01.01.2025

Сегодня, 1 января исполнилось 100 лет со дня рождения композитора Вениамина Баснера. Предлагаем вашему вниманию опубликованное 30 лет назад в газете «Россия» интервью с этим замечательным композитором нашего корреспондента по Санкт Петербургу Юрия Светова. Оно начиналось словами: Кто же не напевал хоть раз его знаменитые «На безымянной высоте», «С чего начинается Родина», «Белая акация». Говоря словами одного из баснеровских многочисленных друзей — Владимира Высоцкого, ему есть что спеть, представ перед Всевышним.

• Вениамин Ефимович, каково это родиться в новогоднюю ночь?
• Как видите, несмотря на все бури нашего века, Бог дал мне прожить немало лет, занимаясь любимым делом.
• Откуда эта тяга к музыке?
• Родился я в Ярославле, музыку в семье люби­ли, отец был закройщиком обуви, пел хорошо. Сохранилась фотография — мне три года, в руках игрушечная скрипка. Мама вспоминала, что я увидел ее в витрине магазина и не хотел никуда уходить, пока не купили. Так вот выбрал сам свою судьбу: Ярославская музыкальная школа имени Собинова, он наш земляк, потом музыкальное училище. На втором курсе меня застала война. Директор меня ценил, предложил сдать все пола­гавшиеся экзамены и доучиваться на 5-м курсе. Поднапрягся и досрочно закончил училище.
• Армия вас миновала?
• Конечно, нет. В 17 лет стал солистом филар­монии, играл в Государственном симфоническом оркестре Эстонии (его к нам эвакуировали), дири­жером был знаменитый ныне Роман Матсов. В феврале 43-го призвали в армию и направили учиться в артиллерийское училище, расположен­ное тогда в Костроме. До сих пор встречаются его выпускники почти ежегодно, получали приветст­вия от окончившего это училище Александра Исаевича Солженицына, надеемся на ближайшей встре­че повидать великого писателя. Учился я хорошо, мечтал стать офицером… Но услышал мою игру начальник училища генерал Стеснягин и вынес приговор: «Победим немца без тебя — в музвзвод». Перевели меня в оркестр Военно-транспортной академии, с ней и вернулся в Ленинград. И пред­ставьте себе: рядом с нашим эшелоном стоял прибывший из Ташкента эшелон консерватории. Туда и поступил. Учился по классу скрипки у незабвенного Михаила Михайловича Белякова (он был преподавателем и у Юрия Темирканова).
• Затем, разумеется, композиторский факуль­тет?
• Этим делом овладел самостоятельно. Играл на скрипке в оркестре Радио, дирижер Николай Минх, сам писавший музыку, поручал мне оркестровку. За ночь писал партитуру, на другой день ее слышал в исполнении нашего оркестра. Вот это и была моя композиторская консерватория.
• Зная вас многие годы, не перестаю удивлять­ся, со сколькими замечательными людьми своди­ла вас жизнь. Но особое место, особый пиетет проявляется в ваших рассказах о Дмитрии Дмит­риевиче Шостаковиче.
• Я познакомился с ним в 45-м году. Дмитрий Дмитриевич приехал на трамвае из консерватории, где преподавал, несмотря на переезд в Москву. И туг к нему робко подошел солдатик — я то есть, — представился и спросил о судьбе своих друзей, молодых московских композиторов Бориса Чайковского, Соколова, Чугаева. С тех пор, приезжая в Ленинград и заметив где-нибудь меня, сам подходил, здоровался, расспрашивал — я стеснялся сам подойти. Со временем переросло это в дружбу. Показывал ему свои сочинения, советы его были всегда точны и для меня бесценны. Потом и Шостакович стал мне показывать новые сочинения. Осталось много писем. Дружим со всей семьей, с вдовой — Ириной Антоновной, детьми Галиной и Максимом, внуками, недавно в США родился еще один внук — Максим Максимович, мне сразу об этом сообщили.
• Знакомства ваши порождают немало всяких баек. Говорили, что вы устраивали на жительст­во в Ленинграде Высоцкого с Влади?
• С Высоцким в добрых отношениях был мой брат Герман, лечивший его. Я познакомился с Володей в связи со съемками фильма «Стрелы Робин Гуда». Там планировалось 6 баллад: к трем моя музыка, к трем Володина с моей аранжировкой. Он должен был их исполнять с «Песнярами». Это не сбылось по вине ретивых идеологов, не желавших пускать Высоцкого на экран. Единственный раз в жизни я отказался выполнять свои обязательства и расторг договор. В 1980 году сделал из этих баллад сочинение «Памяти Владимира Высоцкого», да вот исполнителя до сих пор найти не могу.
• Однако история с домом была?
• Володя позвонил мне, сказал, что приедет с Таганкой на гастроли, с ним будет Марина и они хотели бы жить отдельно от всех. Договорились с нашим Домом творчества в Репино, и они жили там в коттедже. Когда Марине было скучно, она приходила к нам на дачу, бывал там и Володя, на память осталась сделанная тогда запись спетых им песен. Власти были недовольны, пошли всякие домыслы.
• Сколько песен написано, не подсчитывали?
• Они все из кинофильмов, раз музыку написал к 100, то и песен примерно столько.

      Новые работы для кино есть?

• Талантливый режиссер Геннадий Полока при­гласил в фильм «Возвращение броненосца». Сце­нарий по киноповести Алексея Каплера, проле­жавшей долгие годы на полке. Это история о съемках в Одессе «Броненосца «Потемкин» и со­бытиях вокруг них. Дирекция Каннского фести­валя выбрала его для показа в 1995 году.
• Приходилось слышать, будто песня «Бере­зовый сок» стала своеобразным гимном для российских эмигрантов в разных странах?
• Не знаю, не знаю… Ее премьера состоялась в группе советских войск в Германии, когда и фильм еще не вышел на экран.
• Какая-нибудь песня давалась особо трудно?
• Владимир Басов ставил «Тишину», попросил написать песню, стихи, разумеется, Матусовского. Три раза показывал музыку и неудачно. Я отчаял­ся, хотел даже отказываться. Еду в Ленинград дневным поездом, и тут пришла мелодия (у меня так часто бывает во время поездок, в метро приду­малась мелодия для фильма «Родная кровь»). При людях стесняюсь записывать, так до дома пел про себя, чтобы не забыть.
• Рассказывали мне тут одну легенду про эту песню…

• Ее столько вариантов существует, что сам удивляюсь. На самом деле выходим как-то с женой из гостей, во дворе ожидает заказанное заранее такси. Вдруг вперед нас в машину влезают двое в изрядном подпитии. С помощью водителя их оттуда еле вытащили. Тогда они обозвали меня сами знаете какой мордой и удалились с пением «На безымянной высоте» — фильм только что появился в прокате. На другой день рассказываю Соловьеву-Седому, Василий Павлович утешает: «Коль пьяные поют, будет у песни счастливая судьба, по себе знаю».
• Вениамин Ефимович, ваше песенное твор­чество у всех на слуху, убежден, что и песни из нового фильма полюбят и запоют. В других жанрах чем порадуете, тем более что пройдет целый цикл концертов?
• Ваша газета писала о первом исполнении симфонии «Катерина Измайлова». Замысел воз­ник по просьбе Ирины Антоновны Шостакович, первоначально речь шла о балете. Опера идет редко, а гениальная музыка должна звучать, пусть

в концертных залах. Придумал концепцию, чтобы  всю вокальную и хоровые части перевоплотить в оркестровую. Главным было создание формы, кромсать не имел права, собрал в большие куски, от себя ничего не досочинял. Ждет своей очереди у Геннадия Рождественского моя Третья симфо­ния. Под впечатлением библейской истории о царе Давиде задумал в 1979 году виолончельный концерт под таким названием. Восприняли как крамолу и исполнялся просто как концерт для виолончели в трех частях. Сейчас вернулся к нему, и будет исполнение под первоначальным названи­ем. Есть и еще новинки для юбилейной програм­мы.

• Применяя библейские термины, вы ведь как патриарх большой семьи?
• У меня две взрослые дочери, старшая сама бабушка. Этот мой правнук всего на год старше моей младшей дочери — Аннушке три года, вся жизнь вокруг нее. Содержать семью всегда не­легко, раньше с этим проблем не было. Но работаю много, только так и разбираюсь со сложностями нынешней жизни.
• Вы не упомянули еще одно ваше детище — театр, открывшийся премьерой вашего мю­зикла «Еврейское счастье»?
• Да, активно участвую в создании еврейско­го музыкального театра в Петербурге, где такого театра не было никогда за всю трехвековую историю города. Являюсь в нем художествен­ным руководителем. Я русский композитор, еврей по национальности. Родился в центре России, всю жизнь впитываю русскую культуру, взгляды мои формировались на русской литературе и философии. Но меня всегда    волновала судьба искусства еврейского на­рода, особенно музыки. Скрипичный кон­церт был написан под впечатлением  от      т посещения Освенцима. Отец знал много    еврейских народных песен, пел их и дядя,

это всегда жило во мне и всплыло, когда писал мюзикл. Нашелся предприниматель, готовый фи­нансировать создание театра, как бы сама собой сложилась труппа, пришли известные питерские актеры, появились актеры Рижского ТЮЗа, разо­гнанного в суверенной Латвии. Надеемся на под­держку мэрии, чтобы стал театр муниципальным. А я думаю о новых спектаклях.

Юрий СВЕТОВ Санкт—Петербург

—