Эта речь Джейкоба Брайта (1821-1899) была издана на русском языке в 1870 году — спустя несколько месяцев после того, как известный либеральный политик и оратор произнес ее в Эдинбурге.
В истории первой публикации этой речи 154 года назад, прежде всего, поражает количество известных и выдающихся людей, причастных и вовлеченных в процесс этого издания. Впервые ее напечатало петербургское издательство Семена Звонарева под редакцией Марко Вовчок (настоящее имя — Мария Вилинская). Вовчок, чьи собственные литературные произведения высоко ценились не только в Российской империи, но и за рубежом, а Жюль Верн предоставил ей право эксклюзивного перевода его романов, поставила условием своей работы найм в издательство исключительно женщин. Под одним переплетом с речью были переизданы вышедшие в 1869 году в том же издательстве работа Джона Стюарта Милля «О подчиненности женщин» и письма Огюста Конта Миллю, посвященные женскому вопросу. Работы Милля и Конта ждало новое предисловие, автором которого, вместо народника Николая Михайловского, выступила будущая известная писательница и критикесса Мария Цебрикова.
«О подчиненности женщин» Джона Стюарта Милля, написанная при непосредственным участии его жены Гарриет Тейлор-Милль, стала одной из ключевых работ в дискуссии о женских правах, развернувшейся в XIX веке, в момент, когда равноправие само по себе считалось невозможным. В поддержку существовавших на тот момент социальных и экономических цензов и ограничений высказывались многие умы, которые высоко ставятся и сегодня.
Среди них был и Конт, признававший необходимость участия женщин для разрешения общественных проблем, но считавший их политическое и социальное угнетение естественным — потому что женщины по природе неспособны к «мужским» видам деятельности. Милль подвергает сомнению данные тезисы французского мыслителя и показывает, что многие свидетельства преимущества мужчин перед женщинами, которые Конт называет следствием естественного хода вещей, а стало быть, научно обоснованными, являются не более чем результатами сложившихся случайным образом общественных отношений, которые при желании могут быть исправлены.
История борьбы за женские права в Англии середины XIX века показывает, что этот процесс вовсе не был соревнованием мужчин и женщин. Выражаясь немного забытыми в политических дискуссиях терминами, это была борьба «достойных людей» (среди которых были как женщины, так и мужчины) и «недостойных».
Словами и спорами она тоже не ограничивалась. Будучи депутатами английского парламента от Либеральной партии, и Милль, и Брайт, и многие другие «достойные люди» многократно вносили законопроекты в поддержку избирательных и имущественных прав женщин, создавали суфражистские организации. Многие из этих законов не принимались вообще или в ходе обсуждений теряли свои самые острые положения, требовали поправок и дополнений, но процесс расширения прав женщин набирал обороты. В 1870 году был принят закон о собственности замужних женщин, который отменил многовековую практику, когда все имущество женщин, за исключением приданого, становилось собственностью мужей и более женщинам не принадлежало.
В 1869 году женщин-налогоплательщиц допустили до участия в муниципальных выборах, что позволило к 1900 году увеличить число избирательниц до 1 миллиона. Джейкоб Брайт не оставлял попытки предоставить избирательные права: на протяжении 25 лет своего пребывания в парламенте он как минимум трижды вносил проекты о женском избирательном праве на выборах в Палату Общин. Перед одним из обсуждений своего законопроекта в 1870 году Брайт приехал в Эдинбург, где выступил c речью в его поддержку. Закон прошел второе чтение в Палате Общин, но был отклонен Палатой Лордов. До принятия закона о всеобщем избирательном праве в Соединенном Королевстве оставалось 58 лет.
Портрет Джейкоба Брайта кисти Уильяма Перси, 1856
Печальным и неприятным остаётся факт, что многие проблемы равенства мужчин и женщин все еще остаются острыми и актуальными. Представительство женщин на высших государственных должностях и в руководстве крупных компаний, разница в оплате труда и воспроизводство гендерных стереотипов во многих сферах жизни сохраняются во всех обществах, несмотря на огромную работу в этих направлениях. Но еще больше поражает, что ряд политиков, в отличие от своих «коллег» середины XIX столетия, пропагандируют и практикуют возвращение к нормам прошлым веков.
Конечно, вряд ли можно поставить знак равенства между военным захватом власти религиозными фанатиками, которые лишают женщин базовых прав, и победой в стране, считающейся образцом демократии, политика типа Трампа, возводящего собственный сексизм в ранг благодетели. Но между одним и другим полюсом есть множество примеров реакционного мышления. Одним из проявлений этого можно назвать предложение еще одного философа и депутата — Олега Матвейчева — признать феминизм экстремистской идеологией, что еще раз подчеркивает необходимость прочтения Милля и Джейкоба Брайта.
Речь Джейкоба Брайта, произнесенная в Эдинбурге, 16-го февраля 1870 года, о даровании избирательных прав женщинам
Мы собрались для того, чтобы обсудить вопрос о неправоспособности женщин к пользованию избирательными правами. Приступая к обсуждению этого вопроса, мы встречаем в нем одну отличительную черту, которой нет ни в одном из других важных политических вопросов: мы не видим возражений, которые следовало бы опровергать. Противники дарования избирательных прав женщинам не приводят, в подкрепление своих положений, никаких доводов; они или не способны или не расположены рассуждать об этом предмете. Они говорят, что женщины, по природе своей, во всех своих действиях руководствуются не рассудком, а чувством. Мне кажется, что это скорее можно отнести к ним самим. (Рукоплескания) Почему женщины лишены избирательных прав? Никто в Англии и Шотландии не в состоянии ответить на этот вопрос. Шотландия, в которой так много свободных мыслителей по самым трудно разрешимым вопросам, не представила ни одного, который мог бы сказать, почему женщины не имеют представительства в парламенте? Почему, например, эдинбургские женщины не имеют прямых и конституционных средств влиять на представителей Эдинбурга, когда дело идет о каком-нибудь закон, затрагивающем жизненные их интересы? Никто не станет отрицать, что как дурные, так и хорошие законы оказывают свое действие и на женщин; что интересы женщин, как и интересы мужчин, связаны с прогрессом законодательства. В случае надобности я берусь даже доказать, что женщины серьезные заинтересованы этим прогрессом, как слабейшая сторона общества; а для более слабых важные, нежели для сильных, иметь справедливые законы.
Около трех лет назад, парламент принял билль о реформе, — Household Suffrage Act. Название это не выражает, однако всего смысла нового билля. Это не закон, распространяющий избирательное право на всякого, нанимающего дом, — нет, это закон в пользу нанимателей мужчин. Чрезвычайно значительная часть всех домов, около 1/6, исключена из этого акта. В дни выборов никто не является из этих домов, потому что нанимают их женщины; а между тем могут быть вотированы законы, весьма вредные интересам их; ведь нельзя же сказать, что мы живем в такое время, когда подобные законы, гибельные для некоторых классов общества, невозможны. Наше законодательство по духу своему приводит к нулю все постановления в охрану личной собственности женщин. Если бы какое-нибудь правительство поступило таким образом с мужчинами, то оно было бы неминуемо свергнуто.
Но раз уже было замечено, что женщины, не пользующиеся никакими привилегиями, несут, однако, все тягости, лежащие на прочих гражданах. Сумма налогов распределена на оба пола. Сборщик податей посещает жилище всякой незамужней женщины и всякой вдовы в Эдинбурге; можно насчитать сотнями бедных женщин этого города, платящих, соразмерно с получаемыми ими доходами, налог более значительный, нежели тот, который взимается с самых богатых домов в стране.
Мне приходилось слышать вопрос: неужели женщины желают, чтобы их обязывали защищать отечество? Да разве кого-нибудь принуждают к такой защите? Мужчины и женщины в этом отношении совершенно сравнены. Защита страны предоставлена доброй воле каждого; но если женщины и не отправляются в сражение, то ведь они отдают еще более драгоценные для них жизни, нежели их собственные; еще неизвестно, что тяжелее: оставаться ли дома и жить, со дня на день терзаясь страхом, или участвовать в сражении. Однако и тут женщины принимают деятельное участие: вам известны действия мисс Найтингейл и ее подруг. Подобные примеры мы видим в Америке, где тысячи женщин являются на помощь раненым. Бог знает, что еще требует более мужества и геройства: ухаживать ли за ранеными и умирающими или идти на битву, где есть столько условий, поддерживающих храбрость тех, которые иначе не имели бы ее. (Смех и рукоплескания).
Наше законодательство по духу своему приводит к нулю все постановления в охрану личной собственности женщин. Если бы какое-нибудь правительство поступило таким образом с мужчинами, то оно было бы неминуемо свергнуто.
Я не знаю ни одного довода против избирательных прав женщин и, напротив того, могу привести несколько таких, которые ясно говорят, что уже если признавать за кем-нибудь неправоспособность к пользованию такими правами, то следовало бы начать не с женщин. Между женщинами реже совершаются преступления, нежели между мужчинами; они более сдержанны, менее порочны в своих привычках, умереннее и предусмотрительнее мужчин; они отнимают у семьи менее, а дают ей более. (Рукоплескания). Такими нравственными качествами не должен был пренебрегать законодатель при составлении избирательных коллегий, из которых образовалась Палата Общин.
До сих пор мужчины почти исключительно управляли миром, и мне кажется, что люди, понимающие дело, всего менее могут похвалиться результатами такого управления. Наши предки жили, среди великих бедствий: невежество, невоздержанность и пауперизм, в соединении со всеми пороками, сопровождающими их. И в настоящее время эти бедствия не исчезли. Энтузиасты уверяют, будто женщинам предстоит значительно увеличить ту маленькую частичку мудрости, которая до сих пор управляла миром, и пока опыт не доказал противного, ни один человек не посмеет опровергнуть это предположение.
Почему же у женщин отняты избирательные права? Сколько бы зла подобное лишение причинило мужчинам!.. А женщинам оно приносит еще большее. Потому ли, что мужчины одарены большей физической силою, или вследствие того, что они привыкли действовать более вне дома, им гораздо легче собираться в большие кружки в публичных залах городов, в Гайд-Парке или в другом месте для обсуждения своих дел, а также и законов, полезных или вредных для них? Мужчины не останутся беззащитными, хотя бы и не пользовались некоторыми льготами, между тем как женщинам, без этих льгот, остается чрезвычайно мало путей высказаться.
Говорят, что если женщины сами и не участвуют непосредственно в представительстве, то все же интересы их имеют представителей парламенте. Конечно, это справедливо, но настолько, насколько до последней реформы имели своих представителей наши крестьяне, платившие за наем квартиры менее 10 фунтов; настолько, насколько бедный английский сельский батрак имеет действительного представителя своих интересов в лице лорда и пастора. Я никогда не справлялся, что это за представительство, признаваемое только по праву, а не на деле; но всюду, где мне случалось встречаться с ним, я видел одно и то же: классы, имеющие такое представительство, терпят серьезные, социальные и легальные невзгоды, из чего я вывожу заключение, что представительство недействительное есть плохое представительство. (Рукоплескания).
Из того, что женщины не пользуются действительным представительством, можно ли заключать, что они по природе неспособны к исполнению самых простых политических обязанностей? Женщины выбирают себе мужей, дело это весьма серьезное, (рукоплескания), а между тем их признают неспособными выбрать одного из кандидатов, высказавших перед ними свои политические воззрения. Припишите им только эту неспособность и уже общество легко выведет из него то заключение, что они вообще неспособны остановиться на каких бы то ни было серьезных вещах; да и действительно с ними поступают так, как будто это доказано на деле.
Возьмем вопрос о воспитании. В недавнее время основано в Эдинбурге высшее заведение для женщин, но общепринятый обычай закрывает им двери университета. Даже средние школы большею частью сделались монополией мальчиков, а в элементарных девочки поставлены в совершенно иные условия, нежели мальчики.
Возьмите право собственности; и оно главным образом принадлежит мужчинам, а не женщинам.
Да и почему же класс общества, неправоспособность которого всеми признается, будет считаться способным иметь собственность? Законная доля наследства мужчины и женщины весьма различна; между тем сравнивая занятия и ремесла, предоставленные тем и другим, нельзя не видеть, что женщинам чрезвычайно трудно заработать насущный хлеб для своего пропитания. Начиная с самых мелких и до самых обширных, ассоциации по всем отраслям труда не допускают в свою среду женщин. Конечно, в этом нет ничего удивительного; государство само подает пример, кладя на женщину клеймо подчиненности во всех проявлениях её жизни. (Рукоплескания).
До сих пор мужчины почти исключительно управляли миром, и мне кажется, что люди, понимающие дело, всего менее могут похвалиться результатами такого управления.
Что же сделало в пользу замужних женщин то представительство, которое признается за ними по праву? Каково положение жены по закону? Счастливо вышедшие замуж женщины ничего об этом не знают; но, к несчастью, много женщин имели и имеют случай испытать на деле безысходный ужас такого положения.
Когда составлялся проект закона о даровании прав собственности замужним женщинам, я, в качестве члена комитета палаты общин, получил множество писем, раскрывавших передо мной массу глубоких страданий, происходящих вследствие печального положения женщин. Во всем христианском мире нет ничего подобного установленному законом положению замужней женщины в Великобритании. Для сравнения, нужно перенестись через океан, на юг Американских штатов, к неграм до президентства Линкольна. Негру ничего не принадлежало, но были известные действия, которых не смели причинить ему хозяин. Есть также действия, которых муж не имеет права применить по отношению к своей жене. Все, что зарабатывал негр, принадлежало хозяину; все, что зарабатывает замужняя женщина, принадлежит её мужу. Негр лишен был даже права контроля над своими детьми. Замужняя женщина не имеет возможности помешать мужу, если бы он пожелал, отнять у нее детей по достижении ими 6 или 7-летняго возраста.
Взгляните на положение замужней женщины по отношению к собственности, приобретенной ею совокупно с мужем. Мужчина и женщина вступают в брак: жена вносит в дом свою долю, муж приносит свою, пуская деньги жены в оборот. Вот ассоциация, организованная для взаимного вспомоществования; по-видимому, чтобы ни случилось впоследствии между мужем и женою, ОНИ имеют одинаковые права на приобретенную таким образом собственность. Тем не менее, муж, умирая, может отказать часть жены чужим людям, или завещать ей ничтожную долю.
Если жена приобретает имущество и без содействия мужа, то и в таком случае муж имеет полное право на него и может завещать его кому пожелает.
В одном из сочинений, распространенных обществом для поддержания проекта закона о даровании прав собственности замужней женщине, был приведен случай, что муж, умирая, завещал состояние, приобретенное женою, своей любовнице. Правда, в действительности положение замужней женщины лучше, нежели по закону. Мы не совсем уж варварский народ и в этом отношении стоим выше наших законов; но это не мешает тому, что женщины бесконечно страдают от грубых людей и несправедливости законодательства.
Я был достаточно долго в парламенте, чтобы ознакомиться с привычками и нравами членов. Они бывают чрезвычайно довольны, когда могут честным образом приобрести себе голоса при выборах; и там, где им представляется возможность оказать услугу своим избирателям, они не преминут это сделать. Поэтому, в случае признания за женщинами права выбора, если бы они составляли шестую часть всего числа избирателей округа, они были бы обеспечены в том, что ни один важный, касающийся их интересов, вопрос, не прошел бы в парламент без деятельной поддержки некоторых членов. В каждом городе, в каждом графстве, был бы кружок женщин лучше других образованных; влияние их создало бы общественное мнение благоприятное для интересующих местное население вопросов. Число вообще знакомых с общественным делом женщин увеличилось бы, и с возвышением женщины возвысилось бы и все общество. (Рукоплескания)
При этом никакое недоразумение немыслимо. Просьба женщин была принята большинством населения Соединенного Королевства с замечательным беспристрастием и справедливостью. Всюду, во всех округах, куда она была предъявляема, равно и в палате общин, заявление женщин было встречено с одобрением более единодушным, нежели ожидали. Когда наш знаменитый писатель, Стюарт Милль (продолжительные рукоплескания) представил запрос по этому предмету в палату общин, то он привлек на свою сторону от 70 до 80 членов парламента, и около 1/3 наличных членов вотировали в пользу запроса. Если принять в соображение характер этих людей, их общественное положение, обширные округи, представителями которых они служат, то станет понятно значение содействия, которое они оказали этому вопросу. Еще в последнюю сессию, когда было заявлено предположение допустить женщин к участию в муниципальных выборах, оно было принято единогласно палатами. Это чрезвычайно важный шаг: женщины, более нежели 200 английских городов, и в числе их самых значительных, допущены к муниципальным выборам. Мало этого; они могут вотировать каждый год, а не раз в четыре или пять лет, как при избирательном голосовании. Этот факт совершенно убил все доводы, могущие быть поднятыми против вопроса в Палате Общин. (Рукоплескания)
Некоторые говорят, что женщины должны заниматься дома, что для них лучше не вмешиваться в общественные дела; да вероятно и между присутствующими найдутся люди так думающие. (Смех и рукоплескания). Я не буду вдаваться в рассуждения по этому поводу; но напомню собранию любопытный факт. Я не настолько знаком с Шотландией, как с Англией, а там, по всем важным нравственным и политическим, да и вообще по всем живо интересующим мужчин вопросам, они стараются приобрести содействие женщин, и встречают его у тех, которых им удается убедить.
Во время Лиги против хлебных законов, в Манчестере и Лондоне женщины открыли базары, на которых продавали вещи, сработанные ими дома. Тогда мужчины не говорили, что женщины должны оставаться дома. Но, впрочем, нечего и разбирать чувство, заставляющее некоторых людей желать, чтобы женщины жили домашнею жизнью. Мне кажется, что представительная система была специально выработана и введена для народа, ведущего уединенный образ жизни. Можно ли придумать что-нибудь лучшее для женщины, любящей домашнюю жизнь, как такое устройство, при котором она может иметь политическое влияние, подавая свой голос раз в каждые 4 или 5 лет? Все что ей нужно знать, она узнает из газеты, которую приносят ей на дом. С этим, надеюсь, согласятся те присутствующие здесь друзья мои, которые не расположены поддерживать членов общества избирательных прав женщин и желали бы удалить их от общественной жизни.
Многочисленность настоящего собрания, его значение и участие в нем многих членов парламента, — все это дает мне надежду на то, что, когда настоящий вопрос будет перенесен в Палату Общин, Шотландия не подаст голоса против него. (Шумные рукоплескания.)
Предисловие: Владимир Перевалов
ИСТОЧНИК: Smfrt Power Journal https://smartpowerjournal.ru/bright/