Гендерные различия затрагивают не только общеизвестные физиологические характеристики человека. Кажется, что мы с вами – женщины и мужчины – говорим на одном языке, будь это русский, английский, японский или какой угодно другой из более 6000 языков мира. Но социальные и психологические факторы, оказывается, накладывают на речь человека довольно сильный гендерный отпечаток.

В некоторых случаях достаточно даже не услышать, а увидеть запись речи, чтобы понять, кто перед вами – мужчина или женщина. Корреспондент Научной России Ася Рязанова поговорила об этом с директором Института языкознания, востоковедом-японистом профессором Владимиром Алпатовым.

– Владимир Михайлович, неужели действительно женщины говорят иначе, чем мужчины?

– Есть сугубо физиологические и физические различия, такие как высота тона и тембр. Лингвистика занимается изучением и этого аспекта речи. Но мы не будем обсуждать такие очевидные вещи. Есть более тонкие детали – психологические и социальные факторы, обуславливающие разницу между мужской и женской речью. В совокупности это называется гендерными различиями, которые не связаны с физикой и с физиологией. При этом отделить психологические моменты от социальных часто затруднительно – под маской психологии могут выступать совершенно социальные по природе факторы.

Я довольно много буду говорить о явлениях японского языка – во-первых, потому, что я им много занимался, а во-вторых, вот почему. Если в русском или английском социально значимые различия, которые существуют в любом языке, не столь видны, то в японском они бросаются в глаза до сих пор. Просто в традиционных обществах еще сказываются различия, восходящие ко временам женского неравноправия. К примеру, у ряда народов женщины имеют всякие табу – то есть они не имеют права упоминать те или иные слова. У одних народов это может быть имя мужа, у других, как в той же Японии, китайские культурные заимствования. Ясно, что это различия исключительно социальные.

– А кроме табуированной лексики, какие еще есть отличия на уровне языка?

– К примеру, у мужчин и женщин всегда прорываются в речь различия в эмоциональной лексике. Один из примеров, которые я люблю вспоминать, – исследование, предметом которого стало речевое расстройство у одного человека. В описании этой работы не упоминалось, какого пола этот человек, а только то, что это носитель русского языка. Этот носитель потерял большую часть своей речи: у него осталось всего около двух десятков слов, среди которых была фраза «ой, девочки». И сразу становится ясно, что это была женщина.

Действительно, женщины больше склонны ко всякой эмоциональной лексике. Но насколько это основано на психологии, а насколько обусловлено социальными факторами? Дело в том, что мальчиков и девочек, как правило, по-разному воспитывают. Почему, допустим, во время купания девочки визжат, мальчики нет? Скорее всего, мальчиков от визга просто отучают, а девочек нет. На это косвенно влияют разнообразные социальные табу: «Ты не девчонка», – часто говорят мальчикам. Между прочим, девочкам подобное говорят редко, то есть их реже отучают от мужских, так сказать, привычек.

– В японском, как Вы говорите, разница между женской и мужской речью видна отчетливее. Как отличается от русского японское гендерное воспитание детей?

– В Японии детей, в том числе мужского пола, традиционно воспитывают женщины. В результате мальчики воспринимают особенности женской речи и потом часто испытывают трудности, избавляясь от этих речевых привычек. Как видите, все зависит от окружения.

– Возвращаясь к табу – в современном обществе их ведь существенно меньше, и женская речь должна была измениться соответственно?

– Различие мужской и женской речи в традиционных обществах бывает вызвано жесткими запретами. А что происходит в современном обществе? Главное – это различие, вызванное тем, что какие-то области терминов женщины в меньшей степени осваивают, чем мужчины. Но, как известно, терминология может очень быстро меняться. А вот более мелкие особенности речи, на которые человек уже не обращает внимания, когда говорит, могут сохраняться, характеризуя его с точки зрения пола. Скажем, одна японская женщина-лингвист признавалась, что думала, ей надо говорить «по-мужски» с коллегами – и, более того, что она действительно уже говорит «по-мужски», раз работает в «мужской» области и с мужчинами. Но когда она начала следить за своей речью, то обнаружила, что в каких-то деталях она продолжает говорить «по-женски».

Японцы отмечают, что женщине гораздо легче говорить стереотипно, так, как привычно для женщин, вне зависимости от ее социального положения. Легче, чем от этих стереотипов отказываться, потому что ко времени, когда женщина уже взрослый человек, она употребляет те или иные женские формы бессознательно.

– Как выглядят эти мелкие детали, характеризующие «женскую речь»?

– В японском языке женские формы более явно отличаются от мужских, чем, скажем, в русском. К примеру, местоимение первого лица мужчины произносят, называя себя, как boku/ore, а женщины называют себя watashi/atashi. Местоимения первого лица и отчасти второго лица отличаются – по крайней мере, в более неформальном стиле. В более формальном стиле эти местоимения различаются в меньшей степени.

Потом, существуют всякие наборы эмоциональных частиц. В японском языке редко предложение заканчивается как таковое. Обычно там на конце какая-нибудь эмоциональная модальная частица. Это верно и для мужской речи, и для женской, но набор модальных частиц там разный.

– Бывают ли врожденные отличия женской речи от мужской?

– Нет, – как я уже сказал, маленькие мальчики начинают говорить по-женски, а следовательно, это исключительно результат воспитания. Врожденного ничего нет. Естественно, весь этот набор частиц и употребление местоимений закрепляется в процессе развития речи. У японцев зависимость от среды очевидна. Хотя девочек от мужских особенностей речи и мальчиков – от женских особенностей там отучают, тем не менее, скажем, студенты говорят не сильно по-разному. Другое дело – когда человек заканчивает образование, и мужчина начинает делать карьеру, а женщина остается дома. До замужества она обычно недолгое время работает, но воспринимает работу как нечто временное. Как раз такие молодые офисные работницы имеют такую девичью игру с письменным языком, особенно на компьютере – они начинают изменять внешнюю форму иероглифов, использовать разные виды письма, то есть иероглифы смешивают со слоговой азбукой, с латиницей и кириллицей, если ее знают. Потом, выходя замуж, они все это бросают.

Когда мужчина делает карьеру, а женщина сидит дома, женские особенности речи усиливаются. Особенно речь отличается где-то в 50–60 лет. После того как мужчина заканчивает работать и выходит на пенсию, речь разных полов снова сближается.

Потом, различие проявляется не только в языковых формах, в лексике, но и в речевом поведении. Ясно, что бывает определенная стратегия речевого поведения, которая очень сильно зависит от стереотипов, принятых в обществе.

Одно из исследований речевого поведения выглядело так: студентов произвольно разбивали на пары женщина/мужчина и записывали их диалоги. Когда идет диалог, случаи полного равенства бывают редко, а обычно кто-то в диалоге ведущий, кто-то перебивает, кто-то меняет тему и навязывает собеседнику свой план разговора. Так вот, оказалось, что абсолютно во всех парах ведущим был мужчина. У нас, в русской речи, это безусловно не так – у нас очень часто женщины ведут разговор и мужчин перебивают, а в Японии это совершенно не принято.

– Есть расхожее представление, что женская речь менее логична.

– Понимаете, это опять зависит от воспитания. Женщине логика не очень нужна, особенно домохозяйке, зато важны эмоции. Вот, скажем, японских школьников заставляли писать сочинение о Золушке. Оказывается, там, где в письменной речи в целом специфические особенности вроде модальных частиц проявляются меньше, все равно оказывалось, что женские сочинения отличаются от мужских. Мужчина исходит из логики и старается пересказать сюжет. А у девочек часто сюжет по тому, что они написали, нельзя было восстановить. Мальчики вовсе не чувствуют потребности выражать свое эмоциональное отношение к Золушке, девочки же начинают передавать эмоции, а сюжет пропадает.

– А если все-таки говорить о физиологических характеристиках, то как они характеризуют мужскую и женскую речь?

– Высота тона – это очевидно, но есть и другие характеристики. Я всегда вспоминаю фразу из романа Вальтера Скотта, где описывается старуха-колдунья. Там сказано, что «голос ее был слишком низкий для женского и слишком пронзительный для мужского». Не «высокий», а «пронзительный». Так что, конечно, задействованы и какие-то интонационные характеристики. Но в физиологических характеристиках всегда бывают индивидуальные отклонения.

Источник: «Научная Россия»