за N П183/15 было принято 24 марта 1990 года, а последняя расписка О.Сона в получении 980770 датских крон датирована маем прошлого года. Впрочем, это не столь уж большие вливания по сравнению с другими партиями.

-Это как посмотреть. Что такое даже 300 тысяч долларов для компартии Дании, где всего-то числится 2 тысячи человек и которая даже не представлена в фолькетинге — датском парламенте?

— Ну а что такое также бывшие на «финансовой игле» микроскопические партии коммунистов Швейцарии, Бельгии, Норвегии, Мальты, Люксембурга? Или Сан-Марино? А возьмите АКЭЛ на Кипре, которая была по выделявшимся ей суммам во второй десятке?

-Все это верно, но в отношении компартии Дании важен еще один аспект- то, что она была образцом конформистской партии, верно следовавшей заветам Ильича. Уж не знаю, которого из двух Ленина или Брежнева в большей степени.

-В этом вряд ли ее уникальность. На таких же позициях были и другие- Рабочая партия -коммунисты в Швеции, «Единство» в Финляндии, компартия народов Испании, компартии Индии, Израиля. Ни одна из них никаким влиянием в своих странах не пользовалась, однако средства из СССР они получали немалые, особенно последняя.

 — Я это хорошо знаю, поскольку работал в третьем отделе ПГУ, который занимался Англией и Скандинавией.

— Может быть, с учетом этого Вы, Михаил Петрович, хотите кое-что уточнить в описанной нами технологии передачи средств.

-В принципе эта процедура вашей «Россией» описана точно. Нам обычно звонили из Международного отдела ЦК КПСС и говорили: «Пришлите кого-нибудь за «табаком».

 -За табаком»?

-Да, так на условном языке мы называли валюту для зарубежных компартий. Так вот, я нахожу свободного человека, и он едет на Старую площадь. Правда, обычно ездили одни и те же люди. Мы-организация конспиративная и свое участие в «табачных» операциях не афишировали даже друг перед другом. Этот человек и привозил обычно мешок или два валюты, количество которой зависело от числа получателей.

-Так что этот человек и отвозил эти деньги «за кордон»?

 — Нет, тут вы ошибаетесь. Иногда, конечно, делалось и это. Я сам как-то вез 30 тысяч долларов из Москвы. Но это так, попутно, мне просто сказали: захвати с собой «табачок для друзей». Ну я и захватил. Но, как правило, валюта сортировалась в ПГУ по направлениям и шла с дипломатической почтой. Она прибывала в резидентуру, и резидент так же, как это делал я в Дании, вручал ее адресату.

-А где она вручалась?

— По-разному. Иногда все было, как в детективе. В 1968 году, когда я был в Дании еще заместителем шефа, мы довольно крупную сумму вручали генсеку за городом. Можете себе представить. Ночь. Я за рулем. Едем около леса.  И вот появляется машина датского генсека. Тушатся фары… Я тогда подумал: боже мой, какой риск-в лесу, в темноте, а по шоссе могли вдруг проехать полицейские машины. В общем-то датская контрразведка знала о такого рода операциях. Поэтому, когда сам стал шефом, я от этой ненужной конспирации отказался и вручал деньги генсеку прямо в посольстве. Бывало иногда и в их партийной штаб-квартире, но чаще прямо в посольстве. Обычно спрашивал у посла: когда у вас будет генсек? А он бывал часто. Я его приглашал к себе в кабинет-он у меня, как и у посла, был «защищенный», мы выпивали по рюмке виски, и я ему вручал его, как вы выразились, «стипендию». Он давал расписку и предлагал еще по одной выпить «за пролетарский интернационализм».

-Интересно, как вы относились к такому «интернационализму», что думали обо всем этом?

-Знаете, участвовать во всем этом мне было просто тошно. Ведь я слишком хорошо знал этих коммунистических лидеров, видел, как они, будучи людьми крайне ограниченными, научились фарисействовать, кичиться пролетарским происхождением, а на самом деле под прикрытием высоких слов лично обогащались за чужой счет. Интересно было общаться с образованными, умными людьми, консерваторами, например. А эти, как верно казал Александр Николаевич Яковлев, самая настоящая шпана. Правда, он так выразился о наших, но и те, поверьте, не лучше.

 — Одним словом, вы уверены, что ни на какую партийную работу переданные вами деньги не шли и уж, конечно, между рядовыми коммунистами не делились?

-Да о чем вы говорите? Для членов партии существовали иные привилегии, типа поездок в Советский Союз, в санатории на отдых и лечение. А верхушка просто жила на широкую ногу. Я совершенно убежден, что награбленные у нашего народа деньги просто присваивались руководством компартии для личного благосостояния.

-Мне вообще кажется, что причиной столь упорного отрицания со стороны верхушки зарубежных компартий их финансирования является не только то, что в ряде стран законы о партиях запрещают их субсидирование из-за рубежа, но и то, о чем вы говорите. Они просто боятся, что рядовые коммунисты потребуют от них отчета о средствах, которые они и в глаза-то никогда не видели и которые, судя по всему, расходовались совершенно бесконтрольно. Но возникает и иной вопрос. В отличие, скажем, от датских коммунистов вы хорошо знали подлинную ситуацию. Интересно, вы не пытались каким-либо образом проинформировать обо всем этом свое руководство или руководство КПСС, сообщить о том, что «фонд помощи левым рабочим организациям» используется лидерами компартии для собственного обогащения?

 — Пару раз мы такую информацию посылали. Был один из высокопоставленных деятелей компартии Дании, так он такую коммерческую деятельность развернул за наш счет.. Но на информацию такого рода никто не реагировал. Да и писать об этом, признаться, не хотелось. Откуда мне было знать, какие отношения у этого человека, к примеру, с Загладиным или с Пономаревым. У них свои дворцы и там свои игры, до которых нас не допускали. К тому же я имел довольно горький опыт информации о делах, связанных с КПСС. Когда в начале семидесятых годов в Англии была фактически разгромлена вся наша резидентура, мы пытались почерпнуть информацию хотя бы в прессе. И вот однажды я натолкнулся на великолепную статью Зорзы «Расстановка сил в Политбюро ЦК КПСС». Я отдал перевод Крючкову, а тот Андропову. Сижу и жду реакции. Она явилась в виде резкой резолюции Андропова: «Уничтожить». С тех пор я хорошо усвоил, что зарубежная информация, касающаяся наших внутренних дел, никого не интересует. Руководство КГБ боялось показывать eе партийному начальству-вдруг да сделают вдруг да сделают совсем не те выводы.

— В общем, тот интеллектуальный потенциал, который имела наша разведка, использовался отнюдь не самым рациональным образом. Впрочем, то, о чем говорите вы, я слышал от многих, в том числе и от главного редактора нашей газеты Александра Дроздова. Он ведь тоже, пусть и не столь долго, как вы, но был сотрудником разведки.

-Да, я знаю об этом. А что до использования действительно основательного интеллектуального потенциала нашей разведки, то о нем, пожалуй, лучше всего говорит главный предмет нашего разговора- ее привлечение к передаче валютных средств многочисленным клиентам КПСС.

-Михаил Петрович, а почему все-таки для этих целей использовались именно сотрудники разведки?

-Это сложный вопрос. Во-первых, наверное, считалось, что тайные операции лучше всего поручать профессионалам. А потом этот вопрос имеет давнюю историю. Ведь при Сталине наши спецслужбы вообще работали с зарубежными коммунистами напрямую. Каждый коммунистический генсек в любой стране по ее линии имел задание подбирать для разведки кадры. После войны компартии оказались скомпрометированы. Что ни процесс на Западе по делу о шпионаже, то непременно замешаны коммунисты. Поэтому ЦК КПСС принял решение о том, чтобы КГБ больше с зарубежными компартиями не работал. Однако это решение оказалось половинчатым. Эта неприятная и не свойственная разведке функция передавать валютные средства зарубежным генсекам осталась.  Больше того. Мы даже обучали этих генсеков конспирации. Меня, бывало, вызывали в Москве в гостиницу к секретарю той или иной партии, и я обучал его, как и что лучше делать. В общем, работала целая машина.

Михаил Петрович, а как вы относитесь к идее возвращения тех многих миллионов валютных средств, что предназначались «призраку коммунизма». Кстати сказать, к идее, звучавшей не только на наших парламентских слушаниях «по делу КПСС», но и высказанной рядом зарубежных коллег.

 -Во-первых, на мой взгляд, надо более точно определить, о каком размере сумм идет речь.

-Они составляют только за десять последних лет свыше 250 миллионов долларов.

 — Видите ли, то, что передавалось по каналам КГБ, — это капля в море. Была масса других источников финансирования. Помещавшаяся на страницах зарубежных коммунистических газет наша реклама, которая оплачивалась в десять раз дороже, чем в каком-либо ином. издании. А наши дома дружбы за рубежом. Я точно знаю, что такой дом в Копенгагене был приобретен советским посольством за наш счет, но впоследствии он был передан «друзьям», где те разместили открытый датскими коммунистами магазин. А тот же ССОД?..

-Да это вообще отдельная тема. В имеющихся у нас документах есть сведения, что оттуда тоже шли деньги.

-Вот видите. А вообще я бы считал, что надо для начала Верховному Совету РСФСР выступить с обращением к честным коммунистам всех стран -вернуть деньги нашему народу. Ведь рядовые коммунисты ни у нас, ни у них действительно ничего не знали.

Ушанки, тюбетейки и радиус свободы

Заметки о концепции «автономного плавания»

Андрей Шарый

В промокшем от непогоды подземном переходе метро «Савеловская» два мужика в растрепанных осенью ушанках исполняли в два баяна Государственный гимн Советского Союза. Грустные от социализма прохожие облегчать кошельки не торопились. Только пожилой узбек достал из просторов национального халата трудовую трехрублевку и покачал головой, опуская купюру в выставленный мужиками пустой молочный пакет: «А какая страна была…»

Слово «ностальгия» меняет значение. Прежняя большая Родина стремительно сужается до размеров малой, понятие «заграница» приобретает едва ли не вселенские масштабы. Миллионы соотечественников, что не могли прежде погордиться престижной загранкомандировкой или гарантированным Конституцией отпуском на иноземном берегу, ныне такую возможность, похоже, приобретают. Как ни обширна российская карта, сплошь к рядом выясняется, что и Карпаты, и Крым, и Алатау, и Казбек, и Эльбрус отечеством больше не являются. Рижское взморье и пляжи Апшерона становятся в перспективе столь же далекими и недоступными, как Канарские острова и Занзибар. К сожалению, помимо сотен анекдотов, эта ситуация порождает сотни проблем.

 И первая из них- к разряду анекдотичной ее никак не отнесешь стоящая перед каждым новорожденным государством- проблема разработки своей внешнеполитической концепции, плана своего «автономного плавания», ориентированного в первую очередь на установление и упорядочение отношений с недавними еще регионами собственной страны.

 Центробежные тенденции превратили отряды бывшей армии советского народа в воинствующие группки не всегда дружелюбно настроенных по отношению друг к другу соседей. Кто определит, что представляет собой, скажем, еще вчера родная Украина: новую региональную сверхдержаву или отрезанный неловким движением политического ножа кусок империи? И если еще поддаются политологическому вычислению приоритеты в «остальном мире», если еще можно выделить за прежней границей новые сферы интересов (для России, скажем,-Израиль, ЮАР, Южная Корея, не указывая всех поименно), если удается смоделировать контуры изменившейся политики. на Ближнем, и на Дальнем Востоке, и в Западной, и в Восточной Европе, то в становящихся межгосударственными прежних межреспубликанских отношениях царит. тотальная неопределенность.

Кто мы друг другу-братья по крови, друзья, соседи, враги? На месте былой общности исторической судьбы возникли противоречащие чуть ли не самим себе национальные и региональные интересы, и вряд ли кто возьмется определить, сколько воды утечет, пока проявятся очертания теперь уже принципиально иной модели международного сотрудничества или сосуществования.

 Вопрос вопросов- как не поругаться между собой. Мы вроде были свои ребята, пока не выяснилось, что общие для всех проблемы предстоит решать в одиночку. Что делать с беспокойными нацменьшинствами- армянским, русским, польским, снова русским и всеми неисчислимыми иными? Как бы так поделить ядерное оружие, чтобы и мощь сохранить, и ракетным динозавром не прослыть? Кому платить общие прежде долги, как разделить общий прежде золотой запас, какой флаг поднять над общим прежде посольством- и это только так, вопросики, те, что приходят в голову без слишком уж серьезного размышления. «Автономное плавание» «автономного корабля» подразумевает по крайней мере присутствие на его борту хорошо обученной команды.

Известно, что внешняя политика предполагает наличие не только построенного хорошим архитектором здания министерства иностранных дел и модных галстуков на шеях искушенных дипломатическим этикетом чиновников. Процесс обретения реальной национальной независимости неизбежно затягивается и протекает как бы в нескольких измерениях одновременно. Начинаем с формальных признаков самостоятельного государства- флаг, гимн, герб, почтовые марки -и постепенно переходим к материям куда более важным и более сложным: валюта, посольства, гражданство, государственная граница, таможня, дипломатическое признание, собственная армия, какая-никакая собственная экономика. Каждый из пунктов этого далеко не полного перечня представляет собой совершенно самостоятельную и отнюдь не простую задачу, а в своей сложной довольно взаимосвязи, с учетом необходимости поступательного и по возможности синхронного их решения, эти задачи и становятся той субстанцией, что заполняет сосуд с этикеткой «независимая внешняя политика».

Даже самые быстрые птенцы, выпорхнувшие из советского гнезда — страны Прибалтики, пока не слишком далеко отлетели в голубую перспективу внешнеполитического суверенитета, не говоря уже о тех государствах, чья историческая самостоятельность исчисляется ну если не несколькими листками календаря, то уж во всяком случае не сроком жизни нескольких поколений осчастливленных заботой независимого Отечества граждан. Если бы дело ограничивалось только необходимостью учреждения узбекского посольства в Гватемале и секции интересов Республики Кыргызстан в Великом герцогстве Люксембург,- хотя и для этого денег не хватает,-то будущее не выглядело бы столь мрачным. Но всеобщая неразбериха накрыла своей неприятной тенью и внешнюю политику- так с чего и как начинать? Ну хорошо, добились дипломатического признания, провозгласили «отдельные» денежки, а дальше? Целой страной в другое полушарие не уедешь, хочешь не хочешь-надо мириться и торговать с Богом данными соседями. По каким законам и каким моделям? Постсоветское ЕЭС из нас точно не получится, малой ООН тоже не создать. Есть только цель- хотя бы относительно миролюбивое и стабильное полифоническое социальное пространство, но как и кому его созидать?

 Когда за окном нет иных перспектив, кроме холодной и голодной зимы, безусловно, сложно размышлять категориями не тактическими, а стратегическими. Но, ей-Богу, при очевидной важности сиюминутных закупок пшеницы в Канаде, не стоит забывать о том, что в политике шаги гуськом возбраняются. Как ни напыщенно это звучит, смотреть нужно даже не в завтрашний день, а в послезавтрашний, а значит, пытаться углядеть в историческом зеркале общее выражение своего внешнеполитического лица.

 Ежедневно и ежечасно выясняется, что кажущиеся очевидными шаги на поверку не всегда оказываются твердыми. Скажем, необходимо принимать во внимание, что отдельно взятым младенцам международной правосубъектности рассчитывать на особые преференциальные отношения даже со «старыми» государствами-соседями приходится далеко не всегда. Мало того, короткие месяцы счастливой самостоятельности показали, что говорить не то что о крепкой дружбе, но и о спокойном сосуществовании преждевременно. Быстро разгорелся, а потом быстро и, надеюсь, окончательно затух конфликт местного значения по поводу польского меньшинства в Литве. Не назовешь блестящими перспективы экономической и политической интеграции в Северный совет у «трех балтийских сестренок». Дальше заклинаний о вечной дружбе и общности исторического пути не идет дело у Молдовы с Румынией. Очевидно, что время объятий разделенных границами тоталитаризма родственников у сметенных таможенных стоек прошло, а брошенные в Прут, Дунай и остальные реки венки братства уже уплыли далеко в синее море. Пора налаживать нормальный экономический обмен, нормальные политические отношения, нормальное и непростое соседство в «европейском пресловутом доме», в котором Советский Союз десятилетиями претендовал на лучшие этажи, а его несчастливые наследники рискуют получить лишь коврик на пороге привратницкой.

Ну ладно, давайте думать о новой стратегии новой внешней политики нового государства.  Но пока кадры из кабинетов союзного МИДа планомерно перетекают в кабинеты МИДа российского, пока остается открытым вопрос о будущем десятков зарубежных представительств, пока не ясно, что представляет собой любая из пятнадцати республик, не наблюдается практической возможности разрабатывать и осуществлять стратегию «автономного плавания». Похоже на сцену из плохого романа: на границах Восточной Европы, Средней Азии и Дальнего Востока возбужденная толпа нищих голодранцев в ушанках и тюбетейках требует законного якобы места за тем столом, где давно уже поделен глобальный политический пирог.

Господа, не будите русского медведя

 Аркадий ЛАПШИН

Россия подошла к своему историческому рубежу, за которым или трудный период возрождения, или провал и блуждание в духоте очередной деспотии. Период, переживаемый нами, мучительно труден и для политиков, и для народа. А мог ли он быть иным?

Вряд ли, учитывая невероятные по сложности проблемы, возникшие в посттоталитарный период. Правы оказались те, кто считал, что разрушение империи не даст сразу работающей демократии. Вспоминается известная полемика, которая развернулась среди политологов около двух лет назад. Авторитаризм, «сильная рука» — вот путь, который выведет общество из тупика, говорили одни. Нет, только последовательная демократизация всего и вся обеспечит вхождение общества в устойчивый режим работы, утверждали другие.

Но была и третья точка зрения. Ее сторонники полагали: уникальность демонтажа коммунистических государств заключается в том, что нужно избрать третий путь. Его стержень — убить дракона можно силой, сопрягающей в себе жесткую власть, обеспечивающую управляемость ядерным государством и одновременно опирающуюся на прямую поддержку народа, Режим авторитарного популизма-так, очевидно, можно его назвать. Сила и авторитет власти соединились бы в нем с мощью народной поддержки.

Фантастический непрофессионализм Центра сделал этот вариант для Союза невозможным. Сила оказалась растраченной на борьбу с ветряными мельницами, авторитет растворился во вселенском хаосе. В результате многоликий народ и новые политические элиты стали видеть свое спасение в скорлупе нации. На смену классовой механике пришла механика национальная и, что характерно, видимость простоты сохранилась.

Элементарность пронизывает сейчас уже новые государственные образования, возникшие после фактического распада союзного государства. Один из крупных наших писателей Василий Гроссман связывал эту ситуацию с какой-то завороженностью тоталитаризмом.

К сожалению, он оказался прав, прошлое не сбросить вместе с гипсовыми и бронзовыми памятниками, его не сотрешь посредством переименования улиц и названий учреждений. Процесс его изживания связан со смертью в каждом из нас его части, и не всякий готов пойти даже на частичное самоубийство.

И чем многочисленнее нация, тем тяжелее происходит рассасывание тоталитарных узлов. Именно поэтому России и россиянам труднее всего. За десятилетия господства «интернациональной» идеологии оказался размыт здоровый национальный дух, репрессиями и войнами глубоко разрушен генофонд нации. Не случайно именно в России демократические процессы оказались сосредоточены в основном на ликвидации КПСС и уничтожении империи- тюрьмы народов.

 Разрушили, ликвидировали — и оказалось, что десятки миллионов русских живут вне территории РСФСР. А ведь их благополучная судьба-это и гарантия восстановления российской государственности. И когда с окраин бывшего Союза звучат голоса о том, что «русские до тех пор демократы, пока все делается в их пользу», мне хочется спросить, а где плоды этой пользы? Разорение России невероятное. Настало время собирать камни. И уж если откровенно, разве демократические власти России не должны защищать своих сограждан за пределами республики? Час пробил.

Так, парламент Эстонии принял постановление о гражданстве на основе закона от 1938 года. Очень схожие процессы происходят в других государствах Балтии, с которыми, кстати, Россия подписала договоры об основах межгосударственных отношений. Скоро предстоит этап их ратификации в Верховном Совете РСФСР. В этой ситуации делать русских гражданами второго сорта- это провоцировать невероятно драматичные процессы.

Я понимаю, исторические примеры политиков не учат, но гражданская война в Югославии- это не блеф, и идет она в Европе, а не в Ливане или Анголе. Не знаю, может быть, у кого-то сложилось представление, что с Россией и русскими сейчас можно делать все.

Внешне действительно выглядит заманчиво: после укола от генерала Дудаева, при экономической разрухе и в отсутствие налаженной ельцинской властной вертикали кое у кого возникает искус дожать демократические власти России, потребовать от них односторонних уступок. Я думаю, вряд ли это возможно. И дело здесь не в нежелании российских властей идти на разумные компромиссы. Нет. Все проще и сложнее одновременно.

Команда Ельцина не может себе позволить «бросить» своих граждан, живущих за пределами России. Начало этого процесса сразу же спровоцирует блок ультралевых националистов, имперских державников и почвенников.

Не следует забывать также, что, по некоторым данным, более 40 процентов взрослого населения хотели бы возвратиться в недавнее прошлое и обрести покой простых координатах несвободы. ля наших консерваторов, похоже, настало время выбросить простой лозунг: «Россия кончается там, где живут русские». В свете этого сценария сербохорватский конфликт явно побледнеет.

Все эти ходы, варианты и сценарии лежат на поверхности. Я прекрасно понимаю также, что балтийским государствам не нравится присутствие на их земле Советской Армии. Но требовать, чтобы они сегодня, сейчас ушли- это опять бросать порох в костер. Да, нужно вести переговорный процесс и об армии, и о границах, и о русскоязычном населении, и о тысяче других спорных проблем.

Но при этом необходимо оставить большевистскую логику «или-или» и не забывать, что узконациональный взгляд на процессы ничуть не лучше вульгарно-классового. И тот и другой ведут в тупик политику, которая все-таки остается искусством возможного. Обо всем этом следует помнить лидерам, пришедшим к власти на волне нового национализма.

Слабость России может быть и приятная для кого-то констатация. Однако иллюзорность этой «немощи», по крайней мере для политиков, должна быть очевидной.

И, наконец, последнее- это недавняя ново-огаревская встреча высших руководителей ряда республик и Президента СССР. Речь шла о заключении нового политического союза суверенных государств. Я знаю, существует убеждение, что России в одиночку легче решить груз проблем, и здесь есть свои аргументы «за». Но нельзя не думать о главном: инерция распада многонационального СССР бьет сейчас уже по России.

 И остановить этот процесс легче, создав реально действующие конфедеративные структуры нового союзного государства. Боязнь нового Центра, конечно, сохраняется, но если серьезно, то сейчас каждая из республик возможного союза обладает всей полнотой власти, чтобы остановить любое посягательство на свой суверенитет. Может быть, удастся хотя бы частично остановить распад тела государства и общества? Тем самым мы снимем стресс Запада и, главное, успокоим людей, единственная вина которых состоит в том, что они живут за пределами своего этноса.

—

—

—

—

—

—