18 февраля в публикации «Вглядываясь в девяностые», проиллюстрировав на примере принятой 12 июня 1990г «Декларации о государственном суверенитете РСФСР», довольно примитивное сегодняшнее восприятие тех событий, мы обещали начать серию публикаций еженедельной газеты «Россия», возвращающих в публичное пространство взгляд на происходившее три десятилетия назад их непосредственных свидетелей и участников. Одной из первых публикаций на страницах газеты («Россия» №2 от 14 ноября за 1990г стала статья под этим заголовком народного депутата РСФСР, члена рабочей группы Конституционной комиссии Револьта Пименова.
Получилось, что я практически одновременно прочитал произведения трех наших выдающихся мыслителей, ныне, увы, в зарубежье. А.Зиновьев «Я хочу рассказать вам о Западе», А.Солженицын «Как нам обустроить Россию», В.Чалидзе «О социалистической конституции». Эти авторы, хоть и все выдающиеся мыслители, имеют, конечно, разную весовую категорию, прожили разные жизни и пишут в разных стилях.
Сознаюсь, что наибольшее наслаждение доставляет мне читать Солженицына, о чем, кстати, я откровенно сказал в 1970 году в Калуге, находясь на скамье подсудимых, в чем за 20 протекших лет не имел повода усомниться. Меня восхищает отточенность юридических формулировок Чалидзе, хотя понимаю, что неподготовленному его рассуждения скучны. Мне очень полезен беспредельный цинизм Зиновьева, его «посмертное вскрытие живого тела». И сами авторы-в сложных отношениях друг с другом: помнится, один из них назвал другого «аятоллой». И утверждают они различное.
Зиновьев режет: «нам не удастся уклониться от осознания одной горькой и безжалостной истины: историческая судьба России настолько прочно срослась с судьбой коммунизма, что попытка отказаться от него и перейти на путь западнизации равносильна исторической гибели самой России.»
Чалидзе мрачно подтверждает свою верность идеалам: «Главное то, что я верю во внутренний потенциал развития советской системы и верил в это даже в довольно мрачные времена, которые теперь принято называть застоем. .Общество, отвергшее общечеловеческие ценности под давлением иллюзий или иллюзионистов, рано или поздно должно вернуться к этим ценностям.»
Солженицын заявляет: «Часы коммунизма свое отбили. Но бетонная постройка его еще не рухнула. И как бы нам, вместо освобождения, не расплющиться под его развалинами.» «За три четверти века так выбедняли мы, засквернели, так устали, так отчаялись, что у многих опускаются руки, и уже кажется: только вмешательство Неба может нас спасти. Но не посылается. Чудо тем, кто не силится ему навстречу».
И я говорю Солженицыну — СПАСИБО. Спасибо за напоминание той мудрости, что надобно не ждать, пока какие-то «имманентные законы развития общества» сработают и «приведут нас», а что надо ДЕЙСТВОВАТЬ.
Солженицын с нами, с теми, кто действовал и действует. И тут читатель трех названных статей вдруг видит неуничтожимую разницу между ними: ГРОМАДНОСТЬ СОДЕРЖАНИЯ статьи Солженицына. Он не об одном вопросе пишет, а о переплетении проблем, каждая из которых жизненно важна. Он имеет мнение по всем аспектам. Именно эта «категоричность» и «поучительность» отталкивает иных от Солженицына. Нервные и поверхностные люди готовы были усмотреть в нем претензии на фюрерство. Но нет, более внимательное чтение текста обнаружит в нем места, где Солженицын ОТСТРАНЯЕТ от себя решение: должны эксперты собраться, там на месте виднее, и т.п. И даже отпадает подозрение, что мол это заявка на президентский пост, ибо сам Солженицын считает, что президентом может стать только тот, кто прожил в России последние 7-10 лет непрерывно. Нет, Солженицын не «аятолла». Аятолла не убеждает, а повелевает.
Солженицын никому не приказывает: старается убедить, а при цельности и глубине его души аргументы его широки и трудно опровержимы. И у него есть промахи. То он некстати обвинит Витте в гонениях против земства, хотя Витте лишь покорился Победоносцеву и под его нажимом устроил гонения. То он укоряет нынешнего мэра Москвы, словно бы тот не оказался заложником обстоятельств, оставленных ему в наследство. Но разве в этих мелких неточностях содержание его статьи?
Глобально статья говорит. коммунистическая власть столько замутила, запутала и намерзила, что выбраться из-под этих глыб (и каменных, и дерьма) безумно трудно. Дабы это стало возможным , не надо цепляться за имперские амбиции. Пусть «республики» отваливаются. Нe нужны они России, да и сил нет бороться против их воли к отпаду. Останутся три- Россия, Украина и Белоруссия, этого хватит для Руси. И на Руси надо вернуться к частной собственности, к здоровому хозяйствованию. И выработать постепенно новую форму государственного управления, желательно с многоступенчатым земством и сильным президентом. Но делать это осмотрительно, за срок, превышающий 4-6 лет.
Очень хорошая программа. В ней, конечно, надо различать то, что относится к нашим неотложным СЕГОДНЯШНИМ задачам, и то, что говорится о будущем, о том, чем мы займемся «после пятисот дней». Именно поэтому я не буду анализировать существо предложений Солженицына в части грядущего переустройства избирательной системы. Да, все его критические обличения неправильности «представительного» голосования верны. Очень несовершенна парламентарная система, и хотелось бы видеть ее получше. Увы, покамест НИЧЕГО лучшего еще нигде не удавалось создать, а там, где это попытались сделать, возникал сущий кошмар. Сам Солженицын мечтательно придерживается программы земцев-славянофилов. Было такое мощное общественное движение с шестидесятых годов прошлого века; после революции 1905 оно конституировалось в партию октябристов и его программу перенял сам министр Столыпин.
Ну что же, программа не хуже других. Но вот реализуема ли она? Вспомним, что это течение общественной деятельности подвергалось жестоким преследованиям со стороны именно самодержавного правительства. Никто иной, как министр фон Плеве добился увольнения в отставку лидера земцев-славянофилов Д..Шипова, позакрывал многие губернские земства. А царь Александр III вместе с Д.Толстым и К Победоносцевым вообще стремились ликвидировать земства. Потребовалось убить Плеве и вообще бомбами и забастовками вырвать Манифест 17 октября, дабы идеи этих земцев сделались правительственной программой. Да и надолго ли?! Мысль-то прекрасная: пусть совместно живущие группы людей будут определять свое руководство сами («волостное земство»); те, кто активно действует в таких руководящих местных органах, того делегируют в органы более крупные территориально ( «уездные земства») и так далее («губернские земства»). Многоступенчатость, соответственно, близость делегированных представителей к делегирующим их избирателям, привлекательна. Ведь, в самом деле, многие ли из 150 тысяч наших избирателей имеют понятие, какого депутата они послали в парламент! Да, очень соблазнительно. Но, преодолевши соблазн, вглядимся.
А будет ли уже существующая власть ждать пассивно, не вмешиваясь несколько лет, покамест самые мелкие земства «свободно конституируются», затем выберут себе представителей- гласных в верхнее земство и так- до Думы?! Нет, конечно. Установившиеся власти, ведущие свое наследие от КПСС-овской чумы, исказят выборы уже на первой ступени. Мы видели это на прошедших выборах, когда во многих местах бывшие первые секретари пролезли в председатели местных советов и свой аппарат при этом провели. Или другое практическое соображение. Конечно, жители деревни или маленького поселка, даже нескольких рядом лежащих деревень, прекрасно знают друг друга, кто чего стоит, и потому — если смогут противостоять указанному выше давлению властей- сумеют выбрать достойных из своей среды в волостное или низовое земство. Но вот как быть с жильцами громадного дома-«корабля», где полтысячи квартир. И живущие тут работают в самых разных местах. И практически не общаются друг с другом, если только сосед сверху не зальет квартиру под собой. Как ОНИ будут выбиратъ или объединяться? И не нужно им, по сути, сие «территориальное единство», ибо интересы их лежат в том, как побольше заработать совсем в другом месте, в том, как удобнее доехать до места работы.
Опять же, я не говорю, будто проблема эта неразрешима, я лишь настаиваю, что она МЕДЛЕННО РЕШАЕМА. Что многие годы, если не целое поколение, уйдет на ее правильное развязывание. Поэтому, исходя из давления сегодняшних задач, я не стану задерживаться на разборе его программы в этом аспекте. В своей работе над Конституцией Российской Федерации мы оставили возможность для будущего принятия идей Солженицына на сей счет, предусмотрев механизм внесения поправок в соответствующий раздел Конституции. Зато солженицынский ответ на вопрос, что нам делать с громадными территориями «единой неделимой России»,- очень актуален. Он нужен сегодня, именно как руководство к действию. В самом деле, вот уже полгода, как три республики официально объявили о непризнании Союза; еще три-четыре республики- на подходе к этому. Саудовская Аравия финансировала конференцию в Лондоне, на которой обсуждался, как практический, вопрос о возвращении России к границам 1555 года, т.е. до присоединения Казани и Астрахани. Огромное число публикаций в «Литературной России» и «Военно-историческом журнале», отталкиваясь от своего понимания патриотизма, гневно клеймит Ельцина и «Демократическую Россию» за «развал» страны, за «предательство», требуют железной рукой восстановить единство СССР.
Президент не дает Литве уйти из Союза, а премьер-министр затевает блокаду Литвы, добиваясь, чтобы она отменила свое решение о выходе. Спрашивается, на что ориентироваться нам, бедным работникам Рабочей группы Конституционной комиссии РСФСР? Солженицын учит: «объявить о несомненном праве на полное отделение тех двенадцати республик-надо безотлагательно и твердо. А если какие-то из них заколеблются, отделяться ли им? С той же несомненностью вынуждены объявить о НАШЕМ отделении от них -мы, оставшиеся. Это необратимо, будет взрываться то там, то сям: все уже видят, что вместе нам не жить. Так не тянуть взаимное обременение.»
Конечно, как всегда в размашистой манере Солженицына можно и огрехи обнаружить: увы, далеко не «все уже видят», например- Рыжков и Горбачев, а это фигуры не из последних. Но это- десятистепенная неточность, а суть-в ПРОВОЗГЛАШЕНИИ ОТДЕЛЕНИЯ. Правда, мне кажется, что у Солженицына в его программе ликвидации СССР имеется более важная ошибка. Он почему- то уверен, будто Украина захочет остаться в едином государственно-политическом союзе с Россией (и Белоруссией). Я не столь благодушно смотрю на велико- и мало-русскую проблему. Не уверен. Как согласуется позиция Солженицына с нашей деятельностью? Очень четко. Мы строим свою собственную Конституцию- Конституцию Российской Федерации, игнорируя союзные проблемы. То есть фактически мы исходим из презумпции, что развал уже свершился и нам нужно САМИМ обустраивать свою жизнь.
Мы не предпринимаем шагов к такому развалу, мы, в отличие от желания Солженицына, не заявили о «Выходе из СССР», но мы готовимся жить самостоятельно, своей ДЕРЖАВОЙ. Союзный парламент, союзный президент, союзное правительство- нам не нужны, мы обойдемся и без них; впрочем, если они будут действовать в строгих рамках тех полномочий, которые мы им делегируем, то мы с благодарностью примем их помощь в управлении. Ибо управлять- тяжело, это «бремя белых», вспоминая слова поэта.
К этому добавлю уже чисто личное мнение. Я полагаю, что через несколько лет или десятилетий геополитические и традиционно-исторические факторы заставят большинство республик, которые сегодня уйдут из Союза, ВЕРНУТЬСЯ друг к дружке. И нам не надо сегодня расходовать силы на энергичное их удерживание. Общность «экономического пространства»- великая сила, которая будет действовать сама по себе, даже если сегодня политический ветер дует против. Но направления шквальных ветров-дело переменное, a устойчивое морское течение-это постоянно действующий фактор.
Итак, мы попробуем написать Конституцию Российской Федерации как суверенного государства, может быть, входящего в Союз или в ООН, а, может быть, и не входящего. Это уже вопрос последующей внешней политики, вопрос последующих договоров и их ратификации. Мы хотим написать ИНУЮ, не лживую, не пропагандиҫтскую, не брежневско-сталинскую конституцию. В итоге обсуждений как в Рабочей группе, так и на Пленарных заседаниях Конституционной комиссии РСФСР мы пришли к такой структуре ее, в которой все идет от человека. Напомню, что согласно сталинским учениям, законы и конституции, кодексы и своды защищали не ЧЕЛОВЕКА, а «ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ». Не говоря уже про абстрактность этого понятия, суть была в том, что в нем растворялась конкретная неповторимая личность. Во имя «общественных отношений» целые слои населения объявлялись «общественно опасными», «лишенцами», «социально-вредными». Сам человек не защищался. От ЭТОГО мы решительно ушли. Конечно, и тут не обходилось без трудностей. Желая утвердить роль и значимость человека, иные допускали перекос в сторону безмерного раздувания ПРАВ при игнорировании ОБЯЗАННОСТЕЙ. Психологически это очень понятно: ведь десятилетиями человек был лишен у нас всех прав. Но такое решение оказалось бы искажением, креном в исторической перспективе, Поэтому мы, поспоривши невзирая на лица, сбалансировали права и обязанности. Конечно, находились любители «простых решений» со стороны. Мол, разработаны в таких-то западных конституциях хорошие государственноведческие и политологические концепции-конструкции: возьмем их, быстренько впишем в нашу Конституцию и все будет замечательно! Но на этой наивной позиции, конечно, стояли единицы.
Большинство понимало, что Конституцию мы пишем не абстрактную, а для конкретной страны, называемой Россия, с ее семидесятилетним опытом, с ее тысячелетней традицией. И что -надобно создать норматив- ный документ, который МОЖЕТ БЫТЬ ПРИМЕНЕН В НАШИХ РЕАЛЬНЫX УСЛОВИЯХ. Нереального, неосуществимого, невоплощаемого-нам не нужно. Мы сыты по горло, по уши «великими светлыми мечтаниями». Некоторые вещи мы до сих пор не сумели решить. Остаются открытыми задачи о выборе флага, герба, гимна. Конечно, «пролетарии всех стран» на гербе Российской Федерации неуместны. Но чем заменить? Двуглавым орлом, даже скинув с него корону, как было сделано в марте 1917? Или напялив на орла серп и молот? По-видимому, эти вопросы следует решать конкурсом. Или отложить их решение-тоже не так уж страшно, если на печатях лишний год покрасуется то, что вырезано на них вот уже70 лет. А вот сама Конституция-вещь неотложная. Ее надо принимать немедленно. Ибо в рамках прежней- невозможно проводить программу перестройки нашей экономики, которую сейчас в тех или иных формах принял и российский парламент, и союзные власти.
Револьт ПИМЕНОВ, доктор физико-математических наук, народный депугат РСФСР, член Рабочей группы Ковституционной комиссии РСФСР
Рево́льт Ива́нович Пи́менов (16 мая 1931, Новочеркасск — 19 декабря 1990, Берлин) — советский математик, историк, участник диссидентского и правозащитного движения в СССР, народный депутат РСФСР (1990).
Пименов успешно закончил 321 школу и в 1948 году поступил на дневное отделение математико-механического факультета Ленинградского государственного университета[2], который окончил по кафедре геометрии (1954). За время учёбы изучил, помимо математики и физики, ещё философию, историю, языки (европейские, китайский, арабский, древние). Кандидат физико-математических наук (1965, тема диссертации: «Тензорная теория полуэвклидовых и полуримановых пространств»). В 1969 защитил докторскую диссертацию по теме «Пространства кинематического типа» (в связи с арестом докторский диплом был им получен только в конце 1988).
Арестован 25 марта 1957 по обвинению в распространении листовок против безальтернативных выборов. 6 сентября 1957 приговорён Ленинградским городским судом к 6 годам лишения свободы, ст.58 (10-11) УК РСФСР. Приговор в отношении Пименова и его товарищей был отменён Коллегией Верховного суда РСФСР «за мягкостью». 4 февраля 1958 Ленинградский городской суд вынесен новый приговор Пименов получил — 10 лет и поражение в правах на три года. В 1989 году был доверенным лицом А. Д. Сахарова на выборах народных депутатов СССР.
В 1990 году — народный депутат РСФСР от Коми АССР (территориальный избирательный округ № 825). Член Конституционной комиссии съезда народных депутатов РСФСР; член Комитета по законодательству Верховного Совета РСФСР.
Умер 19 декабря 1990 года от осложнений после онкологической операции.
