Парадокс: Санкт-Петербургский государственный университет метит в лидеры в биомедицинском направлении, но при этом научный коллектив, работающий в этой области сорок лет, и весьма результативно, отчего-то впал в немилость.

Мария Чехова

Профессор больше не профессор

1 июня 2015 года на ректорском совещании проректор по науке СПбГУ С. П. Туник сообщил: университет «становится одним из ведущих медицинских и фармацевтических вузов страны». Еще бы: два медфакультета плюс недавно присоединенная к вузу клиника им. Пирогова.

До того, 23 апреля, в университетском Институте химии на кафедре химии природных соединений не был рекомендован к переизбранию на должность профессора один из основных «поставщиков биомедицинских достижений» – давний профессор кафедры (и ее руководитель в течение 25 лет – в 2013 году сам оставил пост по состоянию здоровья), доктор химических наук Александр Григорьевич Шавва.

Профессор Шавва работает в университете полвека. Более 30 патентов, семь из них – за последние 8 лет; более 100 научных статей; приглашенный лектор международных конференций и конгрессов; совместные работы с учеными из Германии, Португалии, Финляндии, США; вырастил 10 кандидатов наук (трех – за последние три года). Под его руководством в этом году подготовлена к защите докторская – но это отдельная занимательная история в духе «Диссернет наоборот», о чем – ниже. Среди реальных достижений – препараты с высокой антиоксидантной активностью для профилактики и лечения сердечно-сосудистых заболеваний; препараты с высоким остеопротекторным действием и пониженной гормональной активностью; кардиопротекторы с пониженной либо отсутствующей гормональной активностью; препараты для лечения рака молочной железы, рака простаты и других гормонозависимых онкологических заболеваний…

Итог голосования на кафедре: три «за», четыре «против», один «воздержался».

Есть такое неловкое обстоятельство: голосуете против маститого ученого – будьте готовы, что кто-нибудь проверит собственно ваши научные успехи. И обнаружит, не дай бог, что индекс Хирша у вас невелик – в сумме, скажем, «двоечка». И разрыв в публикациях в 5–9 лет. И доказывайте потом, что «против» вы голосовали совершенно искренне и принципиально, а не потому что зависимы.

«Хотят избавиться…»

Может, непереизбрание и стало ударом молнии для Александра Григорьевича и его соратников, но гром был слышен давно. Говорят, с прихода в СПбГУ нового руководства. Юрист Николай Кропачев стал ректором СПбГУ в мае 2008 года, а уже в декабре 2009-го Сергей Туник (в то время проректор по факультетам Петергофа; для него, кстати, химфак университета – родной) приказал группе профессора Шаввы прекратить экспериментальные работы в одной из лабораторий. Как говорят сотрудники кафедры, причин объяснено не было. Тогда как-то отбились, работы продолжили; через год оказалось, что помещения готовили для другого приглашенного ученого – и в кулуарах прозвучало: от Шаввы хотят избавиться.

Впрочем, работа на новом месте продолжилась, репрессий не было – не считать же репрессиями крайне недостаточное финансирование.

Интереснее стало в 2013 году, когда в СПбГУ был объявлен первый конкурс мегагрантов. Это не те мегагранты, что дает правительство РФ на приглашение ведущих ученых. Это внутренний университетский грант, который тоже прозвали «мега», потому что он большой: финансирование создаваемых лабораторий – 40 млн в 2013 году и 100 млн в 2014-м. Коллектив профессора Шаввы вместе с профессором Университета Лозанны Владимиром Катанаевым подал заявку, она касалась разработки лекарств против рака молочной железы.

Не выиграли. Ну, бывает. Университет вправе решать, какие проекты сейчас важнее. Загвоздка в том, что, как и четыре выигравших заявки, проект Шаввы – Катанаева получил наивысшие баллы от всех рецензентов. Коллектив официально поинтересовался у ректората: почему? Ответ был в духе «потому что потому». Дескать, была еще дополнительная внутренняя экспертиза. В «Положении о конкурсе» о ней ни слова, на что указала позже в письме ректорату первичная профсоюзная организация «Универсант».

Ученые рассудили: деньги на университетские гранты – государственные, и обратились в инстанции с просьбой о проверке. Адресаты, в числе про-чих, – прокурор Северо-Запада, генпрокурор России, а также президент и председатель правительства РФ (в Минобрнауки тоже обращались, но напрасно – обладающий особым статусом СПбГУ министерству не подотчетен). Письма, как положено, спускались вниз, и в ответ вопрошатели получили всё то же «потому что потому». А на личной встрече швейцарского профессора Катанаева с проректором по науке С. П. Туником прозвучало предложение участвовать в конкурсах, но с другим коллективом.

Диссернет наоборот

«В подавляющем большинстве вузов сегодня нет реального конкурса на замещение должностей. У человека со стороны стать профессором в чужом университете – ноль шансов, кафедра всегда голосует за „своего“. Мы стали ломать эти правила…» – сказал ректор Н. М. Кропачев в одном из интервью.

На заседании 1 июня ректор еще раз подчеркнул, что избрание на должность по конкурсу должно учитывать конкурентоспособность кандидата на мировом уровне. У А. Г. Шаввы был конкурент, тоже претендент на должность – не пришлый, «свой». В итоге кандидатуру свою он снял. У Александра Григорьевича соперников не оста-лось, но конкурентоспособность его, безальтернативного пока кандидата, никто не ставил под сомнение. Одна-ко претензии предъявили. Некоторые из них удивительные, другие, по мнению обвиняемых, вопиющие.

Из удивительных, к примеру, упрек в том, что сотрудники отчитываются участием в конференциях, на которые ездили за свой счет. В доклад-ной записке ст. науч. сотр. кафедры Светланы Морозкиной было объяс-нение: да, за университетский счет не удалось – в финансировании от-казали; «приходилось выбирать между поездками на конференции за свой счет и отсутствием поездок (которое влечет за собой разрыв связей с международным научным сообществом и недостаток публикаций, нежелательный не только для нас, но и для СПбГУ в целом)». Конференция была в США, доклады были приглашенные. «Мы рекламируем наши работы как принадлежащие университету, за свой счет!»

Из вопиющих обвинений такое: по-гиб аспирант. Талантливый молодой человек покончил с собой, оказалось – шизофрения. Ничто не предвещало, сотрудники узнали о болезни молодого человека постфактум. У следователей претензий не было, родители молодого человека письмом поддержали учителей своего сына. Но на кафедре прозвучало: «Как же вы не рассмотрели…»

Апогеем стала ситуация с защитой докторской диссертации Светланы Морозкиной. Той самой докторской, научным консультантом которой был профессор Шавва. Предзащита пройдена и на кафедре и в Москве, оппоненты найдены, положительное мнение получено, но защита была сорвана. 23 апреля на том же самом заседании кафедры прозвучало: «Профессор Шавва передал Морозкиной материалы докторской диссертации другого человека». Для настоящего ученого, пожалуй, нет обвинения гаже. В той же докладной Светланы Морозкиной проректору читаем, что материалы докторской другого человека так и не прошли защиту в течение девять лет; и ссылки на исследования другого человека в докторской есть – благо публикации были совместные с Морозкиной.

Странное обвинение: диссертации нетрудно проверить на плагиат. И на его отсутствие. Морозкина готова отстаивать свою правду и в суде (как-никак, урон чести и достоинству), но уже понятно, что получится, как в том анекдоте: то ли он украл, то ли у него украли, а осадок остался.

Больно умные?

– Мы не понимаем изначальную причину такого отношения, – комментирует Светлана Морозкина.

Только предполагают. Университет получил 700 млн руб. на развитие направления трансляционной медицины – возможно, группу Шаввы кто-то считает досадно сильным конкурентом? Тем более что когда президент РФ издал указ о внедрении в производство 58 лекарственных жизненно важных препаратов в России, группа Шаввы отправляла в инстанции свои предложения: готовы создать и внедрить в производство два препарата из списка. Есть ли человек или научная группа, которые больше устраивают руководство вуза? Ученые не знают.

– Нам знающие люди сказали, что не надо быть слишком умными, – говорит Светлана Морозкина.

Тоже странный совет. По логике так: положим, некий ученый решительно невыносим для начальства, но, вот досада, результативен; к тому же направление его деятельности выделено вузом как приоритетное… Что делать начальству? Сцепить зубы и терпеть. И по возможности любезно улыбаться. Прежние патенты принадлежат университету, но у опальных ученых наверняка в загашнике еще что-нибудь имеется: уйдут – с собой унесут. Университету это невыгодно.

Но мы же не допускаем, что руководство университета может действовать, не соблюдая выгоду?

Источник: Газета «Троицкий вариант»