Для обывателя археолог — это зачастую человек в грязной одежде с лопатой в руках, который вечно что-то копает и проводит годы в экспедициях. Но этот образ достаточно искусственен. Современный археолог активно пользуется дронами и лазерными сканерами, работает с электроразведкой и магниторазведкой, а кроме полевой деятельности он занимается множеством других задач. Как на самом деле работают археологи, ПостНаука узнала у кандидата исторических наук Василия Новикова и других экспертов.
Археология — наука единовременная
Существует два вида археологии — охранно-спасательная и научная. Охранно-спасательная археология связана с законодательством России, согласно которому перед любыми строительными работами необходимо проводить археологические изыскания на той или иной территории. В этом случае археологи не выбирают места, где работать, их цели подчинены строительству: если железная дорога из точки А в точку Б проходит по определенной территории, то разведку нужно проводить именно там, а не на сто километров правее.
В этом смысле научная археология чувствует себя гораздо свободнее. Здесь места и объем работы определяют ученые, они же выбирают объекты исследования, подчиняя их своей научной задаче. У ученых больше времени, и они обладают достаточной автономностью. В то же время тенденции научной археологии последних лет связаны в первую очередь с увеличением времени на тщательное изучение небольших участков. То есть скорость исследования может замедляться, но в пользу качества знаний.
Это связано с тем, что археология — наука единовременная, то есть ученый не может два раза раскопать один и тот же памятник или объект. Это заставляет исследователей максимально ответственно подходить к методике проведения полевых работ и набору инструментов. Чем разнообразнее и объемнее будет информация, извлеченная из культурного слоя, тем проще ее интерпретировать не только современным ученым, но и их потомкам.
Три этапа археологии: неинвазивный, инвазивный и камеральный
Если не вдаваться в нюансы, работу археолога можно разделить на три крупные составляющие: неинвазивный (предварительный) этап исследования, инвазивный и камеральный. На неинвазивном этапе, то есть без земляных работ, происходит предварительное изучение объекта методами дистанционного зондирования, куда входит анализ спутниковой съемки, воздушное или наземное лазерное сканирование исторического ландшафта, современная аэрофотосъемка и анализ исторических данных будущего места исследования. Здесь проводятся и первые полевые работы, которые связаны с исследованием культурного слоя методами разведочной геофизики как с земли, так и с воздуха. Собранные данные помогают сделать вывод о перспективных участках и объемах будущих полевых раскопочных работ.
Второй этап — полевые археологические инвазивные работы. Они бывают разные — от разведочных шурфов до полномасштабных площадных раскопок. Именно в этот момент образ археолога приближается к популярному представлению о нем в обществе. Но и здесь работы подчиняются строгим правилам: раскопки сопровождаются исследованием культурного слоя с помощью его промывки или просеивания, что помогает извлечь даже самые незначительные фрагменты объектов. Все работы сопровождаются активной фиксацией с применением наземных тахеометров и с воздуха, сплошной фотофиксацией, чертежными работами, 3D-сканированием, отбором самых разных образцов для анализов и датирования и так далее. Продолжительность такого этапа зависит от конкретного археологического памятника: в некоторых случаях ученые проводят в поле до 6–8 месяцев за год, при этом, как правило, инвазивный этап длится не меньше месяца.
Завершение полевого сезона — это начало самого трудоемкого и сложного этапа камеральной (так называемой кабинетной) обработки данных. В этот момент к работе подключаются реставраторы, почвоведы, антропологи, керамисты, для того чтобы помочь обработать огромный массив массового материала (керамика, бусы, остеологические и антропологические остатки) и индивидуальные находки. Как правило, ученым выделяется до трех лет для обработки этих данных. Результатом становится полевой отчет, который проходит научную проверку и сдается в научный архив Института археологии РАН. Параллельно найденные и отреставрированные предметы готовятся к передаче в музейный фонд.
Камеральный этап кажется самым непримечательным в работе археолога, но именно благодаря ему появляется возможность писать научные статьи, иметь материал для реконструкций, объединять новые данные с другими, подбирать аналогии и обобщать информацию. То есть именно после анализа и систематизации данных запускается полноценная научная работа.
Василий Новиков, кандидат исторических наук
— Масштабные раскопки, как правило, ведут к трудоемкой, но интересной кабинетной работе: весь материал необходимо измерить, сфотографировать, иногда сделать 3D-модели, профессионально отрисовать на всех стадиях работ, потратить часы, месяцы, а иногда и годы на реставрацию, написать массу научного текста, обоснований, подготовить и разобрать большой массив чертежной документации и описей. Каждый год у меня может получаться отчет объемом 300–400 страниц, а я занимаюсь не самыми большими и сложными объектами. Это большой труд. Где-то к февралю почти каждый археолог проходит этап отрицания археологии: «Больше никогда, нет сил, еще один отчет — я не переживу!» Но вот выглядывает солнце, сходит снег, и все вновь собираются в поле.
Современный археолог: лидары, беспилотники и геофизика
Археология за последние десятилетия не просто стала полевой наукой, а превратилась в цифровую. Для изучения и анализа памятников ученые сегодня используют 3D-моделирование, лазеры, беспилотники и даже игровые движки. Все это происходит рука об руку с учеными из смежных естественно-научных дисциплин и технических направлений.
Василий Новиков, кандидат исторических наук
— Кто бы мог представить десять или двадцать лет назад, что работы можно будет вести удаленно, например по скайпу. Не так давно мы проводили первые научные российские раскопки в Гватемале по поиску потерянной стелы с иероглифическими надписями культуры майя. И в 4 утра созванивались по видеосвязи, обсуждали методы и ход работ.
Такие изменения значительно повысили эффективность работы археолога. Например, до появления лазерного сканирования работа с объектами выглядела совсем иначе: в зону, где планировались работы, направлялось огромное число людей. На этой территории вручную вырубали километровые просеки, а затем люди шли и наносили на карты объекты.
Сегодня самой прогрессивной технологией для поиска объектов археологии и изучения ландшафта считается LiDAR. Такая система стоит на любом воздушном носителе (самолет, вертолет или дрон), она помогает за короткий промежуток времени изучить значительные территории. В результате такой работы ученые получают трехмерное облако точек, которое можно обработать и классифицировать с помощью специального программного обеспечения. Тогда облако точек превращается в модель ландшафта, из которой в том же ПО можно убрать все лишнее: деревья, траву и кустарники, дома. Остается чистый ландшафт, который и содержит следы объектов археологии: курганы, рвы, ямы и так далее. Это же облако точек можно загрузить в игровой движок, надеть VR-шлем и исследовать местность в виртуальной реальности. Можно сказать, что LiDAR вывел археологию на новый уровень понимания исторического и археологического контекста.
Другой пример симбиоза технологий и археологии — использование методов разведочной геофизики. Любой археологический памятник подвержен целому ряду неблагоприятных факторов: сельскохозяйственная распашка, разграбление, разрушение. И не всегда культурный слой действительно остается там, где его ожидает увидеть археолог. Геофизика позволяет получить комплексные карты местности или разрезы, уточняющие характер объекта на территории.
С помощью магниторазведки проверяют магнитные свойства того, что лежит под землей. Существует также электроразведка, то есть проверка электрической сопротивляемости, георадар, который фиксирует отражение волн от объектов под землей, и четвертый метод — сейсмика, или реакция на ударную волну. Все это позволяет охватить большую площадь и понять, насколько перспективно копать в том или ином месте. Например, магниторазведка находит магнитные аномалии: ямы, железные предметы, скопление углей, мастерские или фундаменты. Если у археологов сложный объект, например усадьба (в одном месте пустое пространство, в другом — кладезь интересных находок), геофизика поможет определить нужную точку.
Эта совокупность технологий в результате и формирует работу современного археолога: он должен находить общий язык с разными дисциплинами, понимать принцип работы целого ряда современных технологий, обладать обширными историческими знаниями в области, которая его интересует.
Василий Новиков, кандидат исторических наук
— Сейчас археологи пытаются найти новые каналы коммуникации с аудиторией, у меня самого есть канал даже в TikTok. С одной стороны, это может показаться смешным. Но недавно я получил одно вдохновляющее меня личное сообщение: «Нашел ваш канал, спасибо, что публикуете такую информацию. Я отписался от всех кладоискательских форумов и каналов и перестал их лайкать». Если из 100 человек хотя бы один понял, что работа археолога сложная, важная и интересная, что сохранение культурного наследия страны не пустой звук, то я считаю это личной победой и победой науки в целом.
Про Судбищи
Третьего и четвертого июля в 1555 году случилась Судбищенская битва (или Судбищи): на территории современной Орловской области русские войска сразились с крымским ханом Девлет-Гиреем и не дали ордынцам дойти до земель Московского государства. Долгое время не удавалось найти место сражения, пока в апреле 2021 года не помог случай.
В памяти эта битва сохранилась достаточно хорошо, она описана в научной и краеведческой литературе, а в 1995 году в Орловской области установили памятник к юбилею битвы. Однако попытки найти это место археологическим путем постоянно проваливались, были соответствующие выезды в начале столетия, но тогда археологи искали вокруг современного населенного пункта Судбище и ничего не нашли.
То, что не могли найти археологи, подвернулось под руки дайверам. В апреле 2021 года участники клуба подводного плавания «ДИВО» на дне реки Гоголь обнаружили многочисленные наконечники стрел, наконечник копья и детали конской упряжи. О своем открытии они рассказали научному сотруднику отдела археологии эпохи Великого переселения народов и раннего Средневековья Института археологии РАН Олегу Радюшу, который в то время проводил работы на территории Орловской области.
Олег Радюш, научный сотрудник Института археологии РАН
— Мы знаем легенды от местных жителей, что это место долгое время считалось проклятым. Скорее всего, проклятие связано с большим количеством человеческих останков, которые там находились, тем более что они были не захоронены. И на ближайшее время наша задача — поиск отдельных останков и массовых захоронений, если их успели сделать.
Ученые приехали на указанную территорию, наметили место для работ и обнаружили там огромное количество так называемых закопушек — ям, свидетельствующих о том, что здесь поработали черные копатели. Когда археологи начали раскапывать место, то в первые же два дня нашли около 100 находок. По меркам археологии это очень много, но, как показали дальнейшие раскопки, вал артефактов не уменьшался: чуть ли не каждый день специалисты находили по 50–70 реликвий. В первый день нашли пули, на второй — серебряную монету, «чешуйку» Ивана Грозного, а всего за прошлый год удалось собрать 2900 находок.
Монета подтверждала, что временной промежуток совпадает с периодом Судбищенского сражения, а пули убеждали археологов, что это именно та битва — одно из первых полевых сражений, когда массово использовалась артиллерия и ручное вооружение. Так ученые соотнесли артефакты с эпохой Ивана Грозного, а после первичных раскопок убедились, что перед ними следы тех самых Судбищ.
Ажиотаж и наука
Одни из главных врагов археологов — черные копатели: когда медиа начинают массово сообщать о небывалой археологической находке, на эти новости неизбежно слетаются люди, готовые пополнить личные коллекции артефактов. И поскольку сообщения о том, что нашли место Судбищенской битвы, мгновенно разлетелись по СМИ, археологи решили оставить постоянный отряд, который следующие два месяца дежурил на месте битвы. Ученые отгоняли черных копателей и понемногу работали, пока их коллеги заполняли необходимые бумаги и искали финансирование.
Алексей Воронцов, кандидат исторических наук, заведующий отделом археологических исследований музея «Куликово поле»
— Из-за грабителей мы вынуждены были работать довольно интенсивно. Судбищи находятся в Новодеревеньковском районе Орловской области — далеко от Тулы, от Орла, от любого крупного города. А тут случилась сенсация, привлекли внимание. И множество людей отправились туда со словами: «Мне тоже кусочек Судбищенской битвы». Поэтому мы, кроме того что работали, еще и охраняли само поле сражения.
Закончив с бюрократическими процедурами, специалисты перешли к неинвазивному этапу. И на примере исследования Судбищ можно наглядно увидеть, как сильно изменилась археология в последние годы. Вначале место оценили почвоведы, затем составили виртуальную модель ландшафта с помощью лидара, после чего работали специалисты по геофизике. Параллельно аккуратно раскапывали культурный слой.
В эпицентре исследуемой зоны также организовали планшетный сбор находок — это методика, которая достаточно давно была выработана на Куликовом поле. Участок местности с помощью веревок разбивают на квадраты, в которых работает один оператор с металлоискателем. Причем по этим квадратам сначала отправляют человека с одним типом прибора, затем — человека с другим типом прибора, работающим на другой частоте. Единственный перерыв у археологов был летом, когда растительность стала настолько густой, что работать с металлоискателем стало невозможно. Работы возобновились осенью.
Олег Радюш, научный сотрудник Института археологии РАН
— Если бы это открытие случилось 20 лет назад, то мы бы не смогли использовать радары, георадары или магнитометры. Могли бы сделать химический анализ пуль, но без современных приборов не имели бы такого количества находок, потому что найти небольшую свинцовую пулю достаточно тяжело. Приведу другой пример: еще 15 лет назад для аэрофотосъемки мы использовали сложноуправляемый дирижабль с самодельным подвесом для фотокамеры длиной в 7 метров, а сейчас квадрокоптер — неотъемлемая часть работы любой экспедиции. Он ускорил все процессы фиксации, наблюдения, разведок. Буквально на наших глазах в археологии произошла технологическая революция.
Чем больше находок сейчас соберут археологи, тем точнее удастся воссоздать реконструкцию Судбищ. Сейчас ученые с помощью химического анализа проверили чуть более чем 20 из 300 пуль, которые им удалось найти. И эти пули делятся на два типа: чисто свинцовые и с различными примесями. Важно понимать, что из-за постоянных столкновений вооружение русских и татар во многом было похожим, что делает работу специалистов еще сложнее.
Археологи отмечают, что Судбищенская битва прошла очень далеко от рубежей Московского государства — примерно в 200 километрах от границы. Но буквально через 11 лет границу перенесли почти на 200 километров, в 1566 году основали Орел. И затем возникла цепь подобных крепостей, то есть Судбище стало началом пути государства на юг. В каком-то смысле эта битва была одной из основ государственного строительства того времени.
Сейчас неподалеку от археологической находки планируют возвести одноименный мемориал и создать музейно-образовательный комплекс. По плану властей Орловской области это будет единое пространство, включающее экспозиционный комплекс и мемориальный природный ландшафт с музейными инсталляциями. Также на основе музея должны организовать парковую зону, сквер, сувенирные лавки, туристский информационный центр, выставочные и культурно-образовательные площадки.
Алексей Воронцов, кандидат исторических наук, заведующий отделом археологических исследований музея «Куликово поле»
— Находка такого события, как Судбищи, — это очень редкое явление, в жизни археолога подобное происходит нечасто. Если ученый активно занимается своей темой, он постоянно узнает что-то новое. Но открыть ранее неизвестные группы памятников — в моей жизни такое было несколько раз, и я очень этому рад. А есть много коллег, которые никогда не находили в своих раскопках клады. В этом, безусловно, есть элемент случайности. Или счастья.
Полевые исследования на месте Судбищ реализуются Институтом археологии РАН и Музеем-заповедником «Куликово поле» совместно с фондом «Таволга» при поддержке А.В. Лушникова
ИСТОЧНИК: Постнаука https://postnauka.ru/longreads/157069