Под этим заголовком, сопровождаемым карикатурой, вышел еженедельник «Россия» №5 (219) за 8-14 февраля 1995 года. В его публикациях объясняется, почему именно это произошло. Важные подробности начала чеченской эпопеи рассказывает бывший председатель КГБ России Виктор ИВАНЕНКО. В теме президентских выборов интересна не только содержательная сторона дела, но и сочиненный 30 лет назад «портрет отца нации»

Парламентская сессия Совета Европы, прошедшая в первые дни февраля, в Страсбурге, отложила рассмотрение вопроса о принятии России в эту организацию до урегулирования чеченской проблемы и получения конституционных гарантии, что подобного в стране больше никогда не повторится. Участники сессии сочли, что неподконтрольность исполнительной власти представительной, а в данном случае отсутствие парламентского контроля за решениями Совета безопасности РФ противоречат нормам демократического государства. Относительно действий российских властей на Северном Кавказ прямо заявлено:

«Хотя конфликт в Чечне является внутренним делом Российской Федерации, однако. средства, к которым. прибегли центральные власти для его разрешения, нарушают международные обязательства России, в том числе Женевскую конвенцию 1947 года и кодекс ОБСЕ, принятый в декабре 1994 года. Эти действия противоречат нормам Совета Европы, чьим фундаментом является неукоснительное соблюдение прав и свобод личности».

Совет Европы — международная межправительственная организация, старейший — институт европейского сотрудничества. Создан в мае. 1949 года. Действует как на, правительственном; так и на’ парламентском уровне. Совет Европы занимается‘ главным образом решением гуманитарных проблем, круг их обширен: от защиты прав человека, укрепления демократических режимов до борьбы с терроризмом.

Немецкий медведь – русскому: «Борис мне друг, но…»

«ЧЕЧЕНСКИЙ КРИЗИС» остается темой номер один в Германии. Официальные круги не на шутку встревожены: в лице России они вновь почувствовали угрозу

Немцев волнует непредсказуемость и агрессивность нынешней кремлевской администрации, апофеозом чего стало объявление ракетной тревоги в России, которое они расценили как демонстрацию миру своей военной мощи. Канцлер Коль едва ‘сдержал мощный натиск депутатов бундестага, потребовавших на днях применить экономические санкции к Москве, чтобы прекратить эскалацию насилия в Чечне. Однако его уверения в том, что Ельцин ему друг и оплот демократии в России, вряд ли убедили изощренных немецких политиков. Причина их отступления более чем прагматична — гораздо более дешевое, чем немецкие, топливо, поступающее из России.  А еще больше — инстинкт самосохранения дразнить разъяренного русского медведя сейчас — значит рисковать своей головой. Политическую нестабильность в России нельзя провоцировать извне, ибо неизвестно, кто тогда займет место Ельцина. Немцы, не пустившие к себе пару месяцев назад Владимира Жириновского, опасаются, что лидер правых придет к власти.

Как сообщил мне советник отдела двусторонних связей с государствами Центральной и Восточной Европы и с СНГ Федерального ведомства канцлера ФРГ господин Аннен, немецкое правительство очень надеется на скорейшее завершение военных действий в Чечне. Конечно, Российская Федерация имеет полное право на свою государственную целостность, но при этом не мешало бы помнить о первейшем праве человека на жизнь.

Уже неделю продолжается на Театральной площади в Бонне у памятника Бетховену живописный пикет в черных папахах, организованный представителями чеченской диаспоры в Германии (их всего в ФРГ около 3 тысяч). Цель пикета, а также подобных митингов в Бонне, Штутгарте и Гамбурге с помощью общественного мнения заставить руководство Германии предъявить президенту России ультиматум: либо прекратить военные действия в Чечне и освободить ее от российских армейских соединений, либо лишить РФ возможности участвовать в заседании «большой семерки». *

Благополучные немцы поражены упорством кремлевских вождей, неоднократно заявлявших, что бомбежка Грозного прекращена. Телерепортажи Си-эн-эн и их собственных корреспондентов говорят об обратном. Не случайно символ .Берлина -`добродушный мишка с лицом Коля — на одном из плакатов предупреждает своего русского сотоварища: «Борис мне друг, но истина дороже…» Дорожат ли ею так же в Кремле?

Президентские выборы: когда проводить и кого избирать?

Александр ЕВЛАХОВ

Идея досрочных выборов то глохнет, то появляется вновь. На этот раз поводом для ее реанимации стали итоги одного из опросов общественного мнения, показавшие, что на одного доверяющего Б.Ельцину приходится девять не испытывающих к нему доверия. Спорить с тем, что эти итоги удручающи, не.приходится. Ясно и другое. Ни обилие невыполненных президентом обещаний, ни непредсказуемость его поведения, ни даже октябрьские события прошлого года не сказались на его популярности так пагубно, как длящаяся уже ровно два месяца война в Чечне.

Все верно, все так. И все же. Диссидент со стажем Глеб Павловский, который, как ‘известно, утратил какие-либо иллюзии в отношении Б. Ельцина еще в октябре 1993 года, недавно признался: буквально вчера я полагал, что уход нынешнего президента с политической арены был бы оптимальным развитием событий, но сегодня я так не считаю. И, скорее всего, если не поддаваться эмоциям, он прав.

За последние четыре года мы нарушили Конституцию дважды. Вначале, согласившись с роспуском СССР, — союзную. Полтора года назад, прекратив деятельность Верховного Совета РФ, — российскую. И в том, и в другом случае нарушение эволюционного процесса привело к последствиям сугубо отрицательным. Какие же у общества есть гарантии,что третья попытка обернется знаком плюс?

Ведь совершенно очевидно, что автоматическая смена фигуры на президентском посту ничего не даст. Не развяжет кавказский узел, не стабилизирует экономику, не гармонизирует интересы регионов и отдельных социальных групп.

Более того, как утверждает депутат Госдумы Станислав Говорухин, появление более молодого, дееспособного и энергичного президента при нынешней асимметричности представительной и исполнительной властей, при наличии сориентированного на внутренние функции карательного аппарата, при обилии неконтролируемых обществом властных структур способно лишь заменить квазиавторитарный режим на диктаторский. И с этим нельзя не согласиться.

А значит, «тратить порох» надо не на дискуссии по поводу ускорения президентских выборов, а на мобилизацию общественного мнения для их однозначного проведения в предусмотренные Конституцией сроки. О чем, к слову сказать, на минувшей неделе заявил председатель Центральной избирательной комиссии Николай Рябов.

Но не только для этого. В оставшееся до президентских выборов время нам надо внести коррективы в существующую структуру власти. Есть точка зрения, будто президентская форма правления себя не оправдала и ее надо вообще ликвидировать. Возможно, лет пять назад споры на эту тему и были бы уместными. Но сегодня, когда мы уже пошли по пути строительства президентской республики, говорить об этом поздно. Любопытная будет картина — в субъектах Федерации президенты есть, а на общефедеральном уровне нет. И это лишь один из вопросов. Одним словом, соглашаясь с М. Жванецким, призывавшим «кое-что подправить в консерватории», не надо эту консерваторию стремиться сровнять с землей.

Но подправлять, конечно, надо. Не может быть двух ветвей исполнительной власти — президентской и правительственной, да еще вне контроля общества. Не должно получаться так, что избранный народом президент оказывается в итоге едва ли не в большей зависимости от окружения, чем получающий эту власть из рук аппарата. Хватит лишь констатировать, что должностное лицо, являющееся конституционным гарантом прав и свобод граждан, не в состоянии обеспечить ни того, ни другого. Короче говоря, чтобы не надеяться уже в который раз на «просвещенного монарха», вопрос о персоналиях и сроках следует перевести в иную плоскость – в каком институте президентской власти нуждается общество.

«Дудаев успел захватить кое-что из. ядерных зарядов»

Истинные причины чеченской трагедии, которую власти предпочитают стыдливо называть «кризисом»,-в полном объеме неизвестны до сих пор. Правду приходится добывать буквально по крупицам. Политики, рискующие говорить на эту тему, или валят друг на друга, или рисуют собственную роль в выгодном свете. Верить можно или документам, или незаинтересованным свидетелям. В декабре прошлого года мы опубликовали документ – письмо Генерального прокурора России В. Степанкова, в котором во многом объясняется, как и почему режим Дудаева стал обладателем огромного количества оружия. Сегодня мы продолжаем разговор на эту тему. Многие корни нынешней трагедии относятся ко времени первого кризиса, тогда, правда, это называлось чеченской «революцией». Кульминацией тех событий стал разгон Верховного Совета Чечено-Ингушетии и захват здания КГБ республики. Сейчас . можно утверждать, что эти два события ярко характеризуют режим Дудаева, пришедший на смену партийной власти, но российским руководством они воспринимались иначе. Знание того, как в действительности происходили события, как реагировала на них центральная власть, позволяет глубже понять и даже отчасти объяснить нынешнее положение. Рассказывает Виктор ИВАНЕНКО, бывший тогда председателем КГБ России. 

Обстановку в Чечено-Ингушетии в августе -сентябре 1991 гола определяли несколько факторов. Правление Доку Завгаева вызывало изжогу у большинства населения республики, снизу доверху пронизанной системой поборов. Платить надо было за любую должность. Система эта, конечно, существовала и до Завгаева, но пороки системы у нас обычно сваливают на первое лицо. К. тому же пороки, имевшие место в республике, многие источники напрямую связывали с именами Завгаева и его братьев. В ряду этих факторов — борьба между кланами, тейпами, которая идет и сейчас, но в тот момент она проявлялась особенно. Доходили эти волны и до российского руководства. Например, господин Хасбулатов приглашал меня и говорил: «Привези этого Завгаева сюда, в Москву, в клетке».

Недовольство населения обострялось тяжелым социально-экономическим положением. Еще бы я назвал религиозно-исторический фактор. Чеченцы ‚ — единственный народ, вошедший в Россию не добровольно, они были завоеваны. У всех живущих поколений в памяти операция «Чечевица» — насильственное переселение, когда половина народа была истреблена. Последний фактор — августовские события в Москве. Дудаев явился как бы в их развитие, даже в поддержку. Хотя с самого начала было понятно, особенно КГБ, что эти люди просто воспользовались моментом, антипутчистскими настроениями, как троянским конем,

Надо учитывать, что Россия была мотором антицентристских, центробежных процессов, и если’ подобное появлялось еще где-то, то люди, развивавшие это движение, воспринимались как союзники.

…Вечером 23 августа по ВЧ у меня раздался. звонок из Грозного. Звонил председатель республиканского КГБ Кочубей. «Толпа ворвалась в здание комитета». Я попросил кого-нибудь и представителей новой власти. Трубку взял Яндарбиев, нынешний вице-президент Чечни. «Какие претензии?» «Мы подозреваем, что вы будете вывозить документы…» Чтобы снять подозрения, предложил оставить двух людей рядом с дежурной службой. Эти люди были оставлены, толпа после переговоров ушла. Но угроза оставалась.

 Вы ставили в известность о ситуации в Грозном российское руководство?

— И до, и после событий, связанных с разгоном Верховного Совета и захватом здания КГБ, информацию по всем спектрам обстановки мы направляли и Ельцину, и Руцкому, но, к сожалению, она не всегда воспринималась адекватно. Руцкой, ‘например, пенял мне, что мы находим оправдательные мотивы для Дудаева. На самом деле я пытался донести до руководства всю сложность, многопластовость обстановки в Чечне.

Мы предлагали свои варианты: не принимать правила игры, предлагаемые Дудаевым, а умно сочетать политику силового, экономического давления, ведь все финансовые рычаги были в Москве. Нужно было Дудаеву что-то предложить, ведь он ждал ответных шагов. Нужен был комплексный план действий России на Северном Кавказе, концепция, выражаясь научно. Были на эту тему у меня длинные беседы со Старовойтовой, Бурбулисом. На словах понимали, соглашались, но сомневаюсь, чтобы это доходило до верха.

— С обстановкой в Чечне вы непосредственно на месте знакомились?

— 6 октября было захвачено здание КГБ. Попросив у командующего погранвойск самолет, я собирался вылететь в Грозный. Перед вылетом надо было получить санкции, полномочия руководства ` России. Звоню президенту по ВЧ, он тогда отдыхал в Сочи. Трубку берет охранник: «Сейчас выясню… Президент переговорить с вами не может». Звоню через 5 часов. Ответ тот же.

Уже тогда в составе КГБ России была группа «Вымпел», я бы мог провести операцию по деблокированию здания. Была бы кровь. В нормальном государстве силовые министры и руководители спецслужб ответственность за такие шаги брать на себя не должны. Принимать такие решения — прямая обязанность политического руководства.

Еду в аэропорт, вдруг в машину позвонил вице — президент Руцкой. «Задержи вылет, я полечу с тобой». Вместе с Руцким приехал Андрей Дунаев (министр внутренних дел России) и с ним взвод автоматчиков.

Пока летели, обсуждали ситуацию, схемы действий. Я говорил, что попытаюсь освободить здание мирным путем, встретиться со старейшинами, объяснял сложность обстановки на Кавказе. Руцкой в ответ рассказал, как он решал проблемы в Афганистане. «Из кишлака батарея стреляет по нам, кого-то убило. Я поднимаю в воздух спарку, раз — кишлака нет. Пару кишлаков сжег — стрелять перестали». Так, говорит, примерно надо и здесь. Мне стало не по себе. ..’

По прилете Руцкой попросил организовать встречу один на один с Дудаевым, «как летчик с летчиком, генерал с генералом». Они закрылись в номере гостиницы и беседовали часа два.

Когда вышли, инициативу взял Руцкой, с апломбом заявил, что обо всем договорились, никаких проблем не будет. Но Дудаев не кивал, не поддакивал. Видимо, Руцкой принял желаемое за действительное. И тут же уехал в Назрань. |

На следующий день я конкретно занялся проблемой освобождения здания. Пошел на то, чтобы назначить исполняющим обязанности председателя республиканского КГБ чеченца — Ахмета Хатаева. Следующим шагом была встреча с Дудаевым. Я попытался сделать спокойную «вводную», но Дудаев был словно изначально запрограммирован на конфликт. «Сегодня вечером охрана задержала сотрудника КГБ, пытавшегося проникнуть в здание: Это ваш лазутчик, вы прибыли в Грозный специально для того, чтобы организовать провокацию. Я даю вам 4 ‚часа; чтобы покинуть территорию республики, после этого я. не ручаюсь за вашу жизнь. Вас’ будут сопровождать мои люди».

Я пытался объяснить, что электромеханик отделения правительственной связи, молодой парень 19 лет, дежуривший через 3 суток на 4-е, не знал о захвате. Пришел на работу, здание окружено автоматчиками, решил махнуть через забор. На работу-то идти надо. Стоит ли поднимать шум из-за этого эпизода? Джохар Мусаевич «закусил удила», разговор прервал и выскочил из помещения.

Нас просто-напросто выставили. Под конвоем автоматчиков мы выехали во Владикавказ. На следующий день приехал представитель Дудаева смягчить реакцию от этого инцидента. Решили, что здание будет разблокировано после выборов президента Чеченской Республики.

После этого к Дудаеву летал мой заместитель Станислав Пятаков, но дудаевская клика уже ‚ набрала инерцию агрессивности, а российское руководство не только по этой проблеме, но и по, другим позициям вело себя удивительно пассивно.

— Руководство знало о результатах вашей поездки?

— Подробную информацию я отправил, но реакции никакой не получил. Когда вернулся, зашел в. Белый Дом, шло пленарное заседание Верховного Совета, на котором Руцкой нагнетал страсти, требовал чуть ли не чрезвычайных полномочий для наведения порядка в Чечне. Мне показалось это странным, расстались с Дудаевым чуть ли не в обнимку. Но первое, что вице-президент сделал по возвращении в Москву, дал интервью, в котором сказал, что «в Чечне не демократия, а бандитизм». Но нельзя объявлять целой республике, что они бандиты. Поговорил с Бурбулисом. Геннадий Эдуардович, как всегда глубокомыслен, сказал что-то типа: «Это требует концептуального осмысления», — и предложил выступить прямо сейчас, на сессии.

В кратком выступлении экспромтом я попытался сказать, насколько сложны процессы в Чечне. Единственное, о чем просил, — не принимать скоропалительных решений, не разговаривать с Чечней на языке ультиматума.

Выступлением Руцкого зал был заведен, после меня он снова ворвался на трибуну, потребовал освободить меня от должности, как выступающего против вице -президента. Зал взорвался аплодисментами. Хасбулатов покривился, но это предложение на голосование не поставил. Решение об ультиматуме Чечне прошло.

Затем последовал указ президента о введении чрезвычайного положения в Чечне. Предварительно помощник Руцкого приносил мне проект указа на визирование. Я отказался и написал свои замечания. Но тем не менее указ появился. В его выработке не участвовали ни силовые министры, ни представители политического руководства, никто не консультировался с учеными, специалистами по Северному Кавказу. Указ был «пробит» крупным специалистом по национальным проблемам — Александром Руцким.

Более неудачный момент трудно было выбрать: 7 ноября – указ о чрезвычайном положении, через два дня — инаугурация Дудаева. Этими решениями авторитет Дудаева был вознесен на небывалую высоту, тем более, когда пришлось сдать назад.

Мало кто знает, что в 4 часа ночи, после принятия указа, меня, министра внутренних дел А. Дунаева и Генпрокурора В. Степанкова вызвал Руцкой. Стращал, что за «саботаж» отдаст нас под суд, а то и расстреляет. Со своей неизменной трубкой вошел Руслан Хасбулатов, стал подзуживать Руцкого: «Александр Владимирович, разве эти президентские мальчики что-то способны сделать?»

Помощник Дунаева тут же подготовил телеграмму с требованием арестовать Дудаева. До сих пор сожалею, что в тот момент не отказался от подписи. Весь тот опыт повторился сейчас, только с трагическими последствиями. Опять никаких консультаций, предварительного просчета, подготовки.

— Очень много версий о том, кто и почему оставил в Чечне горы оружия. Ощущение такое, будто что-то главное недоговаривается…

— В порядке предположения выскажу версию, что Советская Армия оставила в Чечне оружие потому, что Дудаев успел захватить что-то из ядерных зарядов И сделал потом это козырем в торге с российским руководством.

— А объяснение, что на этом кто-то из руководителей делал деньги разве недостаточно?

 -Первоначально военные, сотрудники МВД и госбезопасности просто растерялись, можно сказать, были деморализованы. Например, даже генерал Соколов, возглавлявший грозненский гарнизон, авторитетный человек, дрогнул. Вынужден был в ответ на требования дудаевцев убрать с территории военного городка особый отдел. Дудаев давил по всем направлениям.

— За два дня до разгона Верховного Совета республики вы сняли председателя местного ‚ КГБ Игоря Кочубея. В прессе факт толкуется по-разному…

— Сейчас Кочубей выступает в связке с Завгаевым, но интересно, что я его снял именно по инициативе Завгаева, который прислал телеграмму на имя президента СССР Горбачева с требованием отстранить все руководство правоохранительных органов республики как не справляющееся с контролем за оперативной обстановкой.

— Местный КГБ слал тревожные телеграммы в Москву, что готовится переворот, но ответов не было?

— Действительно, телеграммы были. Но сразу после разгона Верховного Совета в республику приехали Хасбулатов и Аслаханов и своим приездом «освятили» разгон. Следом в республику приехали Бурбулис с Полтораниным. То есть движение в Чечне было признано как демократическое.

 — Как вы думаете, могли ли российские власти каким – то образом, скажем, деликатно решить проблему Дудаева специфическими методами?

— Не уверен, что это решило бы проблему. Отсутствие концепции, продуманной политики на Кавказе не заменит какая-то акция против Дудаева. Но если отвечать конкретно, то, думаю можно было.

Дудаев в течение этих трех появлялся в Москве и в Подмосковье, у родственников жене которые живут в Пушкино. Дудаев пытался навести контакты российским руководством, и подозреваю, в эти приезды он встречался с кем-то из российского руководства. Он летал на самолетах — разве трудно посадить самолет в воздушном пространстве России?

Многие из чеченских бизнесменов, которым Дудаев был поперек. дороги и сейчас испортил весь бизнес, были готовы при определенных материальных вложениях решить проблему кардинально, но вместо этого стали вербовать добровольцев в Таманской дивизии. Тому, кто придумал нынешнюю операцию, Дудаев должен быть как минимум благодарен.

— Как вы думаете, какая судьба ждет лично Дудаева?

Живым из этой кровавой каши ему, очевидно, выйти не дадут ни те, ни другие. Он слишком много знает.

Беседу вел Андрей ЖДАНКИН

Желаемый портрет отца нации

Федор РЮРИКОВ

Новогоднюю ночь президент провел с народом. В полночь начался прием в лучшем столичном отеле, а два часа спустя в сопровождении жены и охраны он вышел на центральную городскую площадь. Там его радостно приветствовала молодежь, и глава государства не только пожал руки и улыбнулся всем, кого встретил на пути, но и дополнительно заглянул в задержавшийся на остановке ночной трамвай, тепло поздравив припозднившихся пассажиров.

Следующим пунктом программы значился ресторан — излюбленное место времяпрепровождения столичной богемы. Писатели, композиторы, художники, ваятели, возглашая здравицы, обещали и впредь всеми силами таланта горячо откликаться на вызовы времени. Ранним утром черный лимузин с национальным флажком на капоте остановился у крыльца центра по охране материнства и детства. Президент, словно бы и не было бурно проведенной ночи, по-прежнему бодрый, строгий по-отечески вручил роскошный букет цветов счастливой матери первого рожденного в новом году гражданина. Совершенно случайно, словно в ответ на выраженную президентом в недавнем обращении к парламенту озабоченность — численность населения сокращается, господа, — малыш оказался третьим ребенком в семье, папаша — фронтовиком и ветераном, а мамаша — скромной работницей.

 Будущее страны, как известно, куется в будни. Но и будни умное руководство может превратить в праздник. Отгремели петарды, осыпались елки, страна встала к штурвалам и мартенам, но новогодняя кампания продолжалась. В президентском дворце глава государства устроил серию праздничных встреч. Представители политических партий, женских организаций, вооруженных сил, творческой интеллигенции, диаспоры, спортивной общественности, молодежи, правозащитного движения, экономисты и хозяйственники — ну, кто еще? — ах да| — религиозные деятели день за днем выстраивались в живую цепочку посетителей. После официальной части полагался неформальный разговор и немного холодного шампанского.

— Так когда вы играете с немцами? — спросил президент у тренера лучшей футбольной команды. — Первого числа на своем поле. Через две недели ответный матч в гостях, — чуть смутился тот. — Может, было бы лучше все-таки первую игру провести на выезде? — озабоченно нахмурил брови президент и слегка перефразировал барона де Кубертена: — Верно говорится, что в спорте главное — участие. Но для наших спортсменов все-таки важнее, участвуя, побеждать!

Чуть сзади и слева за президентом молчаливой тенью движется офицер с непроницаемым лицом. Когда надо — поддержит за локоть, когда надо — подаст папку с записями или кивнет официанту, чтобы поспешил со стаканом минеральной. Супруга президента, почти ровесница, держится в сторонке и оператору объектив не мозолит, скромно, но величаво неся достоинство матери троих детей и попечительницы трех гуманитарных фондов.

Такие встречи с общественностью для поддержания президентского реноме весьма полезны. Президент не один, он — среди лучших сыновей и дочерей своего народа, а потому и на него тоже ложится отсвет их способностей и талантов. Он вместе со всеми огорчается неудачами и радуется победам. Он в курсе событий и держит руку на пульсе — граждане об этом не просто догадываются, президент лично подтверждает каждому свои информированность и компетентность. Естественно, на телевизионных экранах побед побольше, чем в реальной жизни, а поражений изрядно меньше. И в каждой из этих (спортивных, творческих, политических, демографических — все едино!) побед есть и его, президентская, заслуга — вы правильно проголосовали на выборах, господа. Ясный взгляд, четкая речь, трезвая голова. За такого не стыдно.

Выходные дни президент, как правило, проводит активно. В субботу, к примеру, осматривает сразу несколько выставок в музеях Старого города. Археологический, художественный, современной живописи. И подводит итог: «Нам есть чем гордиться и есть что показать миру». В следующее воскресенье идет на балетную премьеру. И тут все на уровне. Еще через неделю открывает промышленную выставку-ярмарку: вот они, достижения отечественной экономики! Летом принимает иностранных послов в национальном парке, среди красот родной природы.

Этот президент куда менее оригинален, чем многие его коллеги. Он не дирижирует военными оркестрами и не играет на саксофоне, он не имеет актерского прошлого, не спит в самолете, когда иностранный премьер уже распорядился разостлать перед трапом ковры. Он даже не играет прилюдно в теннис (все-таки фигура в семьдесят лет не та, что. была в тридцать). У него достойная молодой демократии биография, в меру диссидентская, чтобы привлечь на свою сторону «анти», и в меру конформистская, чтобы не отпугнуть ветеранов-стариков. Дневники с воспоминаниями, кстати, вот-вот выйдут из печати. Он в меру «народен». И авторитарен ровно настолько, насколько, по его представлению, этого требует внутриполитическая ситуация в стране и внешнеполитическая — вблизи ее границ. Он точно, скупо и выверенно выстраивает (или ему выстраивают) собственный образ, пряча душу за стеклами притененных очков, газетными страницами и экранами телевизоров. Инспектируя танковый завод, президент не лезет в боевую машину и не рядится в пятнистую униформу, а зимой не купается в проруби. Гельмута Коля он зовет (и это журналистам доподлинно известно) «господин канцлер», но никак не «Хельмут», а Билла Клинтона — «господин президент», при этом не заявляя публично, что Билл — мой друг, мы с ним давно на «ты». Он полагает, что «простота хуже воровства», а похлопывать зарубежных политиков по плечу считает зазорным.

При этом — не беспокойтесь — все гайки закручены туго, оппозиция голосиста до тех пор, пока ее ропот не мешает президенту, не повышая голоса, общаться с народом. Поговаривают, что президент — один из самых богатых, если не самый богатый, человек в стране. А слухи, что сын его руководит местной госбезопасностью, а дочь — необлагаемый податью бизнесмен, встречаются благосклонно. Добрые граждане как бы понимают: человек слаб.

Разве что Махатма Ганди, неся сладкое бремя власти, удержался от соблазна отщипнуть и для себя кусочек. Но ведь то был Ганди…

Кто рождает слухи, или «защита от дурака»

Борис СЕРГЕЕВ, кандидат экономических наук

Для выхода из экономического кризиса в России, как это ни покажется удивительным, в настоящее время есть все необходимые материальные ресурсы. Главными из них являются огромные рублевые и валютные накопления. Норма сбережений в нашей «бедной стране» около 20 процентов — одна из самых высоких в мире. По разным оценкам, на руках у населения находится 30-40 млрд. долларов наличными. Это значительно больше того, что может дать Международный валютный фонд. Поток иностранных инвестиций мог бы быть в 15-20 раз больше того, что мы. имеем сейчас. Нет, пожалуй, только одного, но самого главного: доверия к политике властей, от которых в любой момент можно ожидать чего угодно. В январе ходили упорные слухи о замораживании валютных счетов граждан, а это затрагивает практически 2/3 всей денежной массы, находящейся у населения. Говорили о введении фиксированного валютного курса, новом витке инфляции, денежной реформе и т.д. В результате чуть было не случился еще один «черный вторник» — на этот раз на рынке ` наличных валют.

Выступая недавно в Министерстве экономики, глава кабинета не обошел своим вниманием и эту проблему, заявив, что «распространяются слухи, выгодные определенным кругам». Заместитель председателя ЦБ Александр Хандруев — этот черный демон Геращенко, отвечающий за экономическую политику, а следовательно, за нынешнюю инфляцию, — заявил более конкретно: виновники — банки, заинтересованные в скачке курса.

Учитывая, что’ советы -Александра Хандруева уже привели к отставке Геращенко, попробуем помочь премьеру и провести собственное расследование. Но прежде посмотрим, так ли уж невероятно то, о чем говорили в январе.

Ёще при коммунистах тысячи из тех, кто доверил свою валюту государственному Внешэкономбанку оказались без денег — вся валюта, как известно, была «проедена» правительством Рыжкова (поскольку честь тогда ничего не стоила, то теперь этот товарищ с чистой совестью возглавляет крупный банк). Рублевые счета в Сбербанке были заморожены уже при Павлове — тогда «обули» почти все население СССР. Так что, уважаемый Виктор. Степанович, у МММов и Хопров, которых вы справедливо отметили в своем выступлении, были достойные предшественники. Второй раз к ним уже деньги не несут. Не спешат нести деньги и для осуществления правительственных программ. Почему?

Лето 1994 года. Выступление первого вице-премьера г-на Сосковца на съезде Ассоциации российских банков: пятую часть собственных средств банков предложено направить на инвестиции, а половину их доходов от валютных операций — на поддержку сельского хозяйства. Это мнение разделяется в правительстве, сказал тогда высокий чиновник. Сколько раз эту фразу придется услышать потом. Поясню, что собственными эти деньги только называются. Они принадлежат акционерам, то есть являются частной собственностью, охраняемой законом.

В том же духе было сделано и заключение возглавляемой г-ном Лобовым комиссии, расследовавшей причины «черного вторника». И хотя выводы эти были признаны экономистами, в том числе и членами комиссии,некомпетентными, а документ незаконным, поскольку подписан меньшинством, он тем не менее увидел свет. Симптоматично. ..

Хотя премьер неоднократно после этого заявлял, что претензий к банкам у него нет, судя по действиям прокуратуры, это сейчас мало кого интересует. Впрочем, так же, как не интересовало и мнение бывшего тогда вице-премьером А. Шохина.

Осенью, когда правительство и частный капитал активизировали кампанию за привлечение иностранных инвестиций и новых кредитов МВФ, бывший тогда министром внешних экономических связей Олег Давыдов выступил в печати с предложением отказаться от выплаты старых долгов. Представьте, дорогой читатель, ситуацию, когда вы пришли к соседу, одолжившему вам до получки, и сообщили, что отдавать долг не собираетесь, но просите дать еще. Глупость? Конечно. И Александр Шохин поспешил объяснить это своему министру тоже на страницах печати, заявив, что это личное мнение последнего. В этом, однако, вскоре пришлось усомниться, ибо бывший министр вскоре был повышен в должности. Так что, видно, «Личное мнение» нашло сильных сторонников. А г-н Шохин лишился поста. «Провинциальный» г-н Полеванов сразу заявил о намерении перешерстить то, что было сделано до него в Госкомимуществе. Угроза национализации прокатилась по рынку ценных бумаг, окатив холодным душем иностранных инвесторов, которые, поверив заверениям правительства, начали было увеличивать свои вложения в российские ценные бумаги. Полеванова сняли, но настораживает публикация в «Уолл-стрит джорнэл», где бывший тогда главой ГКИ утверждал: «Администрация президента поддерживает меня».

Я только что вернулся из Франции, где встречался с представителями бизнеса, политических кругов, экспертами Сообщества. Мнение практически едино: деятельность г-на Полеванова для привлечения иностранных инвестиций в Россию нанесла значительно больший вред, чем события в Чечне. Заказы западных фирм на покупку акций российских приватизированных предприятий снизились в январе более чем в 20 раз по сравнению с августом 1994 года. По прогнозам западных финансовых компаний, в случае, если бы ГКИ продолжил политику А.Чубайса, объем заказов от иностранных инвесторов на приобретение акций российских предприятий составлял бы к весне 2-3 млрд. долларов ежемесячно. Такова цена рассуждений и «личного мнения». Да и может ли таковое быть у государственного чиновника?

Однако и сам господин Чубайс, видимо, не смог удержаться от соблазна испытать силу воздействия собственного слова на рынок. Выступая в Давосе на Всемирном экономическом форуме, он заявил о возможности введения твердого курса рубля к твердым валютам, чем вызвал немалые волнения не только в России, но и во всем финансовом мире.

Совершенно очевидно, что экономических условий, главным из которых являются однозначные темпы инфляции, в этом году в стране не будет. Сослаться на традиционную некомпетентность в данном случае нельзя. Оговорка? На таком уровне их не бывает. Тем более, что выступление было утром. Если к этому вспомнить заявления и.о. председателя Центробанка Т. Парамоновой о планах использования и административных мерах воздействия на банк, можно утверждать, что по крайней мере один из слухов, циркулировавших в январе, имел под собой веские основания. А где один… Заметьте, Виктор Степанович, ‚ приводя здесь авторов и распространителей слухов, будоражащих рынки, я ни разу не опустился ниже уровня вице-премьера. Рамки газетной статьи не дают возможности вместить все правительство, но, думаю, и этого достаточно. В нынешних неспокойных экономических и политических условиях любой слух, любая глупость находит благодатную почву. Кто знает, кем и какой проект может быть подготовлен и представлен на подпись: правительственным чиновником, охранником президента, его парикмахером или поваром. Ведь в последнее время все мы стали свидетелями того, как призрак ленинской кухарки вновь забродил по кремлевским кабинетам.

Как известно, в сложной электронной технике предусматривают блокировку. В обиходе ее называют «защитой от дураков». Вот такую же защиту правительство и должно попытаться создать в интересах не только иностранных, но и российских инвесторов.