Этот заголовок газеты «Россия»№16(230) за 7-13 июня 1995 года оказался вполне созвучным с публикациями, раскрывавшими 30 лет назад сущность Санкт Петербурга и Москвы. Здесь же размещен наш отчет о поездке на Сицилию, где мы в мае 1995 года оказались первыми российскими журналистами. Впрочем, в то время этот остров «открывался» не только России. На Сицилию тогда приходилось всего 3% туристов посещавших Италию
Еженедельно звучащее по НТВ в телепередаче Леонида Парфенова «Намедни» сообщение «о погоде в двух столицах» отныне как бы узаконило равноправие обоих городов – Москвы и Санкт-Петербурга.
Александр ЕВЛАХОВ
В буквальном смысле это, конечно же, нонсенс — двух столиц в одной стране не бывает. И все же эта формула несет в себе словесное, но все же восстановление исторической справедливости, нарушение которой на протяжении многих. десятилетий ощущало на себе не одно поколение жителей города на Неве.
Собственно говоря, они так и примирились с тем, что их город после переноса в 1918 году столицы в Москву все более превращался в обычный областной центр, не пользуясь даже теми. привилегиями, что в бытность СССР имели столицы союзных республик. Пришедшее из литературы и приносящее некоторый налет «питерофобии» определение «город — призрак» в отношении к Ленинграду как к бывшему Центру долгое время имело вполне конкретное значение.
Как и подобает призраку, им пугали. Прозвучавший на Политбюро во второй половине сороковых с кавказским акцентом из уст «вождя всех времен и народов» вопрос: «На чем сделаешь поворот в идейно-политической работе?» — и его же ответ: «На Тамбове или Харькове не сделаешь, а на Ленинграде сделаешь» — стал увертюрой печально известного постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград». И так называемого «ленинградского дела», в ходе которого по обвинению в попытке создания «второго центра» — столицы РСФСР и чуть ли не готовности сдать город немцам в годы блокады была вырезана вся руководящая верхушка вплоть до районного звена, достигли поставленной цели.
Это не только явилось прологом массовых послевоенных репрессий, но и почти на генетическом уровне посеяло страх у всех последующих поколений ленинградских руководителей. Усвоенный ими принцип «не высовывайся» предопределил еще большее «опускание» бывшей столицы.
Даже в годы хрущевской оттепели о подробностях «ленинградского дела» его вожди предпочитали помалкивать, а впоследствии громче всех кричать здравицы в адрес союзного руководства. Именно с подачи ленинградского руководства в краткий андроповский период вновь пошло гулять по стране словосочетание «ленинский ЦК КПСС во главе…».
«Город-призрак» имел вторую особенность — его боялись, милостиво разрешая выступать с карикатурными инициативами типа стодневных трудовых вахт и выделяя средства на наиболее амбициозные проекты наподобие строительства дамбы. Так Ленинград и жил, шепотом утешая себя, что он — хоть и не первый город, но все-таки не второй, оставаясь официально мавзолеем мифов о колыбели трех революций и героическом рабочем классе. Возможно, так бы жил и теперь, если бы не перестройка, начавшаяся в известной мере с посещения М. Горбачевым города на Неве. Его призыв к инициативе перепугал ленинградское руководство настолько, что позиция «держать и не пущать» сохранялась им вплоть до 1990 года.
Следует заметить, что, будучи по традициям более западным городом, нежели Москва, Ленин град всегда имел менее демократичный климат. Здесь существовала особо отгороженная от народа власть, наиболее жесткая цензура, вследствие которой многие местные писатели были вынуждены публиковаться в Москве и Таллине. В 1986 году в стенах обкома работникам аппарата запрещалось ксерокопировать «Московскую правду» периода ельцинского руководства Москвой. В 1987 году роман Дудинцева «Белые одежды» чуть было не оказался «непроходным». В 1989 году, когда митинги в соседних прибалтийских республиках были заурядным явлением, на площадь у Казанского собора подтягивались милицейские наряды лишь для того, чтобы не допустить наличия у собравшихся трехцветного российского флага.
Однако закономерность взаимодействия котла и крышки — аксиома. Точно так же, как взаимозависимость между степенью концентрации власти и степенью сопротивления ей. В Москве всегда была девальвация власти: «Куда ни плюнь — попадешь в начальника». В Ленинграде власть олицетворяло местное руководство, а потому степень неприятия ее и степень радикализма общественных настроений в конце восьмидесятых оказались сильнее. Уже в период выборов народных депутатов СССР в 1989 году по Ленинграду с еще большим треском, чем по Москве, провалилась вся номенклатура, а год спустя в российские депутаты прошли в основном антикоммунисты-радикалы.
Сегодня, разумеется, общественные настроения в Санкт Петербурге, как, впрочем, и в других местах, иные. Однако их векторы — «погода в двух столицах» — во многом совпадают. И скорее всего, на предстоящих выборах их результирующая будет значительно правее, чем во многих других регионах. Да и в целом оба соперничающих города существенно ближе друг к другу, чем каждый из них – к другим краевым и областным центрам страны, где степень «продвинутости» значительно ниже. Хотя Москва в последние четыре года развивалась динамичнее северного соседа, перемены в городе на Неве весьма ощутимы. Более высокая степень культуры и значительно меньший приток приезжих сделали Санкт-Петербург вполне сопоставимым с лучшими городами Запада. В отличие от Москвы ему удалось избежать «палаточной капитализации» И лавров самого дорогого города мира. Собственно говоря, кроме аудио и видеокассет здесь все существенно дешевле, чем в столице: жилье, продовольствие, потребительские товары, услуги. Значительно меньшей проблемой является транспорт. Ниже ‘уровень преступности, и меньше накал политических страстей.
Говорить о том, что ожидает обе столицы в будущем, в высшей степени трудно. Тем не менее две вещи очевидны. Абсурдны проект так называемого линеарного мегаполиса, согласно которому оба города сольются в один и мысль о том, что столицей вновь станет Санкт-Петербург. Несколько большей вероятностью, пожалуй, обладает версия Анатолия Собчака о том, что его город когда-нибудь станет финансовой столицей страны наподобие французского Лиона. Однако и это дело слишком отдаленного будущего — во всяком случае пока и такой столицей, сконцентрировавшей около 80 процентов финансового капитала, уверенно остается Москва. Более того, в. последнее время экспансия столичного капитала в Северную Пальмиру более ощутима, чем приток финансов в нее из-за рубежа. Но ясно одно: перспектива «города с областной судьбой», о которой еще несколько лет назад писал Даниил Гранин, Санкт Петербургу уже не грозит.
Скандалы у нас не часты
41-летний Владимир ПЛАТОНОВ большинством голосов избран председателем Московской городской Думы (МГД) на второй срок. За его спиной служба в армии, диплом УДН им. П. Лумумбы, работа в различных следственных структурах г. Москвы (расследование дел по особо тяжким преступлениям), частная юридическая практика. В МГД выдвинут от избирательного объединения «Выбор России». Предвыборную программу построил на разработке и реализации мер по практическому решению социальных проблем москвичей, созданию ‘правовых и. экономических условии, в которых городские структуры развивали бы экономику в интересах жителей.
-Что собой представляет нынешняя Московская городская Дума, каково ее место в столичной иерархии власти?
-Сегодня в МГД работают 34 депутата. Большинство депутатов — 19 из 35 избранных — представляют общественно-политический блок «Выбор России», В 1993 году образованы семь постоянных комиссий. Кроме того, в работе Думы выделены 39 направлений деятельности, каждое из которых координирует один из ее депутатов.
Москва — один из 89 субъектов Федерации, которой, как и Санкт-Петербургу, предоставлено такое исключительное право, ее статус определяется Конституцией РФ. В то же время столица РФ является местом нахождения резиденции президента РФ, высших органов законодательной, исполнительной и судебной властей. Среди основных законов, входящих в повестку дня МГД первого созыва, такие, как Устав города Москвы, законодательство по земле, приватизации и собственности, акты муниципально -территориального устройства, юридическая поддержка инвестиций и обеспечение социальной защиты, свод нормативных актов по экологии города.
— 34 депутата -‘не очень большой состав. В Моссовете работало 5 тыс. человек. В шутку звучат слова «карманная Дума». Как вы справляетесь с таким объемом работы, который у вас намечен?
— Для законодательной деятельности, которой мы занимаемся, численность депутатов почти достаточна. Перед предыдущим составом Моссовета стояли иные задачи: депутаты назначали начальника ГУВД, снимали руководящие структуры, проверяли деятельность различных организаций и т.д. Мы же имеем в основном контрольную функцию. Заслушиваем предложения депутатов по той или иной проблеме, кандидатуре и выходим с ходатайством перед мэром.
— Как бы вы охарактеризовали взаимоотношения между мэром столицы и МГД?
— Они рабочие. Вот на телевидении меня спросили: «Зачем нужна Дума, если все решает мэр?» Я ответил: «Для решения тех вопросов, которые мэр не решает». Сегодня достаточно четко разграничены обязанности представительной и исполнительной ветвей власти. Наша функция — квалифицированно подготавливать законы, чтобы в их рамках успешно работала исполнительная власть. Обе «ветви» работают в тесном взаимодействии с единственной целью — удовлетворить многообразные нужды москвичей. Бывают и разногласия. Например, предложения властей по закону о нотариате. Московское правительство подготовило проект закона из пяти строчек: частных нотариусов уравнять в правах с государственными организациями. Оно было Думой отклонено. Или, скажем, предложение о повышении оплаты жилья и коммунальных услуг в 1994 году было депутатами заморожено на несколько месяцев. Но по большинству решений мы достигаем консенсуса…
— Приватизация в Москве пошла особым путем — не по Чубайсу. Как МГД участвовала в этом решении?
— Москва и Санкт-Петербург всегда выделялись из общего списка городов: в прошлом более лучшим обеспечением, а теперь — дороговизной жизни. По вопросам собственности и приватизации у Москвы также иной путь благодаря мэру. Документ о приватизации в Москве был подготовлен с участием депутатов и получился неплохой.
— Какие требования накладывает специфика Москвы как столицы на выработку законодательных предложений? Как законотворчество московских депутатов согласуется с федеральными законами?
— Законы субъектов Федерации согласуются по Конституции с законами РФ. При подготовке законопроектов, касающихся России, они после первого и второго чтения направляются в МГД. Депутаты дают свои заключения, дополнения и замечания, но они не всегда учитываются. Нам приходится оформлять наши предложения для Госдумы отдельной строкой. Законы Москвы по ряду вопросов не могут противоречить федеральным законам. Но если они входят в совместную компетенцию РФ и Москвы, то действуют законы Москвы.
— Как вы считаете, состоялась ли МГД? Какие привилегии у депутатов?
— Я считаю, что Дума состоялась, она работает, хотя нам и очень тяжело, так как мы первые. Даже законодательство по регламенту работы приходится писать самим. За год работы мы приняли 24 закона, а само законодательное поле напоминает «таблицу Менделеева», оно не должно входить в противоречие с «Российской таблицей Менделеева. И это не всегда просто.
Все наши привилегии определены мэром Ю.Лужковым, в отличие от Госдумы мы не занимаемся своими персонами. Зарплата депутата равна ставке министра, есть поликлиника и служебная машина для поездок в дальние районы.
Работа депутата МГД как законодательного органа кропотлива и не очень интересна широкому кругу. Журналисты любят скандалы, а они у нас не часты. Это раньше было депутатов больше, чем корреспондентов, а теперь все наоборот, и пусть пресса сама ищет нас.
— Над чем вы сейчас конкретно работаете?
— Подготавливается проект Устава города Москвы. В соответствии с законодательством он должен будет стать Конституцией столицы как субъекта Федерации. Рассматриваются несколько проектов, предложенных мэром Ю.Лужковым и МГД, комиссией МГД с привлечением ведущих ученых-юристов, а также депутатом МГД А.Коротичем. Нам предстоит урегулирование ситуации с выплатами компенсации квартплаты и многое другое. Например, проблема выноса недоверия должностным лицам. Мы работаем строго по плану, но жизнь вносит свои коррективы и зачастую приходится значительно уплотнять график заседаний. Мы «первопроходцы», и этим все сказано. Тем, кто придет за нами, надеюсь, будет легче.
‚ Беседу вела Татьяна АРТЕМЫЧ
Местным законам – быть
Председателю Законодательного собрания Санкт-Петербурга Юрию Анатольевичу КРАВЦОВУ 42 года. Имеет два высших образования. Сначала стал математиком, проработал почти 15 лет в объединении «Невский завод». Затем, после избрания в 1990 году депутатом Ленсовета, его интересы переместились в законодательную сферу, он возглавил в Совете соответствующую постоянную комиссию и получил второй` диплом. На пост председателя ЗС пришел с должности директора юридической фирмы «Конвент», выигравшей, между прочим, несколько процессов у юристов мэрии. — *.:
— После вашего избрания некоторые газеты многозначительно сообщили, что вы родом из Грозного, где соседствовали с Хасбулатовым.
— Отец был военным врачом, оттого семья много переезжала, но родился я в Баку, и в соседях у Руслана Имрановича быть не довелось, хотя детство действительно провел в Грозном.
— Как начались ваши отношения с мэром `после избрания вас председателем 3С?
— На следующий день Анатолий Александрович Собчак приехал в Мариинский дворец, поздравил меня, и мы два часа откровенно разговаривали. Контакты конструктивные. Регулярно согласовываем позиции. Вместе ездили в США, где обсуждали проблемы американских инвестиций в экономику города.
— Что такое местное законодательство применительно к Петербургу, имеется ли сходство с Москвой?
— Нас объединяет главное: мы имеем дело не просто с многомиллионными городами, но и с субъектами Российской Федерации. Отчего совмещается власть собственно городская и государственная власть субъекта. При провозглашенном Конституцией равноправии всех субъектов Федерации существует принципиальное отличие от них Москвы и Петербурга. А российское законодательство часто игнорирует нашу специфику. Наши законы дополняют российские, без них единое правовое пространство России невозможно. Сейчас сформированы государственные органы власти — Законодательное собрание и правительство города, отсутствует лишь уровень местного самоуправления, у которого по Конституции большие полномочия. Создание его в большом городе достаточно непростой вопрос, ибо надо и властью наделить, и двоевластия избежать. Об этом мы беседовали с председателем Московской городской Думы Владимиром Платоновым, выходим с законодательными инициативами в Федеральное собрание.
— Председатель Госдумы Иван Рыбкин еще в феврале обещал скорейшее рассмотрение законопроекта о местном самоуправлении. Цитирую: «В нем будут подробно прописаны права и обязанности местного самоуправления, учтены российские традиции, особенно земств, урегулировано финансовое обеспечение деятельности местных органов власти». Вы в этом процессе как-то участвуете?
— Нам присылают проекты законов, но зачастую проформы ради. Посылаем поправки и замечания, кто-то в Федеральном собрании ставит галочку, что они получены еще от одного субъекта Федерации… В Петербурге много высококвалифицированных специалистов, которые с готовностью подключаются к анализу законопроектов, мнение их, однако, остается втуне. Идеология беспредельной централизации по-прежнему сильна.
— Законотворчеством занимаются на всех уровнях. Сразу вспоминается двустишие` нашего питерского поэта Олега Григорьева: «Дорожных знаков так много, что пустует эта дорога». Без каких местных законов действительно не обойтись?
— Система самоуправления, существовавшая еще два года назад, полностью разрушена. Нужны законы, определяющие порядок ее ‘избрания и функционирования применительно к условиям Петербурга. Налоговая система — требуется предусмотреть дифференцированное экономическое регулирование. Стратегия развития городского хозяйства и обеспечивающая: се нормативная база. Есть вопросы исключительной компетенции РФ, и есть, повторюсь, вопросы нашего совместного ведения, где действуют единые общие принципы. Остальное — в компетенции субъектов Федерации. Это в идеале, пока даже размер штрафов за административные правонарушения диктуют из центра. |
— Поговорим о приоритетах в законотворчестве, исходя из социально-демографического состава нашего города.
— В городе велика доля пожилых людей, отсюда акцент на их социальную защиту. Проблемы сохранения научного, культурного и образовательного потенциала Петербурга. Городская промышленность, в массе своей ориентировавшаяся на ВПК (равно как и многие НИИ и КБ), нуждается в законодательном подкреплении процессов реформирования и и конверсии. А историко-архитектурный облик Петербурга? Хотим внести предложение объявить весь его центр памятником мирового значения. Создание благоприятных условий для иностранных партнеров, в первую очередь тех, кто готов инвестировать в городское хозяйство, культуру и науку.
— Насколько унифицированным должно быть местное самоуправление в стране? Вот и в президентском послании на 1995 год утверждается, что местное самоуправление, взаимоотношение региональных и муниципальных властей не могут быть делом только самих субъектов Федерации.
— Полностью согласен с заявлением президента Бориса Ельцина, что законотворчество субъектов Федерации не должно подрывать единого правового пространства России. Именно это обеспечивает единство государства. Но не нужно вмешательство государства там, где вопрос может быть решен на более низком уровне. Унификация нужна — я вновь и вновь это подчеркиваю — в принципах построения, но нельзя забывать, что местное самоуправление не входит в систему государственной власти, оно вырастает снизу. Где один человек не справляется, где требуется ему помощь соседей, там и возникает потребность в самоуправлении.
— Вы говорили о налаживании деловых отношений с мэром. Анатолий Собчак (на другой день после выборов .3С) издал распоряжение «О системе государственных органов исполнительной власти Санкт Петербурга», опубликовано оно 28 февраля — и ни слова о согласовании его с ЗС. Красноречивое, на мой взгляд, свидетельство, чго равноправия ветвей власти в городе как не было, так и нет.
— Нам предстоит пройти болезненный этап исправления существующего перекоса в сторону исполнительной власти. К сожалению, упомянутое вами распоряжение действительно не было согласовано с ЗС. Но и действовать оно будет лишь до тех пор, пока мы не примем закон о системе власти в городе, то есть устав Санкт-Петербурга. И у представительной, и у исполнительной власти существует инерция суперсуверенных отношений как память о временах конфронтации. У мэра вижу намерения к деловому сотрудничеству с ЗС, сам я категоричный противник любой конфронтации. Нам нужно взаимное уважение, и установление баланса между ветвями власти, что потребует планомерной кропотливой работы. Напомню, хотя вы об этом и не спрашивали, что есть в городе и столь же равноправная судебная власть. Сегодня во главе Петербурга три юриста: мэр, председатель горсуда и я. Дело нашей чести — выстроить эффективно действующую систему власти в городе со всеми необходимыми сдержками и противовесами.
Беседу вел Юрий СВЕТОВ Санкт-Петербург
Наше открытие Сицилии
Вышло так, что в мае 1995 года мы с Алексеем Фроловым оказались в числе первой группы журналистов, приглашенных посетить Сицилию. Мне доводилось бывать там и в более поздние годы, но самые сильные впечатления, вне всякого сомнения, оставила именно эта поездка.
Алексей ФРОЛОВ
Когда наши московские знакомые узнавали, куда мы путь держим, их реакция в лучшем случае была снисходительно-иронической, хотя за бодряческим тоном легко угадывалось испуганное отображение, рожденное мрачной молвой. На Сицилию, значит, ‘отбываем?.. Привет мафиози!.. И, кстати, смелее набирайтесь опыта: по возвращении в Россию может пригодиться.
Все как ветром сдуло, когда уже на месте, накоротке свели знакомство со ставшими как бы нарицательными гг. Корлеоне, Катания, Теразини. В первом случае это оказался вовсе не крестный отец. Во втором и третьем — не отважный комиссар и не прокурор провинции. В реальной жизни так называются сицилийские города — городишки| ‚названия которых художническая фантазия. увековечила столь незатейливым образом.
Здесь сразу припоминается то, что обычно трудно забываемо. Если Господь и впрямь создавал землю, он не пожалел красок для ее толики — Сицилии. И речь идет не только об изобилии цветов — они здесь всюду и во множестве, сколько об изобилии цвета, который не зависим от капризов сезона. Российскому глазу, привыкшему к виду родимого подзола, здесь есть на чем отдохнуть и разгуляться. Сицилийские земли окрашены, считайте, во все цвета радуги. земля красная, желтая, оранжевая, черная с голубым отливом… Спускаясь языками с каменистых обожженных солнцем склонов вроде бы не обещая плодородия, — что на красных почвах вырастет? — независимо-‘ от цвета одевается в вечнозеленое самых разных оттенков. Здесь апельсиновые, лимонные и оливковые рощи, виноградники, острова наливающейся пшеницы и даже плантации кактусов-опунций, плоды которых, ‘говорят, не уступают по вкусу клубнике. Все это и многое другое в обрамлении голубого — редко омрачаемого неба и только в непогоду сердитого моря…
Это одна из картинок, ‘которую можно смело отнести к лику вечных.
Другая, много моложе, представлялась совершенно рукотворной. .
В Долине храмов, по соседству со средиземноморским городком Агридженто, мы. видели великолепные развалины: — не правда ли, странное словосочетание? Тем не менее здесь нет ошибки. Эти развалины не вызывали тех чувств, которые возникали при виде армянского Спитака или поверженного Грозного. Они не были знаком беды или предостережения, как в случае с оставленными в назидание потомкам фрагментами варварских разрушений Сталинграда, Мюнхена или Варшавы. Эти развалины, как бы это банально ни звучало, заставляли думать о бесконечности, нетленности мира. Они сохранили величавость, имея от роду две с половиной тысячи лет, не только потому, что были изваяны — другого слова не подберешь — из прочного местного камня. Вспомнилось рассказанное местными знатоками: какими бы дикими ни были племена и народы, беспрестанно воевавшие за этот лакомый кусочек — Сицилию, сколько ее помнит история, они не покушались на то, что было воздвигнуто менее удачливыми их предшественниками. Предание сохранило разве что гнусный поступок испанцев — и об этом до сего дня говорят на все лады — превративших храм в Сиракузах в конюшню. Все остальное свидетельствует о четкой материальной преемственности с аккуратным привнесением национального колорита, небольшими отступлениями религиозно-культового плана и равноценными строительными добавками.
Кафедральный собор Монреале. | Фото: JoseluBilbo. / Flickr.
Нынче в городах спокойно можно встретить, скажем, древние, мечети, увенчанные христианским‚ крестом, а внутри христианских храмов сюжеты, исполненные арабской вязью. Не говоря уже о постройках, которые во все. времена служили одним и тем же целям — в. греческом театре божественного города Таормина, задержись мы здесь на неделю, ‚можно было встретить балетную труппу из Санкт-Петербурга. В летний сезон здесь на. седых камнях, воспетых Гете, устраиваются. недели оперы, театра, кино.
Площадь Дуомо. Сиракузы
Неведомо, что всякий раз останавливало руку очередного завоевателя от разрушительной работы красота или ощущение. высшей целесообразности и завершенности — созданного, но плоды щадящей десницы ощутимы и сегодня, проявляясь в чертах национального характера сицилийца.
Строго говоря, поначалу нам казалось, что как у россиянина его раздольный широкий характер определяется просторами, бесконечностью земли, так, скажем, и достаточно замкнутая, клановая система отношений, определяющая характер сицилийца, носит следы ограниченного островного пространства. Аналогия, однако, хромала. Круговая оборона, которую занимала традиционная. сицилийская семья, имела гораздо более прозаическую природу: только множество табу могли помочь коренному сицилийцу выжить в ситуации многовековой интернациональной экспансии. Кого тут только не было — греков, римлян, норманнов, арабов, испанцев, французов. Не случайно сицилийский диалект за семью печатями даже для итальянцев. Язык — показатель того, что народ выстоял, не сгинул и не растворился в ситуации самых крутых переделок. Не отсюда ли истоки мафиозности. по сути дела олицетворяющей жесткую иерархию? Конечно, сегодня система запретов не работает, как когда-то, и для городского жителя ‘странно слышать, что по такой-то улице и больше нигде совсем еще недавно разрешалось проходить сицилийским вдовам, которые должны были носить траур в течение десяти лет. Или узнавать, что традиционные плоские крыши прелестных островных домишек были не просто слепым сколком с арабских жилищ. Когда семья разрасталась и женился первенец — дом надстраивался. Женился второй сын — у жилища появлялся третий этаж… Нам доводилось вместе с молодыми сицилийцами следить за ритуалами крещения, конфирмации, свадьбы. Мы видели: они беззлобно посмеивались над одетыми во все. черное участниками обряда, бесстрашно потеющими при 35-градусной жаре, но держащими фасон. Мы наблюдали церемонию целования руки у главы семьи — убеленного сединой дона, отмечая про себя, что молодежь здесь явно не очень-то стремится припадать к ручке. Вместе с тем, когда юный лихач на наших глазах чуть было не сбил мотоциклом прохожего, некий совсем уже ветхий старикан поманил нарушителя и тот, ‚ бледнея и стиснув зубы, покорно снес хорошую затрещину.
Но если суровая невосприимчивость к чужому жизнеустройству имеет вековую традицию и, по-видимому, сильна еще и сейчас, сицилийскому аборигену трудно было устоять перед сопутствующей завоеваниям культурной экспансией. Пили бы мы: сейчас с вами чай с сицилийским лимоном, если бы. он, уроженец Северной Африки, не был бы благосклонно принят здешним крестьянином. Впрочем, местный крестьянин не был глух к чужеродному, если оно отвечало представлению о полезности и облегчало жизнь. Когда неподалеку от городка Флоридии нам демонстрировали на частной вилле единственную в своем роде коллекцию крестьянской утвари, среди предметов сицилийского происхождения встретился российский цеп для обмолота и арабская рамка для выделки шкур…
Не вызывала сомнений и природа архитектурной мешанины, причуд городской планировки и отдельных деталей городского быта. Мы ходили узкими — не разойтись! — улочками а-ля Стамбул, и над нами нависали балконные балюстрады на испанский манер. Чудесные внутренние дворики, словно бы минуту назад перенесенные из Северной Африки, чередовались с итальянскими висячими садами и садиками на крышах домов. Поразило даже не столько это, сколько резьба, напоминавшая традиции наших северных умельцев — резчиков по дереву. Конечно, богатые виллы, как и постройки средней руки, не демонстрировали резных наличников, карнизов и дверей. Здесь резали из камня, воссоздавая в миниатюре то, что можно было наблюдать в остатках древней строительной роскоши — тех самых святых развалин.
Скорее всего ностальгическая потребность в такого рода украшательстве (а может, и желание обозначить свою родословную?) вызвала к жизни.и своеобразный рынок. Мы видели заросли гипсовых колонн, несуразных греческих скульптур, которые по сходной цене мог приобрести тот, у кого не хватало средств на покупку маленьких каменных шедевров, изготовленных по вдохновению. |
Кто-то из стариков прошлого, характеризуя сицилийцев, сказал, что он ест так, словно готов умереть завтра, и строит, будто думает жить вечно.
О здешних рационах и великолепной сицилийской кухне разговор отдельный. Скажем только, что в обжорстве и пьянстве рядовой сицилиец не замечен, хотя еды и вина здесь хватает. Видимо, изменились времена, а с ними и аппетиты… Ну а строит сегодня сицилиец если не на века, то уж наверняка с редким размахом. Достаточно, например, сутки пропутешествовать по здешним первоклассным дорогам, вдоль и поперек изрезавшим многокилометровыми эстакадами и тоннелями холмистый остров, чтобы убедиться: нестареющее выражение «via est vita»- дорога это жизнь приобрело сегодня особый смысл. На карту. поставлено процветание острова. .
Хотя по-прежнему Сицилия является цитрусовой житницей Италии, конкуренция на европейском рынке поубавила спрос на этот товар, освободив от традиционной занятости тысячи и тысячи крестьянских рук. Безработица, вынужденное безделье делают то, что не под силу даже войнам, — несгибаемая ‘сицилийская клановость дрогнула, ‘система запретов пошла на убыль — аривидерчи, мафиози! То есть сегодня создание рабочих мест еще и способ выживания веками складывающихся взаимоотношений. А поскольку для промышленности здесь всегда было мало места — она прижилась лишь как индустриальное подспорье, ее развития опасаются, боясь нарушать экологическую девственностъ региона, — спасительным бизнесом, которым сам Бог велел заниматься под небом Сицилии, является бизнес туристический. Кто-то подсчитал, что 60 процентов этому бизнесу обеспечивает мать-природа — теплое море, огромное число солнечных дней в году, фруктовый рай и не последнее дело — все те же развалины.
Пока дело организовано хило — 3,5 процента итальянских туристических услуг приходится на рай земной — Сицилию. Однако серьезные подступы уже обозначились.
Флоридия
Мы уже говорили о дорогах. Их вклад в дело неоценим. По ним, отлично освещенным и оборудованным, мы поднимались к подножию Этны. Благодаря им доступны далеко и высоко запрятанные естественные и рукотворные памятники. Однако современный капризный путешественник вряд ли удовлетворится сказочными видами или гастрономическими изысками. И в уже упоминаемом городке Флоридия знают, что ему подавать. В окрестностях городка мы видели в самом разгаре работ строительство крупнейшего в Европе ипподрома. Игорный бизнес явно потянет за собой все остальное — аэродромы, паромные переправы, кучу пятизвездочных отелей. И главное, по словам милейшего мэра Флоридии, решит проблему занятости. Мэр, в недавнем прошлом учитель латыни и греческого, понимает, что игорный бизнес не должен заслонять культуртрегерских целей. Частную виллу, на которой собрано несметное количество крестьянской утвари, мечтается также сделать доходной, превратить ее в этнографический музей-деревню. И это даст дополнительные рабочие места… Все бы хорошо, да только ответ на вопрос, где же взять на все про все немеренные средства, насторожил нас, погружая в уже вроде бы позабытые мрачные мысли. Субсидировать флоридийскую программу собираются американские и австралийские магнаты, некогда покинувшие родную Сицилию и сделавшие большие деньги за океаном, |
Театр Массимо.
Здесь сразу, совсем вроде бы как к месту вспомнилось, что совсем недавно в Катании во время мафиозных разборок были застрелены восемь человек. Что за двадцать лет нескончаемого ремонта палермского театра «Массимо», третьего по величине и значению в Европе, за решетку угодили полторы дюжины ответственных чиновников провинции. А между тем в окрестностях Флоридии построена комфортабельнейшая, лучшая в Европе тюрьма.
Нет, братцы, пора в Россию. У нас у самих забот и огорчений полон рот. Таковым воспоминаниям предавались мы по возвращении в Москву за стаканом чая с сицилийским лимоном.
Признания президента провинции читателям газеты «Россия»
Чем сегодня озабочены сицилийские политики? Чтобы попытаться ответить на этот вопрос, мы встретились президентом «столичной» провинции Палермо Франческо МУСОТТО.
— Господин президент, прежде всего хотелось бы узнать, какие проблемы вас как главу региональной администрации сегодня волнуют больше всего?
— Самая большая проблема — то, конечно же, безработица. Ведь не имеют работы 23 процента — почти четверть — нашего населения. Серьезных успехов в этой области пока добиться не удалось. К. тому же в должности президента я всего лишь год. Я принадлежу к партии синьора Берлускони, которая называется ‘Вперед, Италия!» и является, на мой взгляд, пиком демократии. Нам доверяют, если судить по тому, что за меня проголосовало 60 процентов населения.
— С какими социальными программами вы выступали и какие из них на сегодняшний день являются ведущими?
— Вы, наверное, знаете, что законодательство на Сицилии несколько отличается от общеитальянского. И в этой связи возможности здесь, в провинции, значительно большие, чем в центре. У нас очень благоприятные условия для развития сельского хозяйства, культуры и туризма, в плане защиты окружающей среды. И, безусловно, в области образования. В провинции Палермо находятся 139 высших учебных заведений. Мы относимся к поколению, которое сформировалось в годы, когда наша провинция не играла никакой роли в жизни Италии и не имела никаких возможностей. Я. — первый, кто избран народом, а не советниками, как это бывало прежде, и моя главная задача — довести управление провинцией до того состояния, когда она будет полностью нести ответственность за все социальные программы. Мы надеемся также, что обновление всей бюрократии позволит обеспечить провинцию новыми информационными источниками и даст возможность получить свободные деньги для инвестирования в развитие территории. Уже сейчас мы развиваем специальные инфраструктуры, дающие людям рабочие места, — например транспорт. И, разумеется, туризм. Мы надеемся привлечь инвесторов, готовых вкладывать деньги в его развитие. С 1997 года на Сицилии будет проходить много спортивных соревнований, в том числе и международная Универсиада.
— Не можете ли вы охарактеризовать ваши отношения с Центром и другими структурами власти.
— Многое из того, что требует совместных усилий, не вызывает проблем. Но надо иметь в виду, что у нас в высшей степени странная политическая ситуация. Например, региональный парламент — старый, существующий еще с 1991 года. Но одновременно с этим происходит настоящая революция, в результате которой старый правящий класс исчезает как таковой. Те партии, которые десятилетиями находились у власти, ушли с политической арены или трансформировались, изменив названия.
Однако мало что изменилось с преступностью, которая продолжает оставаться высокой. И не только на Сицилии, хотя деньги боятся вкладывать именно сюда. Нужны время и силы, чтобы создать Сицилии новый имидж. И это, подчеркну, в условиях очень нестандартной политической ситуации.
— Вы имеете в виду уход от власти прежних элит?
— Да, но не только это. Нестандартность нашей ситуации еще и в том, что на левом фланге есть неоспоримый гегемон — бывшая компартия, называющаяся ныне Демократической партией левых сил. На правом же фланге такого лидера нет. В прошлом я — социалист и не отношу себя к правым и сегодня. Но я либерал и уважаю ценности свободы, которые бывшая компартия мне дать не в состоянии. Левая перспектива для нынешней Италии — это перспектива несвободы.
— Все это так, господин президент, но ведь вы сами сказали, что Сицилия обладает хорошим научным, интеллектуальным потенциалом, сосредоточенным в институтах. Сегодня — это студенты, но завтра именно они будут определять будущее` Сицилии, станут основой среднего класса.
— Конечно, потенциал у нас огромный. Но, к сожалению, слишком много молодых людей, получив образование, не могут найти работу и уезжают в другие места.
— А что способно изменить это положение дел? С чем вы как глава администрации связываете свои надежды — с традиционными занятиями или с развитием высоких технологий, сервиса, туризма?
— Прежде всего я считаю, что Сицилия не должна быть промзоной. Индустриализация, к сожалению, принесла слишком много несчастий для живущих. здесь людей и окружающей их природы. Сицилия должна развивать туризм, сервис, опираться на традиционные виды занятий — культуру, сельское хозяйства. Ведь мы всегда были житницей Италии.
| Беседу вел Александр ЕВЛАХОВ