Это, безусловно, главная тема последнего в том году выпуска «России»-№52 за 23-29 декабря 1992 года. Причем в очень разных ракурсах. Это систематизация субъектов федерации по стадиям развития и типам реформ. Разговор о ситуации на Кавказе и в Чечне с ее президентом Джохаром Дудаевым и попытка разобраться в первопричинах абхазско-грузинского конфликта. Наконец, всмотреться в портрет Анатолия Собчака- тогдашнего руководителя Санкт Петербурга. Это особенно интересно читать сегодня, тридцать лет спустя. Как и осмысливать предновогоднее интервью с жившим тогда между Москвой, Парижем и Калифорнией Андреем Михалковым.
В нынешнем году Советскому Союзу исполнилось бы 70 лет. Однако он ровно год не дотянул до своего «юбилея», «Беловежские соглашения» констатировали смерть СССР и рождение СНГ. С тех пор идут споры о том, не постигнет ли судьба СССР и Российскую Федерацию. Григорий Явлинский недавно выпустил книгу, фрагменты которой опубликованы в № 39 «России». В ней, исходя из опыта длительной совместной работы с нижегородскими властями, он пришел к выводу о бессмысленности борьбы с децентрализацией Российской Федерации. По его мнению, сегодня возрастает роль региональной политики, на основе которой и будет происходить становление новой российской государственности. Однако правомерны ли выводы, сделанные на основании наблюдений происходящего в «отдельно взятой» области? В известной мере ответ на этот вопрос дает исследование экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей под руководством профессора Евгения ЯСИНА.
1. Децентрализация
Нельзя не признать, что экономическая политика российского руководства в определенной мере содействует развитию центробежных тенденций. Процесс слома административно — командной системы и становления нового экономического механизма ведет к утрате вышестоящими органами власти своих полномочий.
Первый реформаторский год обнаружил различную реакцию на содержание и темпы общенациональных реформ, различия в скорости, методах и направленности преобразований в регионах. Такой ход событий определяется рядом факторов. Несмотря на проводимую много лет официальную политику «выравнивания» степени социально-экономического и культурного развития регионов, они весьма сильно различаются по уровню производства и потребления.
Территория Российской Федерации представляет весь спектр развития — от «аграрной» стадии до «индустриальной», что иллюстрируется данными таблицы, составленной по материалам исследования Финансово- экономического института Санкт — Петербурга. Построенная на основе анализа 184 статистических показателей, она показывает наличие небольшой группы регионов с высшим уровнем экономического развития, которые находятся на стадии перехода к постиндустриальному обществу.
На другом полюсе группа регионов, находящаяся на низком уровне экономического развития и с низким качеством жизни — практически на аграрной стадии развития.
Основное число областей и республик находится в промежутке между этими полюсами. Исключение составляют регионы особого типа экономического развития, с сырьевым характером промышленности и качеством жизни ниже среднего.
Исследования показывают, что регионы, находящиеся в «аграрной» стадии, гораздо менее податливы к радикальным реформам, нежели те, что переживают «индустриальную» стадию.
Регионы России сильно различаются между собой по преобладанию среди населения двух ориентаций «Либеральной» или «социалистической». Очевидно, что первые имеют большую социальную энергетику реформирования, нежели вторые.
С распадом СССР вся ответственность, лежавшая ранее на союзных органах власти, перешла на российскую федеральную власть, в то время как перемещение ответственности с прежнего республиканского на региональный уровень идет медленно.
Индикатором этого является распределение расходов бюджета. В рамках СССР на долю союзного бюджета приходилось около 50 процентов совокупных расходов, на республиканские — 20, на местные 30. За первые восемь месяцев 1992 года доля расходов федерального бюджета в России со ставила 64 процента, а с корректировкой на изменение методологии — около 75 процентов от общих бюджетных расходов.
2. Региональные модели реформ
Регионы России распределены по двум шкалам: «темпы экономической трансформации в регионах» и «региональная модель рынка». Первая шкала отражает степень продвинутости экономических реформ и имеет 4 градации.
«Радикальное реформирование».
По этой модели идет, как правило, трансформация регионов с высокой степенью индустриализации. Логика ситуации заставляет их власти форсировать движение вперед, подобно велосипедисту, который, попав в неустойчивое положение, должен сильнее жать на педали, чтобы не упасть.
«Мягкое» реформирование».
По этой модели идет трансформация «индустриально-аграрных» территорий. Она характеризуется меньшей интенсивностью темпов реформирования, ориентацией на формальные показатели, меньшим «открытием» региона для иностранных капиталов.
«Консервативный вариант»,
означающий отсутствие перемен. Это модель антиреформаторского поведения регионов, прежде всего с более или менее крепкой колхозно-совхозной системой. Собственные пищевые ресурсы, с одной стороны, позволяют не ввязываться в «непопулярный процесс», с другой сельские районы являются оплотом «социалистических» ориентаций населения.
«Промежуточные варианты».
Они означают следующие процессы: либо двух векторный — борьбу реформаторского и антиреформаторского курсов, либо без векторный, хаотичный процесс. Вторая шкала отражает характер ориентации регионов по отношению к внешнему экономическому пространству и имеет также 4 градации:
«Открытый рыночный вариант».
Характеризуется отсутствием препятствий для ввоза и вывоза товаров, поощрением иностранных инвестиций и создания СП, предоставлением льгот для развития малого и частного бизнеса (например, в Туле отменен регистрационный сбор с малых предприятий), проведением аукционов, более высокими темпами приватизации.
«Кувейтский» вариант.
Характеризуется ориентацией на вывоз топливно-сырьевых ресурсов на полном владении и распоряжении которыми обычно настаивают власти этих регионов. Компромиссом является закрепление экспортных квот и лицензий на вывоз.
«Местная автаркия».
Характеризуется ориентацией на первоочередность самообеспечения , местным эгоизмом. Эта линия реализуется через последовательное ограничение вывоза продукции, введение таможенных барьеров, карточек, талонов или местных квазиденег, склонностью к возможному переходу на «одноканальную» налоговую систему.
«Промежуточные варианты».
Отражают или борьбу двух курсов — на открытый рыночный вариант и вариант «местной автаркии» или хаотичный процесс, вызванный тем, что характер рынка практически не регулируется местными властями (безвекторный процесс). На основании сравнительного анализа данных можно выделить несколько основных типов по ведения территорий.
3. Исход событий: возможны варианты
Сегодня видится пять возможных вариантов разрешения назревших противоречий в области государственного устройства Рос сии, которые проявляются в конфликте между центром и регионами:
Восстановление унитарного государства при сохранении внешних форм федерации.
Сохранение «жесткой» Федерации с возможными послаблениями для некоторых республик и регионов, но с обязательным сохранением «двухканальной» налоговой системы, единого бюджета, Центрального банка, единой армии и других федеральных служб.
«Мягкая» федерация. Подписанный Федеративный договор фактически идет в этом направлении.
Конфедерация. Этот вариант связан с практически нерешаемыми и очень опасными проблемами сохранения или раздела армии и стратегических вооруженных сил (характер этих проблем хорошо виден на примере СНГ), поддержания единой системы энергоснабжения, связи, транспорта. Логически завершающим вариантом является развал России на ряд средних, мелких и мельчайших суверенных и полусуверенных государств и территорий с фактическим статусом колоний и полуколоний. Включение этих образований в сферы влияния различных противостоящих друг другу политических, экономических и этнокультурных суперсистем сделает практически невозможным дальнейшее объединение России, шанс на которое еще сохраняется в варианте конфедерации.
Легко сделать вывод, что в среднесрочной перспективе сохранение «жесткой» Федерации наиболее желательно, а вхождение в режим «мягкой» Федерации наиболее вероятно. Отсутствие властной инфраструктуры для проведения экономических реформ и желание реформировать огромное экономическое пространство России по единому, задаваемому из центра образцу с неизбежностью приведут к усилению авторитарных методов управления. Желание противодействовать центробежным устремлениям автономий приведет к тому же результату. Авторитарному давлению центра будут сопротивляться.
Возможны варианты не только автономии, но и чисто русские земли с преобладанием «социалистической» доминанты и находящиеся в аграрной стадии социально экономического развития. Уже сейчас должно быть понятно: Россия в обозримом будущем не сможет быть одновременно единой и демократической.
Национально — имперская этническая доминанта «Москва — третий Рим», объединяющая и «белых» и «красных», направляет усилия исключительно на удержание внешних границ или их расширение. Как только внимание обращается на решение проблем внутренних, включается изначально двойственная и до настоящего времени расколотая российская доминанта «Запад-Восток».
Скорость и содержание реформ будут определяться в каждом регионе в зависимости от уровня его социально — экономического развития и преобладающей политической доминанты (либерализм-социализм).
Развитие событий приводит к утрате навязываемого «сверху» политического и экономического единства России, но открывает дорогу к ее объединению «снизу». В вопросе государственного устройства при этом все больше просматривается идея «мягкой» Федерации. Это корреспондируется с данными социологических исследований, проведенных по заказу Высшего экономического совета ВС РФ: в начале перестройки. 42 процента опрошенных связывали успех реформ с именем Горбачева, через два года — примерно такое же количество связывало свои ожидания с Ельциным и российскими депутатами; перед последним съездом большая часть народа надеялась уже на местные власти.
В области экономической политики данный сценарий полагает, что, когда глубина падения и скорость развития кризиса будут различаться по регионам, способы выхода из кризиса и сроки этого процесса будут во многом зависеть от практических шагов местных властей. Эта версия может стать доминирующей весной — летом 1993 года.
Типы регионов
- Регионы, которые в условиях кризиса могут обеспечить свое существование при сокращении межрегиональных экономических связей. Относительно хорошо функционирующий аграрный сектор производит сельскохозяйственную продукцию в объеме, обеспечивающем или превышающем потребности. Преобладание среди населения «социалистических» установок санкционирует сохранение старых властных экономических отношений. Стремление местных властей обеспечить потребности населения по твердым ценам толкает их к бартерным отношениям с другими регионами. Типичными регионами данного типа являются Ставропольский, Краснодарский, Алтайский края и Ростовская область.
- Регионы, не имеющие достаточных ресурсов для самообеспечения, но обладающие мощным промышленным потенциалом. Такой подход поддерживается значительной частью населения, ориентацией на либеральные ценности и рыночную модель поведения. К числу регионов этого типа следует отнести Москву, Санкт — Петербург, Екатеринбург, а также отчасти Нижегородскую, Новгородскую области и Хабаровский край. К ним примыкает Калининградская область, хотя характер модели ее рынка носит заметный «кувейтский» оттенок, что связано с претензиями на роль перевалочной базы для вывоза из России топливно-сырьевых и иных ресурсов
- Регионы с преобладанием добывающих отраслей промышленности и слабым аграрным сектором. Влияние той или иной ценностно — поведенческой доминанты не сказывается заметным образом на формировании модели местного рынка, который носи «кувейтский» характер. К числу регионов этого типа относятся в первую очередь Тюменская область, Сахалин и Карелия, для которых также характерны определенны поползновения в сторону суверенизации более полного контроля над использованием природных ресурсов. К этому типу также тяготеют Республика Коми, Магаданская область, Красноярский край и Якутия.
- Регионы, где имеется достаточно дееспособное сельское хозяйство в сочетании с индустрией, которая в силу предыдущего планового развития носит ярко монополистический характер. Определяющее влияние на характер экономического поведения этих регионов оказывает «социалистическая» ориентация как населения, так и местного руководства. Реформы здесь отчетливо блокируются, а местный рынок строится по принципу автаркии, причем вынужденный товарообмен ориентируется на внешних , а не на внутренних российских партнеров. К регионам подобного типа можно отнести Башкирию, Бурятию, Туву, а также Вятскую, Тамбовскую и Ульяновскую области.
- Регионы со слабо развитым сельским хозяйством и такой структурой и уровнем развития индустрии, что радикальная экономическая реформа сулит этим регионам в обозримом будущем больше неприятностей, чем выгод. Таков Кузбасс, промышленность которого при глубокой структурной перестройке российской экономики будет иметь очень мало шансов на выживание. Такова Самара — один из центров военно-промышленного комплекса, конверсия которого требует огромных материально — финансовых и временных ресурсов, а перспективы проблематичны. Сюда же можно отнести и группу территорий со слабо развитой промышленной инфраструктурой — Рязанскую, Псковскую, Костромскую области.
- Наиболее многочисленная группа регионов, располагающих развитой, но структурно отсталой индустрией и потенциально сильным, но в настоящее время недееспособным аграрным сектором. Эти регионы можно считать перспективными в плане инвестиций, однако процесс перестройки и индустриального и аграрного секторов потребует времени. Отсюда умеренный реформаторский энтузиазм населения и местных властей, настроенных скорее «либерально», чем «социалистично». К числу таких регионов можно отнести Воронежскую, Мурманскую, Омскую, Ярославскую, Волгоградскую, Пермскую, Новосибирскую области, Приморье, Камчатку.
МИЗАНСЦЕНА НЕДЕЛИ
Место действия: заседание Президиума ВС РФ 21 декабря 1992 года. Обсуждаемый вопрос: об избрании секретаря — координатора Президиума ВС.
Действующие лица: Р.Хасбулатов — Председатель Верховного Совета РФ; С.Филатов — его первый заместитель; Е.Амбарцумов и В.Брагин — председатели комитетов, члены Президиума.
Р.Хасбулатов: Я предлагаю Сыроватко Ви талия Григорьевича … С.Филатов: Я бы просил этот вопрос в три минуты не решать … Е.Амбарцумов: Сейчас атмосфера становится накаленной … Р.Хасбулатов: У меня не накаленная. Я решаю чисто рабочий вопрос. Если у первого заместителя накаленная, он может выйти и пойти погулять … В.Брагин: Уважаемый Руслан Имранович, я полагаю, что предложение, которое высказал Сергей Александрович, ни в коем случае не должно вызывать по его адресу каких — то раздраженных замечаний. Мне представляется, что предложение Сергея Александровича требуется обсудить. Р.Хасбулатов: Первый зам – вы уже знаете, как работает. Что говорить? Прекрасно знаете, как работает. И на кого работает. Что я могу еще сделать? Чуть не случилась беда на этом съезде. Неужели не видите? С.Филатов: Руслан Имранович, без намеков … Р.Хасбулатов: Вы же работаете не на представительные органы власти, а я не знаю, на кого вы работаете … С.Филатов: Я работаю на представительные власти … Р.Хасбулатов: Во всяком случае 115 статью Конституции, которую вы обязаны выполнять, вы не выполняете … С.Филатов: Ничего подобного. Р.Хасбулатов: Ладно, вы бы не помогали, но вы же еще и мешаете … С.Филатов: Ничего себе, это уже что — то новое Р.Хасбулатов : Так , это все . До свидания …
Немая сцена.
Дудаев еще молодой политик
Интервью президента Конфедерации горских народов Кавказа Мусы ШАНИБОВА
Как вы относитесь к сотрудничеству с демократическими силами в России и иных государствах СНГ?
-Понятие «демократ» сейчас очень условно. Бывают люди, которые по взглядам на государственное устройство, правовые проблемы считаются демократами, но верят только в унитарное государство и полностью исключают национальный аспект, то есть в данном вопросе смыкаются с шовинистами. По-видимому, теперь нужны иные критерии. Будем считать демократами тех, кто стремится к диалогу, кто хочет решать вопросы политическими методами. Те, кто уповает на силу как бы они себя ни называли, это люди, которые ввергнут в беду всю Россию, и если данная тенденция возобладает в российском руководстве, то Россия исчезнет с геополитической карты мира как содружество народов. Нет силовых методов решения национальных проблем — а именно к этому стремятся традиционные враги России, которые уже преуспели. И вообще демократическим силам надо объединяться. Мы имели контакты с «Демроссией» по вопросу Южной Осетии. Была встреча с грузинскими демократами, но не дала никаких результатов. Так что, если пресса может нам в чем — то посодействовать организовать «круглый стол», какие — то встречи, сведите нас, помогите нам.
-По сообщениям ряда российских газет, вы критически оценили некоторые стороны деятельности Дудаева? He могли бы вы пояснить свою позицию?
-Все наши высказывания тщательно отбираются с целью противопоставления народов и лидеров. У нас есть разногласия с генералом Дудаевым по абхазскому вопросу; кроме того, президент ЧР считает, что можно объединить весь Кавказ; я тоже за единый Кавказ, но при условии, что малые народы региона объединятся в свою конфедерацию. Ведь на Кавказе есть 10 — тысячные народы, а есть миллионные. Если у малых народов будет конфедерация, они смогут выступать на равных. У нас с Дудаевым нет разночтений в стратегическом плане.
В то же время мы считаем, что Дудаев — еще молодой политик, и очень важно, чтобы он не считал себя непогрешимым. Теперь категорические, слишком острые заявления в его лексиконе все более смягчаются. Критики в адрес Дудаева много, но мы категорически против кампании травли этого деятеля, что было бы плохо и для чеченской революции, и для Кавказа в целом.
-Как вы оцениваете роль вице — президента России в событиях на Северном Кавказе?
— Я был в Грозном во время чеченской революции, когда встречались Дудаев и Руцкой. Тогда приезжал еще Иваненко. Я очень сожалею, что Руцкому удалось убрать с поста министра ГБ этого великого представителя русского народа, которому мы обязаны тем, что здесь не бушует война. Иваненко заплатил за мир на Северном Кавказе своей карьерой. А Руцкой был «автором» введения ЧП в ЧР, из — за него чуть было не началась кавказская война. Но в этом человеке происходят очень интересные изменения, и мы их приветствуем. В свое время он предстал перед нами как политик крайне правого толка, теперь он начинает приближаться к центру, искать позитивные моменты в нацдвижениях, идет на полный контакт …
— Вы с самого начала всерьез относились к своему аресту?
— Я с самого начала относился к нему совершенно несерьезно. Прозорливее меня оказались 12 генералов парламента Турции, они приехали к нам в гости и предупредили: «За вас взялись серьезно. Турция для вас открыта». Когда меня в сопровождении 85 вооруженных солдат отвезли к вертолету, я увидел, насколько все серьезно. В стране достаточно бандитизма, действуют национал-патриоты — откровенные фашисты, а охоту начинают на лидеров миротворческих демократических движений. Степанков действует по принципу «Был бы человек, а статья найдется». Все это очень серьезно.
-В интервью «НГ» еще до начала событий в Абхазии вы сказали: «Пусть каждый народ попробует создать собственное государство. Получится не получится- но пусть попробует». Какими метода ми, по — вашему, будет осуществляться подобный эксперимент на Северном Кавказе?
— К глубокому сожалению, в вашем вопросе присутствует уверенность носителя русской идеи в том, что только Россия может творить государство, а все остальные народы, видите ли, не в состоянии это сделать. Кавказ имеет тысячелетнюю историю государственности; многие кавказцы- посмотрите русскую историю — участвовали в формировании русского государства. Сегодня заявляют, что мы не доросли до создания собственной государственности, это иллюзия и самообман со стороны российских политических деятелей.
Если не предоставить народам право на самоопределение, Россия превратится в чудовище межнациональной розни. А если бы эта свобода была предоставлена, у нас центробежные силы сменились бы центростремительными и народы снова начали бы спорить, кто быстрее при соединится к России. В таком случае в XXI веке самым богатым, самым сильным государством будет демократическая Россия.
Понятно же, что без России ни в языковом, ни в культурном, ни в экономическом отношении мы прожить не сможем. Наше отношение к демократической России – позитивное, мы хотели бы ей помочь. Но, к сожалению, Россия в смутные времена традиционно решает проблемы так: уничтожается одна сторона противоречий — и проблема в целом считается разрешенной. А снова грянула беда — и снова встаем на путь уничтожения. Но теперь мы подошли к исторической черте, когда мы либо исчезнем, либо войдем в цивилизованный мир.
— Можно ли, суммируя сказанное вами, считать, что вы и представляемая вами организация готовы ради установления мира и построения единого кавказского дома идти на сотрудничество со всеми заинтересованными в этом силами — и с «Демроссией», и с частью российского правительства, и с «номенклатурными режимами» на Северном Кавказе?
— Без всякого сомнения. Мы за сотрудничество со всеми.
Беседу вела Мария СПИРИДОНОВА –
Известна мелочи цена
На вопросы корреспондента «России» отвечает президент Чеченской республики Джохар Дудаев
— Как вы оцениваете обстановку на Кавказе?
— Отдельные лидеры региона ведут сейчас курс на конфронтацию, им выгодно создавать образ врага и переводить противостояние на религиозные рельсы. Идет война в Нагорном Карабахе, продолжается грузинско- южноосетинский конфликт, возникли новые пожары: Абхазия — Грузия. Есть еще очаги конфликтов: Азербайджан Дагестан — из — за лезгин (половина их живет в Дагестане, половина- — на территории Азербайджана); Карачаево-Черкесия — между карачаевцами, черкесами и русским населением; между кабардинцами и балкарцами; за передел территорий между Осетией и Ингушетией; есть проблема и в Дагестане, где проживают чеченцы … А ведь каждый маленький конфликт может привести к глобальной войне.
-Что же надо сделать, чтобы не допустить этого?
— Мы принимаем самые решительные меры по предотвращению дальнейших конфликтов. Я убежден: объединение всего Кавказа на конфедеративной основе даст право и возможность любому народу на этой территории выбрать единственно верный путь в будущее без третьих сторон вмешательства, особенно России. He возможно развиваться отдельно, нельзя разрывать дробить Кавказ, как это де лает сейчас Россия: ведет экономическую, финансовую блокаду, хочет поставить погранстолбы, разместить свои войска. «Известна мелочи цена, а потому и править легче», — не так ли говорится в стихах?
— А как вы относитесь к деятельности КГНК?
-КГНК — чрезвычайно важный общественно — политический институт, который правильно поставил вопрос: восстановление искусственно расчлененного в 1921 году государства Северного Кавказа. Оно было признано пятью державами того времени, в том числе — и Россией. Может быть, «дитя» это было уродливым, но оно было, а потому надо дать ему возможность возродиться. Однако решения КГНК как общественно — политического института не являются законом для выполнения правительствами государств или республик (как их теперь называть?) — по сути они те же колонии, что и были. Правительства эти не являются законными: объявление бывших автономий республиками изменило их статус, а у власти остались бывшие партийно-бюрократические работники, пересевшие из одного кресла в другое. Новые конституции не приняты, а если и приняты — то без выборов, без волеизъявления народов; так правовое государство не строят. КГНК нужно было очень жестко поставить вопрос об отказе от каких бы то ни было федеративных договоров с Россией до новых выборов и референдумов народов Северного Кавказа. Если дать народам право свободного выбора, процентов 50 решат быть в составе Рос сии. Это не унизительно, это их выбор, и он исключает дальнейшие конфликты.
-Что вы думаете по поводу отношений ЧР с РФ , непризнания Грозного со стороны Москвы?
— Мы не разделяем государства по национальным, религиозным и иным признакам, но поддерживаем контакты со всеми, если есть взаимный интерес. У нас есть договора со Ставропольским и Краснодарским краями, с Ростовской, Волгоградской и Астраханской областями, с Крымом, и они действуют. Собственно, почему ставится вопрос о признании Россией Чечни ведь ЧР прошла весь правовой путь, выработанный человечеством, и является законным государством. Мы приняли конституцию, закон о гражданстве, провели выборы. Учитывая, что ВС РФ на сегодняшний день, к сожалению, не имеет достаточных правовых основ для ведения переговоров и первый их тур оказался бессмысленной возней, я предложил проводить переговоры на правительственном уровне. Теперь вопрос встал о дальнейших контактах. Если кто-нибудь желает начать с нами переговоры от имени правительства России, мы будем это лишь приветствовать.
-Что вы думаете о нынешнем положении ЧР и каким видите ее будущее?
-Свобода — вещь очень дорогая. Нам удалось выйти из-под тоталитаризма, но строительство государственности — тягчайший путь. Экономически у нас отняли все. Посмотрите на наше наследие, наши дороги, наше хозяйство: какой благодатный край и какое убожество! За один год независимости мы испытали столько, сколько редко какому народу под силу выдержать. Вооруженные — провокации, терроризм, ввоз и раздача оружия — чего только нет в арсенале Российской империи! Но у нас есть все: природные ресурсы, экономическая программа, очень трудовой, деловой народ — высший наш потенциал. Не было только самостоятельного государственного устройства — это наша трагедия. Но мы рассчитываем ближайшие 2-3 года, пять лет сделать мощный скачок. Это будет цветущий край.
Беседовала Mapия СПИРИДОНОВА. Фото Анвар ГАЛЕЕВ
Грузино- абхазское противостояние. Пролог
То, что происходит сегодня в Абхазии, многие воспринимают как самоотверженную, героическую борьбу маленького народа за свободу и независимость против численно превосходящего узурпатора и поработителя.
Сергей ЛАБАНОВ
Вывод простой и внешне привлекательный, и я не стал бы его оспаривать, не случись оказаться три года назад в той же Абхазии, в центре, возможно, менее масштабных, но также драматических событий, которые по праву можно считать прологом нынешнего вооруженного конфликта между абхазами и грузинами. Уже тогда было ясно: не мог этот конфликт разгореться внезапно, без чьей — то могущественной поддержки и наставлений. Предположения в ту пору делались самые разные. На деле же оказалось — организатором и вдохновителем кровопролития была родная коммунистическая партия, а конкретными исполнителями — представители ее аппарата …
Считается, что события 1989 года начались после того, как 18 марта в селе Лыхны Гудаутского района собрался Всеабхазский сход, на котором было принято обращение к руководителю партии и государства Михаилу Горбачеву, где, в частности, говорилось: « … Еще в 1978 году абхазский народ требовал и добивался включения в проект Конституции Абхазской АССР специальной статьи о праве свободного выхода автономной республики из состава Грузинской ССР … Это может быть достигнуто лишь путем возвращения Абхазии политического, экономического и культурного суверенитета в рамках ленинской федерации … »
Не подлежит сомнению, что в то время организаторы схода еще не могли действовать — импульсивно, без предварительной всесторонней подготовки.
Насколько была основательной эта подготовка, я убедился в сентябре, столкнувшись в Москве с человеком, который уже более семи месяцев обивал пороги высоких инстанций. Из его многочисленных заявлений процитирую одно.
«В посольство Канады от гражданина СССР … Обращение. Прошу предоставить мне и моей жене политическое убежище в вашей стране. Излагаю вкратце мотивы моего обращения. За отказ сотрудничать с абхазской мафией в качестве боевика террориста был жестоко избит и приговорен к смерти членами мафиозной группировки 22 февраля 1989 г»-
Из длинного списка организаций, куда обращалась эта семья, даю выборочно: 4 марта 1989 г. приемная МВД СССР (повторно), 17 марта 1989 г. — КГБ СССР, 27-28 Июня 1989 г. — КГБ СССР, 18 июля 1989 г. — МВД СССР, 24 июля 1989 г. — отправил письмо министру МВД СССР, на которое 12 августа получил стандартный ответ.
О чем же писал и рассказывал этот человек, фамилию которого по понятным причинам не называю? Он писал и рассказывал подробно, по нескольку часов в день о том, кто, как, когда, где и к чему его готовил. При этом он показывал на карте места хранения оружия и расположения баз подготовки боевиков — террористов. Он называл и конкретные фамилии руководителей этих формирований, и тех, кто их финансировал. Но компетентные органы никак не отреагировали на его настойчивые предупреждения. Ни сразу, ни после того, как события получили свое развитие. Почему? Логично предположить: они уже были в курсе дела и полностью владели ситуацией. Видимо, альянс абхазских сепаратистов и первых лиц СССР был взаимовыгоден и прочен.
А дальше цепная реакция … Первого апреля на трассе Бзыбь — Сухуми группа специально подготовленных абхазов жестоко избили грузин — пассажиров автобуса. Грузинское студенчество Абхазского университета вместе с преподавательским составом в знак протеста против оскорбления личного и национального достоинства покинули его стены.
14 мая Совет министров Грузинской CCP издал распоряжение о создании филиала Тбилисского государственного университета в Сухуми.
2 июля газета Народного форума Абхазии «Аидгылара» опубликовала письмо министру народного образования Грузинской ССР от «молодых преподавателей, сотрудников и студентов Абхазского государственного университета» с ультимативным требованием отменить решение об открытии филиала. «В противном случае вы спровоцируете прямое межнациональное столкновение, вся ответственность за которое ляжет лично на вас».
8 июля Народный форум Абхазии огласил обращение на имя Председателя ВС СССР: «… в этих условиях выход из создавшегося положения видится только в одном — в немедленном введении в Абхазии особой формы управления с прямым подчинением центру …. В ночь на 14 июля неизвестными лица ми в центре Сухуми был разрушен стенд с фотографиями погибших в Тбилиси 9 апреля.
А в 2 часа того же дня первый секретарь обкома партии встретился с делегацией абхазских старейшин, которые заявили: «… если не будут приняты меры, то абхазская часть населения блокирует обком партии, помещение, где расположен филиал». Они также сообщили, что подготовили специальные бригады из числа молодежи (где, когда? зачем?), которые полны решимости противостоять грузинской части населения. Высказана просьба о введении в республике особого положения. Ответ о принятом решении надлежало дать на следующий день …
15 июля город лихорадило. То там, то здесь вспыхивали мелкие стычки. С завидной слаженностью в Сухуми прибывали автобусы из отдаленных уголков Абхазии. Стало очевидно, что старцы слов на ветер не бросали! Из автобусов выходили крепко сбитые молодые люди с красными знаменами, транспарантами, портретами Ленина и Горбачева … Около 6 часов вечера у парка имени Руставели началось: в ход пошли куски арматуры, камни, деревянные дубинки. В 10 часов на площади 9 Мая прогремели первые выстрелы. И пошло полыхать по всему городу В тот вечер было убито 14 человек -9 грузин и 5 абхазов. Одним из первых погиб лидер сухумского отделения Общества Ильи Чавчавадзе В. Векуа … Итак, начало было положено. После этого, по всей видимости, должен был вступить в силу тщательно разработанный план боевых действий, рассчитанный на длительное изнуряющее противоборство. И он начал осуществляться. Бесстрастные пограничники зафиксировали: « … в течение дня 16 июля и ночи 17 июля 1989 года в г.Гудаута была организована беспрепятственная загрузка на прогулочные катера лиц, вооруженных холодным, огнестрельным, в том числе боевым автоматическим оружием, а также бутылками с зажигательной смесью и различными специально приспособленными предметами- дубинками, металлическими прутьями и т.п. На шести прогулочных катерах из г.Гудаута была осуществлена отправка в г.Очамчира около 900 человек, большинство из которых — вооруженные вышеуказанными видами оружия … о чем было сообщено дежурному Гудаутского РОВД и вышестоящему командованию».
— Дежурный Гудаутского РОВД информацию, конечно же, никуда не передал даже не зафиксировал, как положено, журнале. И его понять можно. Ведь, по сведениям тех же пограничников, «загрузка данных катеров происходила в присутствии первых секретарей Гудаутского и Очамчирского райкомов партии К.Озгана и С.Багапша … » Куда сложнее понять что стало с этой информацией, переданной пограничниками «по команде».
Bооруженное противостояние и пролитая кровь нужны были руководителям Абхазии, чтобы вынудить Центр ввести на территории автономии чрезвычайное положение. Тогда бы Грузия автоматически отстранялась от управления регионом, а под братским крылом Советской Армии можно было сформировать новые национальные структуры власти. И кто знает, сколько крови понадобилось бы для реализации этой затеи, но вмешалась еще одна сила, которую чрезвычайное положение никак не устраивало.
Истинный «интернационализм» проявил в этой ситуации уголовный мир, для которого курорты Абхазии всегда были золотым дном. А тут мало того, что в самый сезон политиканы распугали всех отдыхающих, подорвав бизнес, так еще и военного положения хотят со всеми его прелестями- комендантским часом, обысками, патрулированием!
И конфликт был без шума локализован. Не в партийных кабинетах и не на встречах руководителей неформальных объединений противоборствующих сторон, а в кофейне близ Сухумского порта на воровской сходке 19 июля. Обсудив ситуацию, криминальные авторитеты разъехались по взбунтовавшимся районам, и через день страсти улеглись. А скоро по ЦТ пошли зазывные сюжеты о ласковом море и низких ценах в Гагре и Сухуми. Тогда не получилось …
У политики свои законы. И один из главных ее постулатов — разделяй и властвуй. Коммунистическая диктатура в этом смысле не оригинальна. Стремление Абхазии к суверенитету всегда было ахиллесовой пятой грузинского руководства, на которой можно было строить далеко идущую политику. Волнения в автономиях — и это касалось любой союзной республики чаще всего сопровождались сменой «несправившихся» руководителей. Впрочем, их просто можно было — держать на коротком поводке, строго дозируя и масштабы волнений, и требования народа, и уступки местных властей.
И вдруг сбой, несмотря на столько усилий, даже на кровь. Абхазские сепаратисты отступили, когда поняли, что ставка на Центр не оправдалась. Однако существовали и другие закономерности … Еще тогда, в 1989 — м представители некоторых народов Кавказа предлагали посильную военную помощь абхазам. Но в то время такая «самодеятельность» никак не вписывалась в рамки четко отработанного сценария. Империя шаталась, но еще стояла на ногах. И помощь была с негодованием отвергнута …
Другое дело — год 1992 — й … Сменились закулисные покровители, а с ними и действующие лица. Но Сценарий все тот же. Большие группы вооруженных чеченцев и адыгов за месяц и даже раньше оказались на территории Абхазии. Случайно?
Несомненно, к нынешней кровавой бане готовились долго и тщательно. Были и тайные встречи, и тайные переговоры, соглашения и обязательства. Участвовали в них люди, хорошо друг друга знающие и потому не всегда друг другу доверяющие. Что заложили там, в отрогах тенистых кавказских ущелий, абхазские сепаратисты? Край этот лакомый кусочек. Особенно, если учесть его геополитическое положение Заблокировав единственный естественный выход к России для двух христианских государств — Грузии и Армении, можно диктовать свои условия «гяурам».
Уже сейчас два этих государства находятся в плотном окружении народов, исповедующих ислам. На западе единственный их выход к России — через Абхазию, на севере — через Северную Осетию. Наступление исламского фундаментализма наблюдается в разных формах и в разных направлениях, под разными масками и с разными союзниками. Нынешняя война в Абхазии — свидетельство того, что этот процесс набирает силу. Вот почему я считаю, что по большому счету не важно, кто первый выстрелит, чья первая кровь пролилась на эту землю и даже какие лозунги несут противоборствующие стороны- свободу и суверенитет или территориальную целостность и нерушимость границ. Игра идет гораздо крупнее. А человеку с автоматом ее тайные пружины знать не надо, его дело — убивать или умирать, желательно за что-нибудь простое, доступное для нашего все еще насквозь атеистического самосознания.
Самыми ярыми бойцами проявили себя в этой войне не «свободолюбивые» абхазы, а наемники Конфедерации горских народов Кавказа. Как показали первые же пленные, каждому из них было выдано по 50 тысяч рублей и обещано по машине и по квартире в Сухуми — после того как из этих квартир вышибут грузин. В этой войне у каждого свой интерес. У кого — квартира, у кого — мировое влияние, у кого — руководящее кресло. Недавно я встретил своего друга из Сухуми Сашу Берулава. На мой вопрос, как там, в Абхазии, он ответил не сразу и тоже вопросом: — Хочешь, я тебе скажу одну абхазскую пословицу? Не тот дурак, кто на чердаке своего дома кукурузу сеет. А тот, кто ее тохать (мотыжить) помогает.
Генеральный Собчак Советского Союза
Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ
Tак называли его злые языки еще недавно, в «звездный час» славы, когда имя было у всех на устах. Когда скромный ленинградский профессор врывался на трибуну былых съездов народных депутатов СССР и блистал там умом и красноречием, зарабатывая свой первоначальный политический капитал. Когда он довел до слез премьера Рыжкова делом АНTa и он же «приложил» тогдашнего премьера окончательно, обозвав «плачущим большевиком». Окончательное место премьера и впрямь оказалось на подаренной даче. А вот Собчак все еще действующий политик. Пожалуй, последний из той первой волны то ли «прорабов перестройки», то ли созидателей «светлого капиталистического будущего», которая была поднята из глубины российских городов Горбачевым и отступила вместе с ним. Почему все еще на плаву этот человек? Кто он?
Версия 1: Просто честолюбец
В пользу этого объяснения говорит многое в биографии. Выходец из простой, традиционной провинциальной семьи, где отца и мать называли только на «вы», наш герой «вышел в люди» потому что страстно хотел этого: он, по собственному признанию, «из породы отличников». Долгие годы жизнь его шла как сплошное преодоление житейских трудностей. Арестованный дед, нищета, студенческое общежитие заочная аспирантура, сложное решение квартирного вопроса в Питере … Со временем скромные профессорские достижения- кафедра, репутация неплохого специалиста в своей сфере. И друг — шанс. Редкая, быть может, единственная возможность воспользоваться «лифтовым эффектом» и взлететь над пределами ранее отпущенного в жизни. Этот шанс дали горбачевская перестройка и выборы народных депутатов. Именно тут наш герой, по его собственным словам, понял, что в нем живо мальчишеское чувство лидерства: «Давайте поспорим что я стану депутатом!» И поспорил. В буквальном смысле, на бутылку коньяка. И выиграл.
Дальнейшее укладывается версию как бы автоматически. Вовремя вступил в КПСС, вовремя вышел из нее. Вовремя стал «другом Горбачева», вовремя перестал им быть и стал другом Ельцина. Вовремя поднимал руку и выходил к микрофону. Вовремя не поднимал: например, в том эпизоде, когда « агрессивно- послушное большинство» добивало Сахарова, а те, кто называл себя его учениками, сидели и молчали — Собчак потом долго оправдывался за свое бездействие в тот момент. Вовремя включился в азартную борьбу за то, чтобы не потеряться среди рядовых депутатов: оказывается, когда на I съезде народных депутатов началось формирование парламентских комиссий, для него уже было ясно «в одной из них я обязан участвовать». До этого шла борьба за посты председателей комитетов. «Я выступал по каждой кандидатуре, аргументировал, почему тот не подходит на тот пост, а этот — на этот. И тем менее все были избраны, все утверждены». Обидно, конечно. и потому тактика была срочно изменена. При выборах председателя комиссии по тбилисским событиям 1989 года «я и сказал, что прежде всего нам надо определить порядок работы, и предложил свой план … Тут кто — то из членов комиссии и сказал: «Если у Собчака есть план, пусть он и председательствует!».
Председатель такой комиссии получал возможность вызывать на допросы высшее руководство КПСС и получать суперкомпромат на любого. Материалы работы комиссии, так толком и не обнародованные в ту пору, стали мощнейшим оружием. Ну а об имидже в глазах населения и говорить не приходится: Собчак встал за счет этого в один ряд с Гдляном и Ивановым, Сахаровым и Ельциным. Больше того: чуть не стал вместо Лукьянова Председателем Верховного Совета СССР.
После этого понятно и то, как он стал первым питерским мэром. Для этого надо было, во-первых, уловить момент, когда пребывание в структурах законодательной власти исчерпает себя, а это стало отчетливым для умных людей к 1990 году, когда Союз уже трещал по швам, а его законодатели искали возможности для своего «обустройства». Во-вторых, надо было дождаться соответствующего предложения. Когда противостоящие силы в Питере зашли в тупик, Собчак и был приглашен как фигура, которая всех устраивала. И выборы в городские депутаты были «с оплаченным ответом» — кооперативными усилиями собрали к тому времени уже подуставших избирателей под будущего председателя Ленсовета. А уж после этого стать мэром на фоне поповских новаций в Москве было делом техники. Как говорят фут больные болельщики, такой мяч я бы и сам закатил в ворота.
Версия честолюбца поддерживается многим и многими. И трибуну любит, и телевидение, и загранпоездки … И умело обличает это в других: недавно Собчак говорил о том, как это ужасно, особенно когда борются друг с другом за кресла, за амбиции, предъявляя друг другу бесконечные обвинения, а вместо важнейших вопросов жизни страны решают пустяковые вопросы». Хотя на вопрос о том, какова ситуация в Санкт-Петербурге, отвечает: «В принципе, такая же, как в целом по стране, хотя политически она стала более тревожной». Hy a pеальная потребительская корзина в Питере осенью стоила 4579 рублей при средней зарплате на предприятиях 3480 рублей. В очередях же за хлебом, по мнению мэра, виноваты саботажники из бывшего объединения Ленхлебпром …
На чем может удержаться честолюбец у власти? Набор инструментов известен: на риторике, на лавировании между противостоящими силами, наконец , на создании такой ситуации, при которой его пост просто никому нужен не будет. И наоборот, сам он, лично, будет нужен всем. Из ярых «горбачевцев» став не менее ярым «ельцинцем», Собчак в последнее время несколько неожиданно стал «гражданскосоюзовцем». Что будет дальше, как пойдет его политическая эволюция покажет время. Но пока отметим новый любопытный симптом. Хотя он публично сожалеет о том, что с начала года мэрия не получала от демократических сил ни одной заявки на проведение митингов и демонстраций, тогда как регулярно, каждую неделю, их проводят национал-патриотические партии, «Наши», «Память» и прочие, ясно: все разрешения выписывает все та же мэрия. В этой связи вспомним Собчака начала 1990 года: «Я не отношу себя к антикоммунистам: нелепо всерьез воевать с призраком прошлого. Но антифашистом я себя считаю». Личные взгляды, личными взглядами, а ситуационная целесообразность диктует свое.
Складно? Так, да не совсем. Версия банального честолюбца чем — то недостаточна. Фигура нашего героя сложнее.
Версия 2: профессор идеалист
В этой версии иное видение. Честный человек, квалифицированный ученый, добросовестный интеллигент «в первом поколении», стремящийся во всем «дойти до самой сути». Был бы типичным шестидесятником, да годами не вышел. Потому стал «восьмидесятником» и взлетел на той первой горбачевской волне, которая подняла университетских романтиков, дала им возможность забыть про защитную мимикрию и громко заявить о своих идеях и идеалах. Политика ворвалась в его жизнь, не спрашивая на то разрешения. Когда-то Собчак писал о себе: «Мы парламентарии первого призыва. Без помощников, без технических и денежных средств — без какого — либо опыта». Этакие тираноборцы, трибуны, поджигатели массовых настроений под известным в нашей стране лозунгом: «Я пришел дать вам волю». А потом, дескать, могу и уйти.
Только не отпускал народ нежданного — негаданного Ланцелота, одолевшего Дракона, просил остаться и править поневоле освобожденными: мол, не умеем мы жить свободными. В сказке Шварца Ланцелот- таки ушел. А в нашей жизни остался, и стал в данном случае Бургомистром. Сменил служение идее на бюрократическое кресло. И начал проигрывать. Потому что должность мэра по самой своей природе не политическая, мэр- это просто чиновник, но никак не трибун. Не политический обозреватель. Поздновато, но это понял университетский профессор Попов в Москве. Пока что этого не хочет понять профессор Собчак в Питере. Что негоже мэру сожалеть о недостаточности митингов, хоть левых, хоть правых — радоваться надо, что их меньше становится. Волноваться же следует о хлебных очередях и о том, что в колыбели трех революций давно не меняли пеленки. Мэр — это чиновник на хозяйстве, своего рода завхоз большого города. У него другие заботы.
Вот этого не может или не хочет понять профессор. Того, что интеллигент, становясь властью, перестает быть интеллигентом. Он становится управленцем, менеджером, кем угодно, но лишается права на критическую рефлексию. Думать на такой работе некогда — дело делать надо. Если же нет соответствующих технологических навыков, остается одно из двух. Либо выискивать тех, кто, дескать, не дает работать, они, «саботажники», «засевшие» то ли на мясокомбинате, то ли в хлеботорге. Либо заниматься красивыми рассуждениями, заговаривая зубы полуголодному населению. Наша интеллигенция, придя к управлению, не имеет иного образца для подражания, кроме «партийно-идеологического общего политического руководства», и поневоле обречена воспроизводить эту, может быть, даже неприятную ей модель. Иных просто не знают ни она, ни руководимый ею ныне народ. Либо в крайнем случае действо «от противного», и тогда до бесконечности использовать единственное доступное ей средство, тот самый любимый «глагол», которым можно «жечь, жечь и жечь». До дырки. Пока паленым не потянет.
Ну, а потом главное — вовремя и, желательно, красиво уйти под аккомпанемент собственных элегантных рассуждений. Например, о том, что нельзя быть политиком всю жизнь. «Политика — это как экспедиция в надчеловеческий космос. Стремление же к нормальной людской жизни оказывается сильнее власти», писал Собчак. Но только готов ли он применить этот вывод по отношению к себе? Теоретически, пожалуй. Профессор все понимает: в последние годы «к власти приходят люди, которые действительно боролись с Системой, но не всегда способны отличить, где кончается демократия и начинается собственное «Я». Но вот практически? Сам свидетельствует: «Для политика искусство прогноза- главное искусство. Мне еще придется учиться этому».
Однако учиться интеллигенция способна не всегда. Особенно в тех случаях, когда в качестве альтернативы возникает соблазн поучить других. И тут верх берет резонерство. И начинается пресловутая совковая интеллигентская диалектика ради оправдания собственного бездействия: «с од ной стороны… », «с другой стороны …» Да хоть с какой стороны ни посмотри, российской интеллигенции всегда было свойственно не «ходить во власть» , а бежать от нее . В тех же редких случаях, когда профессора становились Властью (например, Временное правительство), было это делом, во — первых, сугубо временным, а во — вторых, кончалось нехорошо. И для них, и для страны. Не любит и не понимает население «яйцеголовых» в политике.
Беда Собчака в том, что он, как интеллигент — профессор, все понимает. Только, похоже, сделать уже ничего не может. «Даже в цивилизованном обществе человек, ставший профессиональным политиком, обречен только тратить уже накопленное. Интеллектуальный, нравственный и духовный капитал, нажитый им за предшествующие десятилетия, не пополняется. Мне … работать легче, чем многим моим коллегам: во — первых, политик должен быть юристом, а во — вторых, я много позже начал трату накопленного. Вдали от политики. Но уже сегодня я чувствую, что расходую накопленное, не восстанавливая и малой части истраченного». Значит, скоро и нечего будет расходовать. В итоге наш герой так и не стал профессионалом, «профессором политики» он стал университетским идеалистом, каких ныне много, обычным профессором в политике. Слишком много идей, слишком мало навыков их реализации.
Впрочем, трудно ждать чего-то иного от страны, в которой практичный, утилитарный прагматизм долгие годы был не только враждебной, но просто — таки вражеской идеологией. Где многообещающие (в прямом смысле) идеи заменяли собой хлеб насущный. Яблоко от яблони недалеко падает- Собчак в этом смысле самый что ни на есть сын своего, и герой — нашего времени. Как говорил Ремарк об одном из своих персонажей, еще один последний обозный романтик. Романтик, ставший Начальником одного, отдельно взятого, питерского городского «обоза».
Так почему он все еще «на плаву»? Потому, что любит страна своих героев. И свою родную, «народную интеллигенцию». Потому, что привыкла верить на слово, и никак еще не может научиться поверять алгеброй гармонию. Потому, что слово гордое «профессор» все еще звучит дороже многих прочих слов. И гораздо привлекательнее, чем простое импортное словечко «мэр». Остаточное скромное обаяние интеллигенции пока еще спасает Собчака. Кроме того, простой народ подспудно понимает: да что с них, профессоров, взять? Потому, хоть и ропщет, но не слишком активно. Однако не верится, что это продлится до бесконечности.
Версия 3: Генеральный Собчак
В конечном счете, обе предыдущие версии не слишком противоречат, а скорее дополняют друг друга. Их соединение порождает многомерность и многозначность. Действительно, наш герой в последнее время выполняет роль немаловажного символа. Фактически он единственный, чье имя обеспечивает хотя бы минимальную человеческую преемственность в политике последних лет. Иных уж нет, а те далече … Ельцин демонстративно порвал со своим прошлым. А Собчак — нет. Он эволюционирует вместе со временем и со страной. И потому он — генеральный символ и Генеральный Собчак.
Яркий знак горбачевской перестройки и знак ее заката. Один из победителей ГКЧП и строитель новой России. В какой бы момент истории последнего десятилетия мы ни заглянули, можно сказать, что и это все — о нем. Причем так получилось, что именно он приучал нас не отличать поражений от победы. Именно поэтому Собчак- это далеко не только привлекающая своей необычностью фамилия. Это даже не работа — призвание такое. Соответствующее месту и времени.
Живой же человек Анатолий Александрович в свою очередь весьма соответствует этому высокому призванию. Он -Собчак, красивый сам собой. Не случайно максимальных цифр его рейтинг достигал именно среди женской части населения. Умение держаться, одеваться, говорить, играть свою роль красиво, энергично и с напряжением — все это производит впечатление искренности. Таково наше представление о лидере, которому можно довериться. И сделать его да хоть кем: хоть нардепом, хоть спикером, хоть мэром. А не то, глядишь (слухи были), премьером или, в будущем, Президентом. Собчак — порождение нашего массового сознания, привыкшего принимать в политике честолюбцев, но давно желавшего видеть в ней не только престарелых циников, роботов — маразматиков, но и привлекательных умников- романтиков. Главное же, соскучившегося по тому, чтобы в политику играли красиво. Звездное время Собчака — те недавние годы, когда вся страна впервые стала играть в политику. Тогда ей был нужен игровой лидер. То, что Собчак играл, видели все. Но как играл! Это наше политическое детство, которое надолго остается в памяти, к которому сохраняется привязанность на всю оставшуюся жизнь.
Однако детство проходит, его сменяют серьезные заботы. И тогда мы выходим во взрослую жизнь, оставляя в прошлом красивые игрушки. В свое время, узнав, что в Верховном Совете должны быть периодические ротации, дочка Собчака стала пытать : «Пап , а скоро тебя ротируют?.. » Растет дочка, но пока нет ответа на детский вопрос. Молчит папа. Политическое время — Собчака определяется не им. Повзрослели ли мы?
Как сладостно Отчизну ненавидеть
Данный заголовок- последняя, сказанная нашим собеседником фраза-точнее озвученная им цитата поэта Печерина. Пояснить читателям, кто этот поэт тогда- тридцать лет назад мы не догадались. Делаем это сегодня в завершение интервью.
— Есть притча о двух ослах, один из которых еле держится под навьюченным на него грузом, а на другом ничего нет. И вот он, этот второй, говорит первому: «Ну как ты терпишь, как выдерживаешь такую тяжесть, как можешь с этим грузом жить ?!» А тот ему отвечает: «Не пойму, о каком грузе ты говоришь?» .. Так вот, чтобы почувствовать груз, надо его сбросить. Андрей Кончаловский упомянул эту историю об ослах в процессе разговора, но в нашей беседе ее можно считать ключевой. в 1980 году знаменитый режиссер пришел в советское посольство в Париже, поставив условие: либо ему предоставляют возможность постоянного проживания на Западе, либо он становится невозвращенцем. Теперь Андрей Кончаловский живет, как он сказал, там, где у него есть работа. То есть всюду. Но примерно раз в три месяца приезжает в Москву. Здесь у него квартира. Есть еще квартира в Париже и дом в Калифорнии. Приезжает не только по делам, но и, скажем, на семейные праздники, на свои дни рождения непременно. Пока жива была мать, Наталья Петровна Кончаловская, все родные усаживались за общий стол. Нынешний приезд связан с презентацией его последнего фильма «Ближний круг», о котором уже писали и будут еще писать, но мы договорились с Андреем Сергеевичем в нашем с ним разговоре ни кино, ни театра, ни литературы не касаться. В свое время Кончаловский уехал из страны, где, по общепринятому мнению, у него было все и даже больше. Вернулся не только ничего не потеряв, но и опять же с прибылью. Счастливчик! Так его воспринимали даже тогда, когда доходили слухи о трудностях в Соединенных Штатах Он и сам не скрывал их. Напротив. Это была как раз та свобода, к которой он стремился и которую наконец ощутил … Слова его можно было воспринять с недоверием, но убедительнее слов оказывались интонации, выражение лица: он, безусловно, что — то там, на Западе, обрел, не всем понятное, не всем доступное, и цена, которую он за это заплатил, оказалась все же меньшей, чем могла быть, скажем, с точки зрения большинства. Но, как сам Андрей Сергеевич выразился, у всякого своя мера, Бог леса не равнял …
— Ваше решение остаться во Франции не было спонтанным. Но, обдумывая его, вы учитывали положение вашего отца, Сергея Владимировича Михалкова? Не будучи уверенным, вы все же могли надеяться, что он своей влиятельностью самортизирует удар?
-Как раз наоборот. Для отца мое поведение было катастрофой. И действительно все могло развернуться иначе. А пощадили потому, верно, что слишком большая ценность семья с такими культурными корнями: Суриков, Кончаловский. Но отец к этому отнесся как к предательству. Все, считал, будет кончено для него, для семьи. Я его понимал, но думал все — таки, что многое уже изменилось. Хотя боялся. И в посольство поехал с адвокатом, сказав, что, если меня не выпустят, надо в полицию звонить.
Но, в общем, вы в какой — то момент «подставили» родню?
— Да … И мама говорила: вот я умру … А я ей: зачем я буду сидеть и ждать твоей смерти? Я не хочу, я лучше буду жить и надеюсь, что ты будешь жить как можно дольше.
— Ну а теперь, спустя двенадцать лет, как вы считаете, риск оправдался?
-Я завоевал свободу, которая мне очень дорога. Кроме личной свободы, ничего не искал.
-А здесь у вас не было свободы?
-Конечно, не было. –
— А в чем, собственно, на вас оказывалось давление? Вы много и с успехом снимали
… Но разве свобода только в том, чтобы картины снимать? Свобода в том, чтобы, если захочешь, сесть в самолет и оказаться через шесть часов на Килиманджаро. Или надеть тапочки и пройтись по пляжу в Чили, когда хочешь …
— Но и там такая возможность есть лишь у тех, у кого имеются деньги.
Надо зарабатывать, конечно. Но и это тоже свобода. Свобода ведь не просто политические права, участие в выборах, в голосовании. Свобода — это деньги, которые дают время.
— Скажите, когда вы еще жили здесь постоянно, вы ощущали себя европейцем, правда? Да и, помнится, выглядели, держались так, несколько отлично от других.
Я был западником.
— Но когда уехали в Европу, потом в Штаты, почувствовали, что быть западником здесь и там в их общество вписаться — это, что называется, две большие разницы?
— Конечно, сразу понял, что я «совок». И до сих пор «совок».
А в чем конкретно?
— Хотя бы в том, что перебиваю людей, с которыми разговариваю. В России ведь диалог идет так: оппонент сидит и ждет, когда опять можно будет говорить свое. Это довольно болезненный процесс — учиться уважать мнение других, стараться понять, что они говорят. Первые четыре года я, не понимая, делал выводы. Тоже, кстати, российская черта — обобщать: в общем понял! А — оказывается, понял совсем не то.
—А теперь вам не бывает тошно уже в аэропорту Шереметьеве от невольно возникающих параллелей? Сердце в тоске не сжимается от зримых свидетельств того, насколько мы выключены из мирового пространства, выпали из общего крyгa и даже сам воздух другой? Вам бросаются в глаза перемены в сторону все большего мерзостного запустения?
-Ничего подобного. Да вы что! Это модно теперь здесь. Интелликоны любят катастрофу. И ожидание катастрофы — российское чувство.
— А вы чувствуете другое?
— Я чувствую колоссальный культурный взрыв. Литература любая печатается, можно иметь все, что хотите, были бы деньги. –
— Печатается, но не пишется.
-Нигде не пишется. Литература в современном мире практически не нужна, у людей нет времени читать. У наших людей было время, потому что они сидели в государстве- тюрьме … А что касается мерзости запустения, в России оно было всегда и обрыдло еще и Курбскому, и Пьеру Безухову. Но как раз сейчас начинается нормальная жизнь. Да, с грязью, с неприбранностью, но человек может выйти на улицу и продать то, что захочет.
-Ваш благостный или, скажем, взвешенный взгляд, связан с вашим личным сбалансированным существованием? Вы сами живете нормально, а нормальность способствует доброжелательности, терпимости.
— Наверно. Но если бы я жил только здесь, я бы не стоял в очереди за колбасой. Я бы делал что-нибудь такое … У меня бы хватило мозгов стать богатым человеком. Может, это был бы и теневой бизнес, кто знает …
— Но разве психология артиста, человека творческого не отличается чем — то очень существенным от психологии бизнесменов, «теневиков»? Думается, это просто несовместимо.
Тоже иллюзии. Типично российское противопоставление бедности богатству. Бедные, мол, духовны, богатые бездуховны.
-Я имею в виду наших «бизнесменов». Их нравы, если вы знаете, весьма специфические.
-Мы живем в эпоху Соловья — разбойника. Психология у наших бизнесменов пиратская, и было бы странно ожидать, чтобы они сразу вдруг сделались бы современными Рокфеллерами.
— И вы считаете, что вписались бы в такой круг?
— Зачем вписываться, я бы использовал эту систему в своих целях … Там, где есть свобода, пусть относительная, всегда можно найти себе место. Другой вопрос, что бывает сложно, что порой опускаются руки, и тем не менее … Я бы научился продавать свой талант. Есть же и здесь классические тому примеры, как Федоров, скажем.
Федоров, возможно, единственный классический пример. Все остальные – «не классические».
— А вы что, хотите, чтобы снова пришли «мальчики» из КГБ и со всеми разобрались?
Нет, не хочу. Но напомню вам, хотя и неловко, что, когда в прошлом августе случились те три дня, вы сели в самолет …
-Но и те деятели культуры, которые оказались в тот момент на Западе, помедлили возвращаться. А у меня — типично советский страх, что «не выпустят» ни жену, ни полугодовалую дочку.
— Да — да. Но согласитесь, это все – таки другое отношение к стране, другое самоощущение, когда имеешь заграничный паспорт и в любой момент … Ни в коей мере не в упрек. Это ваше счастье, ваша удача.
— Почему удача? Я это заработал, за это заплатил. Патриотизм начинается с возможности уехать. Это потом защитников Белого Дома оказалось в три раза больше, чем было в самом деле. Это ведь тоже большевистский вопрос: что ты делал при осаде Белого Дома?
Существование на две страны не ваше изобретение. А сравнительно недавно Вячеслав Иванов в «Литературной газете» заметил, что эмиграция — благо, так как создает русской культуре предпосылки для выхода за ограниченные пределы в мировое общечеловеческое пространство. Действительно, люди , переезжающие из страны в страну , приносят с собой что — то новое , обогащающее , нужное и там , и там .
— Мне тоже кажется, что это на самом деле полезно и оплодотворяет всех нас. И так называемая утечка мозгов не трагедия. Существует баланс и в природе: прилив — отлив. К сожалению, эмиграция сюда вряд ли возникнет в ближайшее время. Но люди, которые уехали по крайней мере сорок процентов из них, — вернутся. И те, кто не устроится, но поднаберется как негативного, так и позитивного опыта. И те, у кого просто возникнет ностальгия. Когда обретаешь свободу передвижения, домой тянет особенно. Вспомним девятнадцатый век.
— Но и в девятнадцатом веке, когда Россия была в большем порядке, чем сейчас , Тургенев, проводивший три чет верти года в Париже, не вызывал одобрения. А знаменитая пометка Пушкина на первой рукописи Тютчева: стихи, при сланные из — за границы!
— Японцы терпеть не могут Куросаву, потому что ему Достоевский вроде бы ближе, чем Акутагава. Шведы долгое время считали Бергмана «мертвым» режиссером, потому что успех его в других странах больший, чем дома. Своего рода родовая зависть. Наша российская зависть связана с византийским менталитетом, и она уничтожающа.
— Но вы сами, когда отсутствуете, не утрачиваете ли что — то важное для себя самого как художника, — то, что ощущается нервными окончаниями именно здесь? Тем более что ваши фильмы, на каком бы материале они ни создавались, все — таки рассчитаны на нашу аудиторию и только у нас могут быть по — настоящему поняты.
Наверно. Вот Тарковский — он был абсолютно свободен, самоубийственно свободен, и на Западе ему было даже тяжелее, чем здесь. Я завидую его свободе. Но меня больше даже интересует жизнь, чем то, что я делаю. Мне хочется путешествовать, глядеть на океан. И возраст такой, пятьдесят пять лет, когда хочется испытывать каждое мгновение жизни, которая бежит через клетки. Во имя этого я и работаю … Иногда мне кажется, что художник — это не мессия, а шут гороховый. Не верю, что искусство может изменить мир, что красота спасет мир. Искусство — только часть человеческой жизни. И в принципе это игра. Один очень интересный, на мой взгляд, философ, Джозеф Кэмбл, автор книги «Сила мифа», замечательно сказал: «Жизнь — это опера. Только иногда немножко больно» … У нас жизнь не воспринимают как оперу не только потому, что она ужасна. Мы по сути своей пассионарны, ко всему относимся всерьез. Чувство самоиронии нам практически чуждо. Об этом еще Герцен писал. То есть в нас отсутствует то, что в Европе называется рационализацией самопознания, возникшей в результате реформистских войн, когда человек вдруг понял: «Аз есмь» . И что он дурак или наивный, или умен, что он мертв или что он ребенок, и тогда возник Декарт и возник Вольтер … Мне кажется, только человек, способный смеяться над самим собой, может быть настоящим художником …
-Так или иначе в своей семье вы и ваш брат Никита олицетворяете как бы полюса: с одной стороны — западничество, с другой — славянофильство, и вроде бы все больше расходитесь, все очевиднее.
— Мы с братом действительно очень разные люди. Он артист, поэт, эмоционально воспринимает мир. Обожжен своей любовью к прошлой России. И он живет в своих иллюзиях, а я в своих.
-Но ваши иллюзии менее иллюзорны?
-Нет, просто каждый возраст — это смена иллюзий. Но думаю, что брат более русский, потому что он страстен. И думаю, что он не играет. Он всерьез воспринимает свою роль в судьбе России. Я же очень боюсь российских обожателей, боюсь раболепствующих людей вокруг, что часто впоследствии оборачивается от тех же людей отвратительным проклятием: «Мы вас уважали, мы вам верили, а вы ! .. » Вот посмотрите, что сейчас происходит: с каким умилением глядят на эмигрантов, которые объясняют нам-вам, как строить жизнь. С каким умилением отзываются о каждом белогвардейце и с какой пышущей ненавистью, такой же истовой, средневековой, каждый, кто был коммунистом, проклинается. Шиворот — навыворот, но все та же самая философия. И это очень логично для России. «Сменовеховцы» много писали о русском характере, который либо с Богом, либо с дьяволом. А человек посередине. В своем фильме «Ближний круг» я пытался исследовать русский характер, но не сделал бы картину такой, если бы не пожил за границей. Если бы не понял, что такое «совок», а потом, что такое русский.
— Поняли и про самого себя? А осознание своей русскости по каким шло токам?
— Эмоции выше рацио. И вообще дом там, где тебя любят.
— И где же вас любят больше?
-Конечно, здесь. В Америке никто никого не любит, там увлекаются. А здесь чувствую, что я нужен.
-И все — таки предпочитаете существовать везде, что, конечно, заманчиво и не многим доступно. Сами сказали, что космополитический мир очень узок на самом деле и что живут так только бродяги, супермиллионеры и некоторые артисты. Вы космополит?
— «Космополит безродный» … Ну в общем да, космополит в том смысле, что мне нравится влюбляться в другие нации, разочаровываться, снова влюбляться. Но как поэт Печорин сказал: «Как сладостно Отчизну ненавидеть» …
Надежда КОЖЕВНИКОВА
Биография одного беглеца. Владимир Печерин (1807-1885)
Из антологии Евгения Евтушенко «Десять веков русской поэзии»
Владимир Сергеевич Печерин (1807 — 1885)
Сын кадрового офицера, он поневоле кочевал вместе с родителями по южным губерниям, по Херсонской степи, ничего отрадного не находя ни в домашнем укладе, ни в провинциальном захолустье. «Сколько тут накипелось скуки, досады, грусти, отчаяния, ненависти ко всему окружающему, ко всему родному, к целой России?» – восклицал Печерин позже в воспоминаниях, получивших название «Замогильных записок». Не в лучшее время, только в конце 1820-х годов, определился он на историко-филологический факультет Петербургского университета. Однако сумел отличиться в освоении античности. А в марте 1833 года был направлен в Берлин – доучиваться и готовиться к профессорству. К собственным впечатлениям от России, увиденной изнутри и извне, добавилось влияние Байрона, и через год с небольшим, в июле 1834-го, Печерин отослал в Петербург письмо со стихами, которые сам со временем окрестил «безумными»:
Как сладостно – отчизну ненавидеть
И жадно ждать её уничиженья!
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницу возрожденья!
(Я этим набожных господ обидеть
Не думал: всяк своё имеет мненье.
Любить? – любить умеет всякий нищий,
А ненависть – сердец могучих пища!)
……………………………………………………………
Тогда в конвульсиях рука трепещет
И огненная кровь кипит рекою
И, как звезда, кинжал пред оком блещет,
И в тёмный путь манит меня с собою…
Я твой! я твой! – пусть мне навстречу хлещет
Весь океан гремящею волною!..
Дотла сожгу ваш… храм двуглавый,
И буду Герострат, но с большей славой!
Тем не менее после двух лет, проведенных в Западной Европе, после серьёзных занятий в Берлине и путешествий по Швейцарии и Италии, Печерин вернулся в Россию, в течение семестра с успехом читал лекции по греческой словесности в Московском университете, но в отпуск попросился в Берлин, был отпущен, уехал и на этот раз остался на Западе навсегда. «Важнейшие поступки моей жизни были внушены естественным инстинктом самосохранения, – писал Печерин впоследствии. – Я бежал из России, как бегут из зачумлённого города. Тут нечего рассуждать – чума никого не щадит – особенно людей слабого сложения. А я предчувствовал, предвидел, я был уверен, что если б я остался в России, то с моим слабым и мягким характером я бы непременно сделался подлейшим верноподданным чиновником или попал бы в Сибирь ни за что ни про что. Я бежал не оглядываясь для того, чтобы сохранить в себе человеческое достоинство».
Окончательно Печерин разрывает со своим прошлым в 1840 году, отрекшись от православия и приняв католичество. Вскоре он стал послушником, через год принял пострижение, а еще через два года – священнический сан.
В апреле 1853 года Герцен посетил Печерина в одном из лондонских монастырей и оставил в «Былом и думах» описание глубокого старика, которому на самом деле исполнилось всего сорок пять лет: «Лицо его было старо, старше лет; видно было, что под этими морщинами много прошло, и прошло tout de bon, то есть умерло, оставив только свои надгробные следы в чертах. Искусственный клерикальный покой, которым, особенно монахи, как сулемой, заморяют целые стороны сердца и ума, был уже и в его речи, и во всех движениях».
После этой встречи двух русских эмигрантов Печерин письмом попросил Герцена рассказать, как он представляет себе обновление России, перестройку ее общественного порядка. Герцен ответил, что возлагает надежды на развитие науки и образования, на успехи цивилизации.
При встрече Герцен попросил у Печерина его стихи, которые ходили по рукам в Петербурге двадцатью годами раньше. Печерин назвал свои юношеские произведения ничтожными, удивился, что они могут кого-то интересовать. От предложения их опубликовать уклонился. Однако Герцен, получив из России рукопись поэмы Печерина «Pot-pourri, или Чего хочешь, того просишь» (1833), опубликовал ее в 1861 году в Лондоне в журнале «Полярная звезда» и в сборнике «Русская потаённая литература» (здесь под заглавием «Торжество смерти»). У Достоевского в «Бесах» поэма Печерина пересказана как либеральная фантасмагория, сочиненная в юности героем романа Степаном Трофимовичем Верховенским.
—-
—
—