Этот заголовок «открывает» еженедельник «Россия» №46 (208) за 30 ноября — 6 декабря 1994 года, поскольку на юге России, и, прежде всего, в Чечне, проявлялось все больше признаков наступающей войны. Впрочем, довольно много в этом выпуске и мирных, повседневных тем. Прежде всего, мы предоставили возможность председателю Комитета Госдумы по СМИ Михаилу ПОЛТОРАНИНУ дать ответ на нашу публикацию предыдущего номера «Донос на гетмана — злодея». И еще пригласили в редакцию председателя комитета Госдумы по труду и социальной поддержке Сергея КАЛАШНИКОВА поскольку две трети писем, приходящих в нижнюю палату парламента, затрагивают именно его сферу деятельности.
Все возвращается на круги своя. Как в бывшей Югославии, так и в Чечне ставка делается на ведение политики посредством оружия. О том, что эскалации военных действий в Боснии содействовали бомбовые удары НАТО, наши политики упомянули. О том, кто провоцирует новые людские жертвы в Чечне, ни слова.
По поводу Тбилиси, Вильнюса, Баку в свое время реакция следовала незамедлительно. А тут — все молчат. И общественные деятели, и интеллигенция. Весь «плюрализм» прессы в выходные дни свелся к вопросу: взяла «оппозиция» Грозный или он удерживается силами, верными Дудаеву. Да если бы и взяла? Это что, путь к миру? Теперь в соответствии с Обращением президента, рожденным экстренным заседанием Совета безопасности, враждующим сторонам дано 48 часов для того, чтобы отпустить пленных и сложить оружие. Уже ясно, что не сложат и не отпустят. А значит, на территории республики будет введено чрезвычайное положение. Сделают то, что в свое время хотел предпринять А. Руцкой. Тогда возмущенные Депутаты заявили, что поступить таким образом может только тот, кто никогда не брал в руки ни Пушкина, ни Лермонтова. Ясно, что «маленькой победоносной войны», на которую скорее всего делают ставку, не получится. Да, защита американцами своих интересов с помощью военных способствовала росту популярности их президента. Но Кавказ не Гренада и даже не Ирак. Да и мы — не Соединенные Штаты. Введение чрезвычайного положения в Чечне скорее всего прекратит в республике гражданскую войну. Начнется другая. Только в этой войне не будет места ни Шамилю, ни Ермолову …
Но главное даже не в этом. Самое опасное, что политика с позиции силы, ставка на оружие, а не на переговоры и выборы становится едва ли не нормой жизни.
Форма правления – война
Галина МАШТАКОВА
Hу вот и вспомнили, что Россия есть не что иное, как «федеративное правовое государство с республиканской формой правления», что Конституция ее и федеральные законы «имеют верховенство» на всей территории, что «Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории…» Да как — то в одночасье вспомнили.
Еще накануне Обращения президента о возможном введении ЧП на территории воюющей Чечни министр обороны дал понять, что не очень внимательно, но все же следит за событиями. Даже вроде бы сюжет по телевидению наблюдал о наемниках, что и дало еще повод откровенно повеселиться по поводу дилетантов, приехавших в центр города Грозного на российских танках, вот, мол, дураки, кто ж так воюет. К цинизму военного министра нам не привыкать …
Иван Рыбкин робко намекнул в своем интервью, что Чечня какой бы экстравагантной ни была, а все же субъект государства. Как будто это не написано черным по белому в Конституции. Еще раньше центральная власть смущенно отводила глаза от караванов оружия, шедших через Северную Осетию в мятежный Надтеречный район, и пенсии взялась выплачивать по политической принадлежности. А вот офицеров из Моздокского батальона внутренних войск на фоне такого активного невмешательства центра в дела Чечни почему- то удивило, что 26-го в бой пошли одни оппозиционеры- боевики — среди них, россиян, в качестве «времени «Ч» фигурировало 25-е и поучаствовать в «невмешательстве» они собирались сами. Как бы то ни было, а зона чечено- чеченского конфликта виртуозно была подготовлена для введения на ней чрезвычайного положения.
Геополитическая диспозиция на сегодня такова. Дорвавшийся по трупам до заветного президентства Ардзинба мир на землю Абхазии не принес — да и не принесет.
Ставропольский край стал «полем битвы» для казаков и отрядов милиции особого назначения. Не далее, как на прошлой неделе недовольные прошедшими в своем Краснодарском крае выборами казаки заявили: мы начинаем национально — освободительную войну на Кубани. Карачаево-Черкесия (она же Баталпашинский казачий отдел) «бродит» с середины лета — и вот — вот выйдет из берегов дозволенной политической и межнациональной борьбы.
Юбилейные торжества братания со «старшим братом» в Северной Осетии и в пику им проведенный День города в Назрани, лишь подчеркнули непримиримость сторон в зоне осетино-ингушского конфликта. И даже в относительно спокойном Дагестане вдруг взялись убивать российских военнослужащих. Таким образом, введение ЧП в Чечне, а проще говоря, оккупацию ее российской регулярной армией можно рассматривать как начало войны на Кавказе.
И именно перед этой, теперь уже очевидной войной в «результате сложившегося мнения» отстраняется от решения национальных проблем Сергей Шахрай — человек популярный и имеющий влияние на Северном Кавказе и Указом президента отстраняется от занимаемой должности, может быть, единственный поддерживаемый подчас полярными политическими движениями представитель кубанской администрации — мэр Краснодара Валерий Самойленко.
Если учесть, что казаки объявили войну не только ненавистным им «черным, скупившим землю», но и собственной администрации, не пускающей их во власть, а горцы обречены не только вести освободительную войну со «старшим братом», но еще и блюсти закон предков о кровной мести между собой, то налицо все предпосылки не к новой кавказской войне, а к реальной гражданской на юге России с присущей ей атрибутом «белыми, зелеными, золотопогонными»…
Чья возьмет…
Алексей ФРОЛОВ
До недавнего времени в России то и дело возникали разговоры о том, что поправить плачевное состояние общества может только твердая рука. А тут за разговорами и цифры подоспели. По самым разным источникам, сегодня свыше восьмидесяти процентов из числа опрошенных считают, что без твердой руки нам никак не обойтись. Даже если ради наведения порядка придется поступиться кое — какими уже утвердившимися правами и свободами.
Учитывая такое настроение в обществе, нетрудно представить, как живется — можется всевозможным структурам, партиям, движениям, вступившим на предвыборную тропу. Они волей — неволей должны считаться с этой остро обозначившейся общественной потребностью, демонстрируя всяк на свой лад индивидуальную «постановку руки». А как по — иному?
Наверное, более других здесь преуспел президент. По признанию его не очень разговорчивого помощника Виктора Илюшина , давшего на прошлой неделе интервью «Московским новостям», Борис Николаевич «снова в боевой форме, активен, живо откликается на предложения помощников … » То есть можно понимать так, что готов претендовать … Аналитики сразу обратили внимание на словечко «снова». Значит, не слухи это, что президент терял боевую форму и вышел из депрессии, обрел второе дыхание, способность продемонстрировать новый поворот властного поведения? Не слухи, не слухи … Во вся- ком случае прошедшая неделя на этот счет весьма показательна.
Наверное, мало кому в России пришлось по душе прозвучавшее на последней Балтийской ассамблее то ли пожелание, то ли, не приведи Господь, требование о демилитаризации Калининградской области. Вздох негодования прокатился по городам и весям. Как после ухода войск из бывших советских республик нас вообще отжимают от Балтики, попирая российскую честь!..
И впрямь, вряд ли чем — то иным можно было бы так больно задеть национальное чувство россиян, с петровских времен утвердившихся на балтийских просторах. И если, как бы парируя недружественный жест прибалтов, российские власти в голос заговорили о срочном повышении статуса Калининградской области — с вице-премьером во главе администрации, с отдельной строкой в бюджете, — президент решился, в сущности, на беспримерное. Оставив все дела в столице, он совершил на минувшей неделе блиц — выезд в Псковскую область на российско- эстонскую границу, ошеломив видавших виды российских и зарубежных политиков.
По мнению наблюдателей, этот скоропалительный выезд был связан не только с напряженностью на северо- западе России и стремлением раз и навсегда положить конец территориальным притязаниям прибалтов. Это была демонстрация несокрушимости президентской воли, способной проявиться в особо сложных для Родины обстоятельствах. И она, хотя вроде бы и косвенно, но весьма отчетливо выявила наиболее вероятный стержень президентской предвыборной программы — ставку на патриотизм, на отеческую озабоченность судьбой забытых Богом регионов.
ВСПОМНИМ торжественную, произнесенную, подобно клятве, президентскую фразу. «Ни одной пяди русской земли, ни одного сантиметра, кто бы там ни претендовал, мы, конечно, не отдадим. Это бесполезно». И хотя многих смутило последнее предложение этой эскапады — не ясно было, кому и что «бесполезно», — внимание сосредоточилось на другом: не менее торжественно прозвучало обещание помочь районам, которые «вот — вот лягут на бок», в первую очередь следовало понимать: и приграничной Псковщине … Все бы ничего — президентское это дело, какие сомнения! Однако элемент чрезмерной театральности и явного предвыборного популизма лез наружу при одном воспоминании о том, что именно здесь, в местах особой нестабильности, на прошлых декабрьских выборах одержал верх Владимир Жириновский. Выходило так, что президент решил продемонстрировать твердость намерений в районе чуждого электората и завоевать его симпатии — столь нехитрым образом …
Впрочем, Владимир Вольфович тоже не лыком шит. Он ничтоже сумняшеся, объявился недавно в «президентском заповеднике» Нижнем Новгороде и, судя по всему, весьма удачно поиграл мышцами при народе. Не факт, что Жириновского нижегородцы видят в главных претендентах на президентский пост. За ним только четвертое место после Ельцина, Немцова и Явлинского. Фактом является другое. Хотя и малопродуктивные, и всяко осмеянные демократами, но весьма доходчивые, «несущие» его предвыборной программы проектируются сегодня на ситуацию фактически повального недоверия президентской политике. И причем там, где их популярность никогда не вызывала сомнений. Только пять процентов из числа опрошенных новгородцев решительно за нее. Около восьмидесяти столь же решительно не одобряют. Твердость руки Жириновского ощутима и на фоне покуда явного неуспеха первых, весьма поспешных шагов «Демократического выбора России». Рассказывают, что гайдаровцев в Нижнем встречали полупустые залы. Демократические ценности явно идут на убыль даже рядом с трескучими обещаниями порядка. Это видно даже по тому, какой процент голосов нижегородцы предполагают отдать вероятным кандидатам в президенты: Жириновскому шесть, Гайдару — один.
Между тем многие серьезные политики считают, что виной здесь неоправданный, а порой и панический торопеж либерал — демократов, их классическое нетерпение и надежды на авось. Они, к примеру, полагают, что предстоящие парламентские баталии в связи с бюджетом — 95 с вероятностью аж на 70 процентов закончатся роспуском Думы, иммунитет которой исчерпывается буквально через две недели. На этом основании решено пуститься во все тяжкие и, играя на опережение, подготовиться к весенним выборам в парламент. Их желание во что бы то ни стало удержаться на плаву не останавливают даже простецкие резоны, о которых, в частности, говорил на минувшей неделе Иван Рыбкин. «Нелогично так маниакально стремиться к перевыборам, имея всего 10-12 процентов голосов избирателей». И тем не менее «демвыборосов» не покидает надежда опереться на мыслящую, оставшуюся здоровой часть общества. И с ее помощью, надо полагать, обрести твердую руку, не пользуясь при этом обещанием «небесных пирожков», говоря правду и ничего кроме правды.
Следование этой предвыборной позиции лишний раз было подчеркнуто Егором Гайдаром, осудившим стремление Думы повысить минимальный уровень оплаты труда с двадцати с лишним тысяч рублей до пятидесяти и, надо полагать, тем самым повысить авторитет и живучесть властей. «Средств нет», вторит Гайдару кабинет. Но как бы то ни было, вряд ли можно считать терпимым положение, когда час рабочего времени самого низкооплачиваемого россиянина оценивается в четыре цента в 106 раз меньше, чем рабочий час американца из той же категории. В такой ситуации никакой, даже мастерски организованный, популизм не спасет. И остается надеяться, на что надеются в дни самых тяжких испытаний для Отечества — на спасительное единение национальных сил.
В минувшие выходные генерал Стерлигов заявил, что от националистических сил на досрочные президентские выборы будет выдвинут единый кандидат. Назывались имена Лапшина, Зюганова и даже Горячевой. Несколько раньше Стерлигов пообещал, что в России гражданской войны не будет. Будет национально — освободительная. Чья рука окажется тверже? Чья возьмет?
Михаил Полторанин: «Мой козырь перебьет козырь Бакланова»
В предыдущем номере «России» в статье «Донос на гетмана- злодея» речь шла о высказанных на встрече Б.Ельцина с интеллигенцией обвинениях в адрес председателя думского комитета Михаила Полторанина в сговоре с В.Жириновским и Г.Зюгановым относительно «сдачи» прессы национал- патриотам. Отмечалось и то, что самому Полторанину слово в прессе предоставлено не было. Сегодня мы это делаем.
— Михаил Никифорович, в последнее время ваша фигура в центре многих критических высказываний. Вас не удивляет это?
— Нет. Идет борьба: или демократия будет развиваться, или все останется как есть. Или средства массовой информации получат действительную свободу, или будут под контролем чиновников … Сегодня сливаются интересы чиновничьего аппарата и некоторых мафиозно-банковских структур. В сфере этих интересов находятся и СМИ. Это относится и к Е.Киселеву с его «Итогами», где мне особенно достается. НТВ — это телекомпания финансово — промышленной группы «Мост» Гусинского, которому я в свое время не завизировал просьбу о передаче ІѴ телеканала. И не потому, что не хотел. Я считал, что такие вещи нужно делать только на конкурсной основе. Сказал им: я уверен, что вы победите. Но все равно нужен конкурс. Нет, им нужно было или тотчас, или никогда. В обход меня, без моей визы подписали документы у президента.
-Какое — то время у вас была репутация близкого и влиятельного друга президента. В последнее время вы чрезвычайно критично и резко высказываетесь в его адрес. Порой это похоже на реакцию человека обиженного, лишенного прежнего внимания и влияния …
— Ну, внимания я как раз не лишен. В этом году мы общались с президентом не раз. Воспринимать мою критику как результат какой — то обиды просто — напросто нельзя. Во- первых, это мой президент, я за него голосовал. Во — вторых, я сделал все возможное и невозможное для того, чтобы он стал президентом. Я был при нем, когда он оставался в оппозиции, когда его топтали. Я подставлял плечо, когда он избирался народным депутатом, а потом председателем ВС, когда мы вели широчайшую кампанию его поддержки и рисовали плакаты по ночам. И в августовский путч, когда мы сидели у него на даче и рано утром писали обращение, не зная, что с нами будет через час. Я подставлял плечо, когда мы выиграли референдум. Уверяю вас, что это на 99 процентов заслуга ФИЦа вы помните нашу формулу: «Да — Да — Нет — Да»? Я был с ним в октябре 93-го года. Я тогда еще ему говорил: странная манера у вас — власть отдавать добровольно, а возвращать вооруженным методом. Чтобы такого не было, нужна систематическая работа всех служб президента. Нужен контроль за исполнением тех решений, которые принимаются. Сейчас действует новая Конституция, по которой вся полнота власти — у президента. Никакая опасность ему не угрожает. Он полновластный хозяин России. И сегодня — мне совсем небезразлично, как он этой громадной властью пользуется. Если бы это был чужой человек, я бы сказал: ну что ж, чем хуже, тем лучше …
Сегодня происходит реставрация старых порядков. У меня есть список телефонов прежнего ЦК КПСС. Беру список администрации президента. Вижу те же цековские фамилии. И даже телефоны те же. Многие из них никогда не принимали демократию, боролись с нею. Вы говорите — критикую. Да не всегда критикую. Если он делает правильные шаги, я его поддерживаю. Я, например, за то, чтобы ни в коем случае не было досрочных президентских выборов. Зачем это при той хрупкой стабильности, которая сегодня есть?
-А как вы относитесь к версии о разгоне Думы президентом?
— Как к несерьезной. Потому что ему нельзя сейчас разгонять Думу.
-А может, вновь сработает тактика: отдавать, отдавать — и ударом взять?
— В какой — то мере центр власти перемещается сейчас в Думу. И не случайно президент недавно собрал председателей думских комитетов, обсудил с нами многие проблемы.
-То есть — вынужден был собрать?
— А может быть, и не вынужден. Когда еще был ВС, я ему предлагал: давайте соберем председателей комитетов, разработаем какую- то одну линию, нужно налаживать контакты и работать сообща. А когда Дума пришла – опять советы: ничего не давать этой Думе, ни помещения, ни черта … Разве дело было гонять депутатов с места на место, да еще с издевками?!. Сейчас ясно уже, что Дума вполне работоспособна. А если досрочные выборы в нижнюю палату парламента произойдут летом 95 -го года, то президент получит страшную Думу. В ней будут ЛДПР, коммунисты, экстремисты, которые будут сотрясать все и вся.
-На чем такой прогноз основан?
— Во — первых, рейтинг президента падает. Во — вторых — и это самое главное — в стране происходит кризис демократического движения. И это мы виноваты: и я, и президент, и Бурбулис, и Гайдар. У каждого доля вины за это есть. Нам люди в регионах поверили, доверили власть. Мы же ее во многих случаях бездарно использовали. Мы позволили большевистским кадрам реанимироваться и окружить президента. Сейчас демократическое движение входит в режим самовыживания, самосохранения. Организации объединяются по горизонтали — между областями. В этой ситуации мы проиграем выборы на 100 процентов. И президент должен это понимать.
— Правда ли, что обострились ваши взаимоотношения с фракцией «Выбор России»? Вас собираются исключить из нее?
-Егор Гайдар уже сказал, что никаких исключений не было и быть не может. Моя законодательная позиция полностью совпадает с позицией фракции. А что касается критики президента — то у нас, извините, свобода слова.
-Почему звучат в ваш адрес обвинения, что вы чуть ли не в сговоре с Жириновским и Зюгановым?
— Да, я знаю, что это говорил Г.Бакланов во время недавней встречи Б.Ельцина с интеллигенцией. Как это ни печально и как я ни уважаю фронтовика, бывшего главного редактора журнала «Знамя», которого в бытность Министром информации и печати постоянно финансово поддерживал. Толстые журналы сейчас, увы, «загибаются». Бакланову некуда деться. Ему посоветовали, очевидно: скажи про Полторанина — и мы тебе поможем.
— Вы так смело это заявляете. А если он подаст на вас в суд?
— Как только он подаст в суд, я сразу же подам встречный иск на его слова о моем сговоре с Жириновским и Зюгановым. И мой козырь перекроет его козырь. Я его провоцирую на это. Что бы там ни говорили, я — за чистоту, за демократию.
Сергей Калашников: «Вся страна – большой собес»
Пригласить в редакцию председателя комитета Госдумы по труду и социальной поддержке Сергея КАЛАШНИКОВА нас побудило несколько причин. Во — первых, то обстоятельство, что почти две трети писем, поступающих в нижнюю палату, так или иначе касаются сферы деятельности именно этого комитета — зарплаты, пенсий, безработицы. Во — вторых, предстоящее уже в ближайшее время обсуждение депутатами блока социальных законопроектов. И, наконец, членство уважаемого председателя в ЛДПР. Хотелось понять, что общего у профессора — психолога бывшего начальника лаборатории одного из столпов оборонки — Красногорского оптико- механического завода, -а впоследствии предпринимателя в сфере нефтяного бизнеса, с лидером этой партии — автором «Броска на юг».
Сергей Вячеславович, не странно ли, что большинство писем, адресованных Госдуме, касается социальных вопросов, а в ее деятельности на первый план все время выходят политические? Вот недавно вновь оказалось, что нет ничего важнее проблемы — доверяют ли депутаты правительству.
— — Видите ли, какие бы социальные законы мы ни принимали, они не будут выполняться, пока не будет решен вопрос о власти. О власти не в персональном смысле — кто должен быть президентом и кто премьер- министром. А с точки зрения сферы компетенции властных структур. И в этом смысле так называемые политические законопроекты — о местном самоуправлении, о выборах президента и парламента, о разграничении полномочий и местном самоуправлении — чрезвычайно важны.
-Похоже, детективная история с решением парламента об индексации пенсии и его отменой президентом вас окончательно «достала»?
— Дело, конечно, не только в ней, хотя она действительно и детективная. Мы с 1 августа проиндексировали пенсии, однако нам в этом было отказано. Президент решения Госдумы не подписал, а правительство задним числом внесло свой законопроект. На совещании у вице- премьера Ю.Ярова, куда меня пригласили вместе с министром труда, министром социальной защиты населения и председателем Пенсионного фонда, приняли решение: мы должны доказать, что наш индексационный коэффициент 1,51 полностью укладывается в бюджет Пенсионного фонда на 1994 год. Комедийность ситуации уже в том, что, когда мы принимали закон об индексации пенсии, никакого бюджета фонда и в помине не было, а были лишь данные за первое полугодие. Ладно, смотрим годовой бюджет, и оказывается, что средств там более чем достаточно. Но нет. Правительство вносит свой документ, согласно которому мы должны 1,8 триллиона рублей снять со всех социальных статей, включая программу «Дети России», которая защищена специальным постановлением Думы и указом президента. Потом наконец выяснилось, что 1,8 триллиона рублей — это задолженность перед Пенсионным Фондом Минфина, который в свое время деньги взял, а вернуть — забыл.
— Все это, как ни печально, напоминает борьбу четырехлетней давности между российскими и союзными органами власти, когда перешедшим под юрисдикцию РФ предприятиям устанавливался более щадящий налог. А пенсии российской «штамповки» за счет каких – то неведомых источников оказывались выше, чем те, которые определялись Союзом. К чему привело обилие «дающих рук» — хорошо известно. Впрочем, обратимся к непосредственной сфере деятельности вашего Комитета — тем законопроектам, которые действительно затрагивают каждого гражданина. Один из них, насколько нам известно, касается минимальных зарплат.
— Да, точнее, это проект закона о прожиточном минимуме.
— И каков этот минимум?
-Согласно последним данным — 93 тысячи, но по Москве гораздо выше — порядка 600 тысяч на семью из четырех человек. Но дело не только в конкретных цифрах. Наш закон формирует основные принципы социальной политики. Определяется категория — не будем спорить, сколько, 20 млн. или 30 млн. человек, — которая находится на грани физиологического уровня выживания. Сейчас вся страна — сплошной собес. Я — сильный и здоровый, но в общем — то пользуюсь всеми социальными льготами, которые есть. В принципе могу не работать. Если я безработный, то получаю пособие по безработице в размере минимальной заработной платы. Если я многодетный, имею какие — то социальные выплаты, дотации и прочее. Мы говорим: давайте тех, кто действительно себе на кусок хлеба заработать не может, накормим по прожиточному минимуму. Не больше. Но зато у нас развязываются руки проводить более жесткую политику по отношению к тем, кто может работать. К примеру, приходит человек в службу занятости и говорит: «Я хочу быть инженером». А ему в ответ: «Инженерных должностей нет, а есть на стройке, дворником … Не хочешь — не будешь получать пособия». Если мы не ужесточим политику стимулирования труда, то у нас ничего и не будет. Богатство, как известно, создается теми, кто работает.
— А сколько тех, что не работают?
На сегодняшний день безработных очень мало. Ими считаются официально зарегистрированные в службе занятости. Таких 1,8 млн. человек. Численность с учетом реальных безработных, которые в течение полугода не работают, но при этом не зарегистрированы, — всего 6 млн. человек. Однако вместе со скрытой безработицей это почти 20 процентов населения. Возвращаясь к прожиточному минимуму, подчеркну главную проблему. Это соотношение минимальной заработной платы, уровня доходов и, к примеру, минимальных пенсий. Пенсионер сегодня получает в 2,5 раза больше, чем работающий при минимальной оплате. Это же абсурд!
— Абсурдного у нас больше чем достаточно. Возьмите наш кодекс законов о труде. Если ему следовать, то нельзя принимать на работу родственников, нельзя , не прибегая к ухищрениям, выплачивать компенсацию за отпуск .
— Что ж удивляться. Тот КЗоТ был ориентирован на одну форму собственности — государственную. Сейчас много форм собственности и разные взаимоотношения между наемным работником и хозяином. Например, обладатель акций предприятия — его совладелец и одновременно наемный работник, с которым заключен контракт. Новый КЗоТ все эти нюансы учитывает. Есть в нем и новый большой раздел, посвященный разрешению индивидуальных трудовых споров. А это — очень важно, поскольку сегодня суды никаких исков работников к предприятию не принимают.
-И сколько ждать этого нового КЗоТа судам и всем нам?
— Проект новой редакции К3оТа Министерством труда в правительство уже внесен. Но принят, видимо, будет только в 1995 году.
— А что произойдет в ближайшее время?
— В ближайшее время нам предстоит рассмотреть закон о разрешении коллективных трудовых споров. Под коими с незабвенных времен Николая Ивановича Рыжкова подразумевались забастовки. И день 27 октября, хотя и не был отмечен массовыми акциями протеста, все же показал властям: ждать больше нельзя. Согласно прежнему, «рыжковскому» закону профсоюзы являются единственным представителем одной из сторон конфликта. Однако сегодня на предприятии может быть хоть десять профсоюзов. Я, к примеру, договорился с двумя коллегами, и мы организовали совершенно новый профсоюз. Завтра я прихожу к работодателю и выдвигаю ему требования, а иначе буду бастовать. Но возникает вопрос, может ли бастовать отдельно взятое подразделение. Наверное, нет. Только юридическое лицо — и это, кстати, указано в законопроекте — может выступать как субъект для действий такого рода. Второе — по поводу профсоюза. Если две трети работающих поручили какому — то профсоюзу вести забастовку, вести переговоры ради Бога! Но если этот профсоюз или выборный орган данного профсоюза по собственному почину объявляет забастовку, то тогда позвольте усомниться в том, что он отражает интересы всех работающих. Профсоюзы это все понимают и говорят: хорошо, мы согласны на ваши две трети, но давайте набирать их подписным листом. Минтруд категорически против, потому что подписи собрать гораздо легче, чем, созвав людей, заставить их проголосовать за забастовку. Это тоже один из острейших предметов «борьбы священной» с законопроектом. Но есть и другие: в каких отраслях можно наложить вето на забастовку, в каких отраслях можно объявлять локаут. Первоначально в законопроекте были перечислены армия и внутренние войска. Вполне естественно возразили все министры, включая министра здравоохранения, заявившего: как так, в детских садиках бастовать — ни в коем случае. Все министры как один говорят, что в других отраслях пускай бастуют, а вот в их — ни в коем случае.
В итоге законопроект, который представлен правительством, противоречит 45 ст. Конституции, где записано, что гражданин имеет право на все доступные ему формы протеста. Право на забастовку — настолько классическое право, что его трудно оспаривать. Хотя есть условия, при которых забастовка недопустима. Какие это условия? Если она наносит ущерб другим людям.
Но должны быть цивилизованные возможности протеста, и забастовка, кстати, к таковым и относится.
— Что еще в «портфеле» вашего комитета?
Еще один очень важный закон — о своевременности выплаты заработной платы и пенсий. Это закон, согласно которому недопустимо, чтобы человек получал заработную плату даже на день позже оговоренного срока. Действительно, экономическая ситуация может быть всякой. Но если ты не можешь платить зарплату в течение какого — то длительного времени, то, значит, твое предприятие надо рассматривать в качестве банкрота. Ведь если я не плачу заработную плату, то тем самым без согласия людей беру у них кредит и непонятно на какие цели расходую. a — если государство объявляет, что в месяц была инфляция 10 процентов, а ты мне на месяц зарплату задержал, то будь любезен на 10 процентов ее увеличь. Иначе ты меня обкрадываешь.
— В Государственной думе есть несколько комитетов, завязанных на экономические проблемы, — собственно экономического развития, промышленности и бюджетно- финансовый. Однако то, чем занимается ваш комитет, это по сути составная часть экономической стратегии. Ведь в конечном счете и промышленные, и региональные программы финансируются из одного бюджета.
— Абсолютно с вами согласен и делаю все для того, чтобы он участвовал в разработке экономических концепций.
— И это позволяет адресовать вам более экономический вопрос. Президент, как известно, призвал всех поучаствовать в разработке наиболее оптимальной налоговой системы. Время прошло. А о предложениях на сей счет ничего не слышно.
— Что значит налоговая система? Ведь налоги — это не самоцель, а всего лишь инструмент экономической политики. Если нет экономической политики, то откуда же возникнет налоговая система! Так ее и не будет. Кто кричит- снижать, кто кричит — повышать, кто говорит — давайте сведем все в единый налог. Сколько людей, столько и мнений.
— Но ведь есть опыт налогового законодательства других стран. Или и здесь нам надо, порассуждав о народе- богоносце, искать свой путь?
Сегодня модно критиковать Международный валютный фонд и Всемирный банк. Но почему надо игнорировать их расчеты? А — между тем, по расчетам того же Всемирного банка, снижение налогов приведет к увеличению массы выплат, а не к сокращению. Минфин говорит: ну как мы будем снижать, повышать надо. И вновь изобретаем велосипед, в то время как эту ситуацию многие страны переиграли.
Возьмем Аргентину. Было время, когда у них на социальные пенсии практически не собиралось никаких налогов. Они взяли и уменьшили налоги. Вдвое очень скоро увеличились и поступления. Тот, кто убегал от налогов, понял: легче отдать, зато спать можно будет спокойно. Или другой пример. Недавно я был в Египте, они, начиная еще с Насера, прошли интереснейший путь с приватизацией, регулированием налогов. Все это они планово осуществляют уже не один десяток лет. Но зато они и ведущая страна в арабском мире по экономическому потенциалу. Хотя есть бедность и нищета. Так они просто смеются над нами, говорят, ну что ж вы , мы же уже 5-6 моделей приватизации попробовали, а вы как начали бестолково, так и про- должаете.
— Честно говоря, трудно уловить связь ваших взглядов с тем, что декларирует Жириновский. Или социально-экономическая программа ЛДПР тождественна «Выбору России»?
-Если говорить об экономической программе ЛДПР, которая в средствах массовой информации муссируется, то, кроме основных координат, деталей там никаких нет. Да, мы за единое экономическое пространство. Да, нужно перекрыть границы и поставить под контроль внешнеэкономическую деятельность. Ну и еще можно было бы ряд таких эпохальных лозунгов привести. Но это все как бы границы, каркас, а реальная экономическая концепция ЛДПР — это то, что говорят конкретные депутаты. Я считаю, что моя позиция полностью соответствует позиции по той простой причине, что фракция считает меня наиболее компетентным человеком в этом вопросе. Если я считаю, что нужны определенные ограничения, связанные с нормированием и оплатой труда, то даже те, кто имеет другую точку зрения, все — таки в рамках наших общих подходов согласятся со мной. Фракция — живой организм, и каждый специалист должен заниматься своим делом.
Подготовил Александр ЕВЛАХОВ