Так в «России»№24 за 9-15 июня 1993 года была обозначена главная тема недели — Конституционное совещание в Мраморном зале Кремля. Впрочем, для меня она была обозначена другим делом — поездкой в Астраханскую область, которая произвела на меня благоприятное впечатление.
«Страстная» неделя
Аркадий ЛАПШИН
Страсть первая и вторая
Похоже, что столкновение лидеров двух вариантов реформирования России: Ельцина Хасбулатова входит в решающую стадию. Потом этот период, может быть, назовут «Битвой за Конституцию». Сейчас же стороны конфликта продолжают наносить другу удары.
На совещании Советов всех уровней Р. Хасбулатов, по его собственному замечанию, «демонстрируя свою способность к анализу», «ковровым бомбометанием», утюжил и политический курс Президента, и его вариант Конституции. Удручающую картину нашего жития нарисовал спикер парламента. «Лучом света в темном царстве», по мнению Руслана Имрановича, являются Советы. Но вот беда: перестает существовать властная вертикаль Советов. Как на конец перспективы конституционного процесса Председатель парламента строго указал на перерастание Конституционного совещания в конституционную ассамблею, что будет означать попытку государственного переворота. Не веря в согласованный проект Конституции, спикер вновь повторил идею о референдуме, в ходе которого россияне должны выбрать вариант по душе: президентско-центристский, парламентарно- республиканский или социокоммунистический.
По всему видно, что страсти по Основному Закону- это только оболочка, за которой скрывается уже не противоречие, а антагонизм, раздирающий две системы власти: построенную на основе Советов и ту, которая идет ей на смену. И если бы Советы по своей сути были так демократичны, то разве эта их самость не проявилась бы и не дала образцы подлинного народовластия? Увы не только наш опыт убеждает в тщетности построения эффективной системы власти на принципах советизации.
Вторым «страстным» событием явилось «Конституционное совещание», собравшее непримиримую оппозицию. Вел собрание один из лидеров Фронта национального спасения, народный депутат Исаков. Хотя и зал был полон, и ораторов хватало, спокойного голоса оппозиции не слышалось. Озвучивались резкие выпады против Ельцина, официального политического курса, а присутствующие с удовольствием погружались в мир страстей и ненависти. «Президентский проект Конституции утверждает полицейское государство», «съезд не допустит режима личной власти». А из зала в ответ реплики: «Махровая диктатура, а не авторитаризм». Аплодисментами оппозиционная элита встреча ла утверждения: « Мы собрались здесь, чтобы защитить действующую Конституцию»
Казалось, на такой ноте и пройдет совещание. Но неожиданно, по крайней для меня, народный депутат России председатель Аграрной партии Михаил Лапшин, защищая российских аграриев от перспектив свободной продажи земли, заявил: если интересы крестьян будут растоптаны, то «Великая крестьянская республика их защитит. Увы, не настолько неожиданным выглядит это утверждение, учитывая провал президентской политики в российском черноземье.
Страсть No3
Президент начинает, спикер парламента начать не может, а народный депутат Слободкин на руках службы безопасности совершает движение по Мраморному залу Кремля …
Конституционное совещание, как и ожидалось, открыл доклад Президента. Его внешне спокойная и тщательно выверенная по содержанию речь покоилась на заключении о необходимости поэтапного ухода от советского варианта власти. Почему? Да потому, что эта власть не поддается реформированию. Называя вещи своими именами, Борис Ельцин сказал, что политические баталии идут не между представительной и исполнительной властями, а между двумя политическими системами-: советской и идущей ей на смену — демократической. Обе они действуют в разных системах координат и именно поэтому в стране нет конституционного строя и существуют разные толкования легитимности власти, резко полярные варианты принятия новой Конституции.
Президент предложил схему принятия нового Основного Закона: согласование на совещании, а затем парафирование его субъектами Федерации. Последние предлагают утверждение. текста новой Конституции съезду. Если же цепочка разорвется, тогда Президент предложил идти другим путем. О его составляющих Борис Ельцин не сказал.
Теперь одно отступление. В пьесе, действие которой подчиняется одновременно двум сценаристам и режиссерам, хорошо играются только абсурдистские роли. Отсутствие на Конституционном совещании Председателя Верховного Совета и части депутатского корпуса, к сожалению, подтвердили этот вывод. Нарушив ранее утвержденный регламент первого пленарного заседания совещания, Руслан Имранович сразу же попытался парировать антисоветскую речь Президента. Но собравшиеся не дали говорить Председателю Верховного Совета, хотя Ельцин и предоставил ему время. В ответ на это Хасбулатов и Зорькин сотоварищи покинули зал … И тут же разразился эпизод с народным депутатом Слободкиным. Его резкое выступление с места прервала охрана. И дюжие молодцы понесли его на руках к выходу … Потребовалось вмешательство Президента (естественно, от микрофона), чтобы остановить этот скандал. Он также предложил спикеру выступить на внеочередном пленарном заседании Конституционного совещания. Руслан Имранович, естественно, озвучил свою речь сначала вне зала заседаний, а затем на пресс — конференции в Белом доме. Как в любой войне, появился ультиматум. Лидер представительной власти с частью депутатов поставили условия, выполнение которых заведомо пустит Конституционное совещание по съездовскому сценарию. Но эти ли цели ставил перед собой Президент?
Очередная вспышка страсти по Конституции не помешала выступить одному из главных разработчиков новой президентской Конституции С. Алексееву. Но как трудно после батальных сцен воспринимать слова о национальном согласии, общественном договоре и слагаемых демократической власти!
Говоря о принятии новой Конституции, С. Алексеев выдвинул интересную идею о возможной интеграции съезда и избранного учредительного собрания. Закончатся ли этим вариантом страсти по Основному Закону, покажет ближайшее время.
«Всеобщее обнищание- это миф»
Астраханская область, как справедливо полагают многие, находится в южной части России и существенно отличается от Якутии. Но то, что она также не похожа и на соседнюю Волгоградскую, до недавнего времени, кажется, осознавали немногие. В правительстве даже не было человека, который более предметно занимался бы регионами. Сейчас только начинает вырабатываться концепция региональной политики. И пока все утрясается, область, которая обладает своим неповторимым лицом, живет своими проблемами. В какой — то мере за это лицо нынче отвечает глава администрации Анатолий ГУЖВИН. С ним беседует наш корреспондент.
— Анатолий Петрович, до встречи с вами я разговаривал с самыми разными людьми. Интересно, что настроение населения Астраханской области имеет больше общего с Москвой и Санкт — Петербургом, чем, скажем, с Тамбовской, Белгородской, Пензенской, Орловской областями. С чем это связано, на ваш взгляд?
— С тем, что основная масса людей поддерживает преобразования и не хочет возвращаться в прошлое. Наверное, были ошибки, но если нам удастся сбалансировать реформу и социальную защиту населения, то ее успех будет обеспечен.
— Я обратил внимание на то, что цены в Астрахани не ниже, чем в Москве.
-Мы «держим» за счет дотаций цены только на два вида продуктов — молоко, которое продается по 13 рублей за литр, и хлеб, который стоит от 19 до 21 рубля. Кроме того, лимитируем цену на сахар, выдаваемый по килограмму на человека. На все остальное — свободные цены. Это дает возможность насыщать потребительский рынок. Могу сказать, что в первом квартале этого года в сравнении с прошлым у нас увеличилось потребление всех видов продовольственных товаров, кроме рыбы. Скажем, мяса — на 30 процентов.
— «Средний» астраханец теперь живет лучше, чем до реформ?
— Я бы сказал, что у нас возросло качество жизни. Разговоры о массовом обнищании россиян — миф. Это достаточно избитый аргумент тех, кто не приемлет реформ вообще. Есть, разумеется, люди, которые не могут тягаться с возможностями, предоставляемыми им нынешним рынком. Таких мы должны защитить. Государство пока не знает, как это сделать. —
Выделяемые им дотации это, в сущности, вчерашний день. Сегодня нужна адресность. В сентябре мы внесем на рассмотрение сессии именно адресную программу социальной поддержки. В ней нуждается около трети населения области. Было бы более разумным дотировать не цены на хлеб и молоко, о чем я говорил, а конкретные группы населения. Особый вопрос пенсионеры. Решения относительно повышения размеров пенсий властями принимаются постоянно. Однако их перерасчет занимает три месяца. Сейчас мы закупаем для управления социального обеспечения компьютерную систему, которая позволит делать это в сжатые сроки.
— А что вы можете сказать относительно важнейшей социальной проблемы — жилищной?
— Здесь прослеживается интересная тенденция. Массовое строительство жилья сократилось, поскольку полностью ликвидированы централизованные источники финансирования. Однако объем индивидуального жилищного строительства вырос за 1992 год в три раза. Тогда как обещание дать каждому к 2000 году по квартире, по сути, сняло с человека заботу о жилье. Я убежден, что государство должно строить квартиры только для тех, кто не в состоянии этого сделать сам. Ну и, конечно, как это делаем мы, брать на себя сооружение дорог, инженерных сетей, проводить канализацию, газ.
— А как обстоят дела с производством, расцениваете ли вы его падение как катастрофическое?
— По сравнению с ситуацией в России в целом — нет. В прошлом году объем производства в Астраханской области сократился на 7 процентов, в первом квартале нынешнего — на 3,7 процента.
— Это существенно отличается от ситуации по России в целом …
-Видите ли, у нас несколько иная структура промышленного производства, меньше предприятий оборонной промышленности, подлежащих конверсии. К тому же при формировании администрации мы попытались сохранить блок управления народным хозяйством для того, чтобы помочь предприятиям мягко адаптироваться. Кроме того, мы постарались сохранить кадры.
-У вас в области представлен весь диапазон политических сил, но уровень терпимости в их взаимоотношениях очень высок.
— Да, у нас есть и отделение Фронта национального спасения, и организация Российской компартии, но это в сущности незначительное число людей, занимающихся разъяснением своей позиции. Ну и пусть партии и движения доказывают свою правоту только не мордобоем, а законным путем, победой на выборах.
-Вы были «при власти» в разное время и, наверное, испытывали различный уровень свободы. Когда он был выше — прежде или теперь?
Безусловно, теперь. Я свободнее потому, что у меня нет многих прежних функций первого лица области. Хотя у этого есть и отрицательная сторона. К примеру, участники войны привыкли, что в канун 9 Мая для них готовятся продовольственные заказы. Но в моих руках нет распределительной системы — торговля приватизирована, и я не могу распорядиться, чтобы товары «придержали».
— Откуда вы получаете чаще указания «сверху» — от президентского окружения как глава администрации или из Верховного Совета как депутат?
-Скажу вам совершенно честно: на меня никто не давит. Но больше всего мне мешает недостаточная проработанность правовой базы деятельности администрации. Ни в одном законе вы не найдете точного определения, что это такое вообще, не определен и объем полномочий. Решение администрации может отменить Совет, прокурор, Президент.
Недавно, когда по итогам одной из проверок, проведенных Контрольным управлением, я объявил о неполном служебном Соответствии ряда глав администраций районов, это решение было отменено прокурором. Мотив — я должен отдать это решение на усмотрение администрации города.
Я не против. Но тогда, по логике, с меня надо снять и ответственность за социально экономическое развитие города. Раньше, когда были исполкомы, в их состав входили по должности судья, прокурор. Любое решение можно было скорректировать тут же на заседании. Теперь решения корректируются месяц, а то и два — три, когда соберется Совет.
— У вас тоже есть противоречия с представительной властью на уровне области?
Разумеется, есть. Объективные — те, что заложены в самой природе разделения властей и являются фактором движения. Но есть и другие. Вот, скажем, бюджетом Совет занимается только на стадии его разработки. После того, как он принят, администрация обязана его выполнять, и тут уж Совет не должен ей указывать, куда лучше направить тот или иной кредит — в жилищное строительство или коммунальное хозяйство.
А на уровне района, я считаю, исполнительная и представительная власть вообще может быть представлена в одном лице. То, что есть сегодня: районный совет- парламент- это просто смешно. Зачем, скажите, городскому Совету иметь сто депутатов? Абсурд!
— Вы являетесь народным депутатом России. Как вы относитесь к идее досрочных выборов?
-Я ее приветствую. Но вначале нужна новая Конституция. Будучи депутатом, я слишком хорошо осознал, что при нынешней ситуации, когда на съезд вносится до 200 поправок к Конституции, в основной Закон можно вписать все что угодно . Поэтому теперь считаю, что с его принятием нельзя медлить
— Беседу вел Александр ЕВЛАХОВ. Астрахань
Cемидневка пышных выносов
Андрей ШАРЫЙ
Иногда смотришь телевизор и думаешь: последнее, что сближает эту страну с остальным человечеством, — сообщения синоптиков. Только и остается радовать сограждан прогнозом погоды на завтра.
Потому что невозможно с оптимизмом воспринимать прочие явления окружающей действительности. «С тех пор, как обезьяна спустилась с дерева на землю, человечество пребывает в переходном периоде», — сыронизировал когда — то Честертон. Насчет человечества в целом писатель, может быть, слишком круто завернул, но после очередной порции политических новостей в голову обязательно приходит мысль, что эта обезьяна была российской по происхождению.
Если народ великой страны выбрал себе вице — президента, который не желает быть, как и положено по всем демократическим законам, политической тенью президента, возникает закономерный вопрос, в том ли кресле оказался вице — президент. Но речь не ведется о каком-нибудь конституционном прекращении его полномочий. Вместо этого, вице — президента выселяют из резиденции. То есть адекватно, хотя и асимметрично реагируют на поведение своего политического врага.
С коммуниста ми церемонятся еще меньше. Когда один большевик собирается сказать явно что-то не то, его просто выносят из зала вперед ногами. Другой в это время и в этом же зале громко желает смерти всем собравшимся, но этого почему — то еще терпят. Закон в стране непринятых конституционных проектов прост: если «реакционный» съезд пытается захлопать «нашего» оратора — мы это объявляем недемократичным; когда сами захлопываем «чужого» — объявляем его наглый поступок (наверняка принялся бы всякую чушь с трибуны нести!) провокацией. Провокацией против демократии, конечно.
Иногда, как вы знаете, приходят в будничную жизнь праздники в виде Съезда народных депутатов или Конституционного совещания политических активистов. Видишь: сидит на своем месте депутат — сидит спокойно, пальцем в носу не ковыряет, сморкается, как положено, в платок, не орет на ухо соседу, не смотрит в морской бинокль на драку в президиуме. Сердце радуется: какой политически подкованный гражданин! Слышишь: выступает министр или другой партийный руководитель — выступает достойно, падежи не путает, ударения правильно расставляет, противников своих червями не обзывает. Как хорошо! И не до мудрых государственных решений — откуда они, помилуйте, возьмутся при наших нынешних навыках политической культуры. Так что не гневите природу: в стране, где люди, именующиеся политиками, старательно превращают себя в исполнителей эстрадной пантомимы, а любой самый серьезный форум оборачивается клоунадой, хорошей погоды не бывает. Поэтому на следующей неделе наша жизнь снова будет дождливой и мусорной.
Известно, что президент США Билл Клинтон играет на саксофоне и иногда даже выступает в концертах.
А его заместитель Эл Гор, оказывается, виртуоз игры на гитаре, под его аккомпанемент не прочь спеть и такая знаменитость, как Пол Саймон.
Неизвестно, удавалось ли Клинтону и Гору вместе музицировать, но политический дуэт у них, похоже, сложился. Фото Рейтер
Ошибка… Президента
Владимир АНТОНОВ
Сейчас вся демократическая пресса взялась дружно разоблачать Александра Руцкого. Попробуем выделиться из хора и поступить наоборот: взять под защиту вице, осудив самого Президента.
Вслед за Хасбулатовым и Зорькиным вселение в новые, отделанные мрамором апартаменты, строительство под Москвой дачи а — ля «Замок коварства и любви» на глазах у всего народа. Ввезенный из Аргентины контрабандой собственный пистолет. Способствование беспошлинной, по существу, контрабандной переправке товаров в другие страны. Пособничество определенным коммерческим структурам в становлении на путь разграбления России вопреки собственным заверениям, что ни одного документа за моей подписью, связанного с теми или иными сторонами финансовой или коммерческой деятельности фонда, «в природе не существует» (из выступления на сессии ВС 16.04.93).
Что, Президент обо всех этих и им подобных художествах своего вице до сих пор не знал? Не верю. Особенно на последнем примере — споре Александра Владимировича за право обладания одним из красивейших зданий современной Москвы в самом ее центре, на Сретенском бульваре, 11. Здание это с аршинной (более четверти века) долгостроевской бородой до сих пор бы стояло с пустыми глазницами окон, не возьмись за дело английская фирма «Марго интернэшнл».
Особо подчеркнем: на полном законном основании, затратив сотни миллионов «деревянных» и не один миллион долларов, фирма в кратчайшие сроки достроила многоэтажный корпус. Совсем было вознамерилась выступить в роли арендатора, со гласно договору, сроком на 50 лет. Ан не тут-то было. На чужую собственность в середине прошлого года положил глаз не какой-нибудь рэкетир — мафиози, но второе лицо в государстве, сам вице — президент А. Руцкой. Просто приказал домовладельцу по-солдатски прямо: очистить помещение! Проще говоря, немедленно выметайтесь, пока целы, и все тут.
«Марго интернэшнл» в лице Московского международного центра электроники (президент доктор Осман) попыталась возразить: мой дом — моя крепость. Предложили дело рассмотреть в арбитражном суде. На что генерал в прошлом августе ответил … ОМОНом. Правда, с ходу всем зданием овладеть не удалось, закрепились на одном этаже — Федеральным центром земельной и агропромышленной реформы. Теперь требуют следующий этаж — для Международного фонда земельной и агропромышленной реформы. Кстати, тоже коммерческой структуры, но созданной уже под лично его, Руцкого, патронажем.
-Но инвестиции зарубежных бизнесменов, на помощь которых мы так рассчитываем?! — робко воскликнет непонятливый читатель. — Ведь они, глядя на такой беспредел в отношении своих первопроходцев, не сунутся к нам даже под угрозой расстрела.
Ответ и на этот вопрос легко просчитывается. Подумаешь, прижали одного – другого. Александр Владимирович неожиданно заявился к фирмачам собственной персоной. Пообещал восстановить справедливость: он де многого не знал. Те размякли, сбавили обороты, успокоились. Но, как вскоре выяснилось, это был лишь хитрый маневр генерала. Улучив момент, он обрушился на доверчивых бизнесменов с новой силой и … отвоевал еще пол — этажа.
Да, но вы же обещали защищать Руцкого, а сами перешли в нападение, — напомнит мне внимательный читатель. — Ничего подобного! Именно защищаю! В том плане, что Руцкой — то здесь именно ни при чем. Кто же не знает, что уважаемый Александр Владимирович — порождение не менее уважаемого Бориса Николаевича. — Кстати, подобная смелость вице во многом, думается, поощрена самим Президентом, который в июне минувшего года под махнул — таки Руцкому распоряжение. В нем Госкомимущество в недельный срок обязывалось передать спорное здание (вместе с обстановкой и оборудованием !!!) на баланс Федерального центра Руцкого. Но распоряжаться чужой собственностью не позволено даже Президенту. Правда, уже вскоре Борис Николаевич дал команду Чубайсу разобраться в конфликте. Но Руцкой закусил удила, как говорится, вышел на оперативный простор. Вот после этого и хочется спросить, мог ли Борис Николаевич не знать, чей огород поливает, какое дерево выращивает?
Основной Закон действительно хромает, но при чем здесь Запад?
Вадим БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ, обозреватель радио «Свобода»
B России сейчас все прогрессисты равняются на Запад и используют его как главный аргумент в спорах для подтверждения своих взглядов и действий. При этом чаще всего либо не понимают сути западных институтов, либо сознательно подгоняют ее под свои нужды, мороча и без того сбитых с толку людей.
Так происходит и с президентским проектом Конституции. «На Западе, — утверждают его сторонники, — президенты и даже премьеры тоже могут распускать парламенты!» Да, могут. Но, во — первых, не распускать, а про водить досрочные перевыборы, чтобы страна ни дня не оставалась без представительных органов власти. А главное, могут это делать лишь в случае, если парламент не способен сформировать правительство. К примеру, из — за того, что ни одна партийная фракция не обладает большинством голосов, а вместе им договоренности не достигнуть. В проекте же, представленном от имени Ельцина, все наоборот! Парламент распускается, если в нем сложится большинство, которое не захочет утвердить кандидата президента в премьеры и предпочтет своего.
На Западе же все системы базируются на существовании и «всевластии» сильных массовых партий. Во Франции, где система власти ближе всего к тому, что предлагается Конституцией Ельцина, большинство в парламенте получила правая партия голлистов, и президент — социалист представил парламенту кандидата в премьеры, выдвинутого имен но этой партией.
Везде на Западе отправить Кабинет министров в отставку может только парламент, проголосовав за вотум недоверия ему или же провалив предложенную правительством программу. В любой демократической стране, и это второе важнейшее отличие, представительная власть господствует над исполнительной. Один человек, даже «всенародно избранный», не может представлять все общество со множеством социальных групп. Это может быть только в представлении коммунистов или нацистов.
Несколько особняком стоит система США, где президент является главой правительства, и поэтому выдвигает и предлагает сенату на утверждение всех членом кабинета министров, как правило, из своей партии вне зависимости от того, имеет ли эта партия большинство в сенате и конгрессе. Если сенат не утверждает кандидатов президента, он вынужден выдвигать других. Сенат двумя третями голосов может отменить и вето президента, налагаемое им на любой закон, предлагаемый конгрессом (если верховный суд, состоящий из пожизненных судей, не признает закон противоречащим конституции).
Когда в США создавалась конституция (между прочим, через 12 лет после создания государства!), там еще не сложилась система сильных партий, но существовало сильное региональное самоуправление, которое существует и до сих пор. Поэтому и сейчас на выборах в конгресс избиратели голосуют не за партии, а за конкретных кандидатов, представляющих их штат, город. Президент не имеет права распускать конгресс, в том числе и потому, что в нем сидят представители автономных самоуправляющихся штатов, и только они сами властны отозвать своих представителей.
Часто приходится слышать возражения: «В Японии смогла прижиться западная система, а в России — не сможет? » Да, не сможет! В Японии при введении (после второй мировой войны) демократической системы власти западного типа уже давно существовала капиталистическая экономика и соответственно имелось структурированное, «многоклассовое» общество, что и послужило причиной быстрого возникновения сильных массовых партий. В России же подавляющее число людей принадлежит уже более 70 лет к одному и тому же, в сущности, классу пролетариев государства. В результате, все попытки приспособить в России западные образцы власти представляются утопичными, а разрушение с этой целью существующей структуры — делом вредным.
Это разрушение начато было еще при Горбачеве введением поста Президента и созданием двухэтажного парламента (ВС и Съезд) . Пока сидел тот же Ельцин председателем в ВС («Первый микрофон! Второй микрофон!»), все было в порядке — никакой конфронтации властей. Но как только ушел из Верховного Совета в Президенты, отделился, возвысился, сразу же заработал процесс отчуждения, разделения на МЫ и ОНИ (президент и его аппарат). Так было и с Горбачевым, когда он оставил ВС СССР на Лукьянова. Надо ли говорить, что для советской психологии склонность к такой скорой конфронтации особенно характерна. Разжигает эту конфронтацию, вероятно, и та же номенклатура. Стремится с помощью разделения властей разделять и властвовать! Возможность маскировать свою власть, отвлекать и развлекать людей «кризисами власти», сеять иллюзии, что, устранив очередной такой кризис, можно ликвидировать и кризис экономики.
Вместо того, чтобы разрушать сложившуюся систему власти, ее надо было бы, наверное, лишь осторожно реформировать. Например, уточнить разделение функций и прав между правительством и ВС. Уменьшить, может быть, численность ВС и региональных советов. И вот уже если что и надо было сделать радикального, так это сразу после августа провести перевыборы всех Советов, чтобы уменьшить влияние номенклатуры.
Это все , конечно, на переходный пери од, на время перехода страны, социально экономического уклада к какой — то стабильной форме. На мой взгляд, таковой могла бы стать синтезная между социализмом и капитализмом или конвергентная, по определению А.Сахарова, формация, при которой основными субъектами демократического и рыночного процесса стали бы реальные собственники своих средств производства, в том числе и трудовые, а не номенклатурно-мафиозные, как сейчас, коллективы.
Мюнхен
—
.