Этот заголовок, по сути, объединяет все основные публикации газеты «Россия» №28 за 8-14 июля 1992 года. Публикаций, в которых видны контуры событий весьма отдаленного для тех дней будущего . Хотя тогда имел строго определенный повод- высказывание генерала Лебедя, на которое он, согласно своему статусу, никакого права не имел.
Борис ЕЛЬЦИН: … Да, надо защищать русских, россиян, которые живут в странах СНГ, но защищать политически.
Александр ЛЕБЕДЬ: Хватит ходить по миру с сумой . Как козлы за морковкой. Хватит.. Пора за дело приниматься, державность блюсти. Возьмемся — у нас занимать будут.
От редакции
Когда десантные генералы в ладно сидящем «камуфляже» хорошо поставленными командными голосами начинают давать строгие определения внешней политике назначивших их президентов, невольно возникает ощущение, что смотришь хронику латиноамериканских или, скажем, филиппинских событий. Когда же осознаешь, что слова эти произносятся генералом российской армии, то первым делом задаешься вопросом: а с чьей же это санкции товарищ генерал решился себе такое позволить? Потому что не может русский генерал, с младых ногтей приученный к жесткой дисциплине и безоговорочному выполнению приказов, позволить себе такое просто так. Это кто же, разрешите узнать, генерал Лебедь, «ходит по миру с сумой, как козел за морковкой»? Уж не ваш ли это Президент и Верховный Главнокомандующий, чьи приказы в соответствии с воинским уставом вы обязаны не обсуждать, а выполнять четко и беспрекословно? Может быть, в уставе появился новый параграф, позволяющий командармам разрабатывать -самостоятельную внешнегосударственную политику в районах дислокации вверенных им армий? Нет в воинских уставах таких параграфов, и генералы знают об этом не хуже, чем журналисты. Однако в Приднестровье позволяют себе говорить такое в телекамеру, а в Москве проглатывают, оставляя без комментариев и последствий. Значит, это кому — то нужно, чтобы именно этот человек, именно в этом месте произносил именно эти слова. Только вот зачем? Умиротворению русских и молдавских душ они явно способствовать не будут. Значит, кто — то написал этот клавир для генеральского баса , исполняющего «партию войны». Клавир, если разобраться, для России ничуть не менее опасный, чем для Молдовы.
Кто создаст «партию мира»?
Александр ЕВЛАХОВ
B наш политический лексикон вошло новое определение: «партия войны». Собственно говоря, оно лишь дает название тому, что существует уже давно. Именно благодаря стараниям этой партии на территориях бывшего СССР создано около 180 потенциальных очагов военных конфликтов, полыхающих, несмотря на все миротворческие миссии. Эта партия никем не зарегистрирована, но успешно действует не только в России, но и далеко за ее пределами.
Она не участвовала в выборах, однако ее представители есть в законодательных и исполнительных органах власти. Ее решения проводятся в жизнь авторитетом оружия вопреки всем договоренностям политиков. Вот почему заявления Б.Ельцина и М.Снегура о решимости прекратить братоубийственную войну в Приднестровье не внушают оптимизма.
Нам говорят: сохранись Союз, и единая армия не до пустила бы ни одного убийства. Неправда! Именно в условиях СССР были созданы прецеденты безнаказанных убийств и погромов в Сумгаите и Фергане. Единая армия появлялась лишь там, где мерещился призрак «буржуазной реставрации» и надо было хотя бы штыками поддержать обанкротившихся политиков. Генералы от «партии войны», живущие по формуле «винтовка рождает власть», вновь пытаются убедить нас, что только они способны установить мир в горячих точках. Снова ложь! Свои способности они уже проявили в Афганистане, синдром которого — детская болезнь в сравнении с перспективой возвращения к мирной жизни огромного числа людей, привыкших убивать тех, кто говорит с ними на одном языке.
Если мы не хотим взамен реформ получить эскалацию бойни, то должны нейтрализовать усилия «партии войны», создав партию мира. Естественно, не ту, что уже существовала в недавнем прошлом, когда у нас были все атрибуты от комитета и фонда защиты мира до миллионов людей, перечислявших в этот Фонд средства и участвовавших в манифестациях под лозунгом «Миру мир».
Но в итоге противостоять угрозе войны мы не смогли в своем собственном доме. Многие из тех, кто должен был бы состоять в «партии мира», оказались растворенными в национально — государственных амбициях. Выжидает интеллигенция, очень слаб голос правозащитников, не видно тех, кто столь гордо называл себя пацифистами.
Как ни печально сознавать, но США, выступавшие за права человека, предоставили режим наибольшего благоприятствования в торговле Молдове в тот момент, когда именно в этой стране права человека низведены на нет. Мы ничего не достигнем, пока не произойдет «интернационализации» проблемы войны и мира в странах СНГ. Эскалация конфликтов будет продолжаться пока в каждой из этих стран не объединятся те, для кого права человека важнее абстрактных государственных интересов, пока на селение воюющих регионов не откажется идти на призывные пункты, а неспособность лидеров обеспечить договоренности о прекращении огня не приведет к их отставке. Любая организация, каким бы названием она ни прикрывалась, если она провоцирует войну, должна быть поставлена вне закона. Движение демократических реформ на минувшей неделе заявило о своей готовности стать международной правозащитной организацией. Теперь нужны действия, и не только лидеров этого движения, но и всех нас. Только тогда стрелка политического барометра сможет отклониться от отметки «война».
Война как средство существования
Александр ПОДРАБИНЕК
Военная обстановка выгодна властям во всех отношениях. На счет войны списываются все экономические и прочие неудачи. Управление государством упрощается и осуществляется хорошо известными методами. Легко сводятся счеты с политическими противниками. Лидеры с сомнительной репутацией приобретают политический капитал, выглядят спасителями нации.
.
Об Александре Подрабинеке, конечно, слышали те, кто когда — либо интересовался движением правозащитников. Он одним из первых начал заниматься проблемой карательной психиатрии. И делал это столь успешно, что издал за рубежом несколько книг, получив за это в общей сложности 8 с половиной лет тюрьмы и ссылки. Ныне он возглавляет газету «Экспресс — хроника». Недавно на ее страницах А. Подрабинек опубликовал статью, в которой четко проводится грань между идеей государственности и правами человека. Полагаем, что и читателям «России» будет небезынтересно ознакомиться с позицией человека, который не менял взглядов ни прежде, ни теперь.
Шовинизм опора власти
Сначала казалось странным, даже подозрительным: почему вчерашние коммунистические лидеры, много лет послушно проводившие в жизнь ленинскую национальную (читай — антинациональную) политику, стали вдруг страстными патриотами? Постепенно стало проясняться. По мере распада коммунистической идеологии во всех регионах необъятного СССР образовался идейный вакуум: исчезала политическая платформа, на которую. могли бы опираться структуры власти. Естественно и в духе времени было бы создавать платформу, основанную на идеях демократии и уважения прав человека и наций. Кое — где так и поступили.
Например, в России. Демократические принципы громогласно декларированы. Созданы демократические партии разнообразных оттенков. В демократы записались даже генералы КГБ. Однако платформа эта оказалась какой-то ненадежной, неродной. Неспособны оказались бывшие партфункционеры следовать в своей политической деятельности провозглашенным ими же демократическим лозунгам. Отсюда и многочисленные решения верховных властей, никак не укладывающиеся в нормальные представления о демократии. Это неудивительно и даже почти не в укор им. Чего нет, тому откуда взяться?
Неудобство демократических идей для осуществления власти в жестком стиле, как это принято у перестроившихся партфункционеров, побуждает их искать новые идеологические обоснования. Уже сейчас в России заметна тенденция: новую, более комфортную идеологию сыскать в среде национал — патриотов. Идеи национальной исключительности, шовинизм, возведенный в ранг государственной политики, становятся все более привлекательными для неудачников от демократии.
К тому, к чему, вероятно (и сожалению) , вскоре придут власти в России , уже давно пришли в других республиках, где демократический антураж сразу же оказался излишним. Не то чтобы о демократии вовсе не говорилось, но в политике основой остается идея приоритета прав нации и государства над правами личности.
Шовинизм удобен во многих отношениях. Не требует аргументации. Легко формирует образ врага, что необходимо для произвола и жесткого управления страной в критической ситуации. При неспособности решить экономические проблемы, что порождает перманентный кризис, ценность такой идеологии возрастает многократно. Поэтому мы можем наблюдать, как в особо критических ситуациях, т.е. военных или близких к таковым, пропаганда национального превосходства принимает огромные масштабы и становится всеподавляющей. Власти стремятся сделать шовинизм общественной идеологией, грубо, отобрав права у личности, они легко присваивают себе право говорить от имени нации.
Иной подход-иные решения
«Права человека» для советских властей всегда были понятием чужеродным, чуть ли не издевательским. Для нынешних вождей бывших советских республик это понятие осталось абстрактным, в лучшем случае оно используется как пропагандистский лозунг чуждое, но нужное! Между тем в основе всех военных и политических — конфликтов в сегодняшнем СНГ лежит именно несоблюдение прав человека.
Раньше было проще- во всем виновата Москва, во всем виновата империя! По инерции такие обвинения сыплются и сегодня на Москвy, но уже не имперскую, а российскую. Однако сегодня права человека нарушаются и безо всякой на то российской помощи.
Решение сотрясающих страну конфликтов просто, но решение это лежит не в традиционной для политиков плоскости. В территориальных спорах, в вопросах суверенитета и административной подчиненности упор традиционно делался на приоритет прав государства, что подкреплялось историческими изысканиями.
Нагорный Карабах — это исконная армянская земля, доказывают армянские историки. Нет, здесь всегда жили азербайджанцы, и, кроме того, надо соблюдать Хельсинкские соглашения, провозглашающие нерушимость границ, отвечают азербайджанские политики.
Крым принадлежит Украине, и «вопрос статуса и судьбы Крыма как составной может части Украины не может быть предметом каких — либо межгосударственных переговоров», возмущается украинский Верховный Совет, и — многотысячные митинги, прокатившиеся по всей Украине, вторят ему: «Не отдадим Крым, не допустим посягательства на территориальную целостность Украины!»
-А мы отменили хрущевский Указ от 1954 года о передаче Крыма Украине, лукаво заявляют российские парламентарии. Он признан неконституционным!
-Левобережное Приднестровье включено в состав Молдавии Сталиным, а раньше никогда не находилось под юрисдикцией Молдавии или Румынии; отойдите от нас , заявляют с левого берега Днестра.
-Сестры и братья, — вполне по-сталински обращается к народу президент Снегур, — в смертельной опасности находятся независимость и целостность нашего государства . Пришел час самых суровых испытаний …
И так далее. Аргументация самая незатейливая. Нерушимость границ, целостность государства, происки империалистов, врагов, инородцев. Затхлые аргументы времен расцвета тоталитаризма, логика пещерного права.
Иной подход, ставящий права отдельного человека либо сообщества людей выше прав и интересов государства, ведет к разрешению, казалось бы, неразрешимых конфликтов. Нагорный Карабах должен быть самостоятельной республикой, но не потому вовсе, что здесь столетиями жили армяне, а потому, что такова воля большинства проживающего здесь населения. Точно так же и Приднестровье, и Крым имеют право на государственную самостоятельность, если такова воля подавляющего большинства проживающих на этой территории людей.
Не имеет значения, чья эта территория была тридцать, сто или тысячу лет назад. Значение имеет только право людей самостоятельно выбирать, как и с кем им жить. Поэтому и решение народа Южной Осетии присоединиться к России должно быть с уважением воспринято Грузией независимо от того, называлась ли раньше Южная Осетия Шидой Картли и кто там жил триста лет назад.
Единственная сложность выявить мнение большинства. Однако человечество имеет большой опыт проведения подлинно демократических выборов и честных плебисцитов и не меньший опыт разоблачения фальсификаций. Сделанный же вы бор должен быть законом для своих властей.
Если в Чечне в прошлом году результаты выборов не были подтасованы (чего нельзя сказать с уверенностью), то провозглашенное желание покинуть Российскую Федерацию должно быть беспрекословно выполнено российским правительством. Если в Татарстане большинство скажет «нет» участию в Российской Федерации, то так тому и быть невзирая на всю нелепость провозглашения независимости республикой, находящейся в центре другой страны! Уважение прав людей на самостоятельный — выбор единственный способ мирного решения спорных территориальных вопросов.
Оппоненты (например, крымские татары) могут воз разить: «Нас выселили с нашей земли насильно, населили ее приезжими из России и Украины. Теперь их большинство, нас — меньшинство, и справедливо ли, чтобы вопросы государственного самоопределения решались не нами, а незваным большинством? Ведь это наша родина!» Примерно то же самое могут сказать и эстонцы, родину которых за 40 c лишним лет весьма успешно заселили русскими. Ответить на это можно лишь одно. Совершенные коммунистами преступления нельзя исправлять совершением новых преступлений. Этот путь бесконечен и бесплоден. Зло порождает только зло, ничего другого.
Люди, приехавшие в Эстонию или Крым, как правило, не совершали преступлений, Тем более это относится к тем, кто родился уже в этих местах, а именно таких «не коренных» сейчас большинство. Поэтому правильным и правовым было бы признание за всеми проживающими в регионе гражданами равных гражданских прав. Признание приоритета прав человека перед правами государства могло бы стать первым шагом на пути формирования новых политических принципов, новой политики, способной эффективно разрешать межнациональные конфликты, предотвращать их.
Надо помнить, что лучше мирный абсурд, чем всем понятная война.
Права человека не могут стать идеологией власти. Решения, основанные на политической реальности и правах человека, а не на исторической аргументации и правах государства на ту или иную территорию, не могут быть приняты политиками советского воспитания. Это не для них. Их козыри в борьбе за власть и политическое влияние — шовинизм, идея национального превосходства. Можно не удивляться, когда подобные теории исповедуют бывшие высокопоставленные коммунисты вроде Снегура, Кравчука или Муталибова. Удивительно, когда из той же грязной колоды набирают себе карты недавние деятели оппозиции. В угоду правам и интересам государства забываются права человека. Деятели Руха поддерживают президента Кравчука в претензии властвовать над стремящимся к независимости Крымом; Национально — демократическая партия Грузии солидаризируется с Шеварднадзе и требует жестких мер в отношении Южной Осетии; Народный фронт Молдовы принимает участие в военных действиях против Приднестровья и протестует против референдума о присоединении Молдовы к Румынии, опасаясь , что молдаване выскажутся против присоединения , а Народный фронт Азербайджана вводит военную цензуpy, запрещает несанкционированные митинги , санкционирует бессудные расстрелы на месте за сопротивление милиции И готов любой кровью вернуть НКАО в Азербайджан ; народные фронты Прибалтики , став властью и забыв пафос борьбы за национальное достоинство , с легкостью ограничивают гражданские права части жителей только потому , что они «некоренного» происхождения . Что происходит? Где правозащитники? Кто сегодня вспоминает о правах человека в освободившихся от имперских уз республиках?
Может быть, стоит говорить о принципиальной невозможности придерживаться идеологии прав человека в официальной политической деятельности? Но тогда где же остатки правозащитной оппозиции, которая единственная могла бы указывать правительствам на необходимость соблюдать права человека, могла бы стать творцом и проводником новой политики? Где в республиках хотя бы самиздатовская пресса, защищающая права человека, а не ту или иную политическую линию?
Права человека не могут стать идеологией власти, но не стали они и знаменем оппозиции, в сущности единственным знаменем, под которым могла бы собраться подлинная оппозиция.
В поисках самоутверждения
Мои знакомые с Украины, интеллигентные люди, недавно потрясли меня раздраженным замечанием о том, что им следует отдать весь Черноморский флот. Я сказал: «Он вам нужен? Берите». Во — первых, он им не нужен. Во — вторых, они не смогут его взять, нужен сам спор. Или из — за имущества, или из — за территории. Действительно, суверенитет объявлен, валюта печатается, армия создается, в ООН приняли, послов прислали чего не хватает? Приличное суверенное государство обязательно должно иметь территориальный спор с соседями. Так самоутверждаются новые государства. Такой территориальный спор нужен и Ельцину, надо думать, не меньше, чем Кравчуку. До ссор из-за Черноморского флота и Крыма на выбор было предложено еще несколько вариантов конфликта между Украиной и Россией. Вялотекущие попытки создания малороссийской республики; дискуссия судьбе Восточной Украины, в частности Харькова; сепаратистские настроения в Донбассе. Выбрали Крым и Черноморский флот, остальное тлеет . Раздуть недолго. Кому и зачем это надо?
На этот вопрос есть один ответ. Конфликты необходимы лидерам посткоммунистических республик. Это их способ удержаться у власти. Только так, на высокой ноте спасения отечества, они могут заставить окружающих хотя бы на время забыть о коммунистическом прошлом их вождей, дотоле втаптывавших в грязь национальное достоинство своих народов, а ныне не способных дать им ничего, кроме экономической разрухи и невыполнимых обещаний.
Военная обстановка выгодна властям во всех отношениях. На счет войны списываются все экономические и прочие неудачи. Управление государством упрощается и осуществляется хорошо известными методами. Легко сводятся счеты с политическими противниками. Лидеры с сомнительной репутацией приобретают политический капитал, выглядят спасителями нации.
Умелые политики предвидят ближайшее будущее. Они осознают, что общество вскоре предъявит им счет и призовет к ответственности за неудачное настоящее и преступное прошлое. На этот случай и готовятся национальные конфликты. Как за мороженный полуфабрикат, лежит такой конфликт в холодильнике у местного вождя, и достаточно вытащить его и подогреть, чтобы конфликт перерос в полыхающую войну, помогая республиканскому лидеру приобрести чрезвычайные полномочия, сохранить власть и вписать свое имя в историю национального возрождения.
Позиция Запада
Посткоммунистические республики ревностно следят за отношением Запада к их суверенитету. Установление дипломатических отношений, переговоры на высшем уровне, подписание двусторонних соглашений — признаки высокого престижа для самоутверждающихся политиков и лучший способ признания легитимности режима, если уж не дома, так за границей. Разумеется, для посткоммунистических режимов не имеет никакого значения, что тот же Запад имел полноцeнные дипломатические отношения с тоталитарным СССР, что лидеры Запада искали понимания и сотрудничества с самыми кровавыми тиранами нашей страны, что оплот западной демократии США – установили дипломатические отношения с СССР в год (1933 — й), когда от искусственно созданного коммунистами голода в стране умирали миллионы людей. Дипломатическое признание Западом вовсе не свидетельствует о легитимности режима, а говорит лишь о том, что Запад признает реальную силу и ищет политических контактов, преследуя при этом собственные экономические, военные и иные государственные интересы. Чем еще можно объяснить столь демонстративное проявление дружеских чувств государственного секретаря США Дж.Бейкера к председателю Госсовета Грузии Э.Шеварднадзе? Какие крепкие рукопожатия, какие искренние улыбки, сколько неподдельного взаимопонимания. Лучшие друзья! И все это в тот момент, когда грузинские военные формирования ведут в Южной Осетии войну на истребление народа.
Конечно, все это можно объяснить соблюдением правил дипломатической вежливости. Однако за дипломатическими приличиями и демонстративным дружелюбием скрываются, мне кажется, иные мотивы, далеко не протокольного характера. Политики любят иметь дело с политиками. Не так уж важно, какого пошиба их партнеры. Главное, чтобы они соблюдали установившиеся правила игры. Для того изобретен дипломатический протокол, общепринятый церемониал- и соблюдающий эти требования, будь он людоед из Центральноафриканской Республики или террорист из Ливии, становится респектабельным партнером в большой политике. Его примут в ООН, пожмут при официальной встрече руку президенты свободолюбивых стран, вежливо улыбнутся при прощании у трапа самолета. Указать тирану на совершенные им преступления дурной тон, вмешательство во внутренние дела , некое дипломатическое неприличие.
Однажды во время визита в Москву государственного секретаря США Дж.Шульца на встрече в посольстве я выразил ему соображение относительно того, что советское руководство (тогда возглавляемое Горбачевым) , не будучи выбранным народом , на самом деле не представляет подлинные интересы нашей страны, и поэтому в своей политике американцы должны бы учитывать это , помнить, с кем они говорят, и действовать в интересах не только Америки , но и нашей страны, интересы которой защитить, в сущности, некому. Дж.Шульц ответил, что они всегда помнят об этом, но по его неприязненному взгляду легко было понять, что хоть он это и помнит, да учитывать вряд ли будет.
Неудивительно, что сегодня США, устанавливая официальные контакты с Грузией, не замечают истребления Южной Осетии, а в молдавско — приднестровском конфликте официально поддерживают Молдову. Сепаратизм так же непереносим для американского государства, как и для молдавского, грузинского или российского. Вступают в силу общность интересов, корпоративное взаимопонимание. В основе его лежит идея государственной целостности, приоритета прав государства над правами человека. Можно бесконечно долго и упорно говорить о приверженности правам человека, но, поддерживая государства, лишающие свои народы права на самоопределение, правозащитную репутацию приобрести трудно. Как это ни печально, но приходится констатировать, что западный подход к правам человека в нашей стране не слишком сильно отличается от сегодняшнего подхода к этой проблеме посткоммунистических властей.
Перспективы
Прогноз из всего этого следует весьма неутешительный. Понимая, что военное противостояние есть для них единственный способ сохранить власть, республиканские лидеры будут способствовать эскалации конфликтов, которые в конечном счете могут перерасти в глобальную войну. Попытки разрешить военные конфликты мирным путем скорее всего не приведут к успеху, так как конфликтующие стороны в этом успехе не заинтересованы. Возможно, удастся уладить те конфликты, в которых одна сторона стремится к государственной независимости, ибо эта сторона все же заинтересована в мире. Однако новые конфликты не заставят себя ждать. Они подготавливаются заранее и разогреваются в тот момент, когда это становится нужно хотя бы одной из сторон. До сих пор относительно спокойную позицию занимало правительство России, что связано с достаточной стабильностью его положения. Нет, однако, ни каких сомнений, что военная напряженность на границах России резко возрастет, как только позиции правительства Ельцина станут более шаткими. Потенциальные очаги военных конфликтов — Крым, Чеченская Республика, Кабардино — Балкария, Татарстан, а при разрастании конфликтов — вся граница с Украиной, Казахстаном и республиками Прибалтики. Сомневающихся в устойчивости нынешнего правительства становится все больше. Как только угроза существованию этого правительства станет реальной, Ельцин, следуя опыту своих коллег в других республиках, отбросит демократическую фразеологию, которая и без того дается ему с большим трудом, и обратится к шовинизму и защите границ. (Не так же ли и Горбачев, не умея остановить развал Союза, решился на переворот?). Не сомневаюсь, что такой поворот политики Ельцина с пониманием и внутренним удовлетворением встретят Кравчук, Снегур, Назарбаев и другие его братья по КПСС. Война — их средство существования. Проливая кровь своих граждан «во имя спасения нации», они смогут еще какое — то время удерживать власть.
Что может их остановить? Только одно — отстранение от власти. К сожалению, нет гарантий, что новые власти будут намного лучше. Но есть надежда. Последняя надежда на то, что вместе с политиками советской закалки исчезнут и их политические принципы и методы. Приход к высшим государственным должностям людей, не отягощенных коммунистическим прошлым, дает надежды на перемены к лучшему. Эти надежды будут во сто крат сильнее, если у власти окажутся люди, имеющие репутацию борцов с тоталитаризмом- бывшие политзаключенные, правозащитники. Только политика, основанная на идее прав человека и подкрепленная реальной защитой таких прав, дает нам надежду на выживание. Политика же, основанная на традиционных политических ценностях бесперспективна И, как показывает нам история, как показывает нам сегодняшний день, обречена на провал.