В мае мы отмечаем День славянской письменности и культуры . По этому случаю Slon опубликовал сокращенный вариант лекции доктора исторических наук, специалиста в области древнеславянской и византийской культур Сергея Иванова «Кирилл и Мефодий: неудачники или визионеры?», которая состоялась в Лектории Политехнического музея.
Полина Принцева
В конце февраля или начале марта 863 года из Константинополя на Северо-Запад выехало посольство во главе с братьями Константином и Мефодием Солунскими. Мы можем говорить о том, что 1050 лет назад начался проект славянской письменности, вокруг которой наворочено огромное количество глупости и вранья.
Есть масса теорий о том, что у языческих славян была письменность, вытоптанная в дальнейшем христианами; что существовала некая узелковая письменность, а образ Бабы-Яги это подтверждает, якобы у нее были узелки.
Но существует лишь одна серьезная гипотеза: она основывается на жизнеописании самого Кирилла (Константина), но наиболее ранние рукописи этого жития относятся к XV веку, до этого они переписывались в течение пятисот лет, а оригинальные тексты погибли.
В житии описывается, как Константин, путешествуя с так называемой Хазарской миссией (он был послан императором в Хазарский каганат в роли дипломата), поехал через Крым. Цитирую: «И дошел до Херсона, и научился здесь еврейской речи, и воспринял от этого еще большее знание. Жил там некий самаритянин. И, приходя к нему, беседовал с ним, и принес самаритянские книги, и показал ему, и, выпросив у него, философ (Константин) затворился в доме и отдался молитве, и, приняв знание от Бога, начал читать эти книги без ошибок». После этого сказано следующее: «Нашел же здесь он Евангелие и Псалтырь, написанные рускими письменами (С одной «с», естественно. – Сергей Иванов), и человека нашел, говорящего на том языке. И беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив ее со своим языком, различил буквы гласные и согласные, и, творя молитву Богу, вскоре начал читать и излагать их, и многие удивлялись этому, хваля Бога».
Видео конференции «Кирилл и Мефодий: неудачники или визионеры?»
Идея о том, что были иные, доконстантиновские русские письмена, которые он выучил, дала почву предположениям о существовании некогда совсем другой азбуки, погибшей безвозвратно. Немного странно, что она называется руской. Русами в IV веке славяне не именовались.
Здесь лингвисты давно уже обратили внимание на пассаж, не бросающийся в глаза неподготовленному человеку: он различил гласные и согласные. Ни в одном индоевропейском языке различие гласных и согласных не является существенным. Не так это только в семитских языках, где согласные пишутся, а гласные существуют в виде знаков огласовки. Была высказана гипотеза, что при многовековом переписывании жития Константина на русской почве произошла так называемая метатеза – мена местами двух букв. То есть в оригинале, видимо, стояло слово «сурскими» – то есть сирийскими, письменами третьего семитского языка.
Чьи вы, Кирилл и Мефодий?
В Болгарии вам каждый расскажет, что Константин и Мефодий были болгарами, в Македонии – что они были македонцами, в Греции исходят из того, что они были греками.
Между тем для них самих такая постановка вопроса была несколько нелепой. Они определяли себя как ромеи – православные подданные византийского императора. Главным был не их язык, а вероисповедание и политическая принадлежность к империи.
В окрестностях города Салоники жило тогда довольно много славян. То были последствия Великого переселения VII века нашей эры, когда с севера через Дунай и на Балканы хлынула огромная славянская волна. А в VIII веке началась очень медленная реконкиста, постепенное подчинение этих славянских территорий империи. В городах, видимо, продолжало жить греческое население, а огромная сельская округа оставалась славяноязычной. Византия была мощной в культурном и военном отношении, и безгосударственные славяне довольно легко вовлекались в ее жизнь. Благодаря тому, что славяне регулярно ездили для торговли в Салоники, грекоязычные жители города свободно говорили на диалекте того славянского племени, которое чаще всего оказывалось рядом. Этот язык близок современному македонскому говору.
Моравское фиаско: виноваты имперские амбиции
Очень логично поэтому, что когда в 861 году в Константинополь прибыло посольство из государства Великая Моравия с просьбой об учителях, которые бы научили христианской вере на нашем языке, взор властей первым делом пал на Константина и Мефодия. Они, как и все солуняне, свободно говорили по-славянски.
Но оказалось, что к тому моменту, когда потребность в славянском письме возникла, славянская азбука уже существовала.
По всей видимости, программа окончательного вовлечения славян в империю включала в себя несколько разных проектов, в том числе и христианизацию на их собственном языке, то есть перевод христианского богослужения и Писания на язык славян.
Когда работа по созданию нужного для этих целей алфавита завершилась, оказалось – это гипотеза моего коллеги Бориса Николаевича Флори, – что эллинизация македонских славян идет такими темпами, что не нужно останавливаться на этапе славянской христианизации. Раз они все говорят по-гречески, лучше их и христианизировать по-гречески.
Еще один научный миф состоит в том, что Кирилл и Мефодий несли православие в Моравию. Это не вполне верно. К тому времени как (в 863 году) посольство князя Ростислава Моравского приехало в Константинополь, княжество Моравия – южная Чехия и окружающие земли – было уже пятьдесят лет как крещено германскими епископами. Просили они действительно учителей, которые перевели бы им уже существующее христианское учение на понятный народу язык.
В качестве деятелей какой церкви ехали Константин и Мефодий в Моравию? Анализ тех текстов, которые переводили братья в Моравии, с несомненностью указывает на то, что они работали с тем обрядом, с той литургией, которая существовала в Моравии, а именно – западнохристианской.
Почему я говорю, что Константин и Мефодий – неудачники? В первую очередь, их проект в Моравии потерпел полное фиаско. В 869 году, после смерти Кирилла, начались трения с папским престолом по поводу славянской литургии, впоследствии папа Стефан V запретил ее. Но намного хуже было то, что моравская верхушка разочаровалась в Мефодии как в епископе. И в его учениках тоже.
Почему же они снова обратились к немецкому духовенству? Мефодий с самого начала пытался наложить на мораван такие же строгие ограничения в христианском поведении, какие были наложены на поданных империи. Как только он умер, деятельность учеников была прервана. Их выдворили из страны, а младших помощников из числа мораван продали в рабство.
Византийские миссионеры исходили из того, что перенесение религии есть перенесение всех культурных обычаев, они шли не просто посланцами Христа, но и посланцами империи, что неизбежно наталкивалось на противодействие.
Болгарская удача
Совершенно другая история случилась, когда оказалось, что ученики Мефодия были изгнаны и достигли в своем изгнании Древнего Болгарского государства. Болгарское государство к этому времени было уже двадцать лет как христианизовано Византией. Особый интерес Болгария представляла потому, что находилась на исторических территориях Римской империи. Византия никогда не оставляла надежды включить Болгарию в свой состав, и в конце X века ее удалось завоевать.
Как только оказалось, что христианизирующий проект учеников Мефодия может помочь чем-то в деле включения Болгарии в орбиту византийских интересов, Константинополь начал действовать невероятно быстро. Из Константинополя в Венецию, где находился главный невольничий рынок того времени, был отправлен корабль с приказом византийскому послу в Венеции обязательно найти и выкупить за любые деньги проданных в рабство учеников Мефодия. Они были найдены среди рабов, выкуплены, доставлены в Константинополь, отмыты, откормлены и посланы в Болгарию. Мы это знаем из жития одного из учеников Мефодия, святого Наума. Вот тут и пригодилась наконец та славянская азбука. Первоначально она не пошла в ход на землях империи, потому что там все эллинизировалось, потом – в Моравии, потому что там все латинизировалось, а теперь настал ее час – в Болгарии. Болгарское правительство, тоже заинтересованное в том, чтобы оказаться в полной зависимости от греков, с распростертыми объятьями приняло учеников Мефодия и начало внедрять новую славянскую азбуку.
Глаголица, кириллица, путаница
И тут, собственно, надо ответить на вопрос, который должен был стоять с самого начала: а какую азбуку создали Кирилл и Мефодий? Кирилл и Мефодий не создавали этой азбуки. Их азбука – это глаголица, очень странное порождение.
С одной стороны, это буквы, практически не напоминающие символы никаких известных нам алфавитов за буквально несколькими исключениями. Полторы сотни лет ушло у лингвистов на то, чтобы попытаться найти хоть какие-нибудь соответствия.
Что же произошло? К тому моменту, когда глаголицу начали насаждать в Болгарии, практика записывания славянской речи греческими буквами уже давно существовала. Она старше, чем христианство. И вот учеником Мефодия Константином Преславским было принято решение, что нужно отказаться от глаголицы. Кирилл и Мефодий потерпели поражение на всех фронтах. Тот язык, который был создан, по-видимому, Константином Преславским, включил в себя буквы греческого алфавита, которые и так уже были в ходу, и буквы из глаголицы, которых в греческом не было.
С глаголицей остался один регион – очень странный, необычный. Мы не знаем, почему она там осталась. Это район Северной Далмации, острова и побережье в районе хорватского города Задар. В Хорватии глаголица просуществовала до XX века, и были даже планы превратить ее в отдельный шрифт независимого хорватского государства. Папский престол разрешил использование глаголицы в одном очень небольшом регионе.
Глаголица использовалась в качестве тайнописи, тем не менее она проникла на Русь. Время от времени и в Киеве, и в Новгороде находят граффити на глаголице. То есть были люди, которые ее знали, но они всегда воспринимали ее как секретный язык, основной же гигантский массив славянских книг, привезенных в процессе христианизации Руси из Болгарии, был написан на кириллице.
Кириллицей называется этот алфавит, разумеется, не в честь Кирилла. Это непонимание вызвано ровно тем, что Константин Преславский, развернувший деятельность по созданию этого нового языка, подписывался как Константин (что логично). В какой-то момент при переписывании рукописей задним числом было реконструировано, что это был Константин Солунский. Это ошибка, но не пустая ошибка: мне кажется, что Константин и Мефодий не были бы против этого. Они были в своем роде интернационалисты – и в этом плане уникальны.
Источник: SLON.RU