В предыдущем выпуске «Новых Знаний» в разделе «90-е: как это было? Эпоха на страницах газеты «Россия» нами была опубликована размещенная в этом издании три десятилетия назад статья «Бизнес пошел во власть» выдающегося ученого Анатолия Ильича Ракитина, бывшего с 1991 года советником Б. Н. Ельцина и возглавившего Аналитический центр по общей политике при Президенте РФ. Cегодня мы выполняем обещание рассказать об этой удивительной личности.
Александр НИКОНОВ
Я с ним познакомился где-то в середине девяностых. Мне тогда было почти на четверть века меньше, чем сейчас. Я писал о нем в «Огоньке», в мостовщиковской «Столице», «Русском репортере»… В ту эпоху интернет-версий изданий ещё не было, точнее, они только появлялись, люди читали тексты в бумаге. Зато теперь все можно извлечь из компьютерных папок и заново подарить людям…
Анатолий Ильич Ракитов – гордость нации. Никаких других дефиниций для этого человека мне подобрать не удалось. Думаю, и вы со мной согласитесь, когда узнаете его поближе. Тот факт, что его ненавидят псевдопатриоты и идиоты также о многом говорит. А за что? Неужели только за то, что он был советником Ельцина? Или за взгляды. Если последнее, то пора вам с ними и с ним самим познакомиться…
Профессор Ракитов умер в 90. При этом до старости он катался на горных лыжах. И если вам кажется, это не удивительным, то вы ещё не всё знаете. У Ракитова болезнь Бехтерева, при которой межпозвоночные диски закостеневают и позвоночник превращается в единый негнущийся столб. Обычно при такой болезни люди прикованы к постели. И Ракитов был бы практически обездвижен, если бы каждый день по нескольку часов не разминал, не массировал сам себе руки, ладони, плечи. Без этих ежедневных многочасовых массажей на протяжении десятков лет уже через неделю он не смог бы рукой-ногой двинуть.
Ракитов почти глухой – в толстых дужках его очков спрятана пара слуховых аппаратов, без которых он ничего не слышит. А линз в этих очках нет, они ему не нужны: Ракитов слепой.
Если на одну чашу вселенских весов сложить несколько томов книг и статей, написанных, точнее, надиктованных профессором за всю его жизнь, а на другую чашу весов положить револьвер, думаю, весы судьбы уравновесятся. Потому что если бы не револьвер, всех этих трудов и научных званий просто не было бы. Объясню…
Когда обычной московской ночью 1937 года чекисты пришли арестовывать старого большевика Илью Ракитова, его девятилетний сын Толя заплакал. Звук детского плача плохо подействовал на расшатанные нервы заплечных дел мастеров, один из чекистов вытащил револьвер и двумя ударами рукоятки по голове успокоил ребёнка. С тех пор на голове профессора два шрама. Впоследствии к этим травмам добавилась контузия — во время войны московский мальчишка тушил зажигалки, и взрывной волной его скинуло с крыши на кучу песка. Жив остался. Но через несколько лет, в юности стали ухудшаться зрение и слух. Врачи сказали, что зрение вскоре пропадёт совсем.
Толя с мамой и папой. Фото: menswork.ru
«С карьерой художника пора заканчивать,» — понял юный Ракитов, который на момент озвучивания медицинского приговора работал в каком-то московском предприятии художником-декоратором: «Нужно меняться…»
Еще когда Толик учился в школе, ему приходилось подрабатывать, поэтому он плохо успевал, переползал с двойки на тройку и училка как-то брякнула ему:
– Ты будешь уркой и кончишь жизнь в тюрьме.»
– Нет! — вдруг взвился на могучей волне эмоционального порыва и словно по наитию выкрикнул мальчик. — Я до сорока лет стану профессором!
Однако после школы стал художником, как вы уже знаете. И только грядущая слепота заставила его поступить в МГУ на философский. Здесь уже на подработку времени не оставалось. Все пять курсов Ракитов проходил в одной рубашке, шароварах и телогрейке.
А потом сбылось его самопророчество — сын врага народа в 38 лет стал профессором. И уже будучи профессором философии, закончил математический, исторический и биологический факультеты, выучил несколько иностранных языков — просто так, для самообразования. Причём, скидок на слепоту и профессорское звание ему никто не делал, доктор наук Ракитов сдавал все экзамены и зачёты вместе со студентами… Так что слепота не всегда идёт во вред. Хотя я бы такого родине и господу не простил.
— Я не думаю, что именно и только удары револьвером привели к потере зрения, хотя и они свою лепту внесли, конечно, — размышляет Ракитов, сидя со мной на диване и как все слепые «глядя» куда-то мимо меня. — Надо полагать, я заработал слепоту и глухоту «по сумме очков».
Да, что касается «очков», то их ему и его близким отсыпалось от щедрот божеских по самое некуда… Арестованный отец Ракитова был из когорты старых большевиков, тех, что «Ленина видели». Служил секретарём симферопольского обкома, занимался экспортом революции, работал в закордонной разведке. Когда румыны оккупировали Бессарабию, остался там вместе с женой — руководить большевистским подпольем. За супругами-разведчиками охотилась сигуранца, они бежали, их заочно приговорили к смерти… Потом был институт красной профессуры. Потом работа в Москве. Потом арест.
После ареста отца его жену — мать Ракитова — кто-то из старых друзей предупредил: «За тобой тоже придут, дома не ночуй». Но дело в том, что идти ночевать ей было некуда. Поэтому мать вечером одевалась, брала папку и просто уходила из дому. Спать на уличных лавках она не могла, это вызвало бы естественное подозрение любого постового милиционера или дворника. Поэтому она просто ходила по улицам деловым шагом с папкой в руках. В те годы, вслед за Хозяином многие конторы и министерства работали ночами и спешащая по ночной Москве молодая женщина в деловом костюме и с папкой подозрений не вызывала.
Ракитова быстрым шагом ходила до утра, потом возвращалась домой, наспех завтракала и сразу шла на работу — в Трехгорку, где служила мастером. Так и избежала ареста… Через несколько месяцев, после нескольких безуспешных ночных попыток застать гражданку Ракитову дома, чекисты про неё забыли: много было тех, кто спал дома. А может, просто очередное поколение чекистов кровавой волной смыло, а новые занялись подготовкой других процессов… В общем, выжила. Вместе с ней выжил и Толя Ракитов.
Фото: menswork.ru
Если не считать трёх инвалидностей (по зрению, по слуху, по опорно-двигательным делам) все остальное в жизни Ракитова сложилось крайне удачно – в личной жизни, и на научном поприще. У него трое взрослых детей, внуки и весёлая жена Тамара, которая моложе Ракитова на 20 лет. Профессор — автор двух десятков книг, одно время даже работал руководителем президентского Аналитического центра по общей политике. Студентами Ракитова были Явлинский, Лившиц, Уринсон… Батурин проходил через ракитовские семинары. Между прочим, когда-то благодарный ученик Лившиц на даче Ракитова возил тачки с навозом и канавы копал. Помогал пожилому учителю добрый человек.
Я много говорил с Ракитовым о разном и вот хочу поделиться…
Ракитов о России, декларациях и инновациях:
«Главное различие между нами и развитыми странами в том, что развитые страны представляют собой общества высоких технологий, то есть основные поступления в бюджет они получают от хайтека – наукоемкой продукции. В США эта доля достигает 90%. В Западной Европе – от 71% до 80%.
— Постиндустриализм…
— Знаете, все эти разговоры о постиндустриальном обществе или обществе услуг, как его ещё называют, – терминологическое недоразумение. Самые развитые общества – не постиндустриальные, а супериндустриальные! А постиндустриальной страной является сейчас Россия, которая растеряла свою индустрию. И в этом смысле она такая же постиндустриальная, как и постсоветская.»
***
«- Россия … начинается в развитой Европе и тянется до бурно растущей Азии. То есть является транзитным мостом. По железной дороге можно было бы перебрасывать потоки грузов с Востока на Запад, это быстрее и выгоднее, чем гнать корабли через Суэц, вокруг Индии или (для особо крупных судов) вокруг Африки и Индии… Однако, заказ на транзитную перевозку крайне мал. Почему? Да потому что мы не можем соблюсти точных графиков доставки и дать гарантий сохранности товаров! Вот и все.
Но самая большая беда – у нас нет стратегии развития страны, общего видения будущего. У нас есть «план Путина», в котором всего несколько тезисов – о повышении благосостояния населения, росте обороноспособности, улучшении медицинского обслуживания, образовании и дешевом жилье… Пустые декларации! Я помню яркое воспоминание из своей послевоенной юности. Я тогда был ещё зрячий и стоял на какой-то станции, к которой подходил огромный паровоз с буквами «ИС» на борту — «Иосиф Сталин». Красивый такой паровоз, обтекаемые формы… А на платформе стояли детишки-беспризорники, оставшиеся после войны без родителей. Голодные, с коростой на лицах, обовшивленные, оборванные, с воспаленными трахомными глазами, угрюмо молчащие. А на паровозе красовался огромный кумачовый плакат «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» И звучала звонкая песня: «Сталинскою ласкою согрета радуется наша детвора!» Это был такой контраст… Какой я вот и сейчас наблюдаю.»
Фото: my-ussr.ru/
«Обоюдоострый каменный топор – более высокая технология по сравнению с односторонне-острым каменным топором. Но между ними лежит дистанция в 700 тысяч лет. В те времена можно было не спешить с инновациями. А сейчас новые технологии появляются гораздо быстрее, чуть ли не каждый день. И нужно успевать за ними, иначе мы рискуем отстать от локомотива цивилизации безвозвратно, как отстали племена, живущие в лесах Амазонки.
В своё время избранный президентом Медведев заказал нескольким академикам программу восстановления промышленности в России. А её не надо восстанавливать! К чему восстанавливать отсталость? Когда-то мы строили самые большие домны, самые большие плотины. Что в них проку? В те времена, когда Колумб плыл открывать Америку, водоизмещение его каравелл составляло примерно 30 тонн, а в Китае в это время ходили огромные 3-палубные корабли водоизмещением в тысячу тонн! И все равно Китай отстал от пронырливой, подвижной, менее централизованной Европы, где было больше индивидуализма, и частные граждане были свободнее в своих решениях и проявлениях.
России нужны не просто новые технологии, этот путь мы уже проходили. И при Петре I, и в ХIХ веке, и при Сталине – завозили новые технологии, каждый раз думая, что вот теперь точно и окончательно догоним загнивающий Запад. Но каждый раз через непродолжительное время Россия вновь и вновь обнаруживала себя отставшей. Потому что завозили вершки, а не корешки. Завозили голые технологии в отрыве от того, что их порождало – частной инициативы, свободы личности, независимой судебной системы, парламентаризма, и главное – без необходимой для высоких технологий науки… Всё казалось нашим царям, что достаточно железок новых привезти.
Если ставить стратегическую цель для России, то она проста – сделать жизнь в России комфортной для обычного человека. А это возможно только в обществе высоких технологий. То есть не в таком обществе, куда искусственно воткнули чужие хайтековские саженцы, а где целиком подготовлена и удобрена социальная почва. А главное, нужна собственная высокоразвитая наука, потому что высокие технологии тем и отличаются от всех других, что от 15 до 50 % стоимости изготавливаемой с их помощью продукции затрачивается на научные разработки. Без науки и первоклассно подготовленных научных кадров высоких технологий не бывает. Тогда и втыкать насильно ничего не надо будет, само вырастет»/
Ракитов о будущем:
«…облик будущего очень не похож на облик прошлого. Вообще, мир сейчас переходит на иные принципы функционирования, подстегивающие прогресс. Раньше старались делать вещи основательные, прочные, «вечные». Помните, «вечная игла для примуса»? Это эхо бедности. А сейчас даже автомобили не зря называют «одноразовыми» — их делают с таким расчётом, чтобы человек выбросил машину через пять-восемь лет и купил новую. Потому что прогресс выдаёт новые решения каждый год. И зачем в «вечном» автомобиле консервировать устаревшие решения? Зачем тормозить прогресс, делая что-то на века, если сделанное устареет морально через пару лет?
— Ратуете за экономику потребления, которую левые либералы клянут?
— А разве есть другая экономика?.. Которая ничего не делает для людей? В СССР такая «экономика» была, она работала не на массового потребителя, а преимущественно на оборонку и для галочки (ради выполнения плана). И где теперь СССР?.. Выбор-то вообще невелик: либо в стране есть развитая экономика и, соответственно, развитое потребление, либо нищета, голод, высокая смертность и отсталое хозяйство.»
Ракитов о национальном менталитете:
«В России издавна очень боятся способных людей, особенно тех, кто хоть чуть-чуть отличается от общей массы, от среднего статистического человека, среднего статистического специалиста, среднего статистического профессора или учёного и т. д. И хотя у нас часто раздаются призывы к поддержке способной молодёжи, особенно в науке, но это только призывы. Конечно, отдельным способным людям удаётся прорваться. Но это точечные явления. И хотя их уже почти не подвергают репрессиям, но и по-настоящему хода не дают. Это старая и, к сожалению, очень прочная традиция.
Помню, ещё при советской власти, когда я был начинающим лектором, вызвали меня в партком института, где я работал. И секретарь парткома, который впоследствии стал заместителем Предсовмина Российской Федерации, сказал: «Слушай, Толя, зачем ты из своих лекций устраиваешь цирк? Почему после твоих лекций студенты – все 300 человек – устраивают аплодисменты? Это тебе не театр! Это серьёзное учреждение, Институт народного хозяйства! Читай лекции, как все – без аплодисментов». А через неделю меня вызвал ректор: «Ракитов! Ты почему без галстука ходишь?» Все должны были выглядеть одинаково. Вот на что обращали внимание! А вовсе не на качество лекций…
А когда я читал лекции на Физтехе, на меня один из профессоров написал донос в партком, что у меня немарксистские лекции, потому что его аспиранты уходили ко мне. После этого я положил заявление на стол: не переношу давление… И с тех пор ничего не изменилось! Властям до сих пор нужны не столько способные, сколько управляемые, послушные и абсолютно предсказуемые люди. У нас до сих пор самодержавная демократия, и до сих пор однопартийная система. Вы спрашиваете, с чего начать преобразование России? Марафет в системе государственного управления наводить бессмысленно. Как рассказывается в старом анекдоте, когда в борделе дела идут неблагополучно, нужно не мебель менять, а девочек.
Только тогда можно построить общество высоких технологий, то есть тот социальный организм, который имеет шансы шагнуть в будущее. Общество высоких технологий – это не просто новые линии, роботы… Это совершенно другой образ жизни! И единственный способ изменить национальный менталитет, поднять общее благосостояние, укрепить экономическую и оборонную мощь страны»
Профессор Анатолий Ракитов о переформатировании национального менталитета русских:
«Карамзин в «Записках русского путешественника» писал, что, проезжая Пруссию, он поражался, насколько все-таки грязные прусские деревни по сравнению с чистенькими русскими деревнями. Прошло сто лет. И у Салтыкова-Щедрина мы уже читаем, какие грязные русские деревни по сравнению с прусскими. Что случилось за эти сто лет? А просто сказались результаты реформ, проводившихся Фридрихом Великим, королём Пруссии. Ещё задолго до путешествия Карамзина он ввёл веротерпимость и в Пруссию стали прибывать талантливые люди из всех стран Европы: Фридрих провёл судебную реформу, принял жёсткие меры против затяжного судопроизводства и коррупции правоохранительных органов, стал привлекать в Пруссию учёных, философов, деятелей искусства, стал требовать наведения порядка, жёсткой дисциплины и в армии, и на гражданской службе. Результаты этого ещё не были заметны во время путешествия Карамзина. Но спустя сто лет, когда писал Салтыков-Щедрин, плоды этой деятельности были уже совершенно очевидны. И до сих пор Германия остаётся страной образцового порядка, дисциплины и трудолюбия. Но главный результат – это формирование новой государственности и нового менталитета, основными чертами которого являются любовь к порядку и трудолюбие. Вот почему Германия сегодня входит в число наиболее развитых и благополучных стран мира.
А возьмём Японию! До 1868 года это была довольно отсталая феодальная страна с очень устаревшими традициями. В середине XIX века там ещё самураи рубились мечами, как в Средневековье!.. Но потом начались интенсивные реформы. И уже в 1905 году японцы нанести поражение русской армии по Порт-Артуром и утопили русский флот в Цусимском проливе. И с тех пор японцы с инноваций не слезают. Традиции у них остались в некоторых особенностях быта, в кулинарии, в японской вежливости и в некоторых деталях организационно-управленческой деятельности. Знаете, Тойнби очень верно заметил: «Общество, ориентированное на верность традициям, своему прошлому, обречено на исчезновение. Общество, ориентированное на своё настоящее, обречено на застой. И только общество, ориентированное на будущее, способно развиваться». Очень верное замечание! Кстати, нынешняя Япония, в отличие от той, которая существовала до 1868 г., больше всего ориентирована на будущее. Этим объясняется большинство её успехов.
Знаете, изменение менталитета начинается всегда сверху. Петр Первый взял и изменил менталитет части нации – дворянства. Не хотели! Сопротивлялись! Боролись, как дураки, за дедовские традиции, за бороды, за долгополые кафтаны… Зато потом появился Пушкин, появились Лобачевский, Менделеев, Павлов. Нужно только начать…
Когда появляется масса людей с высшим образованием, возле них образуются цепочки, кружочки или, как говорят математики, «окрестности точки»: появляются люди, которые являются объектами культурного влияния. И постепенно менталитет нации меняется! И меняется он на наших на глазах. Двадцать лет назад секретарши начальников не предлагали посетителям чай или кофе. А сейчас предлагают. Вы скажете, это обряд? Но из тысячи обрядов складывается менталитет. Хамство может транслироваться из поколения в поколение, а может пресечься системой, при которой хамом быть невыгодно. И ментальный вирус будет убит. Вы, кстати, заметили, что теперешние продавщицы по хамству на порядки уступают советским?»
Ракитов о национальной идее в современном мире:
«Да уж конечно она состоит не в том, чтобы возрождать великую державу. История не знает примеров возрождения империй. Тем более, что величие определяется не танками и ракетами. Критерий величия страны такой… Вот сидит президент пригорюнившись и думает: «Чем бы мне вечер занять?» Вдруг звонок, входит секретарь: «Господин президент, к вам рвётся министр внутренних дел.» — «Что такое?» — «Говорит, чрезвычайные обстоятельства.» — «Проси». Входит министр, докладывает: «Господин президент! До прошлого года от нас все эмигрировали, убегали. А в этом году все рвутся к нам. Прутся и прутся, прутся и прутся!..»
Вот это и есть критерий величия в современном мире. Величие страны состоит не в площади её территории и не в славной глубокой истории. Великой может быть крохотная молодая страна, если в ней так хорошо живётся, что туда все хотят приехать жить и работать.
Все разговоры о великой национальной идее — чушь! Когда в Америке после великого кризиса к власти пришёл Рузвельт, была сформулирована национальная идея: чтобы у каждой семьи в воскресенье была на обед курица. Примитив! Но это сплотило нацию в одном порыве — достичь подобного уровня благополучия! Теперь Америка — самая богатая страна.
Поэтому национальная идея России состоит в следующем: жизнь должна быть комфортабельной, удобной для обычного человека. Больше ничего не надо… Из России наконец нужно сделать Родину. Родина — это страна, где тебе жить удобно и приятно. В этом смысле большинство россиян — люди, у которых отняли родину. Они люмпены, а у люмпенов нет отечества. Поэтому многие и уезжают отсюда в другие страны, в те же США. Они уезжают в поисках родины — ни больше, ни меньше. И США становятся для них родиной.
При Николае I, во времена Пушкина в Россию приехал маркиз Кюстин и по возвращении выпустил книгу мемуаров. Так вот, он писал: «У всех русских в глазах читается хитрость, тоска и желание уехать за границу.» Россия никогда не была хорошей матерью.»
Ракитов о принципах современной жизни:
«Комфорт — это не только вещи, окружающие человека, которые он может купить за деньги. В понятие комфорта входят социальная безопасность, законность, чистые улицы, хорошие дороги, доброжелательная дорожная полиция, улыбающиеся прохожие, отсутствие мусорных баков под окнами. Вот чего нужно добиваться! А все разговоры о душевности, духовности, особом пути России — просто дурь. И грустить, и радоваться хорошо в комфорте. Равно как и разговаривать о духовности, потому что комфорт первичен.
Заметьте, русские мыслители в большинстве своем — и славянофилы, и западники — они все были богатые люди. И Чаадаев — миллионер-помещик, и Аксаков, и Киреевский… Они думали даже по-французски. Или Герцен, был, может быть, нищий? Нет. Они все хорошо жили. И со своих розовых облаков говорили о соборности, народности, свободе, а вокруг была отсталая, грязная, убогая сельскохозяйственная страна с крепостным правом.
— Есть мнение, что начинать нужно с подъёма культуры…
— Культура начинается с чистоты. Знаете, у меня нюх — как у собаки. И когда я в очередной раз прилетаю в Россию, я сразу узнаю родину — по запаху туалета. Куда бы я ни зашёл, в любом государственном учреждении я могу, не спрашивая, найти туалет. Зрячие спрашивают «Где у вас туалет?», а я нет. Я его по запаху нахожу. И вместе с тем, нигде за границей я по запаху найти туалет не могу! Вот вам вся разница культур и менталитетов.
Помню, ещё при советской власти в Киргизии один тамошний академик сказал мне: как здорово, что Киргизия из феодализма шагнула через ступеньку сразу в социализм. Я ответил: к сожалению, вы перешагнули ту ступеньку, где было мыло и чистые унитазы.
Почему европейцы все время вам улыбаются, почему они вежливы и культурны? Потому что их мир настроен на то, чтобы сделать человеку удобно, а не на великие цели. Великие цели ушли вместе с Гитлером…
Только сами мы можем вытащить себя из болота! Никому больше эти огромные, грязные, сырые территории не нужны. Если бы нас можно было заклеить на географической карте, нас бы просто заклеили за ненадобностью. Мы — ничто. Раньше СССР нёс хотя бы угрозу. Сейчас мы даже угрозу не несём…»
Ракитов о традиционных ценностях:
«Да и какие у нас традиции? Россия всегда была «страной рабов, страной господ». Эти что ли традиции нужно сохранять и хранить им верность?.. Посмотрите на историю — традиционно рабское русское крестьянство, которое составляло 95% населения, привыкшее к своему рабскому положению, почти никогда даже восстаний не устраивало, не пробовало изменить своё положение.
А Пугачев, Разин, Болотников — это все казачьи группы с периферии России, которые где-то там по окраинам империи прыгали. Никакого свободолюбия не было настолько, что когда царь Александр II отменил крепостное право, в некоторых губерниях даже случились крестьянские волнения.
Слом таких традиций только на пользу — как только «рабская традиция» была отменена сверху, молниеносно Россия стала развиваться по капиталистическому пути. Больше половины российских железных дорог построены при самодержавии. А ведь царь не только традицию рабства сломал, но и традицию «закон — что дышло». Он ввёл судебную реформу. В России на тот момент было одной из самых демократичных судопроизводств, основанное на гигантском своде законов. Была проведена земская реформа, сокращён срок службы в армии с 25 лет до 5. Царь готовился подписать первую русскую Конституцию. И за два дня до этого его убили…
— Может быть, под традициями, которые патриоты советуют возрождать, имеется ввиду таинственная соборность?
— Отвечаю: никакой соборности, никакого коллективизма не было в русской культуре — это мифология. Об этом ещё Бердяев писал в книге «Русская идея» со ссылкой на Аксакова: «Славянофилы за идеал считали прошлое в русской истории, которого никогда не было.» Они считали, что русский народ свободолюбив, демократичен, соборен от природы. Смешно. Если бы соборность была «от природы», она бы не рухнула так быстро. Но как только упали цепи, которыми эту соборность устраивали, ничего от соборности не осталось…
Осмелюсь напомнить, что русская крестьянская община была принудительной. Откройте историка Милюкова — того самого, который позже стал министром Временного правительства, он пишет: общины создавались для сбора налогов. Там царствовала круговая порука. Сто мужиков должны платить налог. Пятеро сбежали на Дон, остальные 95 должны все равно заплатить такой же налог как 100. Поэтому община никому не давала ни убежать, ни жить, ни работать… Община была тормозящей формой развития. Она никому не позволяла вырваться вперёд, внести инновацию. Община — антиинновационна.
— Может быть мы хотя бы традиционно самая читающая нация в мире?
— Откройте второй том того же профессора Милюкова. Со времён Кирилла и Мефодия, которые грамоту ввели на Руси… Кстати, и с просветителями нам страшно не повезло, поскольку вместо латиницы они ввели кириллицу — совершенно ненужную, на которой тогда всего пять народов писало. Это сразу оторвало нас от Европы — на уровне коммуникативном, на уровне письма… Так вот, Милюков отмечает: со времён Кирилла и Мефодия на Руси тех, кто читает книги, считали полусумасшедшими, поскольку читать можно только святоотеческую литературу, писание. А учитель Милюкова — Ключевский — пишет: ещё в 17 веке полагали, что светскую литературу читать грешно. Не в традиции. Да где вы видели русский роман 16-17 веков? А в это время в Европе был Рабле, были Данте, Петрарка.
— Между прочим, это сохранилось аж до середины ХХ века! Я вспомнил, мне бабушка рассказывала — у них в деревне дурачок один жил… Почему дурачок? А все время с книжкой подмышкой ходил.
— Вот именно… Эти что ли традиции нам надо возрождать? Японцы ничего не стали возрождать, просто взяли западные технологии и пересадили на свою почву, оставив из традиций кимоно для голливудского кино. Теперь эта нация имеет после Америки второе в мире число путешественников по миру и огромную продолжительность жизни…
Тот, кто говорит о возрождении России на старых традициях, — просто болван. Нужно проститься с прежней Россией. Нужно осознать, что всему — и советскому, и дореволюционному — конец. И чем дольше мы будем затягивать агонию, тем хуже. Новое поколение — я внимательно наблюдаю — уже это стихийно понимает. Я знаю настроения студенчества. Им до лампочки все эти моральные и прочие общественные привычки. Они западники. Они хотят жить комфортно сейчас и здесь — хорошо одеваться, свободно ездить по миру, иметь деньги, не зависеть от жуткой государственной машины».
Ракитов о необычном:
«…расскажу вам три истории. Несколько лет назад я был в Израиле. Прошёл весь путь Иисуса от Тибериады до Мертвого моря. И со мной там случились три интересные штуки… Есть в Иерусалиме храм Гроба Господня, принадлежащий как бы всем христианским конфессиям сразу. А хранителем ключа от этого храма является один старинный арабский род – ключ передаётся старшему сыну из поколения в поколение. И работа этого старшего сына состоит в том, чтобы утром открыть, а вечером закрыть храм. Так вот, когда я подошёл с женой Тамарой к храму, хранитель ключа, сидевший неподалёку на скамейке, посмотрел на меня и сказал: «Ну вот, наконец-то вы пришли…»
Такая же история повторилась в Гефсиманском саду, где Христос провёл последнюю ночь перед арестом. Поскольку паломники изрядно вытоптали сад, его обнесли чугунной решёткой. Никого туда в тот день не пускали. Не успел я огорчиться этому обстоятельству, как из-за чугунной загородки выскочил монах-францисканец, взял меня за руку и произнёс: «А вас я проведу. Вы тут один отмеченный». Он подвёл меня к одному оливковому дереву и сказал, что по преданию это та самая олива, под которой лежал Христос, перед тем как его схватили стражники.
Третий колокольчик прозвонил на берегу Тибериатского озера, по которому Христос ходил пешком. На берегу озера на средства одной русской княгини ещё в XIX веке был построен храм. И в этот храм меня пускать не хотели, потому что я был в шортах. Но в этот момент из какой-то будочки выбежал служитель, подбежал ко мне и сказал буквально следующее: «Вы пришли? Очень хорошо. Мы ждали вас. Возьмите…» И протянул мне брюки… Я их одел, и в храм меня пустили».
* * *
ИСТОЧНИК: Дзен https://dzen.ru/a/YX6x4pOhBCxxNEph