Мы решили опубликовать некоторые из фрагментов книги «Понимая 90-е», вышедшей пять лет назад, но не утративших своей актуальности, а также предложить вашему вниманию наиболее интересные выступления последних лет, пока еще не ставших частью нового сборника.
Книга «Понимая 90-е» не писалась специально, а сложилась из выступлений участников, состоявшейся в 2011году Международной конференции, посвященной 80-летию первого Президента Российской федерации Б.Н.Ельцина. Впоследствии такие конференции стали проводиться ежегодно. Однако из них продолжения книги «Понимая 90-е» как то не сложилось. Мы понимали, что повторять уже сказанное, пусть другими выступающими и иными словами не имеет смысла. А потому к открытию в ноябре 2015 года Ельцин Центра эта книга была вновь, без каких- либо правок, переиздана и вручена гостям. Впрочем, конференции, состоявшиеся в декабре 2016 и 2017 года добавляют к теме девяностых годов и их последствий новые аспекты. Однако книга на их основе пока не создана.
Бурбулис Геннадий Эдуардович, Президент фонда «Стратегия»
Российские власть и общество опять оказались на перепутье, безуспешно пытаясь определить вектор своего развития в новейшей истории в условиях размытости, неосознанности и концептуально-практической неопределенности мировоззренческих оснований собственного национального бытия в современности. Поиски таких оснований то в советском тоталитарном прошлом, то в царско-имперском прошлом – признак болезненного исторического беспамятства. Мы видим нарастание политико-правового аутизма и у власти, и у общества, разрыв их естественно-правовых и морально-духовных связей. Всё это исключает диалог и взаимооткрытость, необходимых как для формирования консенсусного понимания государственно-общеполитических проблем страны и повседневных жизнедеятельностных задач и нужд людей, так и для поиска путей их решения. Страна стоит перед угрозой коммуникационного паралича общества и власти, признаки наступления которого все очевидней и за которым проступает патологическое состояние «войны всех против всех».
Именно гуманитарно-правовые, мирокультурные жизненно-практические и индивидуально-личностные ценностные ориентации являются не только основанием государственной, экономической и общественной деятельности, но и залогом ее научно-исторической обоснованности, глобальности и, в конечном счете, успешности и конкурентоспособности. Говоря политософски, без опоры на ценности человеческой жизни, истины, добра, красоты, блага, пользы невозможны акты целеполагания и основанные на них социально-политические и гуманитарно-правовые стратегии. Благодаря гармоничной системе нравственно-духовных ценностей человек способен к стратегическому планированию и к активному преобразованию государственно-политической сферы, к реформации жизненного мира и социально-экономического уклада.
Именно на основе общности личностных систем ценностей, а не только руководствуясь загадочной гениальной интуицией, Ельцин принимал свои знаменитые кадровые решения – создавал команды реформаторов, отдавал предпочтение тем или иным государственным деятелям, оценивал и выбирал политиков и соратников.
Ельцин дорожил наличием ценностного стержня в человеке и отторгал как «бесхребетность», так и излишнюю жесткость – эти две опасных крайности в характере людей. Нравственно-ценностное человеческое измерение, включающее в себя гуманитарно-технологические механизмы целеполагания и регулятивы поведения, – это необходимое условие жизнетворчества и миротворения.
Человек творит во имя каких-то истинных ценностей, что-то отрицая и что-то утверждая, – такова политософская сущность человека. Комплексная аксиологическая система функционирующих в обществе гуманитарных ценностей определяет процесс социализации личности, способы ее достойной жизни среди людей, в родной стране и в современном мире. Процесс социализации – это усвоение жизненных ценностей не только через воспитание и образование, через институты семьи и школы, но и через личный пример лидера, когда образ главы государства является определяющим для современников, что особенно свойственно российской истории, где характер руководителя страны всегда накладывал существенный отпечаток на суть и стиль эпохи. Можно констатировать, что гуманитарно-правовые и нравственно-духовные ценности играли исключительно важную роль в становлении Эпохи Ельцина, определяя индивидуальную логику свободного выбора, удерживая «догражданское», слабо структурированное общество переходного периода от соскальзывания во враждебное противостояние, создавая условия для формирования нового общественного договора. Основанием системы ценностей, воплотившейся в ельцинской Конституции, является человеческое достоинство как сущность феномена Эпохи Ельцина и личности первого Президента России – таков обобщенный вывод, концептуальный итог конференции, который содержится в мировоззренческой рефлексии базовых докладов и выступлений, выявляющих, по существу, аксиологическое содержание феноменологии Ельцинской Эпохи.
Личностное миротворчество Бориса Ельцина – это выдающийся исторический пример индивидуального преодоления самых трагических и тяжелых для экзистенциального мироощущения человека граней духовного кризиса и выхода в новое ценностно-практическое измерение. Ведь гражданско-поколенческой сутью кризиса было характерное для СССР расхождение официально декларируемых и реально действующих в обществе ценностей. Личным социально-онтологическим опытом переживания «пограничных состояний», порождаемых подобными явлениями, стала для Бориса Николаевича гуманитарно-правовая стратегия. Разрешение ценностного кризиса, поразившего страну, началось с Беловежского консенсуса в декабре 1991 года и было закреплено в логике движения к Конституционному консенсусу, отправной точкой которого послужило принятие ельцинской Конституции, но к которому общество и государство, страна в целом не пришли и поныне.
Знаменательно, что интеллектуальными и духовно-практическими усилиями участников конференции было осуществлено рефлексивно-аксиологическое проникновение в ценностные глубины коллективного исторического творчества в той его сущности, в какой оно содержательно проявило себя в Эпоху Ельцина. Это была Эпоха переоценки ценностей, когда был вынесен моральный приговор амбивалентным и потому лживым советско-тоталитарным имперским ценностям и дан гуманитарно-правовой импульс рождения новым системам ценностей Новой России как матрице собственного, российского опыта реализации достойной человеческой жизни. Тем самым были раскрыты такие фундаментальные черты ельцинского правления, как поразительно бережное, толерантно ответственное отношение Бориса Николаевича к свободе слова и прессы, свободе совести и вероисповедания, как способность власти слышать время и ощущать жизненную необходимость перемен, как активно-деятельностное понимание значения феномена собственности в качестве человеческого измерения экономических реформ, как определяющая роль конституционного мировоззрения для формирования в обществе консенсуса и национального согласия, и, наконец, как внешнеполитическая концептуализация новой геополитической цели страны в рамках конструктивно-созидательного миротворческого проекта «Большая Европа», проекта новой единой мирокультурной панъевропейской гуманитарно-технотронной цивилизации.
Открытие аксиологического измерения Эпохи Ельцина – это главное концептуальное событие конференции, тот самый смысловой успех, который я предлагаю коллегам и соратникам по научно-историческому осмыслению новейшей истории России всесторонне развивать и поддерживать в различных проектных и институциональных формах.
Именно в этом ценностном измерении феномен Эпохи Ельцина сущностно включается в контекст многовековой истории России. Это эпоха историко-смыслового выбора народа на перекрестках путей от советской империи как наследницы российского империализма и деспотизма к Конституционной Свободной России, от монополии и диктатуры самодержавия и государства-партии к мировоззренческому плюрализму, автономии и самоуправлению, к сотворческой, гуманитарно-развивающей политической конкуренции.
Развитие гуманитарно-политической ситуации в стране и мире все больше показывает научно-историческую правоту сформулированного тренда. Коллективный антикризисный опыт гуманитарно-правового творчества и нового типа лидерства Бориса Ельцина и его соратников все более актуален и востребован в мировой и внутриполитической современности, проходящей критическую точку глубокой и системной ценностной реформации.
Важнейшими особенностями современного периода являются:
– глобализация не только экономики, включая такие ее негативные стороны, как мировой финансовый кризис, но и национальных освободительных движений, ратующих за избавление от тоталитарных и авторитарных, несменяемых режимов и переход к реальной демократии;
– выработка и реализация международных гуманитарно-правовых стандартов демократии и социального развития;
– рост актуальности и действенности, ролевого значения духовно-нравственных мирокультурных и социально-ценностных оснований человеческого бытия в политической реальности и в общей структуре качества жизни;
– понимание важности осуществления жизненно необходимых преобразований в конституционном русле гуманитарно-правового развития;
– раскрытие институтов государственности, гражданского общества и экономики, прежде всего как сфер человеческой деятельности, фундаментально и повседневно ориентированной на идеалы, нормы, ценности и цели.
Устойчивое, бескризисное вступление в наступающую Эпоху («Мир-Систему», Валлерстайн) более невозможно без гуманитарно-правового развития, без расширения зоны действия культуры мира, без формирования новых гуманитарных и мирокультурных технологий и практик. Эпоха Бориса Ельцина – предвестие и зачин Новой мирокультурной, гуманитарно-правовой эпохи.
Эпоха – это раскрытие смысла истории прежде всего через феномены субъекта, гения истории. Как мышление является упорядоченным потоком смыслов, так и история находит свое отражение в эпохальных личностях. Личность Бориса Ельцина – это уникальность человеческого прорыва к свободе в ситуации невероятно жестких структурных ограничений личностного бытия. Когда личность заблокирована внешними обстоятельствами в своем естественном пространственном развитии (в смысле движения в среде собственного жизненно-психологического, а также гуманитарно-правового, социокультурного и гражданско-государственного пространства), то ей остается почти фантастический шанс развития как бы в надпространственном, внепространственном измерении, во времени человеческого бытия, то есть в культурно-смысловой, политософской сфере. Именно этот путь политософской антропологии первопроходцем прошел Борис Николаевич Ельцин – сложный путь от функционера советской эпохи, которому искусственно организовали политическую смерть, до личностного воскресения в новом гуманитарно-правовом демократическом пространстве. Это был путь страдания, переосмысления и выхода в новое качество понимания времени человеческого бытия и ощущения пульса эпохи – путь, который способствовал острому осознанию несовременности страны и порождал желание привести ее к движению в ногу со временем. Этот личный опыт Ельцина лежит в основании его эпохи как методологии социального творчества масс, огромного повседневно-естественного движения людей, сообществ, народов. Прежде чем революционно изменить Россию, Борис Ельцин изменил себя, показав невиданный пример власти над самим собой. Эпоха Ельцина – это качественный духовно-исторический процесс, главным содержанием и достижением которого стал мировоззренческий переворот в сознании людей и, как следствие, фундаментальная трансформация общественно-государственного строя России на основе ценностей прав и свобод человека, верховенства права.
Судьба России – исторически развивающаяся система жизненно-практических ценностей, определяющих, в конечном счете, человеческое измерение и качественное состояние общественно-государственного и социально-экономического строя, формирующихся в реальном времени человеческого бытия, в повседневном гуманитарно-правовом пространстве «Человек-Власть-Свобода» и транслируемых через межпоколенческий диалог.
Важнейший вклад Бориса Николаевича Ельцина в судьбу России, в культуру памяти российской цивилизации выражается в духовно-практическом единстве четырех стратегий.
Во-первых, это стратегия гуманитарно-правового миротворчества. Она вырабатывалась на всем протяжении его тернистого политического пути, в том числе и примером его личного поведения. Как лидер страны Борис Ельцин всегда следовал ценностям верховенства права, даже когда это не было им самим внятно артикулировано. Он прошел через горнило выборов и референдумов:
- не вместившийся в рамки партийного обезличивания и подвергнутый правящей элитой остракизму, Борис Николаевич 26 марта 1989 года, на самых честных выборах в истории страны, был избран народным депутатом СССР по национально-территориальному округу № 1 большинством голосов москвичей;
- не набрав достаточного количества голосов «агрессивно-послушного большинства» Съезда, он становится членом Верховного Совета СССР благодаря усилиям хотя и небольшой по численности, но обладавшей обостренным чувством времени активной оппозиции и одновременно – одним из руководителей Межрегиональной депутатской группы;
- 16 мая 1990 года Ельцин избирается народным депутатом РСФСР от Свердловской области и 29 мая 1990 года, после мучительной борьбы за голоса на российском I Съезде народных депутатов – Председателем Верховного Совета РСФСР;
- после положительного итога Всероссийского референдума о введении поста Президента РСФСР, на выборах 12 июня 1991 года он одержал убедительную победу и стал Президентом РСФСР;
- по результатам всероссийского референдума, который проводился 25 апреля 1993 года по четырем вопросам – о доверии президенту Ельцину, об одобрении его социально-экономической политики, о досрочных выборах президента и о досрочных выборах народных депутатов, Борис Ельцин получил дополнительный вотум доверия россиян;
- по итогам выборов 1996 года он вновь был избран Президентом России.
Во-вторых, это первая в мировой истории успешная стратегия ненасильственной реализации неизбежного исторического распада огромной тоталитарной милитаризованной империи. Эта стратегия осуществлена в политической форме Беловежского консенсуса, которая была принята Ельциным после сложнейшего и тонкого гуманитарно-правового маневрирования в условиях структурно-политических ограничений, связанных с действиями мощных сил реакции и консерватизма. До Беловежского консенсуса насилие в подобных случаях, включая войны и сопровождавшие их гуманитарные катастрофы, было «повивальной бабкой истории». Беловежский консенсус – это новое начало («точка бифуркации») и новое качество многотысячелетней мировой истории человечества, в которой глобальные изменения происходят в конструктивно-созидательной, эволюционно-правовой форме. В этом его непреходящая и всемирно-историческая общечеловеческая ценность, которую еще предстоит постигать, создавая новую культуру памяти, адекватную вызовам и угрозам современности, соответствующую рискам становления единой гуманитарно-правовой цивилизации.
В-третьих, это перспективная для будущего международной дипломатии и геополитики инновационная стратегия отказа новых независимых государств от ядерного оружия и соответствующего статуса «ядерных держав». Без этой фундаментальной стратегии человечество будет и далее пребывать в смертельно опасном тупике, чреватом самоуничтожением в результате неизбежного (технократически случайного или целенаправленного) перехода ядерного потенциала в реальном времени в актуальное состояние. В выработке и реализации этой стратегии решающую роль сыграли гуманитарно-правовой авторитет Ельцина и способность его соратников организовать содержательно соответствовавшее ему внешнеполитическое направление новой российской государственности.
В-четвертых, это стратегия формирования Конституционного консенсуса как методологической основы нравственно-духовного и гуманитарно-правового развития России – каждого конкретного человека, каждого российского гражданина, общества и государства, страны в целом. Фундамент и политософскую логику этого развития Борис Николаевич Ельцин заложил, обеспечив разработку и принятие в 1993 году Конституции Российской Федерации, но мучительные поиски механизмов ее прямого действия продолжаются. И если они до сих пор не найдены, причиной этого, на мой взгляд, является в первую очередь то, что выработка таких механизмов тесно связана с формированием у граждан страны, прежде всего у молодого поколения, конституционного мировоззрения, базовые ценности которого прописаны во второй главе Конституции.
Вводя понятие «конституционное мировоззрение», я исхожу из того, что традиционные общепринятые определения «основной закон», «главный политико-правовой документ» и некоторые другие говорят о том, что исторически и актуально конституция – это всегда нечто большее, чем нормы права. Одновременно это всегда и набор ориентиров, организующих жизнь государства, общества и человека, и содержательная система ценностно-смысловых координат взаимосвязи Человека, Власти и Свободы, то есть это система базовых ценностей. Именно на этой основе я считаю правомерным и необходимым осмысление мировоззренческой специфики Конституции в единстве ее политико-правового и нравственно-культурного содержания, выражающего настоящее и будущее гуманитарно-правовой стратегии России. Сегодня страна нуждается в политософском осмыслении концепции Конституции, ее структуры и, самое главное, ее духа, под которым я понимаю совокупность базовых жизненных ценностей, имеющих долговременное культурно-историческое и социально-гуманитарное значение.
В этом году исполняется 20 лет действующей Конституции Российской Федерации, и наш долг – приложить все усилия к тому, чтобы этот юбилей стал импульсом к ее практическому освоению. В этом плане стратегия Конституционного консенсуса, заложенная деятельностью Бориса Николаевича Ельцина, может и должна быть преемственно закреплена и воплощена в широкой программе комплексного солидарного, толерантно-ответственного сотрудничества всех активных, целеустремленных, креативных людей современного российского общества. Речь идет о мировоззренческой и практической платформе широкого полисубъектного движения, в результате многопрофильной деятельности которого может и должен сложиться реальный конституционный консенсус. Платформа Конституционного консенсуса позволит:
- осуществить качественный научный анализ предмета Конституционного консенсуса;
- разработать действенную образовательно-издательскую программу и конкретный план того, как разворачивать эту работу в школах, лицеях, гимназиях, колледжах и высших учебных заведениях,
- создать различные конституционно-образовательные модули для взрослого населения с учетом специфики жизненных проблем и конфликтных ситуаций,
- сформировать конкретный план различных социально-развивающих, то есть собственно политософских практик.
Один из способов формирования Конституционного консенсуса – проведение Фондом «Президентский центр Б. Н. Ельцина» совместно с Гуманитарным и политологическим центром «Стратегия» ежегодного Всероссийского конкурса научных теоретических работ и практических проектов студентов, аспирантов, молодых ученых и специалистов разных сфер жизнедеятельности. Название конкурса «Борис Ельцин – Новая Россия – Мир», и в этом году его тематика сконцентрирована именно вокруг стратегии Конституционного консенсуса, этого выдающегося наследия ельцинской политики.
В этом смысле Эпоха Ельцина продолжается. Президент Ельцин (1994–1999 гг.), надо признать, воспринимается как бы «меньше» созданной им Эпохи, и в этом есть часть нашей вины – его соратников. Тем важнее восстановить ельцинскую гуманитарно-правовую духовность, соответствующую историческому размаху маятника этой эпохи – от Беловежского консенсуса к Конституционному консенсусу, и не последнее место здесь принадлежит культуре памяти.
Культура памяти – это инновационное политософское понятие, обозначающее единое методологическое основание, внутреннюю связь и взаимообусловенность всех форм свободной и толерантно ответственной человеческой деятельности по формированию нравственно ориентированных правовой государственности, гражданского общества, эффективной экономики. Культура памяти связана с овладением жизненной и политической мудростью, со способностью находить истоки политико-правовой и экономической истории в системе генерации жизненных ценностей и целей, личностных, общественных и государственных мотивов, интересов и действий, определяющих достойное качество жизни человека среди других людей и в современном ему мире.
Государство в истории рождается не в момент его формально-правового провозглашения, и даже не в момент его международно-правового признания, но тогда, когда у него появляется собственное прошлое. Когда мы рассуждаем о прошлом нынешней России в историческом смысле, то имеем в виду чаще всего Советский Союз и Российскую империю. Собственного прошлого как научно-исторической фактичности и событийности, как наследия и историко-культурного достояния у Российской Федерации все еще нет. Идет непрерывный провокативный спор об истоках и исторической состоятельности Российской Федерации, в ход пускается множество антиисторических информационно-вирусных конструкций типа «лихие 90-е», «геополитическая катастрофа развала СССР» и т.д., имеющих целью не допустить «затвердевания» фундамента Новой России. Территориальное образование в виде страны, не имеющей собственного прошлого, не имеет и будущего. Если у страны нет устойчивого прошлого, она обречена жить такой порочной формой настоящего, как «жизнь одним днем», поэтому завтра о ней могут «позаботиться» другие силы, у которых есть и прошлое, и настоящее, и будущее. Кроме того, в силу «непредсказуемости прошлого» в такой стране с каждым новым правлением возникает соблазн «создать новое государство» и стать «отцом нации». Надо показать и утвердить, что это место для страны «Российская Федерация» занято.
Поэтому важнейшей, жизненно необходимой для России задачей является сегодня стабилизация собственного исторического прошлого – формирование культуры памяти – до такого качественного уровня, когда на вопрос об истории нашей страны даже юному школьнику первым делом приходила бы в голову реальная история рождения Российской Федерации с ее демократическими именами, завоеваниями, базовыми документами. Решение этой стратегической задачи ограничит коридор политического волюнтаризма «здесь, теперь и сейчас» и создаст условия для возникновения реального будущего Российской Федерации, преодолевающей реальные и возможные задержки своего развития.
Борис Ельцин тонко чувствовал новые идеи, которые могут изменить направление развития страны, жизнь и личный опыт дали ему неопровержимые доказательства того, что старые идеи устарели, а прежние принципы объединения людей ложны. В отличие от других советских лидеров он не закрывал глаза на факты, свидетельствующие о неэффективности и антигуманности советского строя, следуя в своей деятельности принципу сотрудничества перед лицом опасностей и лишений. Склонный к решительному прорыву к новому (даже из самых невыгодных положений) и выходу на качественно иные уровни жизнетворчества, он был глубоко озабочен размышлениями о реформах, переполнен социальными инновациями и личными гуманитарными открытиями, ему хотелось изменить все вокруг и желательно сразу. При этом он обладал фантастическим организаторским талантом, умело взаимодействовал с любыми людьми и непрестанно совершенствовал общественную и профессиональную политическую жизнь. Но легко сокрушая нормы и авторитеты, внедряя вопреки им принципиально новые подходы и свежие идеи, он был способен не только разрушать старое, но и воплощать в жизнь новое.
Ему был присущ разнообразный спектр способностей, важнейшая из них – собирание оригинального круга друзей-единомышленников. И сегодня соратники Бориса Ельцина ведут активную социально-творческую деятельность, являются «прогрессорами» Новой России на самых различных направлениях ее гуманитарного развития. Мы достраиваем Ельцинское дело Реформации России XX века и выхода российской цивилизации в новое качество, выявляем и утверждаем основания и смыслы миротворческой гуманитарной революции 1990-х, культивируя преемственные идеалы, нормы и ценности в социокультурной и политической реальности начала XXI века.
В культуре нашей памяти Борис Николаевич останется человеком:
– сильным, настойчивым, разносторонне одаренным и испытывающим глубочайшую потребность участвовать в переменах на благо России и человечества;
– осознающим ценность достоинства личности и практически реализующим, жизнеутверждающим эту ценность в политической и гуманитарно-правовой реальности, в личном общении и командной работе;
– ярким, всегда открытым новым идеям и умеющим прокладывать новые пути, если этого требовала логика развития ситуации;
– обладающим колоссальной энергией творчества и интуитивно улавливающим глубоко скрытые отношения между людьми и связи отдельных граней и деталей реальности.
Он не терпел поверхностного вмешательства других в свои дела и стремился лишь к одному – к непредвзятому исследованию истины в процессе практических поисков новых, более совершенных форм политико-экономической жизни, отбрасывая идеи и методы вчерашнего дня, если те противоречат реальности и мешают движению вперед.
Жизнедеятельность Ельцина – это краеугольный камень Новой России, утверждающий конституционный приоритет Личности на жизненно-историческом примере, ее образ в единстве трех политософских ипостасей:
– Одухотворенной, ориентированной на высокие нравственные ценности Власти;
– Человека-жизнетворца в уникальной совокупности его жизненно-политических и нравственно-духовных личностных качеств, связанных воедино политической мудростью;
– Свободы слова, мысли и личности как воплощенного духа и перводвигателя российской и мировой политической истории.