Британский писатель Джулиан Барнс в биографической книге «Шум времени» разделил жизнь Дмитрия Шостаковича на три части: «На лестничной площадке», «В самолете», «В автомобиле». Лестничная площадка — символ тяжелого ожидания: вот сейчас, в эту ночь, подъедет к дому черный воронок, и жизнь уже не будет прежней. Самолет — знак мировой славы: трансатлантический перелет, выступления в Нью-Йорке, признания в любви, неудобные вопросы. Автомобиль — не роскошь, но необходимость для человека, чье тело к концу жизни изъедено болезнями.
Далеко не секрет, что любовницы известных личностей, в том числе и монархов, играли весомую роль в их жизни. Они были не просто красивыми спутницами, скрашивавшими времяпровождение королей, но и имели свой голос при дворе, оказывая немалое влияние как на возлюбленного, так и на его окружение.
Северная война продолжалась 21 год и стала самой тяжелой в правление Петра I — сам он называл ее «троевременной школой» (то есть школой, в которой он учился трижды). Как война, которая началась с катастрофического поражения под Нарвой, закончилась победным миром и позволила России стать империей, рассказывает историк Владимир Артамонов.
Иные рождаются великими, другие достигают величия, а третьи нанимают специалистов по связям с общественностью. Эти слова приписывают американскому историку Дэниелу Бурстину, жившему в XX веке. Фараон Хеопс, создатель одноимённой пирамиды, правил Египтом в XXVI веке. До нашей эры. Но это мало что меняет — профессия пиар-менеджера, похоже, была третьей древнейшей и появилась уже тогда. Не этим ли объясняется немеркнущая слава Хеопса? И Рамсеса II, и Тутмоса III, и Аменхотепа III, и Хатшепсут? И да, Тутанхамона. По просьбе «КШ» египтолог Максим Лебедев назвал нескольких египетских царей, которые заслуживают не меньшего внимания, хотя сегодня их имена вряд ли на слуху.
Для постсоветского человека опыт Великой Отечественной — один из ключевых национальных мифов, формирующих общественные взгляды на современность. Но для многих может стать новостью, что это событие в других странах, вовлеченных в самую разрушительную войну в истории, кажется не таким уж важным, а падение стран «оси» воспринимается как второстепенный итог Второй мировой. Рассказываем, что мы узнали из недавно вышедшей коллективной монографии «Память о Второй мировой войне за пределами Европы».
В июньскую ночь, когда выпускники по всей России прощаются со школой, в петербургскую гавань традиционно заходит корабль под алыми парусами — символ надежды и уверенности в том, что каждый человек может сотворить чудо для ближнего. Его придумал Александр Грин — писатель, чья жизнь, в отличие от его книг, совсем не была похожа на сказку.
Быть членом британской королевской семьи не так просто и приятно, как кажется на первый взгляд. Им запрещено выражать личную политическую позицию, свои эмоции. Любая оплошность тут же становится достоянием общественности. Девизом королевы-матери было: «Никогда не жалуйся, никогда не объясняй». Бывает же такое, что действия говорят громче любых слов. Далее в обзоре десять самых ярких случаев из жизни британской королевской семьи, когда они перестали себя контролировать.
Черта оседлости имела место в Российской империи более века — с 1791 по 1915 год. В течение этого столетия с лишним миллионы жителей империи еврейской национальности существовали фактически в качестве людей второго сорта, будучи лишены фундаментального права на передвижение. За это время в пределах черты оседлости сложилась специфическая культура еврейских местечек, оставившая богатый след в рассказах и воспоминаниях. Но трагедии XX века способствовали «вымыванию» восточноевропейского еврейства — и к нашему времени тот обширный и густонаселенный мир фактически канул в Лету.
На Луне есть кратер, который носит имя одного венецианского монаха и картографа Фра Мауро. Это дань уважения великому учёному, который составил в 15 веке для короля Португалии Альфонсо V карту мира. Она является самой подробной и точной и сегодня.
Читатели постарше наверняка знают, что в советские годы в СССР было принято считать первооткрывателем радиосвязи петербургского профессора Александра Попова, а о его современнике Гульельмо Маркони высказываться в лучшем случае иронично: успешный делец, заимствовавший чужую идею. Мало кто знает, что спор первопроходцев имел своеобразное продолжение в ходе абсолютно реальной войны.
