Этот заголовок «России» №50 за 9-15 декабря 1992 года имеет прямое отношение как минимум к двум ситуациям, возникшим на VII съезде народных депутатов РФ. Во-первых к тому, что наша страна чуть было не стала парламентской республикой вместо президентской. И это совсем не обязательно привело бы ее к большей демократии, но безусловно поставило бы крест на еще только начавшихся реформах. И, во вторых, к тому, что съезд усилиями спикера все же оказался без просуществовавшей на протяжении пяти созывов газеты «Курьер» и нашей «России» пришлось выпускать ее в качестве своей вкладки.
Хроника пикирующего съезда
Ольга ГЕРАСИМЕНКО, Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ
День первый: политика
Начало съезда — привычная разминка вокруг повестки дня. Быстро выясняется расклад сил: против Президента и правительства настроены примерно 450-500 депутатов, сочувствуют около 400, но однозначно поддерживают лишь 200 с небольшим. По сравнению с предыдущими съездами, есть эффект «красного смещения». Выясняется «планка противостояния» — 348 голосов достаточно, чтобы заблокировать самое серьезное решение, требующее квалифицированного большинства. Чтобы провести такое решение, как выяснилось позже, потребуется 694 голоса. Многовато, и потому «патовая ситуация» становится почти что осязаемой реальностью. Оппозиция проигрывает схватку за свои варианты повестки — в целом проходит предложенная Президиумом ВС «типовая модель», апробированная Президентом.и правительством в начале последней сессии ВС. Ее смысл в том, чтобы все доклады (в данном варианте — Ельцина, Хасбулатова, Гайдара) выслушать «залпом», вопросов не задавать, а потом обсуждать все про все «гуртом». Попутно запутывается вопрос о поименных голосованиях — будут не будут, и при каких условиях — похоже, часть съезда в упор не хочет этого, и спикер на ее стороне.
Доклад Президента напорист и даже агрессивен. Зал хлопает многим миролюбивым декларациям и дважды отчетливо смеется. Первый раз в ответ на обещание «вернуть долги» (обесцененные вклады на сберкнижках) через 3-5 лет. Второй — на предложение отказаться от чрезвычайных полномочий в сфере законодательного регулирования экономической реформы, если будут приняты предыдущие условия, по сути закрепляющие более важные полномочия Президента и правительства.
Хасбулатов обещал сделать «такой доклад, какой никакой оппозиции не снился», и слово свое в целом сдержал. В его докладе открыто убийственная критика правительства и замаскированная — Президента. В ответ — многократные аплодисменты. Главная мысль доклада, по крайней мере, концептуальна: о противостоянии двух моделей движения к рынку. В заключение дня — выступление председателя Конституционного суда. Горький пафос в том, что голодный народ не способен жить в правовом государстве, и Зорькин обязан «предупредить», что дальше играть с огнем нельзя. В случае продолжения развала страны Конституционному суду придется «поставить вопрос о конституционной ответственности «должностных лиц».
Первый день съезда включил все. И вялые попытки провокаций — распространялась «краткая стенограмма» предсъездовского «совещания у Бурбулиса» с инструкциями типа: «захватить все микрофоны», «дать бой профашистскому быдлу», «не дать поставить на голосование вопрос о поправках к Конституции», «обвинить Хасбулатова в неумении вести съезд» и, наконец, «повергнуть к ногам весь съезд, чтобы знали, с кем имеют дело». И одиноко бродивших в кулуарах никому не нужных (?) вице — премьеров Maxapaдзe и Черномырдина. И раздававших бесчисленные интервью «гостей съезда» Зюганова, Жириновского, Борового и др.
День второй: экономика
Гайдар выступил с докладом ярким, временами блистательным. Но, по мнению многих, рассчитанным на университетскую аудиторию по усложненности терминологии (это всегда выручало) , а также на людей с очень короткой памятью ( это его часто губит): то, что называлось заслуга правительства, еще недавно было для него же «красной тряпкой» . Идея взаимозачетов, протекционизм к ВПК …
В ходе обсуждения нардепы начали «разогреваться». Первым двинулся в этом направлении председатель Высшего экономического совета Исправников с антикризисным содокладом. Но главный «разогрев» шел в кулуарах: непримиримая оппозиция в лице Астафьева представила журналистам бумагу, подписанную, дескать, Бушем и Ельциным, согласно которой ЦРУ может ввозить в Россию любое оружие и вывозить что угодно. Звучали слова «измена», «предательство» и т.п
На закате дня зал услышал резкое антиправительственно- сельскохозяйственное выступление Руцкого и сообщение о том, что заявили о своей регистрации две фракции. Одна «новая старая»: воскресли «Коммунисты России». Оказалось жив курилка после Конституционного суда! Вторая — совсем новая, «Согласие ради прогресса», созданная Шейнисом и рядом других демократов явно с мыслью соединиться с «Демократической Россией», и «Радикальными демократами».
День третий: потасовка
Накалялось постепенно. Один за другим ораторы- оппозиционеры «заводили» зал. Особенно смотрелись экс- кандидат в президенты Тулеев и нынешний претендент на пост вице премьера народный трибун Травкин. Не было дано слово ни одному из депутатов, собиравшихся вступиться за правительство. И когда возник вопрос о голосовании поправок к Конституции, они не выдержали.
Вопрос о поправках — ключевой. Принять их — значит поставить правительство под контроль парламента, сделать Президента декоративной фигурой. Утвердить парламентскую республику вместо президентской. Но нужны две трети голосов. а они не набираются. Оппозиция придумала: надо голосовать тайно, без электроники, в кабинках. Тогда «за» будут и те, кто побаивается голосовать против воли Президента. Сторонники правительства (Юшенков) заявили: пусть так, но поименно — пусть бюллетени будут именными. А спикер, как бы недослышав, объявил поименное голосование, но за голосование тайное (и безымянное).
Тут — то и рванулись к нему радикальные демократы, тут и раздался призыв Хасбулатова о помощи. Началась потасовка. Кто-то требовал вызвать ОМОН, кто — то коменданта Кремля. Обошлись своими силами: вокруг спикера, взявшись за руки, возникла цепочка «спасателей». Плечом к плечу — и это выглядело символично — встали лидер ФНС Константинов и неожиданно Сергей Полозков, один из координаторов фракции «Смена — Новая политика», входящей в «Гражданский союз». Такая вот «новая политика» … А над цепочкой возвышалась фигура спикера, смотревшегося вожаком этой стихийно (?) объединившейся оппозиции.
Радикалов оттеснили, но своей цели они добились — заседание закончилось досрочно, поправки отодвинулись. Насту пила ночь — одна из самых драматичных в жизни этого съезда.
День четвертый: пустышка
В ночь съезд вошел с информацией: завтра заседание начнется с вопроса об утверждении Гайдара в качестве премьер — министра. Хасбулатов предложил это, а Президент почему — то согласился. Мгновенно были просчитаны варианты: «после драки» заведенный оппозицией съезд скорее всего не примет Гайдара. Что дальше? А если Президент будет настаивать и обратится с ультиматумом (в кулуарах кое — кому из депутатов, запугивая, уже вроде бы показывали проект указа о введении прямого президентского правления)? Но скорее всего съезд отвергнет такое давление. И тогда либо надо распускать съезд, но на обеспечение ЧП за пределами Кремля ресурсов что — то не видно- танки по булыжнику не лязгают гусеницами. Либо Президенту придется уходить в отставку — тут и запахло импичментом. В лучшем случае, «подавая назад», придется соглашаться на премьера, устраивающего оппозицию (назывались кандидатуры близких и оппозиции, и Президенту — Скокова, Петрова и даже, как возможный компромисс, респектабельно — прогрессивного старого ВПКовца Рыжова). Для страны же, однако, это могло означать такое противостояние и кризис властей, которые почти неизбежно привели бы к окончательной ее дезинтеграции. Лидеры республик могли бы встать и уйти уже из зала, а потом из России.
Значит, провокация? Но Президент уехал, а его сторонники оказались разобщены. И политическая Москва полночи сидела на телефоне, пытаясь что — то предпринять. Удалось, хотя парадоксальным образом. Вопрос о премьере наутро предложили отложить … Бабурин, а затем и Головин из «Смены». Кто и как подвиг их на это — особый вопрос. А может, оппозиция просто решила «играть наверняка»: провести поправки к Конституции, принять угодный ей закон о правительстве, восстановить полновластие Советов, а уж потом порешить с Гайдаром. И потому главное ощущение этого дня — «пустышку тянем». Отдыхая после ночи, съезд объявлял бесчисленные перерывы и готовился к трижды переносимому голосованию — все — таки без электроники. Шли согласования, менялись позиции, Президент обращался к депутатам, убеждая не принимать поправки, от имени Президента появлялись и отзывались документы, его пресс — секретарь говорил о том, что Спикер нарушает достигнутые договоренности, — кипела настоящая политическая жизнь. Съезд входил в пике. Но не вошел: голосование отнесли на утро. Перед ним же, говорят, была еще одна нелегкая ночь: противоборствующие силы работали с неопределившимися депутатами (в основном, из городов и весей) в номерах гостиницы «Россия»
День пятый и последующие: разрядка?
Итогов ждали весь день. В ожидании, видимо, на всякий случай, для успокоения страхов, на закрытом заседании решили послушать министра обороны и обсудить армейские вопросы. К вечеру огласили результаты и убедились, что возник тот самый «никчемный компромисс». В пользу правительства то что его наделили правом законодательной инициативы и закрепили частную собственность на землю. В пользу оппозиции то, что правительство теперь подотчетно не только Президенту и съезду, но и Верховному Совету. Могут затаскать министров по сессиям, комитетам и комиссиям. Конституционный переворот с установлением всевластия депутатов и вообще Советов не получился. В пользу абсурда то, что предложения по реорганизации министерств и ведомств Верховному Совету предоставляются (поправка принята), но что с ними делать, неизвестно — поправка, гласящая, что Верховный Совет реорганизует эти органы, не прошла. К этому съезд, разобравшись, должен еще вернуться — нельзя ведь так обессмысливать Основной Закон. Значит, не вся борьба позади. И впереди сколько-нибудь окончательные итоги съезда. Пока что ясно одно: президентскую республику в России удержали, по четырем непрошедшим поправкам, всего лишь 4, 1, 3 и еще раз 4 голоса. Вспомним, что два с половиной года назад Ельцин стал Председателем ВС за счет лишь 5 голосов. Похоже, с тех пор ничего кардинально не изменилось. После переживаний первой недели съезд потерял темп. Общий же вывод первой недели в том, что генеральное сражение, судя по всему, переносится на апрель, на VIII съезд.
Коллизия по Джефферсону
Аркадий ЛАПШИН
Политическим нервом съезда стало тайное голосование по девяти поправкам в Закон «Об изменениях и дополнениях Конституции Российской Федерации» . Суть трех важнейших из них сводилась к тому, что наша «как бы» президентская республика в случае их принятия становилась «как бы» парламентской. Это «как бы» отражает существо острейшего конфликта между Президентом и парламентом и одновременно фиксирует всю архаику нашей политической системы.
Ключевые поправки, лишающие Б.Ельцина реальных полномочий главы исполнительной власти и превращающие институт президентства в чисто декоративный орган, не добрали считанного числа голосов. Итоги голосовательного таинства не просто предупреждение консервативного съезда. Пиррова победа сторонников президентского курса, как ее назвал Р.Хасбулатов, обязывает исполнительную власть всерьез посмотреть на сложившуюся ситуацию.
Здесь сразу же встает центральная проблема, связанная с конституционным обеспечением механизма разделения властей. Пока его нет, хотя и в первой статье Конституции РФ, и в Декларации о ее суверенитете этот принцип провозглашен. Но за словами не последовало внесения соответствующих изменений в те статьи Конституции России, которые должны были закрепить невозможность концентрации власти в одних руках. Неважно, в чьих — президента или депутатского корпуса.
Вспомним известные слова Джефферсона, который утверждал: «173 деспота, несомненно, будут угнетать народ так же, как и один. И у парламента в руках может оказаться абсолютная власть, и у Президента или у кого — то другого … Законодательная власть может захватить все в свои руки, а захватив все , она может свести все к одному человеку, которого назовет «председателем» .
Мы были на грани этой ситуации. Вот почему так остро Б.Ельцин отреагировал и на Закон РФ о Совете Министров — правительстве Российской Федерации, и на поправки в Конституцию, касающиеся его полномочий как главы исполнительной власти.
Сегодня по — существу у нас только Президент как источник власти несет правовую ответственность за свои действия. Конституционным путем можно и ограничить его полномочия, и даже под импичмент подвести. Парламент же, а тем более съезд у нас неуязвимы. Конституционный суд. может хоть каждый день признавать незаконными их действия, но никакой правовой ответственности за этим не наступает. Россия, пожалуй, одна из последних стран Европы, где у Президента нет права роспуска парламента, разумеется, с учетом всех ограничений, которые сопутствуют такому акту. А ведь это право обязательный элемент системы разделения властей, и обеспечивающий прерогативы каждой из них, и ограничивающий их злокачественное усиление. К счастью или к сожалению, но в демократическом обществе нет иных противовесов
Цитата недели
«Эту реформу, к сожалению, повернуть «лицом» к человеку нельзя, «лицо» ее слишком ужасно».
Олег СМОЛИН, народный депутат
—.
—
—
погода на завтра
Наши катастрофисты
Александр ЕВЛАХОВ
В наш политический лексикон вошло новое определение: философия катастрофизма. Оно вряд ли точно, потому что в рассуждениях о грядущей катастрофе философии, означающей «любовь к мудрости», вовсе нет. Это нечто иное, почти подсознательное, и корни его не только в страшной реальности нынешних событий в Югославии или Таджикистане. Страх перед будущим возник в обществе намного раньше. Еще в «Невозвращенце» А.Кабакова нашли концентрированное выражение кошмарные картины будущего, взятые из прошлого.
Народ, прошедший через революцию, гражданскую и мировую войны, голод и холод, в своей генетической памяти удерживает эти события точно так же, как человек, однажды попавший в стихийное бедствие. Мы не вправе осуждать ни стариков, привыкших запасать впрок сухари, соль, мыло и спички, ни тех, кто вполне искренне опасается беды и видит симптомы ее приближения даже там , где их нет.
Но есть иное. Искусственное конструирование апокалипсических прогнозов и, к сожалению, вполне сознательное нагнетание истерии и страха. Прежде это делалось находящимися у руля, чтобы требовавшие перемен не вышли на улицу. Теперь — рвущимися к власти и стремящимися ее вернуть, с тем чтобы спровоцировать этот выход в знак протеста против реформ и проводящего их правительства.
Но люди протестовать не хотят. В канун съезда, когда оппозиция грозила массовыми акциями и даже предупреждала о якобы кем-то планируемых терактах, абсолютное большинство москвичей равнодушно проходило мимо митинговавших у Крымского моста: кто по делам, кто на выставку — приобщиться к той самой культуре, о гибели которой рассуждали по соседству. Пиком достижений «профессиональных спасателей» можно считать лишь коридор позора от гостиницы «Россия» до Кремля, метко названный кем — то «желтым коридором на Красной площади», да спровоцированную у стола президиума съезда потасовку.
Впрочем, значительная часть депутатского корпуса с полным правом может быть отнесена к едва ли не главному источнику «философии катастрофизма». Седьмой съезд в этом смысле никаких сюрпризов не преподнес. Ход обсуждения вопроса об экономической реформе и принятое постановление, в котором дана неудовлетворительная оценка деятельности правительства, лишний раз убеждают в том, что ничего, кроме общих рассуждений о кризисе и массовом обнищании, а также рецептов типа госзаказа, замораживания цен и зарплаты, в интеллектуальном багаже народных избранников нет. Нет и критичной оценки собственной деятельности, хотя именно «коррекция» реформ, осуществленная предыдущим съездом, породила кредиты оказавшимся на грани банкротства предприятиям и как следствие очередной виток инфляции. Теперь, чтобы окончательно не свалиться в пропасть, обществу предлагают некую программу реформ без шока. Подразумевается, что это и есть альтернатива «шоковому», правительственному варианту. Но ведь это ложь! Ни какого шока в обществе не было потому, что он был моментально заглушен многократным повышением зарплаты — сперва шахтерам, а потом и другим категориям. Ложью является и утверждение, будто бы общество еще никогда не находилось в состоянии такого страха перед завтрашним днем, как теперь. Находилось, потому что пережитое нами ровно год назад — абсолютно пустые полки магазинов и действительно не имеющие никакого смысла деньги — было намного страшнее.
Вряд ли кликушествующие о грядущей катастрофе политики этого не сознают. Сознают — и именно поэтому спешат. Ведь вскоре герои «смутного времени» будут никому не нужны. И чтобы оказаться у власти, им необходимо уловить именно тот момент, когда симптомы выздоровления уже появились, но еще не стали доминирующими.
В конечном счете экономическую ре форму теперь уже не остановить ни этому парламенту, ни другому правительству. Важнее другое: результаты голосования на съезде в сущности никак не связаны с предшествовавшими ему событиями- встречей Президента с «Гражданским союзом» , а и.о. премьера — с директорским корпусом, с удовлетворением или неудовлетворением требований оппозиции об отставке наиболее одиозных, по ее мнению, лиц.
Мы являемся свидетелями большого блефа – «Гражданский союз» на выборах, конечно, мог бы сегодня получить большинство, но в данном депутатском корпусе на расстановку сил он почти не влияет. И напротив — силы, дирижирующие голосами депутатов, ничьих интересов, кроме своих собственных, фактически не представляют.
Вот почему идея «круглого стола» бесперспективна. Она отвечает не столько интересам общества, сколько амбициям некоторых политиков. Никакой альтернативы — или катастрофа, или «круглый стол» — сегодня нет. Для того же, чтобы разрешить непомерно затянувшийся конфликт между законодательной и исполнительной властью, вполне достаточно и двух стульев — для Р. Хасбулатова и Б. Ельцина.
Всё для консолидации: ни правительства, ни газет
Сотрудники газеты «Россия» выпускают в Кремле эксклюзивное издание «Курьер съезда». Но вот в отличие от пяти. предыдущих съездов на нынешнем «Курьер» не выходил. На фоне происходящего в Большом Кремлевском Дворце это, конечно же, не является столь большим событием. Как говаривал Михаил Жванецкий: «При чем здесь борщ, когда такие дела на кухне!»
Конечно, многие депутаты и коллеги журналисты спрашивали, почему раньше «Курьер» был, а теперь — нет. Привыкли все — таки. Как оказалось, то, что в нем публиковалось, устраивало не всех. Хотя коллектив «Курьера» воевал и воюет с глупостями вне зависимости от того, кто является их источником, поддерживал и поддерживает реформы и стоит за разделение властей.
Разумеется, оставаясь верными этому мировоззрению и на нынешнем съезде мы вряд ли воздержались бы от нелицеприятных комментариев по поводу тех или иных выступлений народных избранников. Если бы, конечно, не стали вдруг «невыходными». Нет, газету, конечно, никто официально не ликвидировал — ни учредитель, ни суд. Просто накануне открытия съезда оказалось, что журналистскому коллективу и художникам — плакатистам из группы «Москва — Россия» в пропусках на съезд отказано.
Как пояснил руководитель пресс — центра ВС РФ , газету издавать нецелесообразно. Вмешавшемуся в данную ситуацию Вячеславу Брагину, председателю парламентского комитета по средствам массовой информации, разъяснили более определенно: «Издание может помешать консолидации съезда». Кому принадлежит данная точка зрения, остается лишь догадываться, так как заявка на пропуска в Кремль была удовлетворена лишь после переговоров Брагина с первым зам. Председателя С. Филатовым и заведующим общим отделом ВС начала Л. Прокопьевым уже после начала заседаний. Под тем же предлогом потенциальной дестабилизации работы съезда охрана Большого Кремлевского дворца отказывалась пропускать и художников с плакатами, а потом периодически срывала эти плакаты со стенда. Национал — патриотические же воззвания, антиправительственные листовки и даже специальный стенд «Узники «Матросской тишины», видимо, напротив, рассматривались в качестве фактора «консолидации» депутатов.
Что же касается помещений для редакции «Курьера», то они просто оказались занятыми службами пресс — центра. Несмотря на все заверения, не обеспечили редакцию и автомобилем для связи и доставки тиража. Из всего этого можно сделать один вывод Пресс — центр, общий отдел, транспортная служба и охрана хорошо знают, кто их хозяин. — Отец американской демократии Томас Джефферсон однажды сказал, что из двух вариантов — правительство без газет или газеты без правительства — он выбрал бы последний. В отличие от него спикер российского парламента, судя по всему, предпочитает более радикальный вариант — без правительства (если оно не подчинено ему) и без газет. Вот почему № 25 «Курьера» сегодня выходит на страницах «России».
«Нужно остановиться!..»
Вячеслав БРАГИН- председатель Комитета ВС России по средствам массовой информации
Нынешний 1992 год по лунному летоисчислению названный годом обезьяны, как утверждают знатоки, предопределяет непредсказуемые зигзаги в сфере социальных отношений, по политическому календарю, безусловно, следует обозначить, как год прессы
Именно в этой, пожалуй, самой чувствительной сфере общественных интересов, ощущается примерное равенство сил и не имея пока возможности сразиться на более открытом пространстве, оппозиция старалась дать бой демократам, в частности «левому» крылу Парламента и исполнительной власти. В эту точку, словно в солнечное сплетение правые в течение всего года наносили нарастающие пo силе удары.
Как это ни прискорбно признавать, но своеобразным центром, инициирующим нервозность вокруг СМИ, уже давно и прочно стало правое депутатское крыло. Именно Председателю Верховного Совета Р.И. Хасбулатову принадлежит одна из основных, и, на мой взгляд самых несостоятельных претензий к СМИ, что, мол, пресса ведет войну с Парламентом. Этот мотив, надо сказать, весьма живуч и используется до сих пор. Он выгоден тем политикам, которые за Парламентом — этой весьма разноликой категорией, как за ширмой, хотели бы скрыть себя, свои действия, политическую линию, скрыть позицию по отношению к печати и телевидению. Критика, анализ деятельности одного из высших органов государственной власти, даже пристрастный, — совсем не война. Это естественное и, можно сказать, элементарное предназначение газет, журналов и телеэкрана сказать обществу все то, что они думают о нас, народных депутатах, о Парламенте в целом. И если при этом допускаются какие — то передержки, то арбитром должен быть Закон и солидное реагирование государственных мужей на выступления в прессе. Это азбука политической культуры.
Правда и в том, что оппозиция ни в какие иные времена не имела такого объема печатной площади и эфирного пространства, как сегодня. В ее распоряжении газеты «Советская Россия», «День», «Рабочая трибуна», «Правда», «Литературная Россия», «Народная правда». Всероссийская телерадиокомпания систематически ведет передачи: «Оппозиция», «Партийный клуб», «Господа-товарищи», в которых политическая партия или депутатская фракция могут беспрепятственно получить время в эфире. Практически все сколько-нибудь известные лидеры общественных движений уже появлялись на телеэкране. Многие неоднократно. Например, народный депутат М. Астафьев в передаче «Оппозиция» выступил четыре раза. Всего же в среднем ежемесячно выходят в эфир более 100 народных депутатов самой разной ориентации. . Реакция за этот год перепробовала, кажется все средства борьбы против печати, радио и телевидения. В парламенте те же силы вели персональную атаку, добивались отставки руководителей телекомпаний. Весной «отряды трудящихся» просто атаковали телецентр. Предпринимались попытки развалить телекомпанию «Останкино», путем создания внутри неё так называемого «Доброго слова» — пропагандистского органа оппозиции. В октябре «Советская Россия» опубликовала статью одного из авторов «Слова к народу» , бывшего секретаря ЦК Российской коммунистической партии, а ныне непосредственного организатора Фронта Национального Спасения Г. Зюганова «Воинство разрухи». Характерен подзаголовок: «Четвертая власть» или «Пятая колонна»? .. ». И снова мы читаем пропагандистские клише: «наметилась тенденция к информационному тоталитаризму» , мол , «телевидение односторонне поддерживает правительство». На совести автора и утверждения об «антинародной сущности и направленности всей деятельности яковлевско-попцовского телевидения», «об империи лжи». . Автор снова призывает: «Нужны решительные действия …» , «Пора принимать жесткие решения … ».
К его сожалению, «летнее наступление … не принесло заметных результатов», и поэтому он провоцирует наступление осеннее — зимнее, в очередной раз подсказывая несмышленым парламентариям, что «необходимо неотложное обсуждение этого вопроса (т. е. о СМИ — прим. автора) и на сессии Верховного Совета, и на Съезде народных депутатов». В день выхода статьи, кстати сказать, Парламент пикетировало вполне реальное «воинство», ранее населявшее палаточный городок в «Останкино». А в зале в это время народный депутат В. Исаков вносил предложение вновь вернуться к рассмотрению на сессии Верховного Совета вопроса о средствах массовой информации. (Как будто у Парламента нет сегодня других дел и забот!..) Его коллега по фронту Национального Спасения народный депутат Г. Саенко еще тогда потребовал переформировать ставший оппозиции поперек горла парламентский Комитет по средствам массовой информации и рассмотреть вопрос о пребывании в должности его нынешнего Председателя. После этого, как полагает депутат, мы быстрее двинемся по налаживанию деятельности Верховного Совета со средствами массовой информации».
Поводом же к этому предложению стала моя статья в «России» «Найдется ли средство от тошноты? .. », где я осудил идеи Фронта Национального Спасения. Наш Комитет часто обвиняют в том, что он «сплошь из демократов», а потому его мол, не мешало бы разогнать …. В который уже раз вынужден повторить, что мы готовы принять в состав Комитета всех народных депутатов независимо от их политической принадлежности. Дел хватит всем. Лишь бы влившиеся в наши ряды уважали закон и не пытались командовать прессой. История с «Известиями показала, что этими качествами , к сожалению , обладают не все …
Будет непростительным, если мы подобно недальновидному садовнику продолжим выращивать из проблемы средств массовой информации огромное и горькое яблоко общественного раздора. Только не желающий видеть не замечает нарастания ожесточенности вокруг прессы, втягивания в этот разрушительный водоворот все новых и новых политических сил. Осталось напрямую вовлечь в эту историю Президента России, столкнуть между собой непримиримые политические группировки.
Недавняя циничная акция политического насилия боевиков «Памяти» против газеты «Московский комсомолец» свидетельствует о том, что провокации против прессы приблизились к той черте, когда будут отброшены перья и в дело пойдут автоматы. На этой дороге противостояния не найти добра и политической победы. Нужно остановиться ! ..
Скромность- добродетель сомнительная
Рэм ПЕТРОВ
Человечество, как известно, делится на две основные составляющие: на тех, кто создает проблемы, и на тех , кто их разрешает. На минувшей неделе в Кремле представительная власть усиленно пыталась доказывать, что она принадлежит ко второй категории, а власть исполнительная — к первой. Весьма показательным в этом отношении (не говоря уже о множестве бичующих правительство речей народных депутатов) было выступление главы нашего парламента. Спикер высказал свое скептическое отношение к макростабилизации и заявил, что главное в реформе — улучшение условий жизни людей.
Таким образом оратор дал понять присутствующим, что правительство к улучшению жизни народа не стремится, а, наоборот, применяет к населению изощренную пытку под названием «макростабилизация». Это весьма своеобразное толкование хода реформ было дополнено и развито еще семью тезисами, с каждым из которых всей душой хочется согласиться, и единственное, что осталось совершенно непонятным — пути конкретного воплощения многих приятных тезисов.
Например, как же создать те самые упомянутые членом — корреспондентом Р.Хасбулатовым «очаги роста» промышленности в регионах? Может быть, здесь имелся в -виду подход, аналогичный использованному с месяц назад «Гражданским союзом», предложившим провести несколько показательных примеров приватизации заводов и фабрик. Организация показательных примеров и «очагов роста» бесспорно вдохновит население Российской Федерации, если только средства массовой информации не откажутся пропагандировать новаторские эксперименты.
В своем ответном слове и.о. премьера был явно более наукообразен; это не преминули заметить, как народные избранники, так и весь народ в целом или, по крайней мере, та его часть, которая все еще по инерции включает радио- и телеприемники на «съездовской волне». Впрочем, ближайшее рассмотрение стенограммы доклада, это впечатление не подтверждает, ибо самые сложные слова, которые произнес Гайдар, были: «фьючерский», «форвардный» и «селективный» — но, видимо, даже это оказалось перебором. Кстати, у и. о. премьера также говорилось об «очагах» — «очагах социальной сферы, которые определяют будущее страны». Имел ли Гайдар в виду собесы или что — то иное — оратор не уточнял, мы же вынуждены констатировать, что правительство, видимо, пытается найти почву для взаимопонимания с парламентом хотя бы на терминологическом уровне.
Если же говорить серьезно, то правительство, судя по выступлению Е.Гайдара, не намерено отказываться от основных подходов к проведению реформ. По — прежнему главные задачи — стабилизация финансовой сферы, борьба с инфляцией, хотя на этом фоне выглядит несколько странным обещание предоставить «крупные пятисотмиллиардные кредиты» на конверсию. Сколько именно будет таких кредитов — не уточнялось; ясно лишь, что не один.
Весьма важным в докладе Гайдара было упоминание о том, что с нового года взаимоотношения России со странами ближнего зарубежья будут строиться на более трезвой основе. В течение года правительство осознало бесплодность попыток установить приличный банковский союз и решило наконец покончить с ситуацией, когда все клянут финансовую диктатуру Москвы, при этом нещадно грабя или дискриминируя диктатора».
За обещаниями и. о. премьера завершить «работы по обретению Россией суверенитета в денежной области» стоит призрак грядущей денежной реформы, введения нового российского рубля — если только имеет смысл делать это едва ли не позже всех прочих союзных республик.
И последнее. Егор Гайдар, анализируя экономическую ситуацию в России, сказал со съездовской трибуны буквально следующее: «Можно привести и множество примеров позитивных сдвигов и тенденций» . Если можно — так отчего бы не привести? Молчание на сей счет может свидетельствовать о двух вещах: либо о том , что «положительных сдвигов» на самом деле нет, либо об избытке у правительства скромности. Второе предположение ближе к истине (есть, например, признаки бюджетной стабилизации) , но это тот случай , когда проявление в общем — то похвального качества- добродетель сомнительная.
—
—
—