Соглашаясь с необходимостью воссоздания у наших современников объективной истории девяностых, нам часто задают вопрос: почему в качестве зеркала происходивших тогда событий мы выбрали именно газету «Россия»?
Наверное, потому, что именно с газетой «Россия» связан необычайно насыщенный период жизни и у меня- главного редактора журнала «Новые Знания», и у основателя и главного редактора этой газеты Александра Дроздова, который теперь является Исполнительным директором- председателем Правления Ельцин Центра. Нам обоим тогда довелось трудиться в Белом Доме (как мы тогда стали называть нынешнее здание Правительства РФ), в эпицентре новой российской власти, которая была тогда, без преувеличения, эталоном публичности и доступности. Пропускного режима в здание, где находилось главное должностное лицо РСФСР, в 1990 году почти что не было. Там мы и познакомились с Александром Дроздовым, который был помощником его первого заместителя Руслана Хасбулатова. Довольно скоро я воодушевился его замыслом- созданием влиятельной еженедельной газеты. Первоначально ее предполагалось назвать «Республика», но Б.Н.Ельцин- остановился на названии «Россия». Именно она фактически стала первым средством массовой информации суверенной России, что очень влияло на ее облик, который заметно отличался от других флагманов демократической журналистики. Хотя газета и имела в подзаголовке надпись: «Газета Президиума Верховного Совета РСФСР», с подготовки ее первого номера в редакцию никто не звонил и не рекомендовал, кого публиковать, а от кого воздержаться. Тем более никому и в голову не приходило что- либо запрещать.
Так я стал сначала ее автором- обозревателем, потом, оставив должность руководителя группы консультантов ВС РСФСР, руководителем отдела и первым зам. главного редактора. К тому времени я уже очень хорошо знал профессиональный путь Главного редактора Александра Дроздова, внучатого племянника Николая Щорса, включавший фундаментальную подготовку в МГИМО, многолетнюю работу собкором «Комсомольской правды» в Японии, а затем заведующим ее международным отделом и ответственным секретарем. Знали мы, конечно, многих интересных авторов, которых тогда совсем не нужно было искать. Часть из них находилась с «Белом Доме», будучи депутатами, другие приходили по делу, но почти всегда оказывались готовы дать интервью или написать профессиональный текст. Тем более, что в те годы публикации должностным лицам ни с кем не надо было согласовывать.
В выпусках «России» второй половины декабря1990 года ключевой темой, безусловно, стал курс Союзного центра, который вполне определенно показала стрелка «кремлевского компаса» IV съезда народных депутатов СССР 17- 27 декабря.
Прежде всего, съезд, поддержав законодательную инициативу М.С.Горбачева, постановил на референдуме решать вопрос об СССР, частной собственности на землю, а также о социалистическом выборе, закрепив это в названии Союза.
22 декабря в беседе с журналистами Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев скептически оценил решения Съезда, указав, что они «не будут выполняться прежде всего потому, что руководители республик выполнят волю своих парламентов, которые уже проголосовали за суверенитет». А через день на встрече с народными депутатами СССР от российских избирательных округов Борис Ельцин заявил: «Решение о референдумах по вопросу об СССР и частной собственности на землю «зарубило» три российских закона… На месте Горбачева я бы сейчас не вступал в конфронтацию с республиками». При этом Ельцин сообщил, что будет в случае конфронтации: «70 млрд рублей из России уходят в центр. Мы решили эту артерию перекрыть, и передать центру только 23 млрд рублей. Пусть Союз подумает, нужно ли ему 18 млн аппаратчиков, надо ли ему 100 млрд рублей на оборону и 24 млрд – на космос».
26 декабря угроза Ельцина материализовалась: Россия приняла свой бюджет. Этот шаг с полным пониманием был воспринят Президентом Казахстана Назарбаевым, который не поддержал предложенную Горбачевым резолюцию, отменяющую российский бюджет. И предложил всего лишь «просить Россию в порядке исключения продлить финансирование Союза на I квартал». Президент СССР в этой связи заявил корреспонденту газеты «Труд»: «Если мы не будем на Съезде реагировать на жизнь, то грош нам цена». В последний день работы 27 декабря съезд начал реагировать на жизнь. Президент СССР обратился к собравшимся: «Это развал, и не только экономики, но и Союза! …Я подбираю слова парламентские, а тут ведь можно и другие применять… Через два-три месяца все будет развалено, и весь народ окажется на улице… Здесь я буду
действовать как Президент, и не удивляйтесь, если будет так». В своем постановлении Съезд принял это к сведению.
В принципе не исключено, что. как выразился украинский депутат Владимир Черняк, «Язов станет последним доводом Горбачева».
Нужно заметить, что «социалистический выбор» в политике Союзного центра не ограничивался его словесным закреплением в названии Союза, за который через три месяца его гражданам предстояло голосовать на референдуме. Как отмечалось в опубликованной «Россией» №4 от 29.11 1990г статье «Театр одного министра», руководитель театра на Таганке Николай Губенко, став министром культуры СССР теперь выходит к публике не с гитарой, а с призывом: «немедленно выходить из окопов». Вообще, пишет Мария Дементьева, Николай Николаевич порой оказывается даже «святее папы», представая в новом для зрителя амплуа- ортодоксального коммуниста. «Пора нам, разъясняет он, действительно осознать, что культура- это, как в любой стране, сфера идеологическая, а тезис о ее деиделогизации — полная чепуха. Он неизбежно перерастет — и перерастает! -в идеологию антикоммунизма». Привет от Суслова! В лучших традициях коммунистической партии Губенко относится и к иным точкам зрения. В недавнем телевыступлении он недвусмысленно выразил свое возмущение по поводу нежелания людей созерцать ленинские монументы. Все это выглядело еще большим диссонансом на фоне не менее авторитетного в творческой среде российского министра культуры Юрия Соломина, чьи заявления в публичном пространстве носили совершенно иной характер. Да и в целом, риторика союзных и российских руководителей все более обретала различный вектор. Для дополнения пейзажа конца 1990 года предлагаем вашему вниманию три публикации из декабрьских номеров «России»
«Россия» №8 от 28.12.1990г
Борис Ельцин: Время команд из Кремля прошло
Выступление на IV Съезде народных депутатов СССР 19 декабря 1990 года
Со времени прошлого Съезда обстановка в стране резко ухудшилась. Речь идет о принципиально новом качестве кризиса, когда определяющей стала тенденция разложения и распада. И это итог не только последних полутора лет. Эти процессы вырвались из-под контроля. Иногда кажется, что их невозможно удержать, и катастрофа неминуема. Надо честно признать, что всем нам, народным депутатам СССР, не удалось не только одержать победу над командно-бюрократической системой, но даже сколько-нибудь ослабить ее. Тем самым был нанесен огромный ущерб стране, избирателям, которые доверили своим депутатам высшую власть. Съезд слишком часто позволял навязывать себе решения, с которыми многие были не согласны или по крайней мере сомневались в их правильности. Союзный парламент фактически оказался отодвинутым на периферию политики. Сегодня или Съезд проявит волю и скажет свое слово, или он должен сойти с политической арены, как не оправдавший надежд избирателей.
Нужно откровенно признать: союзное руководство сегодня не имеет четкого политического курса на обновление страны. Внешние его действия носят характер импровизации, нереагирования на возникающие обстоятельства, бесконечного лавирования. Но за ними — жесткая политическая логика, направленная на срыв суверенитетов республик, на саботаж радикальных реформ. В результате мы имеем сегодня союзный центр «народного недоверия». Так называемая революция сверху закончилась. Кремль перестал быть инициатором обновления страны и активным проводником нового.
Процессы обновления, заблокированные на уровне Центра, переместились в республики. Депутатский корпус в ряде республик впервые серьезно ослабил контроль над собой со стороны тоталитарной системы. Выявилась реальная возможность начать радикальные преобразования именно в республиках. Оказалась под угрозой неограниченная власть партийно-государственной бюрократии. И это не передача властных функций от союзной к республиканской бюрократии, как здесь. пытались преподнести, а единственная реальная возможность в условиях тоталитарного строя защитить самостоятельность предприятий, свои народы, каждого человека от произвола союзных ведомств. Если у предприятий отбирать все рубли и валюту, которые они зарабатывают, реформа закончится, даже не развившись, как это и было при Н.С.Хрущеве.
Серьезность намерений республик была продемонстрирована принятием деклараций о суверенитете. Эти во всех отношениях конституционные действия встретили бешеное сопротивление. Мы хорошо почувствовали это в России, где позиции Центра были традиционно мощными. Особенно это чувствовалось на последнем Съезде народных депутатов РСФСР. В последнее время в позиции Центра возникли новые существенные моменты. Союзное руководство осуществляет значительную перегруппировку сил с тем, чтобы любой ценой удержать свои прежние позиции неограниченного хозяина всех республик.
Перегруппировка сил в Центре идет по нескольким направлениям.
Первое. Неограниченными полномочиями наделяется Президент страны. Уже сегодня предполагаемый масштаб полномочий Президента не имеет себе равных в советской истории. Такого объема законодательно оформленной власти не имели ни Сталин, ни Брежнев. Крайне опасно то, что президентская власть у нас формируется под личные качества и гарантии конкретного человека. Фактически Центр стремится сделать конституционное оформление неограниченного авторитарного режима, что может привести в конечном счете к конституционной оправданности любого произвола.
Второе. Игнорируя декларации о суверенитете, союзное руководство приступило к реанимации командно-бюрократической вертикали сверху донизу, но только в более жестких формах, чем прежде. Усиливается неприкрытое вмешательство в дела союзных республик, в сферу их компетенции с опорой при этом на консервативные силы.
Третье. В недостойные политические игры пытаются втянуть армию, органы КГБ и МВД.
Четвертое. Реанимируется деятельность партийно- аппаратной структуры. Убежден, что путь, избранный союзным руководством, ведет в тупик. Ужесточение позиций Центра по отношению к республикам будет стимулировать только отрицательную ответную реакцию. Кнут уже перестал быть реальным фактором во внутренней политике, а Союз уже, кажется, потерял в результате такой политики давления минимум шесть республик. Объективные процессы невозможно остановить силой.
Недопустимо игнорировать реальности, ставшие всем очевидными, кроме тех, кто хочет сохранить систему. Можно обсуждать проблему усиления Центра, если у него есть хоть какие-нибудь конструктивные предложения, кроме сверхцентрализации. Но их просто нет ни у Президента, ни у правительства.
Был путь-программа Явлинского, которая экономически объединила бы и республики. Она была признана, в том числе и Президентом, а затем отброшена. Парламенты и народ оказались обманутыми. Потеряно три месяца. В программе был конкретный контроль по дням со стороны народа за действиями руководства, а при провале оно впервые в нашей истории отвечало бы при жизни.
Как Председатель Верховного Совета РСФСР, хочу заявить: Россия не согласится с восстановлением диктата Кремля, который к тому же не имеет реального курса возрождения страны. В сегодняшней обстановке выход из кризиса возможен только на основе честного и равноправного диалога между Центром и республиками. В этом не развал Союза, а, наоборот, его единственный путь, его спасение.
Первое. В Союзе наконец должен быть создан режим наибольшего благоприятствования для республик. Для этого необходимо в первую очередь признать суверенитет. Реконструкция Центра должна быть осуществлена, но только республики должны решать, какая структура Центра им нужна и какие функции он должен выполнять, причем, в минимальных объемах.
Второе. Необходимо, чтобы союзное руководство решительно и навсегда отказалось вмешиваться во внутренние дела республик без их согласия. В противном случае неизбежны и дальше конфликты, сохранение напряженности, парализующие действия как Союза, так и республик. И именно в непонимании этого- паралич власти. Нас тянут назад, а это уже невозможно.
Третье. Нужно в сжатые сроки осуществить и подписать решения о разделе полномочий и собственности между республиками и Союзом. Диктовать условия должны республики. Затем Союзным договором или- вести эту работу параллельно. Съезд народных депутатов Российской Федерации выработал специальную технологию подписания Союзного договора.
Четвертое. Союзное руководство должно активно содействовать развитию договорного процесса между республиками. Мы уже заключили договоры с Украиной, Белоруссией, Казахстаном, с другими республиками. Именно это явится основой нового Союзного договора, а не спускание инструкций сверху. Активное участие республик в обновлении Центра может обеспечить обновленный Совет Федерации. Его первоочередная задача- разработка совместных срочных мер выхода из кризиса, но при условии, что Центр будет союзником. Новые структуры нужно формировать на основе общенационального согласия из представителей республик для осуществления делегированных Союзу функций.
Время команд из Кремля прошло. Республики уже не боятся грозных окриков. И никакой указ (даже самый жесткий) не будет действовать, если для его выполнения нужно приносить в жертву интересы республики. Но если эти интересы сходятся, результаты проявятся незамедлительно. Второй внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР принял целую систему мер, особенно по продовольственной программе, о реформе земли и так далее. И другим республикам есть что предложить своим народам, многие из них (Казахстан, Узбекистан) уже начали крупные преобразования, о чем говорили на Съезде президенты этих республик. Главное теперь не мешать, не ревновать, не блокировать инициативу, а помогать. Только на такой основе можно сегодня стабилизировать обстановку, выйти из кризиса и построить новый Союз суверенных государств.
«Россия» №8 от 28.12.1990г
О диктатуре еще не доложили
Алексей НОВИКОВ
Я вспоминаю, как на первом Съезде народных депутатов СССР, сидя на галерке КДО, вместе с другими журналистами, я слушал людей, выступавших с трибуны. Сердце то подскакивало к горлу, то проваливалось куда-то вниз -в зависимости от того, какие слова звучали из динамиков. Наверное, всей стране, а не только мне, тогда казалось, что после беспросветной ночи над горизонтом стало подниматься солнце. Сейчас мне скучно. По-прежнему пылкие слова, звучащие с той же трибуны, напоминают уже не ослепительные молнии, а затяжной дождь, надоедливо стучащий по крыше. Вокруг по-прежнему слякоть, а восход солнца при ближайшем рассмотрении оказался аляповатой картинкой на грубом холсте. Жаль, тем более что в нынешних наших обстоятельствах все-таки хотелось бы иметь хоть маленький лучик надежды. Не получилось. Обидно. Ну что ж, не впервой… А может быть, даже и к лучшему-по крайней мере, не будем питать беспочвенных иллюзий. Теперь мы знаем, чего можно ожидать от «большого парламента». Ничего.
Его действия просты и предсказуемы, как сюжет известной сказки, если из его рыхлой почвы необходимо выдернуть ту или иную репку, не извольте беспокоиться- так оно и будет. Можно, конечно, позвать на помощь верных Жучку и внучку, но обычно хватает одного деда. Большой парламент мягок и уступчив. Вот только одно беспокоит: как бы эта мягкость характера не обернулась жесткой рукой. По крайней мере, пока именно к этому все и идет. Неделю назад, когда ветеран пропагандистских окопов, депутат-полковник Петрушенко спровоцировал скандал в благородном семействе и «добил» министра иностранных дел, много говорилось о возможности установления диктатуры.
Комментируя полемику на эту тему, Президент заявил, что из возникшего «киселя власти» необходимо срочно выбираться и сделать это можно только благодаря сильной власти- его, судя по всему, власти. А в заключение Михаил Сергеевич бесхитростно сказал, что по поводу диктатуры он никакой информацией «не располагает». Неудивительно. Потому что речь идет, очевидно, не столько о вояках «а-ля Пиночет», которые завтра выведут танки на улицы (многие не исключают и такой вариант), сколько о чрезмерной концентрации власти в руках одного человека- уже идет полным ходом-тут даже и разжевывать ничего не надо. Укрепление исполнительной власти, расширение президентских полномочий -долго ли до полномочий чрезвычайных? Сама по себе личность Горбачева не является гарантией демократии, тем более что завтра его может сменить кто-то другой, и что тогда? Эта тенденция вдвойне опасна, ибо развивается она на фоне действительно кисельной законодательной власти и активизации «ястребов», которые пошли в атаку на «демократическую шушеру», что видно невооруженным глазом.
Заметно окреп и больше не дрожит голос у премьер-министра, в отставку просится не кто-то, а Шеварднадзе, сделавший для перестройки во сто крат больше, чем любой из его соседей по руководящему Олимпу… До отдельных граждан, правда, дело еще не дошло. Центр пока занят тем, что выкручивает руки республикам, сгоняя их до кучи. Ничего удивительного: нет окраин-нет и Центра. А он был, есть и хочет есть. Вот и звучат с трибуны гневные филиппики в адрес «сепаратистов, пытающихся развалить наш великий Союз». Есть один старый анекдот. Жил-был студент и жил-был нищий. Каждое утро, проходя по дороге в университет мимо нищего, студент подавал ему рубль, а однажды вдруг — дал полтинник и объяснил: «Видите ли, мои обстоятельства изменились-недавно я женился и скоро у меня должен родиться ребенок». Всплеснув от возмущения руками и апеллируя к прохожим, нищий завопил: «Взгляните на этого молодого нахала? Это почему же я должен кормить его семью?» Да простится мне это грубоватое сравнение, но Центр- в определенной степени- напоминает мне именно этого нищего. Особенно в последнее время. На протяжении десятилетий он бессовестно обирал республики, а сейчас, когда им это надоело, начал громко возмущаться и упрекать их в сепаратизме и развале Союза. На самом же деле Союз был обречен на развал давным-давно- еще по мере того, как он формировался. Наше государство в том виде, в каком оно сохранилось до последнего времени, являлось огромным, но нежизнеспособным организмом, и не разваливалось оно лишь благодаря тому, что республики были крепко-накрепко прикручены друг к другу колючей проволокой тоталитаризма.
Судите сами: что, помимо возможной взаимной симпатии, может объединять народы, одни из которых живут по меркам европейской цивилизации, а другие… Сегодня путы распались, поэтому неизбежен и распад Союза в его прежнем виде. Другой вопрос- как это произойдет и что придет ему на смену. Тут возможны два варианта. Если Кремль будет по-прежнему интриговать, давить и сгонять республики, как стадо непослушных гусей, «консолидация», которая уже навязла у всех на зубах (я имею в виду само надоевшее от беспрестанного употребления слово), не наступит еще очень долго. Ведь, согласитесь, никому не нравится, когда его тащат за ухо-пусть даже в рай, хотя это и весьма проблематично. Если же Центр перестанет суетиться и оставит свои попытки «осчастливить» каждого помимо его воли, если республики получат возможность спокойно договориться между собой и защитить свои интересы собственными силами, тогда мы можем надеяться, что Союз возродится на новой основе и теперь уже станет вполне жизнеспособным государственным образованием.
Однако пока оснований для оптимизма не предвидится. «У нас просто нет времени ждать, обстановка, что называется, берет за горло, нужно действовать»,- сказал Президент, обосновывая предложенную депутатам реформу исполнительной власти. Действовать и впрямь нужно, но пока получается так, что за горло берет Центр-и берет, как водится, республики. Еще не только не принят, но даже не обсужден как следует Союзный договор, еще не понятно, как будет выглядеть наше государство, на какой основе и каким образом будут регулироваться отношения между республиками, а Кремль уже охорашивается. Он уже решил, чем станет заниматься, какие обязанности на себя возьмет, и только так, мельком упомянул, что все органы центральной власти «будут работать с прямым участием представителей республик». Ну что ж, и на том спасибо. Утешает одно. Центр, конечно, может ввести санкции против отдельно взятой республики, но он бессилен блокировать усилия многих народов, стремящихся к самостоятельности, ибо тогда-сам окажется в блокаде. Один из правоверных союзных парламентариев с многозначительной подозрительностью сказал: я лично не уверен, будет ли соблюдаться верховенство союзных законов над республиканскими после того, как мы отсюда разъедемся. И правильно, что не уверен! Депутат попал в самую точку. Конечно же, это верховенство соблюдаться не будет. Да и с какой стати, если теперь у нас, считай, не республики, а суверенные государства. Они и будут решать, что и как для них лучше, каким образом им объединяться и чего друг у друга требовать. И, кроме того,-какие функции предоставить Центру и до какого предела распространить его полномочия. Поэтому стоит ли торопиться союзному парламенту и его дирижерскому корпусу? Как бы работа, которую они делают, не оказалась напрасной.
«Россия» №6 от 14.12.1990г
Вдарим по сексу!
Андрей МАКСИМОВ
Президент СССР М.С.Горбачев выступил в нетрадиционном жанре на нетрадиционную тему. Он подписал распоряжение «О разработке неотложных мер по охране общественной нравственности». Интересно бы знать, что вкладывает глубокоуважаемый Президент в понятие «общественная нравственность». И разве пустые прилавки, отсутствие перспектив и всякой надежды меньше влияют на нравственность, чем эротическая литература и кино? И нравственно ли бороться за нравственность народа, его не накормив? А может, очередная «охота на ведьм» началась?
Нашли очередное нечто, которое нам жизнь портит. Теперь это эротика. Ну и уж, как водится, распоряжение сделано по заявкам трудящихся. Прямо так и написано «учитывая озабоченность советских людей».. Только мне-то, например, кажется, что люди озабочены не только и не столько этим. Вот, скажем, тысячи людей высказывают озабоченность по поводу деятельности Союзного правительства, но эту тревогу никто слышать не хочет. Видимо, не всякую озабоченность учитывает Президент. А возглавил комиссию, которая будет выполнять распоряжение, сам министр культуры Николай Николаевич Губенко. А что, Николай Николаевич, все иные проблемы уже решены? Храмы культуры едва ли не во всех городах нашей страны разве перестали разрушаться? Или перспективный подоходный налог, не позволяющий писателю долго работать над книгой — разве отменен? И разве дело только в эротических фильмах, а не вообще в системе видеопиратства, процветающей у нас в стране? И разве все эти, и другие многочисленные проблемы не влияют на нравственный климат в стране?
Представляю, как члены комиссии и примкнувшая к ним общественность будут выискивать нездоровую эротику и в книгах, и в фильмах, и в спектаклях. Интeресно, как они будут это делать? Считать количество обнаженной натуры в процентах к одетой? Или находить сюжеты, в раскрытии которых дозволено обна- жать грудь? О революции, скажем, нельзя, а о любви- можно? А если о любви в революции? Комиссии, которую возглавляет Губенко «рекомендовано при разработке мер учесть международно- правовые акты, опыт других стран в борьбе с порно- бизнесом и охране общественной нравственности». Хотелось бы все же побольше примеров разработки международно-правовых актов и в каких-то других более важных вопросах. Ну да ладно.. Может быть, Николаю Николаевичу в связи с этим интересно будет узнать, что, например, в Бельгии королевским Указом запрещена эротика, порнография и прочее, и прочее… Так что днем вы там не найдете секс- шопов (которые, скажем, есть в соседней Голландии), и вообще ничего такого сомнительного. Днем. Зато ночью… Хотелось бы, чтобы Николай Николаевич подумал и об этом опыте. А то ведь, как только запретим- тут оно все и начнется по новой. Запретный плод-он ведь, известное дело… Итак, снова запрещения. Снова-решительное: «нет» от имени и по поручению народа. Не надоело, а? Интересно, какие распоряжения последуют следом? Кого будут защищать? С кем бороться? Кто спорит: падение нравственности в нашем обществе- катастрофическое. Но я думаю, не надо при этом кивать на литературу и кино. Истоки не в них, а в 70-ти годах вранья, в экономическом кризисе, в том, что слишком многим своим руководителям люди не верят, в том, что будущее мы ожидаем с опаской, в том, что не чувствуем себя гражданами великой страны. Когда корабль тонет-капитан недолжен отдавать распоряжения его чинить, если, конечно, хочет, чтобы корабль выплыл.